Община девадаси в кастовом обществе

Кастовая система представляет собой типично индийский феномен и является основой социальной структуры индийского общества. Иногда в литературе можно встретить выражение «каста девадаси». Однако по отношению к данной общине употребление термина «каста» не совсем корректно. Говорить о девадаси и членах ее семьи как об особой касте является одной из наиболее частых ошибок. По словам самих девадаси, к ним неприменим термин каста. Они говорят, что не являются кастой, но ведут особый образ жизни, сопряженный с профессиональной этикой, который обозначается термином «мурей» (там. muṟai) или «вритти» (санскр. vṛtti) (Srinivasan, 1988: 176). Чтобы понять, чем отличается община девадаси от касты, нужно рассмотреть само понятие касты и сравнить основные характеристики кастового устройства и общины девадаси. Для этого достаточно выделить характеристики, влияющие на кастовую организацию и являющиеся ключевыми для определения касты.

Термин «каста» происходит от португальского слова «casta», означающего «род, порода, вид» (от лат. castus – чистый). Индийцы же традиционно пользуются термином «джати» (санскр. jāti – «рождение, происхождение, родня»). В научной литературе понятия «каста» и «джати», как правило, разделяются, и термином «джати» обозначается собственно подкаста как базовая ячейка традиционного общества. Хотя порой касту и подкасту трудно разграничить, так как классификация кастовых общностей в этом отношении не свободна от условностей и субъективизма (Кудрявцев, 1992: 26). Сами индийцы термином «джати» обозначают именно базовую ячейку, которая больше не дробится. Часто термины «каста» и «джати» употребляются как синонимы, что рассматривается некоторыми специалистами как упрощение. Однако для нашего исследования такое упрощение вполне допустимо. В дальнейшем для удобства мы будем пользоваться привычным термином «каста», а при необходимости будем обращаться к термину «джати».

Концепция человеческого бытия в индуизме основана на системе четырех

сословий, или варн (varṇa), и четырех стадиях жизни с особым жизненным укладом – ашрама (āśrama), которые скреплены воедино еще одной четверкой, представляющей четыре цели человеческого существования – пурушартха (puruṣārtha): дхарма (dharma) – религиозный долг, возведенный в ранг закона, артха (artha) – экономическое и социальное преуспевание, кама (kāma) – плотское и эстетическое наслаждение, мокша (mokṣa) – освобождение от цепи перерождений. Социальное учение под названием «чатурварнашрамадхарма» (caturvarṇāśramadharma), или «закон четырех варн и четырех стадий жизни», было сформулировано в дхармашастрах в первые века до нашей эры, и со временем стало кастовой идеологией индуизма, оказав исключительное влияние на формирование всей индийской цивилизации и предопределив особенности традиционных форм социальной, экономической и религиозной жизни. Более древняя четырехъярусная система варн, включающая брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр, послужила субстратом для образования кастовой системы. Если варны в целом имеют общеиндийский характер, то касты – местный. Каждая варна включает в себя множество каст, а касты, в свою очередь, могут включать в себя множество подкаст, или джати.

Отечественный индолог М. К. Кудрявцев дал следующее определение касты: «Касты в Индии – это социальные общности, связанные сознанием общего происхождения, общностью занятий (или профессий) и эндогамией, различающиеся между собой определенной системой родства и брачных норм, нередко религиозной принадлежностью и ритуальными особенностями, а также многими обычаями» (Кудрявцев, 1971: 37). По словам другого ученого, Г. Г. Котовского, каста – это «эндогамная наследственная группа, связанная с традиционным занятием и составляющая подвижный элемент сословно-кастовой системы» (Котовский, 1965: 36). Чаще всего основными характеристиками касты называются эндогамия (норма, предписывающая заключение брака в пределах определенной социальной или этнической группы), наследственная профессия и «членство» в кастовой системе общественного разделения труда, а иногда добавляют еще один признак – этничность. Мы остановимся на таких важных аспектах как закрытость группы, наследственность профессии или занятия, своеобразие брачных норм, в частности, эндогамный брак, и религиозные особенности, и сравним эти аспекты с устройством общины девадаси.

