Глава 13. Эпоха европейского Просвещения

Петру I проекте об устройстве коллегий в России, в числе кото­рых предусматривалась и «ученая коллегия», Лейбниц, в част­ности, писал: «Опыт достаточно показал, что государство мож­но привести в цветущее состояние только посредством учреж­дения хороших коллегий, ибо как в часах одно колесико приводится в движение другим, так и в великой государствен­ной машине одна коллегия должна приводить в движение дру­гую, и если все устроено с точною соразмерностью и гармони­ей, то стрелка жизни непременно будет показывать стране сча­стливые часы. Но как по различию часов одни требуют большего, другие меньшего количества колес, так бывают раз­личны и государства, а потому ни как нельзя установить для всех одинакового числа коллегий».

Также и в других вопросах Лейбниц, пропагандируя евро­пейские достижения в области государственно-правового строительства, постоянно подчеркивал необходимость учета особенностей, первоочередных задач и возможностей петров­ской России и предостерегал против слепого копирования за­рубежного опыта, которому к тому же присущи не только до­стоинства, но и свои существенные недостатки. Так, касаясь вопросов реформирования суда, Лейбниц отмечал сложность и неоднозначный характер последствий внедрения в России ев­ропейского судопроизводства: «Я сомневаюсь, чтобы царю нужны были юристы, и мне кажется, что он, скорее, желает обойтись без них из опасения ввести вместе с ними кляузниче­ство. Очень трудно удержаться в середине между судебным кля­узничеством, которое господствует в нашем судопроизводстве, и насильственным произволом турецкого визиря или паши».

Также и в своей многообразной дипломатической деятельно­сти, которой он успешно занимался с молодых лет до конца жизни, Лейбниц выполнял ряд поручений русского двора, со­действовал расширению международных связей России и укреп­лению ее позиций во внутригерманской и общеевропейской по­литике, направленной на полное освобождение Европы от ту­рок, на прекращение войн и утверждение мира между европейскими государствами.

Лейбниц был горячим поборником веротерпимости, согла­сия и единения всех направлений христианства, включая и православие.

Веротерпимость и согласие различных христианских кон­фессий в самой Германии Лейбниц считал важным шагом на

347

пути к преодолению феодальной раздробленности страны и формированию единого централизованного немецкого государ­ства.

Политико-правовые взгляды Лейбница тесно взаимосвязаны с его общенаучными и метафизическими (философскими и теологическими) воззрениями. Созданное Богом мироздание — это, по Лейбницу, лучший из возможных миров, в котором ца­рят божественно предустановленная гармония, согласованная деятельность и прогрессивное развитие бесконечного множест­ва монад. Под монадой (от греч. монас — единица) он имеет в виду индивидуальную субстанцию всего сущего, нечто немате­риальное, единое и неделимое, некий «бестелесный автомат», обладающий автаркией (самодостаточностью), самостоятельно­стью. Сущность монады — это деятельность. Самодеятельность монад, постоянная смена их внутренних состояний представля­ет собой актуализацию их внутреннего потенциала, раскрытие и развертывание исходно заложенного в них субстанциального содержания.

Каждая монада обладает представлением (восприятием) и влечением (стремлением). Лейбниц характеризует монады как бессмертные «жизненные начала», распространенные во всей- природе. Воспринимая в себя весь космос, каждая монада как «зеркало вселенной» представляет собой микрокосмос. В неор­ганическом мире монады — это субстанциальные формы; мо­нады, обладающие чувством, — это души; монады, обладающие разумом, это — духи. Все мироздание — это непрерывная лест­ница монад: от низших монад до разумного человеческого духа. Высшей монадой является Бог — творец всех других монад, но­ситель вечных истин, творец мировой гармонии и гарант совер­шенства мира.

В рационалистической «теодицее» (богооправдании) Лейб­ница подразумевается «философский» Бог, главным атрибутом которого является разум, а сущностью — чистая деятельность. По поводу наличия зла в созданном Богом мире Лейбниц отме­чает: «Зло можно понимать метафизически, физически и мо­рально. Метафизическое зло состоит в простом несовершенстве, физическое зло — в страдании, а моральное зло — в грехе. Так как физическое и моральное зло не необходимы, то достаточ­но, чтобы они были возможны в силу вечных истин... В этом и состоит божественное определение о допущении зла».