неолитической революции (значительное развитие трудовых навыков, усложнение социальной структуры), сохраняло еще многие палеолитиче­ские черты. Прежде всего, еще долгое время сохранялась синкретич- ность, нерасчлененность, сознания. Мир вокруг изменился, но человек смотрел на него еще прежним взглядом. И одним из основных элементов данного мировоззрения было восприятие смерти.

Человек был «погружен» в окружающей его мир, собственное «я» еще в полной мере не сформировалось, и, соответственно, человек не знал индивидуальной смерти. Убитый на охоте зверь оживал в других представителях своего вида, «умирающая» зимой природа «воскресала» весной (феномен «умирающих и воскресающих богов»)⁷¹.

Однако постепенно с автономизацией личности⁷² к человеку подкра­дывается ужас индивидуальной смерти. И древние герои с наивной⁷³, природной непосредственностью бросаются на поиск Смерти. Результат данных исканий легко проследить в сказании о Гильгамеше⁷⁴. Царь отка­зывается от заключения священного брака со жрицей, что в эпосе выра­жается как отказ от любви богини⁷⁵. Герой дает исчерпывающее объяс­нение своего поступка: он перечисляет все прежние браки богини, кото­рые заканчивались для ее супругов более чем печально⁷⁶.

Значение данного события переоценить трудно. Человек впервые за­являет о своем праве на жизнь. С позиции философии - это не только первый, информативно зафиксированный акт интроверсии, экзистенци­ального осмысления бытия, но и принципиальный рубеж, начиная с ко­торого можно вести речь о собственно феномене истории. Указанное «пробуждение» рационального сознания, глубоко переживающего тра-

77. г~

гичность существования, было первым шагом к широкой экспансии

71 Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. С. 362 и далее.

⁷² Чему способствовало увеличение продолжительности жизни, резкое увеличе­ние числа социальных контактов и т. п.

⁷³ Ср.: Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки, или Эллинство и песси­мизм. Ст. 3 // Ницше Ф. Воля к власти. Харьков, 2003. С. 30-31.

⁷⁴ Миф о Гильгамеше дошел в шумерском (неполном) и в аккадском, поздней­шем варианте (см.: Поэзия и проза Древнего Востока. С. 115-226).

⁷⁵ О закономерности связи сознательного «отказа от любви богини» с экзистен­цией свидетельствуют многочисленные позднейшие сюжеты, от «Евгения Онегина» А. Пушкина до «Резателя» X. Борхеса.

⁷⁶ Цари-жрецы, как правило, умерщвлялись при первых признаках старения ли­бо, как следует из вышеизложенного, погибали в поединках с претендентами на трон. См. подробнее: Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. С. 299 и далее.

⁷⁷ Здесь именно осознание неспособности (в рамках существовавшего мировоз­зрения) преодолеть психологическую фрустрацию (можно было достичь положения обожествленного царя-жреца, но не избежать смерти).

51

новой концептуальной (мировоззренческой и мироощущения) парадиг­мы, завершающим этапом которой стал феномен Осевого времени, опи-

78

санный К. Ясперсом .

Однако следует иметь в виду, что указанные изменения произошли, прежде всего, среди наиболее активной части населения протогосударств и в обществах скотоводов. В данном отношении указанный сюжет имеет три разновидности. Первая - это рассматриваемая версия от земледель­ческого общества, в котором с трудом утверждается новое (шумеро­аккадский миф). Достаточно обратить внимание на последствия поступка царя: нашествие огромного быка, всемирный потоп, угроза восстания мертвых, которые «будут пожирать живых», и т. п.⁷⁹

Вторая, наиболее известная версия от преследующего старое побе­дившего нового: семитский, библейский миф о Еве, Адаме и яблоке

80

(символе «священного брака») , по сути, история о заключении «свя­щенного брака» и наказании за него.

