Домохозяйка

Одно из основополагающих понятий индуизма – дхарма. Каждый должен выполнять свою дхарму, ведь следование дхарме угодно Богу. Невыполнение того, что предписано дхармой, считается грехом, а деяния, соответствующие дхарме, непременно проявятся как «хорошая карма». Однако не существует всеобщей, единой для всех дхармы, ибо каждый должен следовать свадхарме и джати-дхарме, ведя предписанный традицией образ жизни – как на уровне конкретной семьи, так и на уровне всего социума. Но для женщин все же существует всеобщая дхарма, поскольку существует нечто, что их объединяет. Это служение мужу как Богу. «Манавадхармашастра» достаточно ясно об этом говорит: «Муж, (даже) чуждый добродетели, распутный или лишенный добрых качеств, доброжелательной женой должен быть почитаем, как бог» (Законы Ману, V, 154).

Женская дхарма обозначается термином стридхарма (strīdharma, от санскр. strī – женщина) и конкретизируется в специальных установлениях дхармашастр, хотя жизнь оказывается всегда богаче различных предписаний и поучений. Тем не менее, с точки зрения дхармашастр, любая женщина, к какой бы джати она не принадлежала, создана для того, чтобы с

еепомощью мужчина мог возродиться в своих детях. Это и есть ее

жизненное предназначение – быть частицей своего мужа, важным дополнением его жизни. Во многих случаях ритуалы и обряды, выполненные мужем без участия жены, считаются неполными и даже бесполезными. Поэтому набожные индуисты выполняют их вместе со своей супругой, вместе совершают религиозные паломничества. Жена, которая во всех делах является опорой для своего мужа, называется садхармачарини (sadharmacārinī) – «сопровождающая мужа на пути дхармы», или «следующая по пути дхармы вместе с мужем». Женщина имеет ценность для общества лишь в качестве жены и матери. Без мужчины она не имеет возможности выполнять стридхарму. Без мужчины

еежизнь лишена смысла. Только став замужней женщиной, она получает возможность следовать своей женской дхарме – служить мужу как Богу,

став частью его жизни. Поэтому обязанностью каждого отца является вовремя выдать свою дочь замуж.

Дети в индуистской семье считаются самым настоящим благословением, они всегда желанны. Более того, произведение потомства в Индии с древних времен понималось как священная обязанность каждого человека. В Тамилнаду существует такое понятие как путтиракамиям (puttirakāmiyam) – желание стать родителем, жажду иметь детей. Даже в «Тирукурале» говорится о любви тамилов к малышам: «Те лишь и находят сладкими звуки лютни и вины, кто не слышал дивного лепета своих детей» (Тирукурал, 1963: 39). Если женщина не в состоянии родить ребенка, то ее муж может взять другую жену, а это для отвергнутой женщины является социальной смертью. Чтобы обрести желанное потомство, тамильские женщины обращаются к местным и общеиндийским святыням, прося богов даровать им дитя. Иногда они совершают специальные паломничества и дают обеты. Ведь статус полноценной женщины можно обрести лишь в случае рождения ребенка, и этот статус прямо пропорционален количеству рожденных ею детей.

Чем больше детей родила женщина, тем полнее она воплотила стридхарму и идею сумангали. Однако не всегда замужняя женщина, у которой есть дети, может считаться сумангали в полном смысле этого слова. В Индии замужняя женщина, родившая сыновей, действительно пользуется большим уважением, но рождение дочерей зачастую делает ее положение просто невыносимым. Если в семье рождаются только девочки, то такая ситуация воспринимается как неблагоприятная. Неблагоприятным образом сказывается на благополучии семьи наличие взрослых незамужних дочерей. Отсюда стремление родителей поскорее выдать дочь замуж. Ответственность за рождение девочек полностью возлагается на женщину. И тогда какая там сумангали…

В последние десятилетия в Индии участились аборты в тех случаях, если заранее становится известно, что родится девочка. И хотя сегодня индийское законодательство ввело ограничение применений современных технологий для определения пола будущего ребенка, тем не менее, это делается нелегально. Часто инициатором аборта является свекровь, и тогда невестка под давлением семьи вынуждена избавиться от ребенка. Поэтому и говорят индийцы: «Для женщины и добрый знак вроде дурного».

