Глава 19. Зарубежная политико-правовая мысль в XX в.

стойчивые призывы к восстановлению в юриспруденции «идеи права» и концепций «надзаконного права» существенно содей­ствовали послевоенному «ренессансу» естественного права в Западной Европе.

В этом плане особую роль сыграла работа Радбруха «Закон­ное неправо и надзаконное право» (1946). Юридический пози­тивизм, подчеркивал Радбрух, ответствен за извращение права при национал-социализме, так как он «своим убеждением «за­кон есть закон» обезоружил немецких юристов перед лицом за­конов с произвольным и преступным содержанием». Трактовка юридическим позитивизмом власти как центрального критерия действительности права означала готовность юристов к слепо- му послушанию в отношении всех законодательно оформлен­ных установлений власти. Правовая наука тем самым капиту­лировала перед фактичностью любой, в том числе и тоталитар­ной, власти.

Такому подходу Радбрух противопоставил неокантианскую трактовку справедливости как содержательного элемента идеи права. «Так как справедливость, — писал Радбрух, — указывает нам именно на то, чтобы обходиться так: «равное равно, нерав­ное неравно», но ничего не говорит нам о точке зрения, по ко­торой ее следует охарактеризовать как равное или неравное, она определяет лишь отношение, но не способ обхождения».

Такое понимание справедливости и равенства определяет в его подходе отличие права от «законного неправа»: «Установле­ние, которому не присуща воля к тому, чтобы обходиться так: «равное равно, неравное неравно», может быть позитивным, может быть целесообразным, даже необходимым и поэтому также и абсолютно законно признанным, но ему должно быть отказано в имени право, так как право есть лишь то, что по меньшей мере имеет своей целью служить справедливости».

Позитивное право, расходящееся со справедливостью (т. е. с содержательным элементом «идеи права»), не является дейст­вительным правом, поэтому ему, согласно Радбруху, надо отка­зать в послушании. «Если законы, — подчеркивал он, — созна­тельно отрицают волю к справедливости, например, произволь­но отказываются от гарантий прав человека, то такие законы не имеют действия, народ не обязан к послушанию им, и юристам тоже надо найти мужество отрицать их правовой характер».

Для «обновления права» и возрождения юридической науки, подчеркивал Радбрух, необходимо вернуться к идее надзакон-

737

ного (надзаконодательного) права. «Юридическая наука, — пи­сал он в работе «Обновления права», — должна вновь вспом­нить о тысячелетней мудрости античности, христианского средневековья и эпохи Просвещения, о том, что есть более вы­сокое право, чем закон, — естественное право, божественное право, разумное право, короче говоря, надзаконное право, со­гласно которому неправо остается неправом, даже если его от­лить в форму закона».

Эта идея «надзаконного права» как отрицание юридического позитивизма для многих была идентична признанию естествен­ного права и существенно содействовала расширению круга сторонников его «возрождения». Но для неокантианцев харак­терны те или иные версии формализации смысла и значения тра­диционного естественного права и выражения этого смысла в ви­де свойств формально-правовой конституции (в духе трансцен­дентальной и априорной идеи права). «Подлинная философия права, — писал испанский неокантианец Андрес Оллеро, — пребывает в вечном поиске формального правового принципа».

Наполнение этих априорных формальных конституций из­менчивым содержанием «культурных ценностей» (определен­ным смыслом справедливости, свободы, основных прав челове­ка, правового государства и т. д.) осуществляется постижением правового долженствования для соответствующей социально­исторической ситуации. Постигая требования этого трансцен­дентального правового долженствования применительно к из­меняющимся историческим условиям, философия права тем са­мым, согласно неокантианским представлениям о соотношении идеи права и позитивного права, формулирует для юриспруден­ции, законодателя и правоприменительной сферы (и прежде всего — правосудия) разумные ориентиры и образцы для пози­тивно-правовых установлений и решений.

В русле идей Канта и неокантианцев (Штаммлера и др.) раз­вивает свою философско-правовую концепцию профессор юридического факультета Франкфуртского университета Вольфганг Науке. «Философия права, — отмечал он, — хочет развить учение о правильном праве, учение о справедливости. Это сложное дело. От успеха этого дела зависит каждый в своей повседневной жизни». Различая «правильное право» и позитив­ное право, он под «правильным правом? имеет в виду «разумное право», «справедливое право». «Проблема правильного пра­