Глава 8. Арабский Восток

тихада и по сути является его синонимом. В подтверждение та­кого вывода приводились слова Пророка: «Если при рассмотре­нии дела, по которому в Коране и сунне нет точного правила, судья вынес решение на основе иджтихада и оказался прав, то он должен быть вознагражден вдвойне, а если судил по иджти- хаду и ошибся, то ему причитается вознаграждение в однократ­ном размере». При этом, согласно преобладающему среди му­сульманских правоведов мнению, по одному и тому же вопросу муджтахиды могут придерживаться несовпадающих взглядов, которые в равной степени имеют право на существование. Та­кой подход получил законченное выражение в максиме: «Каж­дый муджтахид прав».

Рамки предоставленной муджтахидам свободы усмотрения зависели от уровня освоения ими шариата. Правоведами выс­шей категории, наделенными правом на «абсолютный иджти- хад», признавались, например, основатели школ фикха. Мудж- тахиды среднего звена могли самостоятельно формулировать нормы на основе системы источников и методологии, признан­ных определенным толком. Наконец, муджтахидам низшего уровня (факихам, муфтиям) оставался лишь выбор между пози­циями различных школ фикха либо мнениями приверженцев одного толка по конкретному вопросу.

В период, названный исламской традицией «эпохой коди­фикации и имамов» (VIII—X вв.), бурное развитие иджтихада способствовало оформлению основных толков фикха. Наступ­ление на рубеже X—XI вв. «эпохи таклида» (традиции) было от­мечено тем, что суннитская мусульманско-правовая мысль пришла к выводу о «закрытии врат иджтихада». Но такая пози­ция означала прекращение лишь «абсолютного иджтихада» и невозможность образования новых школ фикха, но не препят­ствовала дальнейшему развитию мусульманско-правовой док­трины в рамках уже сложившихся к тому времени толков.

В течение первых веков «эпохи таклида» в целом заверши - лось формирование школ мусульманско-правовой доктрины. Термин «фикх», который первоначально использовался для обозначения этой доктрины, стал применяться и в отношении сформулированных ею норм. Такая трансформация получила отражение в классическом определении фикха, данном выдаю­щимся арабским ученым Ибн Хаддуном (1332—1406), который писал: «Фикх есть знание предписанных Аллахом норм, оцени­вающих поступки людей как обязательные, осуждаемые, одоб­

139

ряемые, запрещенные или дозволенные; эти нормы берутся из Корана, сунны или иных установленных законодателем источ­ников, необходимых для их познания; если эти нормы извлече­ны из указанных источников, то они также называются фик- хом».

На протяжении столетий развитие мусульманско-правовой мысли определялось двумя основными факторами. Прежде все­го, разработка новых конкретных норм в рамках отдельных школ фикха стимулировалась потребностями практики, необ­ходимостью поиска ответов на вопросы, которые постоянно возникали в жизни мусульманского общества. В результате в рамках каждой школы фикха были созданы десятки авторитет­ных трудов, представлявших собой систематизацию конкрет­ных норм, которые в дальнейшем комментировались и обраба­тывались новыми поколениями факихов. Причем в соответст­вии с теорией иджтихада вновь сформулированные решения не отменяли ранее разработанные правила, а включались наряду с ними в фикх в качестве его новой ступени.

Такое содержание доктрины, включавшей несколько исто­рических слоев, прямо отражалось на праве, которое с самого начала формировалось как право той или иной школы фикха. Имея в виду это обстоятельство, крупнейший западный иссле­дователь шариата Дж. Шахт отмечал: «Мусульманское право представляет собой замечательный пример «права юристов». Оно было создано и развивалось независимыми учеными. Пра­вовая наука, а не государство играла роль законодателя, а ди­дактические трактаты имели силу закона».

Важно иметь в виду, что фикх-доктрина не был склонен формулировать обобщенные абстрактные правила поведения, а предпочитал искать решения по конкретным случаям в Коране и сунне или в традициях сподвижников Пророка. Мусульман­ско-правовая мысль считала, что все шариатские нормы прямо взяты из Корана и сунны либо «извлечены» из них с помощью допускаемых этими священными источниками рациональных приемов. При этом правоведы-факихи ссылались на следую­щие слова Аллаха, зафиксированные в Коране: «Мы ничего не упустили в этом Писании» (6:38).

Вместе с тем мусульманские правоведы подчеркивали, что речь идет не об установлении в шариате всех конкретных пра­вил, а о закреплении в нем общих ориентиров поведения и принципов, на основе которых можно найти решение по любо­