Психологические факторы рациональности принятия решений при политическом голосовании

Моросанова В.И., Индина ТА. (г. Москва)

Целью исследования было выяснить, насколько рациональным является принятие решений избирателями (выбор кандидата) при политическом голосовании и от каких психологических факторов зависит рациональность политического выбора.

С позиций концепции осознанной саморегуляции поведения (О.А. Конопкин) и индивидуального стиля саморегуляции (В.И. Мо­росанова) рациональность рассматривается нами как регуляторная характеристика принятия решения, проявляющаяся в осознанной и продуманной регуляции субъектом своего выбора.

Для исследования рациональности выбора была разработана экспериментальная модель «Политическое голосование», в которой испытуемым было предложено проголосовать за одного из двух политических кандидатов с различными имиджами («рациональ­ным», в котором упор делался на политическую программу, и «эмо­циональным», в котором акцент делался на личность кандидата). Затем испытуемым предлагалось аргументировать свой выбор в форме свободного самоотчета. Полученные данныеобрабатывались методов экспертных оценок и контент-анализа. Для исследования индивидуально-психологических особенностей избирателей были использованы диагностические методики: «Личностные факторы принятия решений» (ЛФР) ТВ. Корниловой; «Характеристики эмо­циональности» Е.П. Ильина «Индивидуальный стиль саморегуляции

346

з-н

поведения» (ССПМ) В.И. Моросановой, «Стандартные прогрессив­ные матрицы Равена», «Личностно-типологический индикатор» Д. Кейрси. Выборка исследования составила 290 чел (студенты и взрослые).

По итогам исследования были получены следующие резуль­таты.

С помощью экспериментальной модели «Политическое голосование» выделены крайние группы испытуемых с высокой рациональностью и с высокой эмоциональностью выбора: группы «рациональных» и «эмоциональных» избирателей. Выяснилось, что в группе «рациональных» избирателей большинство выбрали кандидата с «рациональным» имиджем (54 %), в то время, как в группе «эмоциональных» избирателей большинство проголосо­вали за «эмоционального» кандидата (46 % - с учетом голосов «против всех»).

Были выделены различия в регуляторных, личностных и когнитивных особенностях «рациональных» и «эмоциональных» субъектов ПР. «Рациональные» избиратели характеризуются более высоким, по сравнению с «эмоциональными», развитием общего уровня саморегуляции, осознанного планирования целей, про­граммирования действий, моделирования значимых условий и оценки результатов действий. Личностными характеристиками «рациональных» избирателей являются развитая логичность, рассудительность, интроверсия, личностная рациональность и более высокий уровень интеллекта. «Эмоциональные» избиратели отличаются более низким общим уровнем саморегуляции, но при этом высоко развитой регуляторной гибкостью. Их личностными особенностями являются выраженная экстраверсия, импульсив­ность, высокая эмоциональность и готовность к риску при более низком, в сравнении с «рациональными», уровне интеллекта и личностной рациональности.

На основании выделенных различий была составлена регуляторно-личностная типология «рациональных» и «эмо­циональных» избирателей. В группе «рациональных» выделены «рационально-планирующий», «рационально-программирующий», «рационально-моделирующий» и «рационально-оценивающий» регуляторно-личностные типы. Для «эмоциональных» характер­ны «эмоционально-экстравертированный» и «эмоционально-нейротичный» регуляторно-личностные типы.

Выделены психологическиедетерминанты рационального при­нятия решений при политическом голосовании. Среди детерминант, оказывающих значимое положительное влияние на рациональ­ность выбора выделены: развитая осознанная саморегуляция поведения; личностные свойства рациональность, логичность и рассудительность; высокий уровень интеллекта. При этом высокая интенсивность эмоций выделена как фактор, оказывающий отри­цательное влияние на рациональность выбора при политическом голосовании.

Полученные данные позволили сделать вывод о ведущей роли осознанной саморегуляции субъекта при принятии решений, в част­ности при участии в политическом голосовании. Развитие системы осознанной саморегуляции опосредствует влияние индивидуальных когнитивных и личностных характеристик избирателя на принятие решений и повышает уровень рациональности выбора.

Тип ошибки как индикатор сознательного контроля в процессе научения

Морошкина Н.В.

(г. Санкт-Петербург)

Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ.

В настоящей работе исследовалось влияние сознательного контроля на результаты выполнения хорошо автоматизированных действий. Известно, что попытка контролировать автоматизмы может привести к появлению в них ошибок и сбоев, однако мы, по-видимому, не всегда можем сознательно игнорировать (т. е. не контролировать) поступающую информацию и ее автоматическую обработку (Андерсон, 2002). Нас интересовала возможность из­менения уровня сознательного контроля при решении простейших задач.

Исследование проводилось на материале задач устного счета -сложения и вычитания чисел от 1 до 9. Инструкция предписывала выполнять операции в определенной последовательности. В ис­следовании приняли участие три группы испытуемых (по 20 чел.). Испытуемые первой группы или только складывали или только вы­читали предъявляемые числовые пары (режим повторения задачи). Испытуемые второй группы выполняли обе операции поочередно (режим простого чередования задачи). Третья группа чередовала серии из двух подряд операций сложения и затем трех подряд операций вычитания (режим усложненного чередования).