Наконец, третья версия - скотоводческого общества - изложена в башкирском эпосе «Урал-батыр». Урал-батыр отказывается от яблока (с современного башкирского языка алма переводится и как яблоко, и как императив «не бери!»; этимологический же анализ, по всей видимо­сти, напротив, связывает понятие «яблоко» с конструкцией «то, что бе­рется»)⁸¹, предложенного дочерью Катила, подобно Гильгамешу побеж­дает быка, преодолевает потоп и т. д. Но в обществах скотоводов, как было сказано, возник феномен жесткого брака. Данный конечный ре­зультат отражается в эпосе «Урал-батыр» в том, что отныне взамен «священному браку» посредством передачи яблока приходит «жесткий брак» по согласию общины; после смерти Урал-батыра его супруга Хо- май отказывается от вступления в какой-либо новый брак в будущем и превращается в птицу (лебедя):

⁷⁸ Ясперс К. Истоки истории и ее цель.

⁷⁹ Как правило, возникновение мифов о наступлении негативных последствий вследствие нарушения социального порядка рассматривается в контексте синкре- тичности социального и мирового порядка. На наш взгляд, допустимы объектив­но-исторические реконструкции: нарушение порядка замещения царя-жреца - разру­шение социальной организации - деградация ирригационных систем. «Восстание мертвых», по всей видимости, отражает более архаичный период с практикой ухода- изгнания старых (проигравших ритуальный поединок) членов общины в «Страну мертвых».

⁸⁰ См. также, к примеру, указания В. Жирмунского на символическую функцио­нальность яблока в арабской, персидской и тюркской традициях: Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос. Л., 1974. С. 229.

⁸¹ Частица «ма» выражает в башкирском языке отрицание. Вместе с тем исполь­зуется и для словообразования вне определенной смысловой нагрузки (к примеру: hal - клади, halma - раскатанное тесто).

Я птичью шубу уже не сниму,

Облик, в который можно влюбиться,

82

Больше никогда не приму...

В протогосударствах же феномен жесткого брака не получил широ­кого развития, поскольку отсутствовали необходимые на то условия (вы­сокий ранг большинства мужчин), однако спровоцировал институциона­лизацию одного из важнейших органов государства - органа подавления. Царь-жрец начал активно использовать все имеющиеся в его распоряже­нии ресурсы для защиты нерушимости собственного жесткого брака, а значит, и защиты собственной жизни⁸³. Тем самым был спасен «свя­щенный брак» и сохранена жизнь царя-жреца. Своеобразным вынужден­ным компромиссом стало введение практики замещения правителя в традиционный период поединков «временным царем» (с первоначаль­ным ритуальным умерщвлением последнего)⁸⁴.

6. Запрет инфантицида и абортов. Помимо указанных, Великое пробуждение имело одно последствие, которое сыграло решающую роль в прогрессе человечества. Речь идет о запрете инфантицида и искусст­венного прерывания беременности.

Следует отметить, что указанная практика и связанная с ней тема де­популяции, наблюдаемая в целом ряде исторических и современных об­ществ, в значительной степени подвержена мистификации, вульгариза­ции и определенному фатализму.

Прежде всего, необходимо указать, что феномен депопуляции не яв­ляется «монополией» урбанизированного либо «высокоцивилизованно­го» общества и тем более не связан с материальным достатком общества. Депопуляция как результат массовых прерываний беременности и убий­ства новорожденных наблюдалась и у обществ с достаточно неразвитой техносферой. Так, тасманийки прибегали к выкидышам в течение первых лет своего замужества для того, как об этом свидетельствует Вонвик, «чтоб сохранить свежесть своих прелестей». Туземки бассейна Ориноко, по словам Гумбольта, употребляли многочисленные средства для произ­

⁸² Урал-батыр. Башкирский народный эпос. Уфа, 1981. С. 147-148.

⁸³ Гильгамеш даже в аккадском варианте еще вынужден лично защищать свое положение (см.: Поэзия и проза Древнего Востока. С. 174), в дальнейшем правителям будут помогать друзья, окружение, дружина и т. д. Дж. Фрэзер приводит любопыт­ный обычай, являющийся реликтом данного явления: раз в 12 лет правитель Калику- ты собирал вокруг себя армию в 40 тыс. человек и любой желающий мог попробо­вать пробиться через нее и убить царя, с тем чтобы занять его место (см.: Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. С. 310-312).

⁸⁴ Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. С. 299-325.