Семья девадаси

Девадаси вели особую жизнь, которая существенно отличалась от жизни других женщин Индии. Выйдя за пределы семьи девадаси, мы неизбежно столкнулись бы с миром патрилинейных моногамных отношений. Но семья девадаси была матрилинейной и матрилокальной. Это означает, что родство велось по материнской линии и семья группировалась вокруг женщины. Семья, как правило, была большой, и количество ее членов порой достигало тридцати человек, которые жили в одном доме. Для традиционного общества такие семьи были, скорее, нормой, нежели исключением. Большинство членов семьи девадаси составляли женщины.

Судя по эпиграфическим данным, такой порядок сложился еще во времена Чолов. Из чольских надписей явствует, что девадаси стояли во главе преимущественно женских семейных групп, которые, кроме дочерей, включали также сыновей и внуков. Дети девадаси вели свое происхождение по материнской линии, а происхождение по линии отца в надписях не встречается. Есть также упоминания сестер и братьев девадаси. Забота о семье лежала, прежде всего, на плечах женщины как главы семьи. Но мужчины не были безынициативными и равнодушными. В некоторых случаях братья и сыновья девадаси тоже были заинтересованы в успешной карьере своих женщин и при каждом удобном случае старались помочь им в этом. В одной надписи чольского периода о деварадияль сказано как сестре мужчины, который совершил дар храму и таким образом приобрел для сестры определенные привилегии в храме (Orr, 2000: 155).

Тип семьи, во главе которой стояла женщина, был характерен для общины девадаси во времена Чолов и вплоть до XX века. В семье девадаси женщины осуществляли контроль за домашним хозяйством и имуществом, а мужчины контролировали профессиональную сферу. Тайккижави (taikkil̲avi) как самая старшая в большой семье осуществляла контроль над совокупным доходом и расходом, что обеспечивало экономическое единство и недробность хозяйства. Она играла заметную роль в статусе и престиже семьи. Несмотря на индивидуальный вклад каждой женщины в

благосостояние семьи, семейное добро нужно было предохранять от расщепления. Излишества гостеприимства и расточительство, пища и одежда – все это инвестировалось, чтобы принести в итоге еще большую прибыль. Тайккижави как глава семьи не получала какого-либо общественного признания или материальную выгоду за свои хлопоты. Все члены общины относились к особым подаркам своей матери или бабушки с большим уважением и глубоким почтением.

Поскольку в общине девадаси главой семьи была женщина, то мужчины здесь не имели той власти, какой они обычно обладают в патриархальных семьях. Здесь дочери более желанны, нежели сыновья, и именно дочери наследовали основное имущество. Хотя теоретически дочери и сыновья обладали равными правами наследования. Мужчины тоже работали и вносили свой вклад в семью. У них тоже была возможность самоутвердиться, став, например, наттуванаром и создав свою семью. Нередко богатые сыновья танцовщиц брали в жены девушек из респектабельных семейств, которые принадлежали к другим кастам. Обычно женщины предоставляли мужчинам жилье, средства к существованию, устраивали их браки. Братья и дяди девадаси соглашались на подчиненное положение, так как это облегчало их материальные заботы

иобязанности. Когда наттуванар жил со своей матерью или сестрой, его положение было зависимым. Сильное влияние матери и ее полная власть в доме заставляли некоторых гордых мужчин с высокой самооценкой уходить

иобзаводиться своим домом, где можно было бы быть самому себе господином. В таком случае мужчина больше не обязан был складывать свой личный заработок в общий котел, как это делали все остальные члены семьи.

Сыновьям и братьям девадаси разрешалось вступать в брак, так же, как и девушкам, которые не были посвящены храму. В общине девадаси сосуществовали две семейные модели – брачная и безбрачная. Не все девушки в семье посвящались храму. Непосвященные девушки из семей девадаси могли выйти замуж за учителей танца – наттуванаров. Существование внутри одной общины замужних и незамужних (то есть посвященных храму) женщин породило разделение на «чистую», или «закрытую», группу, и «смешанную», или «открытую». Первая группа обеспечивала продолжение рода исключительно в рамках брака, а вторая как через брак, так и через внебрачные отношения (Srinivasan, 1988: 184). Эти внутренние подразделения были тесно связаны между собой в рамках

единой общины.

