Глава 12. Англия в XVII в.

отделить суд от администрации, а всех должностных лиц сде­лать подотчетными парламенту. Они были, кроме того, одними из первых, кто выступил по существу за отделение религии и церкви от государства: «Никакой человеческой власти нами ни­коим образом не доверяется решение вопросов религии и о способах богопочитания».

В политической программе левеллеров нужно отчетливо ви­деть платформу буржуазной революционной демократии. Эта ее социальная сущность в особенности проявилась в факте не­распространения левеллерами избирательного права на самую обездоленную часть населения страны, в подчеркивании ими актуальности по преимуществу гражданских, политических прав и свобод, в прямой защите частнособственнических отно­шений. Лилберн и его соратники заявляли: «Парламент не име­ет права... уравнивать состояния людей, разрушать собствен - ность или делать все вещи общими».

Рассматривая систему взглядов левеллеров на государство и право, мы знакомимся с идейными истоками многих последую­щих демократических доктрин XVII—XX вв. Бесспорно, что общественно-классовая подоплека, исторические цели, кон­кретные формы выражения таких доктрин весьма различны. Однако именно своим демократическим содержанием они ока­зываются (в той или иной мере) генетически связанными с по­литико-юридической мыслью левеллеров. Лучшие приобрете­ния этой мысли — еще и шаг вперед в познании государства и права. Заслуга левеллеров состоит, в частности, в раскрытии тех политико-организационных и правовых условий, при кото­рых государство, законодательство Нового времени способны в определенной степени служить интересам общества, гарантиро­вать права и свободы личности, выступать факторами социаль­ного прогресса.

В развитии революции неизбежно происходят как процессы консолидации, так и процессы размежевания участвующих в ней общественных движений. В 1648 г. раскололась партия ле­веллеров. От нее отошли «истинные левеллеры», диггеры, опи­равшиеся на беднейшее крестьянство, городские низы. Движе­ние диггеров возглавил и его теоретиком стал Джерард Уин- стэнли (1609 — после 1652), опубликовавший в 1652 г. свое основное произведение «Закон свободы».

Уинстэнли продолжил и существенно обновил традицию, идущую от Т. Мора. На базе анализа современного ему соци­

323

ально-экономического положения и событий политической жизни Англии он разработал проект конституции такой рес­публики, которая должна была бы зиждиться на отношениях общей, коллективной собственности (прежде всего общей соб­ственности на землю). С подобного рода проектом в англий­ской революции не выступал больше никто.

В антибуржуазном духе истолковал Уинстэнли концепцию естественного права. Его трактовка этой концепции отразила помыслы пролетаризирующихся масс трудящихся. Он считал, что люди по природе равны и имеют естественное право на землю, их труд — исконный и единственный источник всех бо­гатств. Отсюда его вывод: существование частной собственно­сти на землю, получение нетрудового дохода есть нарушение естественного права, являющееся конечной причиной всех об­щественных бедствий (в том числе зол и несправедливостей в государственно-правовом строе). Чтобы избавиться от них, ма­ло изменить только форму правления, усовершенствовать по­литико-юридические институты, нормы, процедуры. Надо само здание государства воздвигнуть на принципиально новом фун­даменте — на «законах общей свободы».

Понимание свободы, которое предлагал Уинстэнли, охваты­вает сразу два (у автора «Закона свободы» взаимосвязанных) момента. Во-первых, фактическое обладание и пользование людьми комплексом принадлежащих им прав. Во-вторых, ре­альная обеспеченность людей материальным достатком, необ­ходимым для их нормального существования. Истинная свобо­да может иметь место, по Уинстэнли, там и постольку, где и поскольку земля — общее достояние народа. Государство, в ко­тором утвердится такая коллективная собственность, будет не­победимым, сильнейшим в мире, ибо его граждан сплотит под­линная общность интересов.

Идеал государства, тщательно продуманный Уинстэнли, в институциональном плане в целом ряде пунктов напоминал ле- веллеровские представления о желательной для Англии форме республиканского правления. Однако он превосходил их своим более последовательно проведенным демократизмом, преду­сматривая, например, избрание (а не назначение) всех должно­стных лиц, организацию референдумов, принятие законов лишь с согласия и ведома народа и т. д.

Все же политический идеал, обрисованный в «Законе сво­боды», безупречным не был. Его отягощали элементы патер­