Влияние семейного воспитания на формирование психологического пола детей

Каширская И.К. (г. Ростов-на-Дону)

Исследования, посвященные полоролевой социализации, так или иначе, касаются влияния семьи на этот процесс. В тех случаях, когда дети воспитываются вне семьи, их социальное развитие значительно отстает от развития детей, воспитывающихся в семье. Семья признается большинством психологов основным фактором полоролевой социализации, но остается неясным, как в условиях внесемейного воспитания формируется психологический пол ребен­ка, как складываются модели полоролевого поведения, в частности модели семейных ролей.

У детей, воспитывающихся внесемьи, отсутствуют адекватные образцы для половой и ролевой идентификации, что и отражается в их идеалах мужественности и женственности. И если воспитатели и другие взрослые могут дать им образцы для половой идентифика­ции, то образцы поведения мужа и жены, матери и отца им неоткуда взять. Дети, как правило, в будущем воспроизводят в своей семье модель родительской семьи, повторяя прямо или по принципу «от противного» отцовскую или материнскую роль. Воспитанники детского дома не имеют ни положительного, ни отрицательного семейного опыта, поэтому у них чаще формируется недифферен­цированный тип психологического пола, проявляющийся затем и в будущей семейной роли.

Освоение всего репертуара половых ролей происходит у чело­века при сформированное™ идеального образа мужественности/ женственности, который становится регулятором полоролевого по­ведения. Идеальный образ мужчины или женщины является своео­бразной когнитивной схемой, выполняющей ориентирующие функ­ции. Идеальный образ мужественности/женственности формируется в системе «ребенок - взрослый» и в системе «ребенок - ребенок». Полоролевая социализация на ранних этапах онтогенеза происходит, прежде всего, в системе «ребенок - взрослый», в большинстве культур фактически являющейся системой «ребенок - родители». У ребенка, воспитывающегося вне семьи, половозрастные сообщества системы «ребенок - ребенок» замещают систему «ребенок - роди­тели», становясь основным институтом полоролевой социализации, что приводит к изменениям в этом процессе.

Идеальные образы мужественности/женственности имеют разные пути формирования и могут быть либо конкретными, либо обобщенными. Конкретные идеальные образы воплощают в себе черты конкретного мужчины или женщины, являющи­мися образцами для подражания в конкретных ситуациях. Обобщенные идельные образы являются совокупностью черт мужественности/женственности, абстрагированные от кон­кретных образцов. Но при разных типах семейного воспитания или воспитания вне семьи, обобщенные идеальные образы могут усваиваться ребенком «напрямую», не основываясь на непосредственных переживаниях, связанных с конкретными образцами. Возможен и вариант, когда конкретный идеальный образ так и не сменяется обобщенным образом. Формирование этих идеальных образов зависит, прежде всего, от того, какой именно тип родительской семья влияет на развитие ребенка или ребенок воспитывается вне семьи.

184

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том II.

были построены «вербальные» и «невербальные» семантические пространства восприятия пейзажей.

Респонденты неоднократно отмечали сложность вербализации настроения, переживаемого от просмотра произведения. Слож­ности адекватного описания настроения и различия семантических пространств вербальных «ярлыков» и пейзажей могут говорить о различных основаниях категоризации визуальных образов и их вер-бальныхописаний. Язык искусства оперирует образа ми,символами, и это отражается в его структуре. Вербальный язык фиксирует иные категории, нежели образный язык. Эти категории более логично структурированы, более жесткие, чем образные.

Данные нашего исследования позволяют выделить качествен­ные отличия образной и вербальной категоризации. Практически всем языкам, как считают лингвисты (Уваров, 1998), свойственна антонимия, логическую основу которой составляют противопо­ложные понятия. Согласно нашим данным, образные категории, в отличие от вербальных, как правило, униполярны и не противо­поставлены в индивидуальном сознании. В невербальном языке категории более емкие, и их меньше, чем в вербальном. На наш взгляд, немаловажную роль в этом играет симультанность пейза­жа (картины), в отличие от сукцессивности его описания. Образы фиксируют комплексы свойств объекта, представленного перед зри­телем, тогда как вербальный язык их дифференцирует, возможно, схематизирует и позволяет последовательно описать.