Мужчины делали свою карьеру, занимаясь музыкой, танцем или торговлей, оставляя дом матери и обзаводясь своим хозяйством, женой и детьми. Только с согласия матери или сестры, благодаря их милости, брат и сын могли остаться в родном доме. Мужчина, который реализовал себя как профессионал и сделал себе имя, не мог позволить зависеть от женщин, а иначе могла пострадать его профессиональная гордость (Srinivasan, 1988: 187). Мужчины, в отличие от женщин, всегда имели выбор и возможность добывать средства к существованию в других сферах, не обязательно в сфере искусства. У женщин такой свободы не было (Srinivasan, 1988: 188).

Говоря о семье девадаси, нельзя обойти вниманием их отношения с кайкколарами. В раннечольских надписях термином «кайкколар» (kaikkōḷar) обозначаются мужчины, происходившие из тех общин, которые имели тесные связи с двором чольских правителей. О них говорится как об «избранных (terinta) кайкколарах», связанных с дворцовыми учреждениями (veḷam) и вооруженными силами (paṭai). Примерно с XIII века кайкколары начинают получать храмовые привилегии. Надписи сообщают, что они довольно активно одаривали храмы, особенно в дистриктах Танджавур и Южный Аркот. В позднечольский период, а также в последующие столетия, они выполняли в различных храмах важные административные функции и имели довольно высокий ритуальный статус, особенно в северном Тамилнаду. Именно здесь в XIII веке впервые обнаруживается связь между кайкколарами и девадаси (Orr, 2000: 158).

В одной надписи XIII века говорится о пожертвовании храму в Тируваннамалей, которое совершил сын одной из 24 деварадияр, и в числе даров храму, к которому принадлежала его мать, числится святилище, посвященное богу Пиллейяру (Ганеше), предназначенное для религиозных обрядов кайкколаров. Также из надписей мы узнаем о женщине по имени Арамудайяль, сын которой одарил храм в Тируваннамалей (Северный Аркот) и храм в Тирувеннайналлур (Южный Аркот). В надписи из Тируваннамалей, которая датируется 1237 годом, об Арамудайяль говорится как об одной из кайкколаров храма Владыки Тирувеннайналлура. А в надписи из Тирувеннайналлура, датируемой 1249 годом, эта женщина названа деварадияр, принадлежащей Владыке данной местности (Orr, 2000: 158). Подобные надписи демонстрируют, что в XIII веке существовала связь между общинами девадаси и кайкколаров, но она могла возникнуть

гораздо раньше XIII века.

Примерно с XII века о кайкколарах в надписях говорится как о ткачах. Надпись 1127 года сообщает, что они получают землю от храма в Трибхувани (около Пондичери), чтобы на доходы от нее снабжать храм тканями. Здесь говорится, что эти ткачи – потомки брака брахмана с вайшьей, а значит, имеют исключительное право ткать и снабжать тканями богов и царей (Алаев, 2011: 294). Статус кайкколаров был высоким. Кайкколары играли заметную роль во внутрихрамовых делах, селились на храмовых землях, в том числе в тирумадейвилагам. Они находились под защитой храма и на их средства проводились некоторые храмовые праздники (Алаев, 2011: 297). Кайкколары часто играли значительную роль в управлении храмами, например, вместе со жрецами и настоятелями они распоряжались раздачей храмовых земель. Имеются сведения, что один из кайкколаров в 1573 году даже был назначен настоятелем храма в Вашудеваналлуре (Шолапурам). (Алаев, 1964: 48).

На рубеже XIX–XX веков связь между девадаси и кайкколарами стала еще более ощутима. Очень часто девушки кайкколарки посвящались храмам в качестве девадаси. По данным Э. Терстона и К. Рангачари, от каждой семьи кайкколаров как минимум одна девочка должна быть посвящена храму

(Thurston, Rangachari, 1909: 37, Kaikōlan). Нередко сыновья девадаси присоединяли к именам титулы Пиллей и Мудали, которые характерны для веллала и кайкколаров, в то время как для самих кайкколаров титулами являются Мудали и Наянар. Именно из этих общин в большинстве случаев брали девушек для посвящения храмам в качестве девадаси. Иногда дети девадаси заключали с кайкколарами браки, а сами девадаси вступали с состоятельными кайкколарами в близкие отношения. Но уже в XIX–XX веках некоторые мужчины кайкколары были не столько ткачами, сколько музыкантами и учителями танца – наттуварами.