Детство девочки рассматривается как подготовка к материнству, ее часто не воспринимают как ребенка в полной мере. С детских лет девочке стараются внушить, что честь семьи находится в ее руках, что, выйдя замуж, она должна помнить об этом и менее всего думать о своей личной выгоде. Послушание – вот что от нее всегда требуется. Появление на свет девочки часто встречают с грустью, так как заранее известно, что девочка в семье живет временно. К тому же в дальнейшем предстоят огромнейшие расходы на свадьбу, что, конечно же, отягощает семейный бюджет. Поэтому семья начинает копить деньги на свадьбу и приданое сразу же после рождения дочери. Получается, все, что семья вкладывает в воспитание дочери, после ее замужества становится собственностью другой семьи. Это является одной из причин детских браков, где помимо религиозной стороны имеется и чисто экономический расчет: чем раньше отдать дочь в другую семью, тем меньше на нее придется тратиться. Как только девочка оказывается в другой семье, заботы по ее воспитанию становятся обязанностью семьи «мужа». В таких случаях дети просто растут вместе. О детских браках написано много. Вот как рассказывает об этом героиня тамильского писателя Д. Джеякантана в произведении «Мертвые времена»: «Сорок лет прошло с тех пор, как я пятилетней девочкой с сумкой, полной игрушек, впервые попала в дом мужа. Отец нес меня на руках, бережно прижимая к своей груди. Я увидела свекровь, вскоре заменившую мне мать. Она пристально смотрела на свою крохотную невестку и ее отца, который, закрыв лицо полотенцем, почему-то горько плакал… Сотни дней должны были промчаться, прежде чем я поняла, что мальчик той женщины – мой муж…» (Цит. по: Фурника, 1985: 76).

Отношение к мальчику совершенно иное: он видит больше материнской ласки, его все балуют. Рождение мальчика воспринимается как радость для всей семьи. Это событие превращается в праздник, и счастливый отец старается угостить всех сладостями. Мальчик много времени проводит с матерью: несколько первых лет жизни, когда мать кормит его грудью, он спит вместе с ней в ее постели, когда мать работает, он сидит рядом с ней или же мать держит его на руках, стоит ему заплакать, как тут же исполняются все его требования. В индийской патриархальной семье мальчик, в отличие от девочки, всегда находится в центре внимания. Любой его каприз взрослые стараются удовлетворить. В большой семье мальчик всегда окружен любовью и заботой бабушек, тетушек, сестер и других родственников. Его вообще мало наказывают. Он всегда получает самые лакомые кусочки. Девочек же приучают заботиться о других и самое

вкусное они уступают другим членам семьи. В традиционных семьях едят они, как и мать, после мужчин.

Когда-нибудь именно мальчик продолжит дело отца и наследует имущество, именно ему придется совершать похоронные обряды, обеспечивая родителям благоприятный и полноценный переход в мир иной. Дочь же не имеет права зажигать погребальный костер. И такое положение вещей характерно практически для всех регионов Индии, в том числе и для Тамилнаду, куда этот идеал пришел с Севера. Но у малых дравидийских народов и в матриархальных семьях социальный статус женщины довольно высок. В таких семьях дочери имеют большую ценность, нежели мальчики. Например, в соседней Керале в некоторых социальных слоях дочери могут выполнять похоронные и поминальные обряды.

