Глава 13. Эпоха европейского Просвещения

Теперь о приемлемой для мыслителя конструкции полити­ческой власти. Согласно Мабли, народ — единственный созда­тель политического строя, изначальный носитель верховной власти и ее распределитель, доверяющий таковую полностью или в долях своим должностным лицам. Народ лишь тогда сво­боден, когда является законодателем и имеет возможность «пу­тем разумных распоряжений принудить правительство служить только орудием и верным исполнителем законов». Институцио­нальное закрепление принадлежащий народу суверенитет нахо­дит в избрании гражданами (каждый раз на определенный срок) депутатов, которые образуют высший законодательный орган страны — Национальную ассамблею. Она формирует правительство, выступающее органом исполнительной власти в центре. На местах эту власть представляют магистраты, также избираемые населением. Учреждения исполнительной власти подотчетны власти законодательной («общая субординация связывает все части общества»).

Вне сомнения, Г. Мабли считает демократическую республи­ку наиболее подходящей политической оболочкой для общества, сумевшего «доработаться» до коммунистического строя. Спора­дические реверансы писателя в сторону монархизма не могут приниматься всерьез, ибо он намеренно лишает сан монарха по- настоящему значимых властных полномочий, оставляя за ним преимущественно декоративно-символические функции.

Одной из самых примечательных фигур среди социалистов (коммунистов) эпохи европейского Просвещения является Гракх (настоящее имя Франсуа Ноэль) Бабёф (1760—1797). Совокуп­ность его взглядов (бабувизм), базировавшихся на идеях Морел- ли и якобинцев, можно считать кульминацией развития социа­листической мысли в революционной Франции конца XVIII в.

Программно-политическая установка Бабёфа — яростного противника частной собственности и всего с нею связанного — заключается в требовании на месте существовавшей прежде ан­тинародной государственности «построить народное государст­во». Он уверен в том, что «народное правление должно и может обеспечить зажиточность и счастье каждого человека, неруши­мое благоденствие всех членов общества». Путь к такому прав­лению лежит через переходный период. Он начинается с восста­ния народных масс, подготовленного конспиративной органи­зацией революционеров. Восставшие устраняют прежние органы высшей власти, овладевают всеми правительственными

401

учреждениями; народу сразу предоставляется ряд экономиче­ских и социальных благ. Полнота власти в переходный период целиком сосредоточена в руках временного революционного правительства — Национального собрания, провозглашенного восставшим народом и осуществляющего диктатуру плебейства. Это Собрание включает в свой состав наиболее преданных ре­волюции и мудрых людей.

По окончании переходного периода, с утверждением кол­лективистских принципов, социальной жизни — на основе Конституции 1793 г. — сложится единая для всей страны рес­публиканская форма управления. Приемлема для «народного государства» французская Конституция 1793 г. потому, что «по­литические права граждан в ней ясно изложены и прочно га­рантированы». Конституция 1793 г. объявляется «подлинным законом» французской нации, ибо «она утвердила неотъемле­мые права каждого гражданина давать свое согласие на законы, осуществлять свои политические права, пользоваться правом собраний, требовать того, что он считает полезным, получать образование и не умирать от голода». Бабёф позитивно оцени­вает демократические институты. Он, например, придает боль­шое значение гласности: «Правду надо говорить всегда, надо предавать ее гласности, осведомлять весь народ о том, что каса­ется его важнейших интересов... необходимо говорить ему обо всем, постоянно показывать ему, что надо делать, и не столько бояться неудобств гласности, используемых ловкими политика­ми, сколько полагаться на огромную силу, всегда берущую верх над всякой политикой». В новой политической общности будет неукоснительно действовать правило: никто из управляющих и управляемых не может «стать богаче или обладать большей вла­стью, нежели любой из их собратьев».

Бабёф и его сторонники свои привлекательные замыслы достижения «нерушимого благоденствия всех» и «счастья каж­дого человека» строили с прямым расчетом на решительное и жесткое руководство сверху, из центра (преимущественно воле­выми, приказными методами) всеми сторонами жизнедеятель­ности республики (хозяйственной, политической, правовой, культурной, бытовой и т. д.) при строжайшем подчинении гра­ждан законам, указаниям верховной администрации, при обя­зательном участии каждого в проводимых ею мероприятиях.

Далеко не случайными являлись рекомендации строить «на­родное правление» наподобие армии. Осуществимость армей­