Глава 13. Эпоха европейского Просвещения

занятия ряда управленческих постов (начальников триб) по­жизненными. Это — только одна (и, наверное, не главная) сторона проблемы. Другая сторона — почти тотальная регла­ментация всех сфер социальной и личной жизни в обществе, су­мевшем исправить «недостатки политики и морали согласно законам природы». Намерение воздвигнуть здание будущего точно в соответствии с этими законами, по сугубо рационали­стическим канонам воплощено в массе разнообразных и до­тошных директив. Они касаются приемов учета жителей стра­ны и имуществ, способов регулирования продуктообмена, пла­нировки поселений, проведения свадеб, профессионального обучения детей, правил кормления грудных младенцев разве­денными женами, формы одежды граждан (будничной и праздничной) и т. д.

Недреманное око государства бдительно следит за «образцо­вым порядком» и в области духовной культуры. «Никакой иной моральной философии, кроме той, которая трактует о плане и системе законов, не будет». «Будет существовать своего рода кодекс всех наук, где к метафизике и морали никогда не будет добавляться ничего выходящего за границы, предписанные за­коном». «Красноречию, поэзии и живописи дозволено будет прославлять физические и нравственные красоты природы, предметы наук, удобства и приятные стороны общества, равно как граждан, особенно отличившихся в усовершенствовании всего названного». В тисках такой навязчивой заботы о них граждане не могли бы, разумеется, выступать как активные са­мостоятельные личности; политическая же свобода сникла бы и зачахла, не успев расцвести.

Морелли описал в понятиях своего времени коммунистиче­ское устройство общества. Не его вина, что в итоге получился колоритный образ казарменного коммунизма. Действительная история подтвердила достоверность как раз этого образа. Ком­мунизма в каком-либо ином обличье она человеческой цивили­зации предъявить не смогла.

Не в пример Морелли Габриель Бонно де Мабли (1709— 1785) воздерживался от скрупулезного описания организации всех сфер жиз«и в коммунистическом обществе будущего: «...у меня нет материала, чтобы соорудить такое здание». Невозмож­ность изобразить совершенное коммунистическое общество во всех его измерениях (в том числе и политико-организацион­ном) не обескураживает Мабли. Он рисует общую картину уто­

399

пической республики равенства, частично излечившейся от по­рожденных неравенством имуществ зол. Ознакомление с осо­бенностями такой картины позволяет с большой долей вероятности судить о том, каким бы скорее всего вышел у Маб- ли подробный план политической формы коммунистического общества.

Мабли исходит прежде всего из того, что принципиально но­вый общественный строй необходим для обеспечения счастья народу, человечеству. Он уповает по преимуществу на мирные политические акции и на законы как на средства, которые мо­гут обеспечить такое счастье. Но не всякие политические акции и не всякие законы. «Политика и законы общества хороши по­стольку, поскольку они сообразуются с намерениями провиде­ния, которое, конечно, не связывало счастья с несправедливо­стью, порождаемой тщеславием и жадностью». Законодатель должен знать, к какому счастью люди призваны Природой, и уж во всяком случае «содействовать проявлению социальных ка­честв, побуждающих нас объединяться в общество». Природа «сделала равенство законом для наших предков». Она сделала всех людей равными, дала им одинаковые органы, одинаковые потребности и одинаковый разум. «Где вы найдете основание неравенства? Разве расточаемые ею (т. е. Природой. — Л. М.) на земле блага не принадлежали всем сообща? Разве она дала каж­дому особую вотчину? Разве она провела межи на полях?»

Чтобы приблизиться к заветному общественному состоя­нию, Мабли выступает за принятие целого ряда законов, урав­нительных по своей направленности. Во-первых, закон против роскоши во всех ее видах. Государству следует культивировать простые потребности и нравы. Всякий закон, изданный в таком духе, «является спасительным и мудрым». Законы против рос­коши должны распространяться на все: «на мебель, жилище, стол, слуг, одежду»; чем суровее будут эти законы, тем «менее опасным будет неравенство имущества». Во-вторых, закон об отказе государства в каком-либо покровительстве торговле и купечеству, ибо присущий коммерции дух алчности противоре­чит духу всякого хорошего правления. В-третьих, закон, регу­лирующий порядок наследования. Имущество завещателя, по Мабли, надлежит равномерно распределять между членами его семьи или даже передать в руки неимущих данной округи. В-четвертых, закон об ограничении самих владений отдельных граждан, устанавливающий их пределы.