Частота сердечных сокращений как показатель стрессоустойчивости оператора

Кузнецова ЕЛ. (г. Москва)

В связи с ростом представленное™ экстремальных профессий в трудовой деятельности человека проблема оценки индивидуаль­ного уровня стрессоустойчивости приобретает все более актуальное значение.

В ряде исследований (Е.Н. Дудник и др., 2004; Ю.В. Украинцева, 2004) показано что устойчивость к стрессу в значительной степени связана с реактивностью симпатического отдела вегетативной нерв­ной системы. У стрессоустойчивых лиц в состоянии стресса отмечено выраженное усиление симпатических влияний на сердечный ритм, в то время как для стрессонеустойчивых характерны либо менее выраженная симпатическая реакция, либо сдвиг вегетативного баланса в сторону усиления парасимпатических влияний. Кроме того, есть основания полагать, что к стрессоустойчивости имеет отношение исходное состояние вегетативного статуса: как показали Е.Н. Дудник и др (2004), обследуемые с низкой устойчивостью к стрессу демонстрируют в исходном состоянии высокий уровень симпатических влияний.

С этой точки зрения частота сердечных сокращений (ЧСС) при стрессе у стрессоусто йчивыхлиц должна увеличиваться, а устрессо-неустойчивых - либо также увеличиваться, но в меньшей степени, либо уменьшаться. Помимо этого, можно ожидать, что исходные значения ЧСС у лиц с высоким уровнем стресс-резистентности не так велики, как улиц, менее устойчивых к стрессу.

Мы проанализировали результаты исследования, выполненного с участием 8 мужчин 25-36 лет, которые в течение 67 ч через каждые 1-2 ч выполняли напряженную следящую деятельность сеансами по 10-15 мин. Испытуемые следили за ритмическими световыми сигналами, частота которых внезапно и неожиданно менялась. Ис­пытуемый должен был определить момент изменения частоты и отметить его нажатием кнопки. Регистрировали момент изменения частоты и момент нажатия на кнопку. Определяли латентное время реакции (ЛВР), результаты выражали в миллисекундах.

В течение 3 сут перед началом исследования (в исходном периоде) и во время исследования у испытуемых регистрировали ЧСС в дневные и в ночные часы. Регистрации осуществлялись круглосуточно с интервалами от 1 ч до 3 ч. Исходные значения ЧСС регистрировали в двух положениях (лежа и сидя), во время работы - только в положении сидя.

По результатам операторской деятельности испытуемые раз­делились на три группы. Первую группу (3 чел) составили лица, ра­ботавшие лучше всех остальных (значения ЛВР в диапазоне 275-371 мсек), т.е. наиболее стрессоустойчивые. Во вторую группу (3 чел) вошли испытуемые, работавшиехуже всех остальных (значения ЛВР в диапазоне 622-637 мсек), т.е. наименее стрессоустойчивые. Третья группа (2 чел) была представлена лицами, показавшими промежу­точные результаты деятельности (значения ЛВР 499 мсек и 509 мсек); эти лица были отмечены средним уровнем стрессоустойчивости.

Данные, полученные в исходном периоде, показали, что наи­более тесная связь индивидуального уровня стрессоустойчивости с величинами ЧСС отмечалась в связке ЛВР - ЧСС в ночные часы исходного периода: ночные значения ЧСС коррелировали с вели­чинами ЛВР на уровне высокой тесноты связи (г = 0,863; р<0,01).

215

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том II.

Это означает, что чем лучше испытуемый выполнял операторскую деятельность во время длительного бодрствования, т.е. чем выше была его стрессоустойчивость, тем ниже были присущие ему вели­чины ЧСС во время сна на исходном этапе.

Очень важно подчеркнуть, что исходный этап был отмечен стрессом пребывания в непривычной (лабораторной) обстановке, где испытуемые нетолько бодрствовали, но и спали, а также стрес­сом ожидания предстоящих трудностей, связанных с длительным непрерывным бодрствованием. В то же время ночные часы были свободны от активирующего влияния мышечной активности, приемов пищи и эрготропной направленности метаболических процессов, свойственной дневному периоду суток.

Статистически надежная корреляционная связь (г = -0,779; 0,02<р<0,05) обнаружилась в комбинации ЛВР - приросты ЧСС в ночные часы длительного бодрствования относительно исходных ночей. Отрицательный знак коэффициента корреляции показывает, что чем выше была стрессоустойчивость, тем больше оказывалась величина прироста и наоборот, чем ниже была стрессоустойчивость, тем меньше прирастала ЧСС. При этом у двух испытуемых из числа наименее стрессоустойчивых прирост был отрицательным, т.е. вме­сто прироста ЧСС отмечалось ее падение. Эти данные подтверждают положение о том, что чем выше стрессоустойчивость, тем активнее симпатическая мобилизация в стрессогенных условиях.

В целом корреляционный анализ показал, что, регистрируя индивидуальные значения ЧСС в группе операторов и не прибегая к оценкам результатов их деятельности, можно ранжировать членов этой группы по признаку операторской стрессоустойчивое™. При этом нужно соблюдать ряд требований. Во-первых, обследуемые должны испытывать слабый или умеренный эмоциональный стресс, достаточный, однако, для того, чтобы его влияние отражалось на регистрируемых величинах ЧСС. Во-вторых, необходимо создать условия, позволяющие свести к минимуму другие симпатоакти-вирующие влияния, которые могут маскировать эмоциогенные эффекты (двигательная активность, тоническое напряжение позной мускулатуры, приемы пищи). С этой точки зрения предпочтительнее всего приурочивать регистрации ЧСС к периоду ночного сна, что, помимо прочего, позволит избежать эндогенной симпатической активации,характерной для эрготропной фазы метаболизма.

