Глава 19. Зарубежная политико-правовая мысль в XX в.

желательность увеличения государственного вмешательства в политическую жизнь и видит в том надежную гарантию защи­ты собственности и порядка. Он современник Веймарской рес­публики, ставший проницательным аналитиком и истолковате­лем ее политических и правовых институтов, особенно в пери­од послевоенного десятилетия, экономической депрессии и возвышения нацизма. Обратившись к анализу парламентариз­ма вообще и германского в особенности, он констатировал, что аргументация в пользу представительного парламентского правления, выдвинутая либералами XIX в., основывалась на рациональной вере в то, что открытые дискуссии в среде на­родных избранников будут склонять парламент к выбору в пользу публичного блага. Однако современная политическая деятельность базируется на деятельности дисциплинированных, организованных партий, которые стремятся заручиться голосами избирателей при помощи пропагандистского обращения к их чув­ствам и экономическим эгоистическим интересам. В результате парламентарии оказываются связанными партийной дисципли­ной и уже не в состоянии принимать решения на основе ра­ционального обсуждения проблематики общего блага. Решения отныне принимаются не в парламенте, а в комитетах и «за за­крытыми дверями» и принимаются одними лидерами партий­ных фракций.

В цикле работ 1928—1931 гг., завершившихся трактатом «Защитник конституции», Шмитт развил эту аргументацию и провел мысль о том, что конституция Веймарской республики основывается на социальных и политических взглядах и пред­почтениях предшествующего века и потому совершенно не­применима к современной обстановке. Своеобразие пережи­ваемого исторического периода обусловлено особой природой германских политических партий и своеобразием взаимоотно­шений между политикой и экономикой в республике. Боль­шинство партий представляют собой всего лишь политические ассоциации, которые обслуживают весьма специфические цели и задачи. Так, католики, социал-демократы, коммунисты и позднее национал-социалисты помимо партийной организации имеют также свои газеты, свои профсоюзы, культурные ассо­циации, молодежные объединения и даже полувоенные орга­низации. Для тех, кто принадлежит к перечисленным субкуль­турам, голосование выглядит менее всего неким выбором, но лишь подтверждением своей культурной (субкультурной) при­

791

надлежности. Вдобавок к этому существуют самые тесные узы между такими специфическими политическими партиями и соответствующими заинтересованными группами — союзами работников наемного труда, аграрными объединениями, ассо­циациями лавочников и промышленным лобби. Однако самой опасной тенденцией, согласно Шмитту, следует считать угрозу перемещения экономических конфликтов в сферу государства, и это особенно заметно в попытках увеличивать заработную плату чисто политическими средствами. Это сопровождается увеличением неоправданных ожиданий, адресованных полити­ческим институтам как таковым.

Главным выводом «Защитника конституции» стал следую­щий: поскольку Веймарская государственная система стала подчиняться плюральным (множественным) социальным инте­ресам общества (экономическим, религиозным, политиче­ским), это лишает государство его единства и суверенности. И как следствие, такое государство становится «тотальным го­сударством», усиленно побуждаемым политически организо­ванными социальными интересами к интервенции во все но­вые социальные области. В итоге становится неизбежной ог­ромная роль государства в экономике. И хотя существующая законодательная власть по изложенным выше причинам не в состоянии отвечать потребностям новой исторической обста­новки, Шмитт все же склонялся к тому, что необходимо соз­дать более сильный и независимый парламент. Его институци­онным центром должен стать президент, правящий через по­средство бюрократии и при поддержке армии.

Сильная авторитетная власть — это необходимое условие де­политизации и человеческого существования в условиях «тоталь­ного государства», которое есть следствие демократии. Дело в том, что исходный рационализм легальности уже открыто пре­вращен в свою противоположность. Если большинство может произвольно — только потому что оно образует большинство — распоряжаться параметрами легальности и нелегальности, то оно может объявить о нелегальности прежде всего своих внут­риполитических конкурентов. Кто имеет, скажем, 51%, тот мо­жет остальные 49% законным образом сделать нелегальными. «Он может законным образом закрыть за собой дверь легально­сти, через которую он прошел, и обходиться с партийно-поли - тическим противником, — который, возможно, будет бить са-

26. История полит, и прав, учений