Испытуемые первой группы показали наименьшее время решения задач. Однако, несмотря на то, что подобные вычисления выполнялись ими огромное количество раз, они все же допускали арифметические ошибки. Испытуемые в третьей группе решали задачи медленнее, чем испытуемые в первой, но быстрее, чем во второй. Среднее количество ошибок во второй и третьей группе значимо больше, чем в первой, однако эти ошибки иного типа. Основное количество ошибок в условиях чередования задач носит интерференционный характер: испытуемые нарушают порядок операций (складывая вместо вычитания или вычитая вместо сло­жения), а вот количество арифметических ошибок во второй и третьей группе значимо меньше, чем в первой! Таким образом, наблюдается связь уровня сознательного контроля и характера совершаемых ошибок. В первой группе контроль заключался в проверке вычислений, во второй и третьей группе - в проверке правильности чередования.

Полученные в исследовании результаты позволяют сделать вывод о том, что объединение заданий в некоторую последователь­ность может приводить к переключению сознательного контроля на уровень последовательности, что оказывает значимое влияние на эффективность деятельности в целом. В свою очередь характер совершаемых ошибок может служить своеобразным индикатором того, на какой аспект задачи направлен сознательный контроль. При выполнении хорошо автоматизированных действий усиление созна­тельного контроля отрицательно сказывается на их эффективности. В этом случае целесообразно введение дополнительной задачи или усложнение основной задачи за счет включения ее в специально организованную последовательность.

347

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том II.

Стратегии преодоления стрессовых

ситуаций у профессионалов с различным отношением к инновациям

Мотовилина И.А. (г. Москва)

Работа выполнена при поддержке РГНФ, грант № 05-06-06381 а.

Использование более гибких стратегий внедрения трансфор­маций в современных организациях определяет важность методов диагностики отношения к преобразованиям и стимулирования активной включенности персонала в инновационные процессы. Анализ инновационной готовности персонала особенно актуален при выявлении сотрудников и подразделений, которые могут быть послужить активным ресурсом инноваций, и, напротив, на которых должно быть обращено наиболее пристальное внимание руко­водства. Прямой опрос сотрудников по изучению инновационной готовности не всегда может привести к желательным результатам, например, в ситуации нежелания со стороны руководителей за­благовременно информировать сотрудников об инновациях и в силу высокой социальной желательности демонстрации со стороны сотрудников позитивного отношения к изменениям. В настоящее время накоплены достаточно большие данные по взаимосвязи, с одной стороны, индивидуальных и личностных качеств, с другой стороны, инновационной диспозиции (О.С. Советова, Л.Г. Почебут иВ.А. Чикер).

В предыдущих работах нами была показано, что инновации являются основным фактором профессионального стресса (в ситуации реорганизации), а отношение сотрудников к изменениям во многом определяет уровень и динамику стресса. В силу этого было бы интересно выявить взаимосвязи стратегий преодоления стресса и инновационной готовности. Поскольку копинг-стратегии тесно связаны с эффективностью преодоления стресса, то использо­вание наиболее адекватных в условиях инноваций стратегий может определять более позитивное отношение к инновациям в целом.

В ходе пилотажного исследования данной взаимосвязи были использованы опросник «Отношение к изменениям» (К. Фрай-лингер и И. Фишер) для определения отношения к изменениям в самых различных сферах жизнедеятельности личности и опро­сник «Стратегии преодоления стрессовых ситуаций» (шкала SACS С. Хобфолла,адаптирована Н.Е. Водопьяновой и Е.С. Старченковой). В проведенном исследовании приняли участие 20 человек- работ­ники различных специальностей строительной компании со стажем работы от 1 до 10 лет.

Анализ результатов исследования показал, что сотрудники с высокой готовностью к инновациям ориентированы в первую очередь на такие стратегии преодоления стрессовых ситуаций, как поиск социальной поддержки и манипулятивные действия, а также отличаются слабым использованием ассертивных стратегий. Социальная поддержка в условиях инноваций может выступать не только фактором, снижающим развитие стресса, но и, вероятно, связана с возможностями получения необходимой информации, что является особенно актуальным в процессе реорганизации. Что каса­ется активного использования манипуляционныхтехник и приемов и слабой выраженности ассертивных действий, то это вызывает определенную настороженность по отношению к инноваторам. Во многом такой стиль поведения может предопределять некоторые

проблемы при условии того, что, как показали исследования (О.С. Советова и др.), инноваторы ориентированы на профессио­нальный рост, поэтому манипуляции могут ими использоваться и в данной сфере. Итак, позитивное отношение к инновациям может определяться именно направленностью на карьерное манипу­лирование и желанием использовать различные возможности должностного роста в период инноваций. В отличие от инноваторов, профессионалы со значительной ориентацией на традиции не склонны использовать стратегию вступления в социальный контакт и чаще выбирают более острожные, выжидающие действия.