Брахманическая традиция дхармашастр ориентирована на патриархальные установления. В патриархальной семье, во главе которой находится фигура отца – старшего в семье мужчины, женщина беспрекословно подчиняется мужу. Знаменитое правило гласит, что женщина должна находиться в детстве под властью отца, в замужестве – мужа, в отсутствие мужа – под присмотром сыновей. Весьма красноречиво об этом говорит «Манавадхармашастра»: «Женщиной – в детском возрасте, молодой или даже пожилой – никакое дело не должно исполняться по своей воле, даже в (собственном) доме. В детстве ей полагается быть под властью отца, в молодости – мужа, по смерти мужа – (под властью) сыновей: пусть женщина (никогда) не пользуется самостоятельностью. Пусть она никогда не желает разлуки с отцом, мужем и сыновьями; оставляя их, женщина делает заслуживающими презрения обе семьи (свою и мужа)». (Законы Ману, V, 147–149) И далее: «Для жен не существует отдельно жертвоприношения, обета, поста; в какой мере она повинуется мужу, в такой же она прославляется на небе». (Законы Ману, V, 155)

Без разрешения мужа женщина не имеет права даже совершать религиозные обряды, не говоря уже о том, чтобы иметь какую-либо профессию, вести свой бизнес или распоряжаться имуществом. Самостоятельность (svatantratā) женщины традиционно рассматривается как проявление бескультурья и указывает на низкий статус практикующих ее каст. По этой причине женская работа за пределами дома не приветствуется и говорит о невысоком статусе семьи и касты. Представители высоких каст стараются не допускать такой ситуации.

Претендующим на высокий социальный статус кастам полагается отказаться от независимости женщин. Затворничество женщин наряду с ранними браками и невозможностью повторного замужества вдов являются показателем высокого кастового статуса. Замужество вдов, разрешенное в 1856 году по закону, до сих пор в большинстве случаях невозможно. Стать вдовой для женщины означает социальную смерть, а быть бездетной или рожать только девочек – участь, которой не позавидуешь. Во многом индийская женщина беззащитна, и даже при нормальных условиях в доме своего мужа она всего лишь прислуга, а в доме своих родителей – почти всегда обуза, которую необходимо вовремя сбыть с рук, чтобы не вызвать негодования общества и недовольства богов.

Поучения и наставления в дхарме были актуальны не только в древности и средние века, но и позже. В XVIII веке был составлен специальный компилятивный текст под названием «Стридхармападдхати» (букв. «Путеводитель по женской дхарме»), в котором содержатся поучения для женщин, собранные из разных дхармашастр. В «Стридхармападдхати» автор определяет общие для всех женщин обязанности и распределяет их по девяти темам: общие правила поведения для женщин; то, чего должна избегать женщина; имущество женщин; о понятии «пативрата» (pativratā) – своеобразный кодекс поведения идеальной индуистской жены; правила гигиены; беременность; правила для женщины, муж которой отсутствует; правила совершения обряда самосожжения сати; вдовство (Успенская, 2010: 187). Этот текст написан пандитом Трьямбакой для придворных дам Танджавура. Также в Индии на протяжении многих веков сочинялись литературные произведения, в которых не просто запечатлевался и создавался образ идеальной супруги, но в которых эта «идеальность» разворачивалась до предела, а иногда и до абсурда. С этой точки зрения интересен образ преданной жены из драмы Бхасы «Увиденная во сне Васавадатта», где автор показывает, какой должна быть идеальная жена: если нужно, она пожертвует своим счастьем и сама сведет своего мужа с другой женщиной. Но, пожалуй, самый удивительный пример женской преданности мы встречаем в одном средневековом рассказе. В холодное время года жена и муж грелись у костра. Муж положил голову на колени жены и уснул. В это время маленький ребенок пополз к огню. Жена, боясь разбудить мужа, молитвенно обратилась к Агни не причинять вреда малышу. Агни был тронут такой преданностью мужу и сделал так, как просила женщина. Ребенок сидел посреди костра, целый и невредимый, пока не проснулся муж (Бэшем, 1977: 196).

