Глава 19. Зарубежная политико-правовая мысль в XX в.

нальности она подразумевала наличие определенных идеологи­ческих позиций и ценностей, которые безоговорочно восприни­мались истинными и пригодными в объяснении окружающего мира. Новаторство современного рационализма состоит в том, что все современные истины должны пройти проверку скепти­ческой критики в духе Д. Юма и И. Канта. Так рациональность становится чем-то, что доминирует в нашей жизни, и, подчиня­ясь ей, мы должны постоянно подсчитывать, анализировать, сводить что-то к чему-то. Одно из «внутренних оправданий» для современного государства — вера в действительность (действен­ность) его правовых установлений и его функциональную ком­петентность, основанную на рационально создаваемых нормах.

Одной из проблемных тем государствоведения является ле­гитимное господство (у Вебера— legitime Herrschaft), подразуме­вающее такую ситуацию, при которой некоторая команда с данным специфическим содержанием вполне вероятно заста­вит повиноваться данную группу лиц. Это может произойти в силу привычки, в силу веры в легитимность команды и в силу соображений целесообразности. Таким образом, легитимное господство подразумевает двойственное измерение: авторитет (легитимность) и власть (принуждение). Вебер усложнил эту дихотомию, выделив три разновидности (три идеальные модели власти).

Первая из них — традиционная власть-авторитет. Она осно­вана на вере в святость многовековых традиций и легитимность статуса тех, кто осуществляет власть. Это наиболее распростра­ненная во многих западных и восточных обществах власть в оп­ределенные исторические периоды. Другая разновидность — ха­ризматическая власть, основанная на преданности исключи­тельной святости, героизму или редкому характеру личности и нормативным образцам или приказам, которые от ее имени со­общаются. Это наиболее непредсказуемая и нестабильная разно­видность власти. Третью разновидность образует рационально­законная власть, которая покоится на рациональных основах, в частности на вере в «законность» моделирования нормативных правил и на праве возвышающихся на основе таких правил лиц отдавать команды. Эта форма является преобладающей в совре­менных западных обществах.

Особые заслуги Вебера отмечаются также в области социоло­гического истолкования права. Социологическое понимание права предполагает сосредоточение внимания на модели пове­

771

дения участников правового общения и на оценке субъектив­ных восприятий акторов (участников), вовлекаемых в это обще­ние. Здесь существенно одновременно внешнее и внутреннее восприятие происходящего. Вебер отчасти следует гегелевскому пониманию того, что социальные отношения данной эпохи обеспечивают и внутренний критерий для моральных импера­тивов, и аргументацию для того или иного «контекста» прини­маемых моральных решений и что оба эти аспекта в наиболь­шей мере проявляются в контексте детерминированной соци­ально-исторической ситуации.

Другая важная сторона социологического истолкования пра­ва связана с учетом некой односторонности и недостаточности одного лишь профессионального юридического истолкования правовых конструкций. Здесь преобладает чисто профессио­нальная логика, родственная все тому же юридическому «кон­струированию».

О традиции естественноправового истолкования правовых отношений Вебер высказывался таким образом, что критерий «естественности» играет важную роль в определении легитим­ности с точки зрения естественного права и в этом смысле сближается с критерием «разумности». Но исчезновение старо­го понятийного варианта истолкования естественного права разрушило всякую возможность обеспечения права метафизи­ческим достоинством (добродетельностью) имманентных ему качеств.

Общее резюме Вебера относительно современного права вы­держано в духе юридического позитивизма: право — это некая техника господства, включающая в себя элементы рационали­зации и формализации. В то же время современное право не лишено парадоксальности: в силу своей высокой законодатель­ной «технизированности» оно открыто многим переменам. Од­нако эти перемены могут стать весьма опасными в связи с их возможной сверхупрощенностью (например, в законодательной оценке криминогенности, криминализации и декриминализа­ции определенных деяний).

Основные правоведческие и политико-социологические ра­боты Вебера — это «Социология права» (неоконченная руко­пись), «Политика как призвание и профессия» (1918), «Парла­мент и правительство в реконструированной Германии» (1921) и др.