484 Глава 15. Соединенные Штаты Америки в XVIII—XX вв.

сводилась к тому, что вопрос о независимости Америки есть всего лишь вопрос целесообразности и экономической выгоды, а не вопрос для судебного разбирательства. Долгая традиция злоупотребления властью ставит под сомнение полномочия английского короля и парламента, и потому те, кто нещадно стеснен вследствие совместных усилий короля и парламента, имеют бесспорную «привилегию исследовать претензии того и другого и одновременно отвергнуть узурпацию со стороны ко­роля или парламента». Дело Америки в значительной мере яв­ляется делом всего человечества, утверждал Пейн и заявлял о своем сочувствии тем, кто борется с врагами естественных прав всего человечества.

Пейн одним из первых стал проводить четкое различие меж­ду обществом и государством — по их происхождению, роли и назначению. «Общество создается нашими потребностями, а правительство — нашими пороками: первое способствует на­шему счастью, положительно объединяя наши благие порывы, второе же — отрицательно, обуздывая наши пороки; одно по­ощряет сближение, другое поощряет рознь». Далее следовали сентенции, предвосхищающие некоторые суждения У. Годвина и М. А. Бакунина против государства. «Общество в любом со­стоянии есть благо, правительство же и самое лучшее есть лишь необходимое зло, а в худшем случае — зло нестерпимое... Ведь если бы веления совести были ясны, определенны и бес­прекословно исполнялись, то человек не нуждался бы ни в ка­ком ином законодателе... »

В споре о природе власти и прав человека с Э. Бёрком, ли­беральным защитником независимости американских колоний и в то же самое время консервативным критиком идей и прак­тики французской революции, Пейн резонно фиксирует вни­мание на том, что критик смешивает право делегированное с правом присвоенным. Для Э. Бёрка государство есть не что иное, как изобретение человеческой мудрости, а права челове­ка — разумные требования, которые люди выдвигают при вы­боре между добром и злом. Пейн, в свою очередь, утверждал, что зарождение и существование власти строится исключитель­но на согласии управляемых. Все формы правления он делит на два вида: выборно-представительное и наследственное правле­ние. Первое известно под именем республики, второе — мо­нархии и аристократии. Поскольку правительственная власть требует таланта и способностей и поскольку таланты и способ­

485

ности не могут переходить по наследству, то очевидно, заклю­чал Пейн, что наиболее невежественная страна лучше всего подходит не для республиканского, а для монархического и аристократического правления.

Права человека — это некие свойства социального бытия человека и одновременно «принцип правительственной вла­сти». Наличие этих свойств способствует быстрому прогрессу.

Права человека делятся на естественные и гражданские, причем одни «вытекают» из других. «Человек вступил в обще­ство не затем, чтобы стать хуже, чем он был до этого, или иметь меньше прав, чем прежде, а затем, чтобы лучше обеспе­чить эти права. В основе всех его гражданских прав лежат права естественные» (Права человека, 1791).

Аргументация по проблемам права у Пейна чаще всего философско-правовая, перемежающаяся иногда с апелляцией к здравому смыслу. Так, в обращении к гражданам Пенсиль­вании по поводу созыва конвента (1805), где должен был встать вопрос о создании в штате арбитража, он советовал пенсильванцам: «Принцип и нормы арбитража должны быть установлены конституционно. Здравый рассудок представите­лей народа, собравшихся на конвент, найдет, как сделать это без вмешательства юристов...» Необходимо проводить разли­чие между правом юристов и законодательным правом (пра­вом, вводимом законодателями). Право юристов — это «мас­са мнений и решений, многие из которых противоречат друг другу; их вынесли суды, и они составлены главным образом из судебных решений, взятых из английских юридических сборников».

В трактате «Век разума» (1793—1807, т. 1—3) Пейн призывал к революции в системе религиозного мировосприятия, проти­вопоставляя силу разума «библейским сказкам о чудесах и про­рочествах». Система иерархических церковных учреждений (церковное государство) предстает в его изображении таким че­ловеческим изобретением, которое предназначено для того, чтобы запугивать и порабощать человечество, монополизиро­вать власть и доходы. Эти положения непримиримого, боевого деизма оказали влияние на Т. Джефферсона и других предста­вителей просветительского свободомыслия, а само название трактата стало синонимом целого столетия, известного также под именем века Просвещения.