У тамилов существует мифологическая история о Каннахи, где зафиксированы важные для тамильской культуры ценности и идеалы. Эта история связана с культом паттини (там. pattinī, санскр. patnī) – добродетельной и верной жены, превратившейся в богиню. Процесс такого превращения показан в древнетамильской поэме «Шилаппадикарам». Каннахи – молодая женщина, которая является олицетворением преданной жены. Когда ее супруг Ковалан увлекся танцовщицей Мадави, Каннахи не упрекала мужа, а терпеливо ожидала его возвращения. Когда он спустил на танцовщицу все свое состояние, Каннахи отдала ему последнее, что имела

– золотые браслеты силамбу, чтобы муж смог поправить свои дела. Из-за этих браслетов в Мадурае Ковалан был казнен по ложному обвинению. В горе Каннахи вырвала свою левую грудь и бросила на землю, а образовавшееся из груди пламя стало сжигать Мадурай. Но божественная покровительница города попросила Каннахи пощадить ни в чем неповинных горожан. Вместе с гневом верной жены утих и пожар. Вскоре с помощью Индры Каннахи вознеслась на небо, где воссоединилась со своим супругом. В последней главе поэмы рассказывается о том, как черский царь Сенгуттуван установил в своей стране культ Каннахи: он предпринял военный поход до Гималаев, выбрал там подходящий камень, омыл его в священных водах Ганги и приказал сделать из него скульптуру Каннахи. После введения ее культа в стране Чера прекратились засухи и наступило процветание. Так возник культ паттини, который сегодня распространен на территории Тамилнаду, Кералы и на Шри Ланке.

Со временем произошло слияние культа паттини с различными культами местных богинь и сегодня Каннахи известна под несколькими именами: Паттини, Каннахи Амман, Кодунгаллур Бхагавати, Кодунгаллур Деви, Кодунгаллур Амма, Аттукаль Бхагавати, Аттукаль Деви, Аттукаль Амма и т. д. На Шри Ланке Каннахи как паттини чтут не только тамильские индуисты, но и буддисты. На сегодняшний день существует несколько храмов, где починается Каннахи. Один храм находится в Мадурае, где произошли трагические события и вознесение Каннахи. Здесь она почитается как Шри Челлатамман Каннахи. Еще один довольно древний храм расположен на границе Кералы и Тамилнаду в местечке Гудалур. Он известен как храм Мангала Деви Каннахи. На Шри Ланке храм Каннахи находится в древнем поселении племени нагов под названием Тамбилувил, примерно в одиннадцати километрах от Аккарайпатту. Здесь Каннахи считается Матерью-богиней нагов и ее называют Нага-Мангалей.

Каннахи считается богиней правосудия, справедливости и возмездия. Иконографически она изображается с браслетом силамбу в руке, а иногда с двумя. Часто силамбу располагается на алтаре рядом с ее изображением. Также Каннахи можно увидеть в виде небольшой скульптуры рядом со скульптурой Ковалана – ее мужа, который держит ее за руку. Недавно в Ченнае на берегу океана была установлена огромная скульптура Каннахи.

Водной руке она держит браслет силамбу (cilampu), из-за которого был невинно казнен ее муж, а другой рукой указывает на невидимого злодея, которому не уйти от наказания.

ВИндии все знают, что женщине необязательно ходить в храм, так как Богом для нее является ее муж. Именно в своем муже индийская женщина должна видеть Бога – в отличие от девадаси, которая в Боге видела своего мужа. По крайней мере, это положение справедливо в отношении девадаси последних нескольких веков. Образ жизни девадаси был подчинен особым правилам и большая часть предписаний, соответствующих стридхарме, для девадаси была неактуальна. Образ жизни храмовой танцовщицы разительно отличался от образа жизни обычных замужних женщин. Девадаси жила в матрилинейной и матрилокальной семье, сама своей профессией зарабатывала себе на жизнь и выстраивала карьеру, сама распоряжалась своим имуществом и была свободна в своих решениях и действиях, участвовала в храмовых ритуалах и одаривала храмы, она была нитьясумангали и не могла стать вдовой, а ее высокий социальный статус не зависел от количества рожденных ею сыновей.

