§ 11. Управление

Управление принято определять как вид подчи­нительной связи, при котором главный компонент сло­восочетания требует от зависимого формы определен­ного падежа без предлога или с предлогом. Но это оп­ределение ориентировано не на все традиционно отно­симые к управлению случаи, а лишь на те из них, где форма падежа существительного предсказывается уп­равляющим словом как обязательная.

Между тем синтаксическая традиция относит к уп­равлению и многочисленные случаи, где форма падежа

существительного непосредственно мотивирована выра­жаемым ею смыслом, а также случаи, где зависимая па­дежная форма существительного не обязательна. Здесь проявляется расхождение между принятой дефиницией явления и интуитивным более широким представлением о нем в науке XIX в.

Интуитивное представление об управлении состоит в следующем: управление мыслится как вид подчини­тельной связи, при котором в качестве зависимого ком­понента словосочетания выступают падежные формы существительного в их субстантивной сущности, т. е. не вызванные уподоблением падежной форме главного компонента, как это имеет место у прилагательных и вообще при согласовании (ср.: в путь-дорогу, с краса­вицей-женой), а выражающие определенные смысловые отношения обозначаемого ими предмета к признаку или предмету, названному главным компонентом словосо­четания. В основе этого представления лежат два приз­нака: 1) управление понимается как вид зависимости падежных форм существительного (непосредственно или в сочетании с предлогом); 2) управление противо­полагается согласованию как связь, основанная не на уподобительном употреблении падежной формы.

Эти признаки отражают механизм синтаксической связи, и потому они, как и признаки, на основе которых синтаксическая традиция выделяла другие виды подчи­нительной связи (согласование и примыкание), морфо­логичны, связаны с грамматическими свойствами зави­симой формы слова. В этой однородности подхода к вы­делению управления, согласования и примыкания со­стоит сильная и привлекательная сторона традицион­ного широкого понимания управления.

В целом управление представляет собой связь, на­правленную от слова (главный компонент словосочета­ния) к форме слова (зависимый компонент), вследствие чего форма управляющего слова не влияет на форму зависимого: делать добро, делает добро, делающий доб­ро; надеяться на успех, надеется на успех, надеющийся на успех; планета людей, планеты людей, планете лю­дей; чуждый зависти, чуждого зависти, чуждые зависти. Исключение составляют только два случая, когда свя­зью управления соединены форма слова с формой сло­ва (падежной формой существительного):

I. Сочетания, образуемые формами сравнительной степени прилагательного или наречия и превосходной степени прилагательного: сильнее смерти, выше гор; сильнейший из борцов, высочайшая из вершин. Однако и в этих словосочетаниях изменение формы управляю­щего слова влечет за собой не изменение формы управ­ляемого слова, а утрату позиции, т. е. словосочетание распадается; ср. невозможность употребления роди­тельного беспредложного (как при компаративе) и со­четания «ыз + Р°Д- ^п » (^как при форме превосходной степени) при формах положительной степени прилага­тельных или наречий, например при сильный (сильно), высокий (высоко), приведенных выше в компаративе и форме превосходной степени [«сильный (сильно) смерти», «высокий (высоко) из гор»]. Следовательно, данные словоформы управляют падежными формами существительных совершенно так же, как это свойст­венно словам; они имеют специфические сочетательные свойства, т. е. синтаксически ведут себя как слова.

2. Сочетания, образуемые спрягаемой формой лич­ного глагола и формой именительного падежа сущест­вительного, инфинитивом и формой дательного падежа существительного: Будет дождь.— Быть дождю; Он не уедет.— Ему не уехать; возможные для некоторых гла­голов при отрицании или значении интенсивности соче­тания с формой родительного падежа существитель­ного: Не будет дождя; Не пришло ни одного человека; Натекло воды; Понаехало гостей.

Сочетание безличного глагола с формой косвенного падежа су­ществительного (Больного знобит; Мне не спится; Ему взгрустнулось) с одинаковой убедительностью можно рассматривать и как сочетание формы слова (спрягаемой формы глагола) с формой слова (падеж­ной формой существительного) и как сочетание слова (безличного глагола как лексемы) с формой слова (падежной формой существи­тельного). Различия между сочетаниями «форма слова + форма сло­ва» и «слово + форма слова» здесь нет, так как безличные глаголы имеют, по существу, лишь спрягаемые формы; из числа неспрягае­мых у них возможен только инфинитив, сочетательные способности которого ограничены соединениями с фазовыми и модальными глаго­лами, которые в этом случае имеют форму безличных (ср.: знобит — начало знобить, может знобить), так что употребление формы косвен­ного падежа существительного в таком сочетании не может являться доказательством того, что она зависит от безличного глагола как слова.

Таким образом, главный компонент словосочетания при управлении может быть словом или формой слова, зависимый же — всегда форма слова, и при этом форма совершенно определенного класса — падежная форма существительного.

Управляющее слово может принадлежать к любой части речи. Соответственно различаются глагольное, субстантивное, адъективное и адвербиальное управле­ние: уважать противника, соответствовать требованиям, отказать в просьбе, идти по тропинке; стакан молока, вид спорта, внимание к окружающим; готовый к работе, далёкий от жизни, похожий на гвоздь; вдвоём с братом, украдкой от матери, сродни искусству.

