Кришна Айер и Музыкальная Академия
Решающую роль в возрождении классического танца Тамилнаду и в превращении садира девадаси в бхаратанатьям сыграл Кришна Айер (1897– 1968). Он родился 9 августа 1897 года в тамильской деревне, расположенной в дистрикте Тирунельвели, и был одним из четырнадцати детей Кайласа Айера и Ананталакшми Аммаль. Еще в детстве родители отдали его на усыновление Ишваре Айеру и Минакши Аммаль, землевладельцам из Каллидайкуричи. С самого нежного возраста мальчику прививали интерес к искусству, у него была возможность видеть выступления знаменитых мастеров музыки и танца. С 1914 года началась серьезная учеба Кришны Айера: сначала был Христианский Колледж в Мадрасе, а затем Юридический Колледж в Тривандруме и в Мадрасе. В Тривандруме он попробовал свои силы как актер, а также начал изучать музыку – сначала у скрипача Нилаканта Айера из Папангулама, а затем у Шриниваса Айера из Тирунельвели.
ВМадрасе наряду с основной юридической деятельностью Кришна Айер занимался искусством, играя в театральной труппе «Сугуна Вилас Сабха».
Вто время не принято было, чтобы мужчины танцевали, но танцующий в женском костюме Рангавадивелу настолько вдохновил Кришну Айера, что молодой юрист решил последовать его примеру и сыграл роль Малавики в драме Калидасы «Малавика и Агнимитра». Специфика роли была такова, что молодой человек мог не только играть, но также петь и танцевать.
Готовясь к танцевальной сцене, он начал брать уроки садира у известной танцовщицы Мадхурантакам Джагадамбаль, ученицы Саму Наттуванара, который был дедушкой по материнской линии Важувура Рамийи Пиллейя.
Кришна Айер танцует в сари
Однажды, прослышав о талантливом юноше, знаменитый учитель танца А. П. Натеша Айер предложил Кришне Айеру изучать садир у него. Кришна Айер несказанно обрадовался возможности учиться у такого мастера. В то время он был известен как «Абхинаям» Натеша Айер. После завершения обучения учитель взял с ученика обещание распространять искусство и вернуть танцу его доброе имя. Кришна Айер считал выполнение этого обещания оплатой за труд учителя, поэтому старался при каждой возможности танцевать садир, читать лекции или устраивать вечерние выступления (Sruti, 2011: 37–40).
В те дни танцовщицы садира исполняли уникальные номера, такие как танец с овощами, танец воздушного змея, танец с блюдом, танец с кувшином и другие. Во время исполнения танца с овощами тело танцовщицы было обвешано баклажанами, бананами или другими плодами, и во время каждого тирманама, отмечавшего концовку каждой части композиции, один из овощей должен был упасть. А в середине варнама танцовщица должна была нарезать острым ножом фрукты и овощи. Это было довольно опасно, хотя зрителям такие танцы и казались интересными, внося некоторую легкость и оживление в серьезный контекст садира. Кришна Айер не использовал подобные трюки, но ему тоже нравилось исполнять танцы «с изюминкой», например, танец воздушного змея или танец с блюдом и с кувшином. Он называл эти танцы космическими и стремился придать им духовный смысл. Блюдо он рассматривал как символ воды, а кувшин – как символ космоса (Sruti, 2011: 40).
Благодаря усилиям Кришны Айера в 1928 году была основана Мадрасская Музыкальная Академия, официальное открытие которой состоялось 18 августа. С самого начала Кришна Айер попытался ввести в программу Академии танцы, но многие из его коллег были против. Кришна Айер был тверд в своем стремлении и лишь ждал подходящего случая, чтобы познакомить с садиром широкую аудиторию. В этом он был не одинок: В. Кальянасундара Мудалияр организовал на чьей-то свадьбе сольное выступление юной Баласарасвати, которая покорила своим танцем тех, кто
поначалу противостоял Айеру. Вскоре стало возможным ввести танец в ежемесячные и ежегодные программы Мадрасской Музыкальной Академии, и с 1931 года танец занял достойное место в работе данного учреждения (Sruti, 2011: 42–43).
Юная Баласарасвати, 1934 год
В 1931 году 15 марта Академия предприняла достаточно смелый шаг, устроив выступление двух танцовщиц, известных как дочери Кальяни. Это было знаковое мероприятие, хотя на концерт пришло мало людей и денежный сбор был минимальный. Тем не менее, первый шаг был сделан. А 3 января 1932 года на ежегодной конференции Академия пригласила станцевать Майлапур Гаури Амму (Sruti, 2011: 8). В самом начале следующего года снова танцевали «дочери Кальяни», а 26 августа этого же года состоялось сольное выступление Баласарасвати, которая была представлена как «Шри Баласарасвати», хотя ей в ту пору было всего 15 лет. Среди присутствующих находился и знаменитый Удай Шанкар, на которого выступление Балы произвело неизгладимое впечатление.