Всемье девадаси не совершались многочисленные обряды с целью родить побольше сыновей и не горевали в случае рождения девочки. Наоборот, здесь радовались появлению на свет девочки, а рождение мальчика поводом для особой радости не являлось. О чем-либо нежелательном тамилы говорят: «Это как если бы мальчик родился в доме танцовщицы». В семье девадаси тщательно заботились о том, чтобы дать дочери образование, обучить ее грамоте и профессии. В этом состояло, пожалуй, одно из наиболее ярких отличий семей девадаси от женщин в обычной патриархальной семье. В целом девадаси были грамотными, эрудированными, культурными и высокообразованными женщинами, которые прекрасно разбирались не только в музыке, но также в литературе и философии, знали священные писания и несколько языков. И это только подкрепляло их высокий статус. Своим дочерям и сестрам индуистские мужчины не давали такого образования. Очень часто обучение девочек

воспринималось как пустая трата времени и средств. Считается, что, помогая по хозяйству, дочь принесет больше пользы. К тому же долгое время существовал довольно устойчивый стереотип, согласно которому образование не является для женщины благом, а скорее наоборот: грамотная и образованная женщина не может быть хорошей женой и матерью. Доходило до того, что обучить девочку грамоте означало сделать из нее танцовщицу, под которой понималась проститутка. М. Филлипс писал, что танцовщицы являются наиболее совершенными среди индуистских женщин, так как умеют читать, писать, петь, играть и танцевать, а отсюда и возражения против образования девочек: «Мы не желаем, чтобы наши дочери стали танцовщицами» (Thurston, Rangachari, 1987: 131, Dēva-dāsi).

Домохозяйка растворялась в своей семье и ее самой как бы и не существовало. Для своего мужа она была неинтересна. В отличие от утонченной, умной, яркой и уверенной в себе танцовщицы. Европейские путешественники и миссионеры неоднократно указывали на это различие, причем всегда не в пользу домохозяек, хотя и были негативно настроены по отношению к девадаси. Они отмечали, что жены брахманов очень красивые, но их неумение себя вести, которое является результатом недостатка их образования, делает девадаси желанными практически для всех мужчин, в том числе и для брахманов (Thurston, Rangachari, 1909: 40, Kaikōlan). Так девадаси создавали контраст с домохозяйками, которые всегда были заняты лишь приготовлением обедов и воспитанием детей.

Джон Шортт, совершенно справедливо упрекал индийских мужчин в том, что их собственные жены, дочери, матери безграмотные и необразованные, изолированы от общества, живут в суевериях и невежестве. Он сетовал, что многие образованные мужчины, которые хотели бы изменить эту ситуацию к лучшему, не могут справиться с существующими порядками и у них опускаются руки (Shortt, 1870: 194). Кэтрин Майо в своей знаменитой книге «Мать Индия» писала, что индийские девочки беременеют сразу же после достижения совершеннолетия и от этого их тела хрупки. Они все безграмотны, их запас знаний включает лишь ритуал поклонения идолам, обряды задабривания гневных божеств и злых духов, а также подробные церемонии, чтобы служить своему мужу, который является для нее богом (Natarajan, 1927: 22). Она также отмечает невежество, неграмотность, суеверность и почти религиозную преданность индийской жены своему мужу (Natarajan, 1927: 23).

Сегодня зачастую роль поучающих дхармашастр берет на себя индийский кинематограф. Супружеская верность (причем часто в одностороннем порядке), преданность мужу и его делам, беспрекословное подчинение его воли остаются актуальными и для современных индийских женщин и преподносятся через кино как общеженский идеал. Поразительно, но даже сегодня индийский кинематограф изображает танцовщиц коварными и безнравственными существами, резко противопоставляя этих женщин идеализированным домохозяйкам.