Психотехнический подход к психологическому консультированию

Кузовкин В.В. (г. Москва)

В основе психотехнического подхода лежит идея «вершинной психологии» Л.С. Выготского и гуманистической психологии, прежде всего А. Маслоу и К. Роджерса. Первый делал акцент на сущностных специфических человеческих свойствах, на их развитии, на их про­явлении в отношении с миром. Два других считали, что в природе каждого человека заложены потенциальные возможности для по­зитивного роста.

В рамках психотехнического подхода особенно выделяется значи­мость самой ситуация взаимодействия между людьми для активизации

личностного роста. Это ситуации, где клиент обладает возможностью самостоятельно понять и изменить свою внутреннюю организацию, принимать ответственно конструктивные решения и выбирать эффек­тивные способы поведения, а психолог-консультант демонстрирует свои безусловные принятие и уважение личности клиента как человека, который способен самостоятельно строить свою жизнь.

В арсенале психотехнического подхода находится большое количество психотехнических методов (прежде всего клиент-центрированная терапия К. Роджерса, а также гештальт-терапия Ф. Перлза, логотерапия В. Франкла, трансактный анализ Э. Берна, психосинтез Р. Ассаджиоли и др.), которые, в зависимости от теоретических воззрений создателя того или иного метода, его представлений о проблеме личностного роста, фокусируют свое внимание на той или иной стороне личностного развития. Но все они имеют ключевую и ведущую идею, объединяющую их: стрем­ление помочь индивиду в его личностном росте путем устранения ограничений, комплексов, приобретения новых личностных качеств и способностей, ценностей, навыков, актуализации потенциала. В качестве определяющего направления активизации личностного роста в этих подходах берется тезис об исходной разобщенности внутриличностных элементов, которые приводятся к интеграции в ходе процесса психотехнического воздействия.

Основным содержанием нашей работы является теоретико-методологическое обоснование психологического консультирования в рамках психотехнического подхода. С позиций школы Выготского-Леонтьева нам удалось развить существующие представления о психологическом механизме изменений, возникающих в процессе психологического консультирования. Нами усмотрена общая логика этапное™ психотехнического воздействия при применении различ­ных методов, которая полностью совпадает с представлениями об экстериоризации - интериоризации, опосредованном овладении человеком своим поведением.

Предложенная схема начинала разрабатываться на факуль­тете психологии МГУ им. М.В. Ломоносова и в последующем была развита в нашем диссертационном исследовании. Она позволяет объяснить процессы, происходящие в ходе использования того или иного психотехнического метода, и представляет собой этапы работы соструктурой ориентировочной деятельности входе диалогического общения. Данная схема включает в себя: установление субъект-субъектных диалогических отношений; экстериоризацию структуры ориентировочной деятельности клиента; переориентировку, или ориентировку в структуре ориентировочной деятельности клиента; трансформацию экстериоризованных структур клиента для после­дующей интериоризации им; интериоризацию как переход новой структуры ориентировочной деятельности клиента во внутренний план; верификацию («проверка жизнью»). Конечно, каждый из представленных элементов требует развернутого раскрытия. Однако размеры данной работы не позволяют нам это сделать.

Раскрывая психотехнический подход мы также обращаемся к общим методологическим чертам психотехнической системы, предложенной Ф.Е. Василюком, применимо к психотехническим методам. В каждом из них:

160. имеются свои ценностная позиция и установки в контекстеосновных гуманистических ценностей;

161. наблюдается «диалогически «совокупный субъект», «образую­щий общее «поле», в котором психолог-практик, независимоот используемого метода, занимает заинтересованную лич­ностную позицию, стремится к эмоциональному уникальному

216

з-н

контакту, а его клиент принимается как равноправный партнер, включенный в психотехническую ситуацию;

162. сам процесс и процедуры отличаются гибкостью, незапро­граммированностью;

163. используются знания разного типа (в зависимости оттеорети-ческих воззрений автора метода), но это «организмические»знания, предметом которых является то, с чем психолог-консультант может внутренне эмоционально отождествиться;

164. предметом теории является не объект (психика, сознание,личность и пр.), а сама чувственная психологическая работа-с-объектом, как личная практика психолога, которая приводитк изменению объекта;

165. сам метод объединяет участников психотехнической ситуации,и сам же становится предметом исследования;

166. из живого опыта выводится центральный предмет, которыйспособен сформировать практический метод воздействия,являющийся в то же время оптимальным эмпирическимметодом исследования этого предмета.

Сам процесс психологического консультирования рассма­тривается нами как особая форма психотехнической практики, система психотехнических действий, являющихся опосредующими орудиями, которые используются входе воздействия. Происходя­щее в консультировании в широком смысле есть не что иное, как «присвоение», «воспроизведение» клиентом культурно заданных личностных способностей, присущих самоактуализирующейся личности. При этом овладение новыми личностными способностями происходите рамках зоны ближайшего развития клиента, характе­ристики которой определяют границы той области, в рамках которой он может воспринять помощь консультанта.

Таким образом, обращение к школе Выготского-Леонтьева, опора на методологические принципы психотехники и принципы гуманистического направления в зарубежной психологии для теоретико-методологического обоснования психотехнического под­хода к психологическому консультированию формирует мировоз­зрение психолога-консультанта и дает понимание психологических механизмов психотехнического воздействия.

Диспозиционные и ситуационные