Глава 17. Россия в XIX в.

всяком законодательстве». При этом естественные законы (идея законодательств) — это та часть «всякого законодательст­ва», которая может быть познана непосредственно умом и сама по себе имеет обязательную силу, независимо от общественно­го постановления, а положительные законы (как формы прояв­ления идеи законодательств) — та часть «во всяком законода­тельстве», которая познается только из самого законодательст­ва, действующего в государстве, и имеет обязательную силу только потому, что она установлена государством. «В действи­тельности ни одна из поименованных частей не может сущест­вовать отдельно от другой и без другой: первая (как всеобщее) без второй (как особенного) есть голое понятие без полноты жизни; вторая (как особенное) без первой (как своего всеобще­го) есть только хаотическое смешение разных случайностей без всякой внутренней связи, без твердого основания, без вечного и неизменного достоинства».

В своем переводе проблемы соотношения естественного и позитивного права в плоскость соотношения идеи закона и внешней формы ее проявления Неволин (вслед за Гегелем) стремится преодолеть их традиционный дуализм и критическое противопоставление друг другу. Особенности характера и со­держания позитивного права зависят от целого ряда факторов. «Определеннейший вид, — отмечает Неволин, — получает идея законодательства в положительных законах: а) от особенного характера народа, степени его развития, исторических отноше­ний к другим народам, вообще от действия причин временных и местных; б) в государстве общие неизменные начала правды прилагаются к тому или другому особенному роду отношений, встречающихся в действительной жизни; в) сверх приложения к особенному роду предметов вечные начала правды в государ­стве прилагаются еще к отдельным, единичным случаям жизни, чтобы данный случай получил окончательное решение». Учет этих факторов в процессе законодательства означает «сущест­венное отношение между идеей законодательств и положитель­ными законами», т. е. соответствие позитивных законов идее законодательств.

По поводу политически острой во все времена проблемы не­соответствия позитивных законов «идее законодательств» (т. е. фактически — о произвольных, правонарушающих законах) Неволин философски отстраненно и деликатно замечает: «Слу­чайное отношение между ними, т. е. не основанное на необхо­

587

димости вещи, может состоять в противоречии их друг с дру­гом». Возможность противоречия позитивных законов «идее за­конодательств», таким образом, признается, но критически не исследуется. Так, впрочем, обстоит дело и в гегелевской фило­софии права, которой здесь, да и во многих других местах сво­его учения Неволин следует, правда, с постоянной оглядкой на исторически менее развитую российскую действительность (по сравнению с немецкими реалиями времен Гегеля).

«Общая идея законодательств», подчеркивает Неволин, осу­ществляется не полностью и вдруг в законодательстве какого- то отдельного государства, а постепенно и непрерывно в зако­нодательствах разных государств, причем каждое из них прохо­дит различные ступени своего бытия и осуществления данной идеи. «Каждый народ, — пишет он, — при этом осуществлении идеи имеет свое особое назначение; раскрывши одну ее сторо­ну, он передает свой труд другому счастливейшему. Целая идея законодательств осуществляется только в целой их совокупно­сти».

Освещая разнообразие и особенности законодательств раз­ных эпох и народов, Неволин подчеркивает их сущностное единство. «Все положительные законодательства, выражая одну общую идею, в существе своем тождественны. Все они развива­ются в одном и том же порядке, восходя от начал ограничен­ных к началам более общим. Все они представляют поразитель­ное сходство между собой, когда находятся на равных ступенях развития». Однако при этом он (в духе позитивистского исто­ризма) обходит вопросы о ступенях исторического прогресса с точки зрения осуществления «общей идеи законодательств» в законодательстве различных государств его эпохи, о степени правовой развитости российского законодательства в его соот­ношении с законодательствами тогдашних западноевропейских государств и т. д.

Многие аспекты учения Неволина о праве и государстве развиты и конкретизированы в его исследованиях по истории философии законодательства, а также по всеобщей и отечест­венной истории права и государства.

Особый интерес в этом плане представляет разработанная Неволиным история философии законодательства, в которой Неволин выступает как историк правовой и политической мыс­ли и впервые в отечественной юриспруденции систематически освещает общую тематику всемирной истории правовых и по­