Здесь необходимо указать на одну особенность. Начиная с надписей чольского времени, девадаси очень редко упоминались в свете семейных отношений. Почти всегда о них говорилось как о женщинах, связанных с храмовым божеством и с конкретным храмом. Напротив, о других женщинах надписи говорят как о чьей-либо жене или матери, поскольку для большинства женщин именно родственные отношения являются центральными для определения их социального положения. В этом плане исключение, пожалуй, составляют лишь джайнские и дворцовые женщины,

о которых, как и в случае с девадаси, чрезвычайно редко говорилось в связи с их родней. Весьма показательно, что из 221 надписи времен правления династии Чола, в которых речь идет о девадаси, только в 25 о них говорится в терминах семейных отношений (Orr, 2000: 154).

В последние века существования института девадаси посвящение девушки рассматривалось как символический брак с храмовым божеством, что наделяло ее статусом замужней женщины. Несмотря на символический характер их брака, девадаси не были лишены земной любви и счастья материнства. После посвящения девушки храму старшие члены семьи подыскивали для нее подходящего покровителя. Это мужчина, который в определенное время навещал девадаси в ее доме и от которого она рожала детей. Но она не переходила жить к нему в дом и не имела никаких прав на его имущество, впрочем, как и ее дети, которые считались законнорожденными.

Похоже, обычай невозможности реального замужества для женщины, посвященной храмовому божеству, появился только в позднечольский период. По крайней мере, это может быть справедливо в отношении некоторых категорий девадаси. Скорее всего, поначалу существовала практика, совмещающая реальное замужество и посвящение храму. Вообще надписи чольского периода содержат разнообразный материал и говорят о царицах как о храмовых женщинах, о существовании джайнских храмовых женщин, о реально, а не символически замужних храмовых женщинах. Все это свидетельствует о том, что в период правления династии Чола институт девадаси еще не сложился в том виде, который он имел к началу XX века. На тот момент не существовало единого представления о том, какой должна быть женщина, посвященная храму, какие функции должна выполнять и какой образ жизни должна вести.

Лесли Орр полагает, что практика вести происхождение по материнской линии появилась у девадаси в позднечольский период (Orr, 2000: 160). Как в чольский период, так и в XX веке, семейная модель девадаси с женщиной во главе одна и та же, хотя их и разделяют многие века. Но в то же время, она отличается от семейной модели других матрилинейных общин Южной Индии. Например, от керальской системы марумаккатаям (marumakkatayam), от карнатакской алиясантана (aliyasantana), от системы басави (basavī) в Карнатаке и Андхра Прадеш. Эти системы хоть и ведут счет родства по женской линии, брак для них является выражением

приоритета родственных отношений. Кроме того, во многих из этих матрилинейных систем братья женщины играют ключевую роль в структуре семьи, как, например, в случае с марумаккатаям в Керале. В некоторых других матрилинейных системах, особенно басави, алиясантана, существует преемственность и непрерывность мужской линии в лице отца женщины. Так что мы можем говорить об этих системах как патрилинейных по своей сути. Напротив, чольские надписи, говоря о девадаси, практически не упоминают их мужей, братьев и отцов (Orr, 2000: 159). Только в конце чольского периода начинают появляться надписи, в которых мужчины упоминаются в качестве сыновей, внуков и братьев девадаси (Orr, 2000: 157). Похоже, семейная модель тамильских девадаси больше сходна с вариантом семьи орисских махари, нежели, к примеру, карнатакских басави.

Модель матрилинейной семьи тамильских девадаси, откуда был устранен реальный брак, изначально не была организована по единой системе и развивалась совершенно независимо от других южноиндийских матрилинейных систем. Более или менее единая система, включающая отношения женщины с храмом и с покровителем, складывалась в Тамилнаду постепенно. В процессе складывания семейной модели и брачного кодекса девадаси имел место процесс взаимопроникновения и трансформации местных правил и обычаев, касающихся семейных отношений. Поэтому существуют как отличия, так и общие черты в брачных обрядах и обустройстве семьи у различных общин девадаси в пределах Тамилнаду.