С 1931 по 1940 год Академия организовала выступления следующих артистов: «Дочери Кальяни» (15 марта 1931 г. и 1 января 1933 г.), Майлапур Гаури Амма (3 января 1932 г.), Баласарасвати (26 августа 1933 г., 1 февраля 1934 г., 1 января и 27 декабря 1939 г.), Варалакшми и Саранаяки (28 декабря 1933 г.), Варалакшми и Бханумати (31 декабря 1934 г., 27 декабря 1936 г.), Сабхаранджитам и Нагаратнам (1 января и 31 декабря 1935 г.), Сабхаранджитам (29 декабря 1936 г.), Мутуратнамбаль (27 декабря 1937 г.), Балачандра (28 декабря 1938 г.), Лакшми Састри (26 декабря 1939 г.), Гопинатх и Тангамани (29 декабря 1939 г., 27 декабря и 31 декабря 1940 г.), Каланидхи Ганапати – будущая Каланидхи Нараянан (30 декабря 1939 г.),
Кумбаконам Бханумати (25 декабря 1940 г.) (Sruti, 2011: 21–22).
По мнению Кришны Айера, день 1 января 1933 года, когда состоялось второе выступление «дочерей Кальяни» и зрителей пришло намного больше, можно считать днем возрождения бхаратанатьяма (Sruti, 2011: 13). Так первыми танцовщицами, выступавшими под покровительством Музыкальной Академии и оказавшимися причастными к появлению бхаратанатьяма, были сестры Раджалакшми и Дживаратнам, известные как «Знаменитые дочери Кальяни». 15 марта 1931-го года девочки танцевали дуэтом. Несмотря на такое громкое рекламное название, на тот момент девочки были совсем еще юные и стояли лишь на пороге славы. Понастоящему знаменитой была их мать, известная в то время танцовщица
Тирувалапуттур Кальяни (1873–1938), дочь прославленной танцовщицы Аммани Аммаль. Она обучалась танцу сначала у Панданаллур Кумарасвами Наттуванара, затем у своего двоюродного брата Минакшисундарама Пиллея, а искусство абхинайи постигала у девадаси Сиркажи Челаммаль и Мадрас Нилы.
Минакшисундарам на всех выступлениях Кальяни аккомпанировал в качестве наттуванара. Благодаря его пению и наттувангаму выступления Кальяни были всегда успешными. Она танцевала при дворах многих аристократов. Однажды раджа Пандидурей Тевар спросил у присутствующих танцовщиц, может ли кто-нибудь станцевать «Чакравакам джатисварам». Все ответили, что на изучение этого танца нужен месяц, но Кальяни выучила танец в тот же день и на следующий день представила его радже, за что получила роскошные подарки. Кальяни очень нравилась Минакшисундараму и в конце концов он сделал ее своей второй женой, хотя у него была уже одна жена по имени Кальяни. Говорят, что Дживаратнам была дочерью Кальяни от Минакшисундарама. Он начал обучать Дживаратнам и Раджалакшми, когда они были совсем маленькие. Так они и выступали в паре с детских лет. От Академии второй раз девочки танцевали вместе в 1933 году, а в июне того же года Дживаратнам умерла
(Sruti, 2011: 23–24).
Дочери Кальяни: Дживаратнам и Раджалакшми
В 1936 году к Кришне Айеру пришел пожилой учитель танца по имени Каттуманнаргуди Мутукумара Пиллей, и попросил помочь ему с трудоустройством. Айеру удалось подыскать для него двух учениц. Это были сестры Сельвамани и Сароджа, которые уже через два года представили свой арангетрам. Потом его ученицами были Камала (Бэби Камала), Шримати (сестра Дорайсвами), Мриналини Сарабхаи, Рам Гопал, а также дочь самого Кришны Айера – Минамбаль. Несколько позже Мутукумара Пиллей стал преподавать в «Калакшетре», которую основала Рукмини Деви (Sruti, 2011: 44).
Активная деятельность Кришны Айера не могла не привлечь внимание Муттулакшми Редди – ярой противницы всего, что было связано с девадаси, и в 1932 году между ними в прессе разгорелась жаркая битва. Эти два человека занимали противоположные позиции по отношению к искусству девадаси, но в том, что касалось самих девадаси, их мнения в основном были сходны. Хотя Кришна Айер не выступал так рьяно против отмены института девадаси – судьба храмовых танцовщиц волновала его самого и некоторых его коллег. Однако больше всего его заботило сохранение танцевального искусства. Полемика о судьбе девадаси и о судьбе их искусства неоднократно велась на конференциях, которые устраивала Музыкальная Академия. На одной из таких конференций даже прозвучала на удивление здравая мысль: если уж речь идет об отмене института девадаси, то надо бы дать танцовщицам альтернативную профессию и подумать о том, чтобы они могли каким-либо иным способом реализовывать свой танцевальный талант (Sruti, 2011: 9). Кришна Айер заявил, что 50 лет движения «анти-наутч» чуть не убили танец, но не смогли искоренить безнравственность (Sruti, 2011: 18). Если в нравственности девадаси существует какой-либо изъян, то нужно попытаться устранить именно его, а не уничтожать само искусство.
На одной из конференций поднимался еще один важный вопрос, который был актуален для самого Кришны Айера. Речь шла о том, чтобы позволить мужчинам танцевать садир – танец, который дотоле был собственностью небольшой группы посвященных женщин (Sruti, 2011: 10). Это был
революционный шаг – претендовать на профессиональное занятие не своей касты. Чтобы сгладить острые углы этой проблемы, любители искусства постарались сделать все возможное, чтобы люди как можно скорее забыли о существовании садира, отдав его в другие руки и назвав другим именем. Сейчас уже никто и не вспоминает о садире, так как знают лишь о бхаратанатьяме.