В дополнительном исследовании нами были выделены системы категорий восприятия пейзажей с помощью метода классификации Дж.Миллера, не требующего вербализации, и было показано, что важной особенностью категоризации пейзажей является то, что их «настроение» находится в тесной связи с предметным планом картины. Это можно проинтерпретировать както, что в пейзажах об­разы (гор, моря, реки, омута,леса, поля и т.п.) имеютопределенные символические значения, а свет, цвет и композиция, выбранные художником, дают дополнительные вариации восприятия этих символов в рамках художественного произведения. Художник в за­висимости от собственного эмоционального настроения, духовного состояния обращается к этим вечным символам, что бы выразить свое состояние и одновременно дать свою трактовку, свое видение вечных человеческих проблем, резонансных этим символам. Тезис «пейзаж как зеркало души» обретает в психосемантических ис­следованиях операциональное наполнение.

Моделирование самореализации личности в сказке

Корчагина Г.И. (г. Киров)

Современному человеку важно не просто приспособиться к изменчивому миру, а научиться быть эффективным, используя динамизм жизненной ситуации как ресурс для продуктивной самореализации личности. Самореализация будет продуктивной в том случае, если процесс ее будет осмыслен. С этой целью процесс самореализации можно моделировать используя сказочные сюжеты. Моделирование самореализации предполагает наличие строитель-

ных элементов: жизненная позиция, сущностные силы личности, испытания, сам процесс самореализации, сказочный сюжет.

Жизненная позиция - это «атрибут личности» (С.Л. Рубин­штейн), устойчивое личностное образование, которое помогает человеку выстроить эффективные отношения с окружающим миром, с другими людьми, с собой. Для формирования жизненной позиции человеку важно пройти ряд испытаний.

Испытания можно интерпретировать как кризис и как воз­можность для построения новой версии жизни. Каждое испытание является инициацией для восхождения к новой идентичности. Все испытания уникальны по силе и механизмам своего воздействия, их главное назначение - тренировка жизненных сил человека, вы­раженных в виде модальных глаголов «хочу», «могу», «надо».

Хочу, могу, надо - это сущностные силы человека, которые могут вступать в различные типы отношений: противоречить друг другу, компенсировать слабую сильной, находиться в состоянии равновесия, интегрироваться в новое образование - позицию личности. Для обретения жизненной позиции важно найти специфи­ческое соотношение своих сущностных сил (хочу, могу, надо) при­менительно к конкретной жизненной ситуации.

Сочетания сущностных сил могут быть продуктивными и непро­дуктивными. Продукта вное сочетание сущностных сил выражается в осознании и осмыслении личностью значения вклада каждой едини­цы сил в обретение жизненной позиции. Непродуктивное сочетание - рассогласование сущностных сил относительно цели личности. Сочетание сущностных сил определяет путь самореализации: либо уйти вобласть непродуктивной мечты «если бы я мог...»,либо ис­кать способы компенсации слабых «могу», «надо» и «хочу».

Динамику соотношения сущностных сил можно проследить в сказках.

Метафорой поиска жизненной позиции личности выступает сказка «О гадком утенке». Это не просто миф о превращении гадкого Утенка в прекрасного Лебедя, а технология преодоления жизненных испытаний, где Утенок, тренируя сущностные силы восходит к своему новому качеству. Сказка о гадком Утенке, как о необычном и гонимом существе - древний мотив во всех культурах. Перело­женная на художественный язык Гансом Христианом Андерсеном, она помогла не одному поколению людей обрести свое «Я». Это глубочайшая мысль о том, как человек обретает жизненную силу через самореализацию.

Обратимся к анализу сказки.

Испытание «птичий двор» состоит в том, что его обитатели признают Утенка гадким. На самомделе Утенок другой. Утка - мать пытается защитить Утенка, но, испытывая глубокий эмоциональный разлад, отказывается заботиться о нем. Тогда глубинному «Я» души и нанесена глубокая рана. Нередко судьба человека начинается с такой травмы. Девочка или мальчик начинают считать себя слабым, никому ненужными, хотя в действительности они любопытны, сообразительны и обладают различными безобидными стран­ностями, которые, если их развить, составят основу их творческих способностей. Но именно этого им и не прощают. Расстановка сущностных сил представляет драматичный треугольник «хочу», «надо», но «не могу».

Результатом этого этапа является изгнание. С одной стороны это кризис, с другой возможность изменить судьбу. Утенок свое изгна­ние принял как вызов судьбы. Изгнание избавило его от слабости, обострило интуицию, научило надеяться на себя. Его жизненные силы «хочу» и «надо» компенсировали пока слабую «могу».

