Глава 13. Эпоха европейского Просвещения

ждений и умозаключений является общеобязательной формой, т. е. правовым порядком отношений по общеобязательным правилам (нормам). Формальность как необходимое свойство права — основа всех тех формализации (в процессе его установ­ления, толкования и применения), которые внутренне присущи юридическому подходу вообще и обобщенно именуются юриди­ческим формализмом.

Обосновывая свою идею о методологическом значении ус­тоявшейся «правильной формы», которая «как некий торжест­венный и обязательный обряд» связывает и упорядочивает рас­суждения о соответствующем предмете и придает им доказа­тельственную «силу умозаключений», Лейбниц отмечает, что это имеет место не только в школьных формулах, геометриче­ских доказательствах, арифметических вычислениях, в бухгал­терских книгах, налоговых документах и т. д., но также и «в са­мих судебных актах, и в юридическом процессе, совершающем­ся в должном порядке и тем лучше, чем лучше законы в государстве, регулирующие эти отношения». А в римском пра­ве, которое Лейбниц профессионально изучал и высоко оцени­вал, правовые формы, процедуры, формулы и т. д., особенно в ранний период, вообще носили сакральный характер.

Разработка надлежащей формы в праве (и шире говоря — адекватных положений догмы права и юридической логики) имеет, согласно лейбницевской новой методологии познания и доказательных рассуждений, такое же значение, как создание формул или каких-то общих законов в математике и логике. Сочинения римских юристов, подчеркивает он, «свидетельству­ют, что нет других авторов, которые больше, чем эти юристы, приблизились бы к славе и достоинству геометров по постоян­ству обозначений, адекватности формы, по силе и убедительно­сти заключений, по прочим достоинствам логической речи. Они повсюду настолько остаются верны себе, что едва ли воз­можно отличить Ульпиана от Папиниана, как Евклида от Аполлония... Впрочем, в Дигестах есть бесчисленное множест­во положений, которые столь надежно выводятся из каких-то четких предпосылок, что им недостает лишь названия доказа­тельств».

Хотя Лейбниц не систематизировал свои политико-право­вые воззрения в отдельной специальной работе и его многочис­ленные суждения по этой проблематике встречаются в разных произведениях, однако в целом его естественно-правовой под­

359

ход — в соответствующей философско-правовой и теоретико­познавательной трактовке — выступает как единая основа и вместе с тем как общая методология учения Лейбница об обще­стве, государственной власти и законе. С этих позиций он от­стаивает необходимость соответствия государственно-правовых реалий требованиям естественного права и одновременно кри­тикует различные политико-правовые учения, игнорирующие идеи и ценности естественного права.

Так, высоко оценивая достоинства «гражданской науки» Т. Гоббса, где «доказательства, как в геометрии, имеют общий, отвлеченный от материи характер», Лейбниц вместе с тем кри­тикует его договорную концепцию происхождения государства, безграничной власти суверена и прекращения действия естест­венного права в государственном состоянии. Лейбниц считает распространенным предрассудком утверждение Гоббса о том, что «не существует никаких нетелесных субстанций, что всякая истина произвольна и зависит от того, как назвать явление, что основанием всякого права и общества служит взаимный страх». В отличие от Гоббса Лейбниц исходит из общественной (обще­жительной) природы человека и при этом считает, что «благо­получие каждого состоит в ожидании лучшей жизни и справед­ливым будет все, что представляется каждому способствующим получению ее в удел; наконец, и защита нынешней жизни не возбраняется божественным правом, хотя она и перестает быть высшей ценностью».

При этом Лейбниц, отвергая распространенные представле­ния о естественном состоянии и договорном учреждении госу­дарства, трактовал происхождение права и государства как реа­лизацию начал божественно предустановленной гармонии и подчеркивал, что «в предположении существования Владыки мира не может быть никакого вполне естественного состояния людей вне всякого государства, раз Бог — общий монарх для всех». Земное государство и позитивное право возникают как осуществление и выражение божественного плана предустанов­ленной гармонии по образцу вселенского государства и требо­ваний естественного права, восходящих к божественному разу­му. В этом смысле не только возникновение, но и существова­ние государства и позитивного права предполагают наличие и действие естественного права.

С этих позиций Лейбниц возражает против концепции Гоб­бса об отчуждении естественных прав в условиях государства и