637

Церковь, — подчеркивает Соловьев, — требует христианского государства»:

Правда, следует учитывать определенную эволюцию в рели­гиозных воззрениях Соловьева на государство. До 90-х гг.

19. в. в его подходе превалировали идеи теократии. «Царство Божие, — писал он, — есть не только внутреннее — в духе, но и внешнее — в силе: оно есть настоящая теократия». В даль­нейшем он все больше склонялся к эсхатологическим представ­лениям об утверждении Царства Божьего как конечной цели. Но и с учетом этих моментов можно сказать, что в целом в подходе Соловьева в той или иной форме подразумевается под­чинение государства идеологии христианской церкви. Эти же уст­ремления (религиозно-христианские идеалы и представления как определяющая основа и конечная цель) лежат в основании всего учения Соловьева о нравственности и нравственной трак­товке права.

Учение В. С. Соловьева оказало большое воздействие на развитие русской философии права и юриспруденции в целом в таких направлениях, как религиозно-нравственная трактовка права и государства, разработка проблем возрожденного естест­венного права, обоснование идей свободы личности и правово­го государства.

7. С. А. Муромцев

Сергей Андреевич Муромцев (1850—1910) — выдающийся пра­вовед и государственный деятель в пореформенной России. Его учение о праве развивалось в русле социологического подхода к праву, истолкования права как действующего правопорядка и оправдания свободы судейского правотворчества, способного, но его оценке, содействовать эволюции России в сторону более либерального режима властвования. «Нечего опасаться произво­ла со стороны судей... Высокий уровень образования, правиль­ное движение по службе (т. е. соблюдение при назначении из­вестной, законом установленной последовательности в должно­стях), избрание кандидатов на судейские должности самою судейской корпорациею, развитый контроль гласности при дей­ствительной независимости и несменяемости членов этой кор­порации гарантирует и справедливость, и солидарность судей данной страны». Закон, обычай, наука («право юристов»), обще­ственные воззрения на справедливость и нравственность — все

Глава 17. Россия в XIX в.

это, отмечал Муромцев, суть авторитеты, которые «неминуемо руководят судьею, но которым он не подчиняется пассивно. Указания различных авторитетов постоянно расходятся, и судье приходится делать выбор между ними» (Суд и закон в граждан­ском праве, 1880).

Защита правотворческой функции с приведенной аргумен­тацией носит характер преимущественно социально-правовой, социологический. Но существует также аргументация этиче­ская, философская, поскольку суд облечен доверием «постоян­но и постепенно проводить в жизнь справедливость». В отли­чие от социологического и этического обсуждения проблем взаимоотношений между судьей и законом, отмечал Муромцев, формальная догматическая теория права, олицетворяющая ти­пичную профессиональную узкодогматическую и техницист­скую позицию, проводит между судом и законом резкую грань и особую иерархическую соподчиненность — «закон творит, суд осуществляет волю законодателя».

Новизна социологического подхода Муромцева к правопо- ниманию состояла в том, что в его концепции «вместо совокуп­ности юридических норм под правом разумеется совокупность юридических отношений (правовой порядок). Нормы же представ­ляются как некоторый атрибут порядка» (Определение и основ­ное разделение права, 1879). Эта новая позиция в российском правоведении способствовала усвоению и распространению взгляда на право, который не отождествлял право с велением носителя верховной власти в государстве (короля, царя, парла­мента) и тем самым содействовал более глубокому пониманию специфики права, его сущности и роли.

Еще одной характерной особенностью творческой манеры выдающегося правоведа была многосторонность и основатель­ность его юридико-социологических обобщений. Он сближал предметы, казалось бы, самые разнородные, и в области сухой и частной, которую образует, к примеру, гражданское право, он находил источник для мысли с общим значением, сближая ци­вилистику и с обществоведением, и государствоведением. Ему принадлежит также фундаментальный труд о соотношении пра­ва и справедливости, что дает основание причислить его одно­временно и к социологам, и к философам права. Обсуждая об­ласть взаимоотношений права и политики, он склонялся к мысли о настоятельной необходимости для юриспруденции осуществлять самостоятельное руководительство правовой жиз­