Управление предстает как явление неоднородное. Это было замечено многими исследователями синтакси­ческого строя русского языка, предлагавшими одно из двух решений: либо сузить понятие управления, либо разграничить внутри управления несколько видов.

Первое направление связано с именем А. А. Потеб- ни, который писал: <$Чтобы понятие управления не рас­ползлось в туман, следует понимать под ним только та­кие случаи, когда падеж дополнения определяется фор­мальным значением дополняемого (напр., винительный прямого объекта при действительном глаголе, падеж с предлогом при предложном [приставочном] глаголе, как надеяться на бога). Если же дополняемое само по себе не указывает на падеж дополнения, то об управле­нии не может быть и речи. Другими словами, связь меж­ду дополняемым и дополнением может быть теснейшая и более Отдаленная» '. Потебня обратил внимание на два признака подчинительной связи, по-разному прояв­ляющиеся в разных случаях, по традиции относимых к управлению: L) указывает ли дополняемое на падеж дополнения или не указывает ¹; 2) является ли связь между дополняемым и дополнением «теснейшей» или «более отдаленной». Эти признаки Потебня считал су­ществующими только в таких комбинациях: дополняе­мое указывает на падеж дополнения — связь «тесней­шая»; дополняемое не указывает на падеж дополне­ния — связь «более отдаленная».

Природа первого признака очевидна: это предска­зующий ~ непредсказующий характер связи. При пред­сказующей связи форма зависимого компонента слово­сочетания определяется свойствами главного — собст­венно грамматическими: выше гор, высочайшая из гор; лексико-грамматическими: чувствовать боль, бояться боли; словообразовательными: натолкнуться на ошиб­ку, оторваться от преследователей. При непредсказую- щей связи форма зависимого компонента словосочета­ния не определяется свойствами главного, а выбирается из числа форм зависимого существительного как носи­тельница именно того смысла, который должно выра­зить это существительное: идти с другом, работать в са- ду.

Менее ясна природа второго признака. За определе­ниями связи «теснейшая» и «более отдаленная» может стоять признак обязательности ~ необязательности связи. В истории русской науки укрепилось именно та­кое понимание, и с признаком предсказуемости стали связывать признак обязательности, а с признаком не­предсказуемости — признак необязательности.

Мысль, высказанная Потебней, оказала большое влияние на последующее изучение управления. На ос­нове комплексного представления о предсказуемости- обязательности синтаксической связи, с одной стороны, и непредсказуемости-необязательности — с другой, стали различать два вида управления: сильное и слабое. Эти понятия были выдвинуты А. М. Пешковским, кото­рый определил сильное управление как «такую зави­симость существительного или предлога с существи­тельным от глагола, при которой между данным па­дежом или данным предлогом с данным падежом, с одной стороны, и словарной или грамматической стороной глагола, с другой стороны, есть необходи­мая связь»¹. Слабое управление соответственно определялось как связь не необходимая, т. е. такая, при которой зависимая форма косвенного падежа не являет­ся обязательной и не предсказывается словарными (лексическими) или грамматическими свойствами уп­равляющего слова.

Признак обязательности ~ необязательности син­таксической связи, на который наряду с признаком предсказуемости ~ непредсказуемости ориентировано понятие сильного ~ слабого управления, долгое время не был предметом анализа, так как не отделялся от при­знака предсказуемости ~ непредсказуемости. Первые попытки его выделения и определения относятся к сере­дине 60-х годов XX в.

Позднее внимание исследователей привлек еще один признак, позволяющий выделить в традиционно широ­ких границах управления несколько видов связи. В ряде работ предлагается различать не два, а большее коли­чество видов связи форм косвенных падежей существи­тельных со словом, от которого они зависят. При этом делении, кроме признаков предсказуемости ~ непред­сказуемости и обязательности ~ необязательности, учитывается, еще и характер синтаксических отношений между компонентами словосочетания.

Наибольшую известность получила концепция, со­гласно которой выделяются три вида связи зависимых форм косвенных падежей: сильное управление, слабое управление и именное (или падежное) примыкание '. Основным признаком, на основе которого разграничи­ваются эти виды связи, является характер синтаксиче­ских отношений, а следовательно, и характер значения падежных форм. Только этот признак и отличает имен­ное примыкание от управления (сильного и слабого вме­сте): при управлении выражаются объектные и субъект­ные отношения, а также отношения, называемые вос­полняющими (комплетивными), и падежные формы со­храняют свое предметное значение, а «при именном примыкании возобладавшим оказывается не предметное значение примыкающего имени, а атрибутивное (в ши­роком смысле этого слова) значение самой падежной формы или всей предложно-падежной группы, которая выступает в этом случае как потенциальное наречие или потенциальная „прилагательная форма"» ².

Семантический же признак, но уже наряду с призна­ком обязательности ~ необязательности связи разли­чает в этой концепции сильное и слабое управление: при сильном управлении выражаются собственно объ­ектные или комплетивные отношения и появление за­висимой падежной формы предопределено как регуляр­ное, а при слабом управлении «объектные, субъектные или комплетивные отношения осложнены отношениями

собственно-характеризующими или обстоятельственно- характеризующими» и появление зависимой падежной формы как регулярное не предопределено