Итак, первый аспект – закрытость группы. Каждый индуист с момента

своего рождения принадлежит к какой-либо одной касте. Человек рождается и умирает в ней, и выйти из касты или поменять ее невозможно. Касту можно только потерять, что равносильно смерти. Исключением являются люди, добровольно отрекшиеся от мира и ставшие аскетами. В таком случае они перестают участвовать в социальной жизни и существовать для нее. Различные религиозные группы, время от времени выступавшие против кастовой структуры индуистского общества, сами превращались в подобие замкнутых каст, к которым можно отнести, к примеру, сикхов, лингаятов, кабирпантхов. Отдельные касты составили также индийские мусульмане, христиане, иудеи, парсы. Человек рождается в той или иной касте, всю жизнь живет по ее правилам, не имея возможности выйти за ее пределы до самой смерти. Иными словами, человек приобретает касту с момента своего рождения или даже зачатия. Родившись, он как бы автоматически попадает в капсулу, которую никто не видит, но о которой все знают. Знают, как нужно себя вести и что полагается делать, и знают о той черте, которую ни в коем случае нельзя переступать.

Если рассматривать касту как закрытую социальную группу, в которую единственным входом служит рождение, а единственным выходом из нее – смерть (за исключением случаев потери касты вследствие грубого нарушения кастовых правил), то община девадаси таковой не является. В случае девадаси не существует подобных жестких ограничений для входа. Вход в данную группу практически свободен. Доступ в общину открыт для представительниц различных каст через посвящение, после которого они оказываются уже в другом мире с другими правилами, а также через удочерение или усыновление ребенка танцовщицей. То есть, в отличие от касты вход в общину девадаси со стороны возможен. Однако после посвящения выход из общины может рассматриваться как грубое нарушение дхармы, что делает его проблематичным, а порой и вовсе невозможным. Слишком многое в этом вопросе зависит от местных обычаев, от религиозного культа, с которым связана женщина, от конкретной ситуации. Но все же выход иногда возможен, например, при условии проведения ритуала «распосвящения». В последнее время такая процедура распосвящения взрослых женщин и совсем еще маленьких девочек, посвященных богине Елламме, активно проводится в штатах Карнатака и Махараштра. Однако в отношении храмовых танцовщиц Тамилнаду свидетельств проведения подобного рода распосвящений не имеется. Таким образом, если рассматривать общину девадаси с точки

зрения открытости или закрытости доступа в нее, то она не может считаться кастой, так как, по крайней мере, вход в нее для представительниц различных каст открыт. Уже одного этого факта достаточно для того, чтобы говорить о том, что община девадаси не может считаться кастой. Но все равно обратимся к следующим характеристикам касты. И начнем с рассмотрения профессиональной деятельности внутри касты.

Характер работы является настолько важной частью образа жизни любого человека, что каста не может быть равнодушна к ней. Что касается профессионального занятия, то оно обязательно должно передаваться по наследству, и сменить профессию, занявшись иным видом деятельности практически невозможно. Существует множество примеров того, как даже в наши дни, когда наблюдается процесс размывания каст, общество препятствует попытке человека заняться трудом, не свойственным его касте. При этом игнорируются чрезвычайно неблагоприятные обстоятельства, которые совершенно лишают человека какой бы то ни было возможности прокормить себя и свою семью, занимаясь трудом, предписанным его кастой. Вот что говорит по этому поводу А. А. Куценков: «Человек, для которого обычай был высшим авторитетом, легко мирился с обычаями других, сколь бы сильно они ни отличались от его собственных. Ведь отличие и непохожесть традиций других были тоже традиционными. Но эта терпимость оборачивалась своей противоположностью, как только кто-то отступал от обычая. В замкнутом мирке общины, где все теснейшим образом было взаимосвязано, малейший отход от существующих норм поведения и жизни грозил нарушением установившегося порядка, означал посягательства на права и привилегии других» (Куценков, 1983: 75).

Граница между кастами может пролегать в области единого занятия и связываться с какими-либо особенностями в работе, например, с использованием или неиспользованием гончарного круга, с употреблением разных видов глины, с различной формой изготовляемой посуды и т. д. В зависимости от этого они составляют разные касты, помещающиеся на разных ступенях иерархической лестницы (Алаев, 2003: 34). Точно так же и ткачи не образуют единую касту, так как разные виды тканей вырабатывают члены различных каст. Такая дробность специализаций, с одной стороны, способствует обособленности каждой группы, а с другой стороны, создает взаимозависимость этих групп друг от друга, будучи

ориентированной на удовлетворение потребностей общества в целом. Такой порядок как нельзя лучше иллюстрирует распространенная в индийской деревне система джаджмани (jajamānī prathā), где всякий член кастовой общины, с одной стороны, оказывает профессиональную помощь своим соседям, а с другой – принимает ее. Если джаджманы (jajamāna) – принимающие профессиональную услугу, и камины (kamīn) – оказывающие профессиональную услугу, станут отказываться от участия в обмене услугами, то работа всей системы нарушится. Но все же такие нарушения периодически случаются.