206

з-н

На этапе «чужих ценностей» Утенку в разных культурах в этой сказке встречаются «лохматые коты», «косоглазые курицы», которые считают себя полезными. Утенок не попадает в систему их ценностей и кажется им бесполезным. Он получает опыт коренной несовме­стимости внутренне непохожих людей. Он впервые осознает, что он может и что хочет. Он точно знает, что не хочет притворяться курицей или котом.

Третий этап - «одиночество», наиболее сложный для своей реализации.

В сказке Андерсена Утенок остается один на один с холодом (аллегория одиночества) и почти обречен на верную гибель, если бы не те сущностные силы, которые на этом этапе получили свое развитие. Условием их развития стала мечта быть похожим на прекрасных птиц (образ идеального Я). У Утенка была цель, которая разбудила в нем энергию «значимо». Сейчас сущностные силы «хочу», «могу» и «надо» были развиты для перехода к этапу «самоутверждение».

Механизмом перехода на этап самоутверждения является самоизгнание. Утенок должен сам покинуть зону своей стабиль­ности, справиться со своим страхом неудачи, предъявить себя миру, т.е. занять позицию.

Его сущностные силы развивались, укрепились и достигли того уровня энергии, который необходим для совершения поступка.

Однако самовыражение не имеет границ. Лебеди зовут его с собой в небо, где есть свобода «самореализации». Но самореали­зация предъявляет новыетребования к личности. Утенок, ставший Лебедем, поднялся в небо и оказался высоко над птичьим двором. Какие чувства испытывает Утенок, пролетая над птичьим двором: превосходство, стремление быть признанным теми, кто его отверг, а может быть прощение и принятие опыта всех этапов жизни как ресурса для нового этапа самореализации? Ответы на эти вопросы требуют размышлений.

Моделирование процесса самореализации в сказке помогает человеку осознать, на каком этапе он находится сейчас, готов ли следовать дальше, какие испытания его ожидают и с какими новообразованиями личности он выйдет из них для покорения следующей ступени самореализации.

Исходя из анализа зарубежных и отечественных исследова­ний по проблеме механизмов психологической защиты, сделан вывод, что наиболее целостно данный феномен рассмотрен в психоаналитической парадигме. Но, в соответствии с задачами нашего исследования её теоретической основой взято комплексное рассмотрение проблемы Е.Романовой на основе «Структурной тео­рии защит Эго» Р. Плутчика. Механизмы психологической защиты определяются нами как совокупность способов последовательного искажения когнитивной и аффективной составляющих образа ре­альной ситуации, направленых на совладание со специфическими эмоциями, и представлены: отрицанием, подавлением, регрессией, компенсацией, замещением, проекцией, интеллектуализацией и реактивным образованием.

Методологический подход, основанный на интеграции раз­личных психологических школ и направлений, позволил применить комплекс психодиагностических методик: LSI (P. Плутчик - Е. Ро­манова), СМИЛ (Л. Собчик), МЛО «Адаптивность», ОИР (КР-3-85), модификация ГОЛ (В. Павлюченков).

В результате исследования механизмов психологической защиты у военных дирижеров выявлена устойчивая структура, которая функционирует как единый стабилизирующий комплекс. Ведущими психологическими защитами этого комплекса являются механизмы отрицание и интеллектуализация (сублимация) при низком задействовании механизма замещения.

Подтверждена адаптационная функция механизмов психоло­гической защиты, их взаимосвязь с личностными проявлениями (гуманистичность, сентиментальность, тенденция к сублимации) и становление профессиональной идентичности (курсанты, под­лежащие отчислению, статистически значимо используют более выражено механизм психологической защиты регрессию и менее значимо-отрицание).

На основании принятой нами теоретической модели изучены механизмы психологической защиты будущих военных дирижеров, их особенности, функции, динамика, взаимосвязь с личностными особенностями и становлением профессиональной идентичности.

Исследование механизмов психологической защиты военных

дирижеров и их особенностей в контексте адаптации и становления

профессиональной идентичности

Костров Е.К., Павлюченков В.И. (г. Москва)

Учитывая признание отечественной психологической наукой высокой роли бессознательного и подсознания в жизни человека, нами проведено в период с 2000 года по 2007 год комплексное исследование механизмов психологической защиты учащихся Военно-музыкальных учебных заведений МО РФ (будущих военных дирижеров) и их особенностей в контексте адаптации и становления профессиональной идентичности.