613

Но под конец они-то’ станут и послушными. Они будут дивить­ся на нас и будут считать нас за богов, за то, что мы, став во главе их, согласились выносить свободу и над ними господ­ствовать, — так ужасно им станет под конец быть свободны­ми».

Русская религиозно-философская мысль в лице В. С. Со­ловьева, Ф. М. Достоевского, К. Н. Леонтьева, а позднее

С. Н. Булгакова и Н. А. Бердяева предприняла весьма ориги­нальную попытку синтезировать все современные им идеи о роли России во всемирно-историческом процессе и об особен­ностях усвоения ценностей европейской культуры. Осуществ­ление этого замысла на практике все же отмечено печатью од­носторонности: у Достоевского в силу преобладания почвенных ориентаций, у Соловьева в силу утопичности замыслов, у Бер­дяева в силу обнаруженной им и сильно преувеличенной «глу­бокой антиномии» в русской жизни и русском духе.

7. Б. Н. Чичерин

Борис Николаевич Чичерин (1828—1904) — выдающийся рус­ский юрист, один из ярких представителей либеральной поли­тико-правовой мысли в России. К числу его основных произве­дений относятся: «Опыты по истории русского права» (1858), «История политических учений» (1869—1902, ч. 1—5), «Собст­венность и государство» (1882—1883, ч. 1—2), «Философия пра­ва» (1900), «Вопросы политики» (1903). Особо следует отме­тить, что именно Чичерин первым начал в конце 60-х гг. XIX в. читать курс лекций под названием «История политических уче­ний» в Московском университете.

Философские и государственно-правовые воззрения Чиче­рина находились под заметным влиянием идей Гегеля. Вместе с тем как оригинальный мыслитель он предпринял попытку со­вершенствования философии объективного идеализма и свою позицию называл универсализмом. При этом Чичерин заметно трансформировал гегелевскую концепцию философии, исполь­зуя (в духе кантианства) принципы априоризма, автономных «начал» и индивидуализма.

Чичерин трактует разум как «закон всякого бытия»: «Разум есть верховное определяющее начало как в субъективном, так и в объективном мире, как в сознании, так и в бессознательном». Единство разума и бытия есть Абсолютное как Бог. Абсолют­

Глава 17. Россия в XIX в.

ное обнаруживается повсюду, законы разума и внешнего мира едины. Рационализм и реализм соединяются в универсализм.

С позиций такой метафизической концепции философии Чи­черин критиковал эмпиризм, материализм, позитивизм, дарви­низм, утилитаризм и соответствующие трактовки права и госу­дарства.

Вытеснение метафизики позитивистскими учениями во вто­рой половине XIX в. привело, по оценке Чичерина, к упадку философии права, которая ранее занимала «выдающееся место в ряду юридических наук» и была «одним из важнейших пред­метов преподавания в университетах». Своей метафизической философией права Чичерин и стремился содействовать возрож­дению былой значимости этой научной дисциплины.

Философские основания права, по оценке Чичерина, долж­ны служить руководящими началами практики. Необходимость и глубокий смысл философии права, отмечал он, обусловлены тем, что «область права не исчерпывается положительным за­конодательством».

Положительные законы могут быть хорошими или дурными. Они, следовательно, нуждаются в оценках, в том числе и со стороны законодателя. «Чем же, — продолжает Чичерин, — должен руководствоваться законодатель при определении прав и обязанностей подчиняющихся его велениям лиц? Он не мо­жет черпать руководящие начала из самого положительного права, ибо это именно то, что требуется оценить и изменить; для этого нужны иные, высшие соображения. Он не может до­вольствоваться и указаниями жизненной практики, ибо послед­няя представляет значительное разнообразие элементов, инте­ресов и требований, которые приходят в столкновение друг с другом и между которыми надобно разобраться. Чтобы опреде­лить их относительную силу и достоинство, надобно иметь об­щие весы и мерило, то есть руководящие начала, а их может дать только философия».

Для разумного установления в законе прав и обязанностей лиц, подчеркивал Чичерин, необходимо знание того, «что есть право, где его источник и какие из него вытекают требования». Эти проблемы тесно связаны с человеческой личностью, так что их уяснение, в свою очередь, требует исследований природы че­ловека, ее свойств и значения. Подобные вопросы относятся к сфере философии права. «Отсюда, — заключает Чичерин, — та важная роль, которую играла философия права в развитии евро­

615

пейских законодательств. Под влиянием вырабатываемых ею идей разрушался завещанный веками общественный строй и воздвигались новые здания. Достаточно указать на провозгла­шенные философией XVIII века начала свободы и равенства, которые произвели Французскую революцию и имели такое громадное влияние на весь последующий ход европейской исто­рии».

В условиях господства позитивизма единственным руково­дящим началом всякого знания и всякой деятельности был признан опыт. Однако такой «реализм, лишенный идеальных, то есть разумных, начал, остается бессильным против самых нелепых теорий». На этой почве, согласно Чичерину, и распро­страняется социализм. «Самое понятие о праве, — отмечал он, — совершенно затмилось в современных умах. Оно было низведено на степень практического интереса, ибо для идеаль­ных начал не остается более места».

С этих позиций Чичерин критиковал Р. Иеринга за его трактовку права как «политики силы» и низведение права на «степень интереса», а также представителей тогдашней русской психологической (Петражицкий) и социологической (Кареев) школ права за их юридико-позитивистские воззрения.

Путеводной нитью для возрождения и утверждения филосо­фии права, подчеркивал Чичерин, может служить «самое дви­жение философской мысли в ее отношениях к общественной жизни». Обращаясь к истории философии права Нового време­ни, Чичерин выделяет четыре главные школы: общежительную, нравственную, индивидуальную и идеальную. Высшее развитие философско-правовой мысли, согласно его оценке, представле­но идеальной школой, к которой «должна примыкать возрож­дающаяся потребность философского понимания».

Среди представителей идеальной школы Чичерин особо вы­деляет И. Канта и Г. Гегеля, творчество которых заслуживает самого внимательного изучения юриста. Причем Гегель, со­гласно Чичерину, восполнил «еще чисто индивидуалистиче­скую точку зрения» Канта «развитием объективных начал нрав­ственного мира, осуществляющихся в человеческих союзах. Че­рез это все умственное здание человеческого общежития получило такую цельность и стройность, какие оно никогда не имело ни прежде, ни после. И эта логическая связь не была ку­плена ценою насилования фактов; напротив, чем более юрист,