Кроме того, исследователи часто отмечают весьма специфическое представление индийцев о кастовых занятиях. Например, плотничье и кузнечное дело не считаются разными профессиями с точки зрения касты, хотя во многих районах есть самостоятельные касты плотников и кузнецов. Нередко в деревне есть один плотник, который занимается и кузнечным делом, или кузнец, который работает по дереву тоже. А вот цирюльник не должен заниматься кузнечным делом, так как это влечет потерю статуса (Алаев, 2003: 34). Зато в обязанности цирюльника входит сватовство.

Для кастового общества характерна необычайная дробность специализаций. Чтобы понять, какой смысл закреплен за такой моделью распределения труда, нам придется обратиться к термину «джати». Термин «джати» относится ко всем группам как высших, так и низших существ:

к небожителям, людям, животным, насекомым, растениям и даже горам. Все они составляют различные джати. Члены каждой джати имеют единую субстанцию и жизненное предназначение, которое является врожденным и напрямую связано с профессиональной деятельностью. Важно не столько то, что вайшья выше шудры, сколько то, что они есть нечто совершенно неодинаковое (Пятигорский, 1965: 151). В кастовом обществе разные виды профессиональной деятельности закреплены за отдельными джати в качестве их джати-дхармы (jāti-dharma), то есть в качестве жизненного предназначения определенной группы людей, образующих какую-либо джати. В связи с этим стоит отметить особую роль древнеиндийского царя, обязанностью которого была не просто охрана своих подданных, но, прежде всего, охрана дхармы. Поэтому царь рассматривался как воплощение самой дхармы (Бэшем, 1977: 123).

Все джати созданы Богом и для чего-то нужны. В мире нет ничего лишнего, а само мироздание устроено гармонично, здесь каждый элемент находится

на своем месте и выполняет внутри джати-дхармы также свою собственную дхарму, или свадхарму (svadharma). Таким образом, джатидхарма и свадхарма тесно связаны с понятием кармы. Свое предназначение в этом мире есть даже у таких категорий людей, которые, казалось бы, являются лишними и даже опасными для общества. Например, у воров, которые тоже являются необходимым элементом мироздания, ведь они тоже созданы Богом и тоже выполняют свадхарму. В Индии говорят, что лучше плохо выполнять свою дхарму, нежели хорошо чужую. Кришна в «Бхагавадгите» прямо заявляет: «Лучше плохо совершать свою дхарму

(svadharma), чем в чужой (paradharma) преуспеть» (BG III. 35). Поэтому неудивительно, что в Индии даже для воров написаны профессиональные трактаты. Каждый должен выполнять свадхарму и джати-дхарму как можно лучше, чтобы улучшить свою карму и получить в следующем рождении улучшенный вариант жизни. Исходя из этого, дхарму можно определить как некую норму, имеющую божественное происхождение и существующую в различных вариантах в зависимости от каждой конкретной варны и джати.

Естественно, что при таком раскладе названия многих каст совпадают с названиями профессий и занятий. Кроме того, очень важно понимать, что идея джати-дхармы сакрализует закрепленную за каждой группой людей профессиональную деятельность, рассматривая ее не только как единственно подобающий способ добывания средств к жизни, но и как ее долг перед обществом, и даже как религиозное служение. Поэтому любая каста, составляя основу традиционной экономики, связана со своим занятием не только экономически, но и ритуально. Ведь именно каста дает человеку его профессию, а значит, и способ добывания средств к жизни. Именно здесь человек овладевает секретами своего ремесла (Куценков, 1983: 76). Орудия труда или предметы, с помощью которых члены определенной касты добывают средства для пропитания, являются сакральными объектами, над которыми совершается пуджа. Они представляют собой своего рода сакральный символ профессиональной группы – касты или общины. Например, для землепашца таким предметом является плуг, для воина – меч, для музыканта – музыкальный инструмент, для девадаси – ножные колокольчики. В традиционном обществе орудия труда имели божественное происхождение, считалось, что они дарованы человеку свыше. Не он господствовал над средствами труда, а они властвовали над ним. Их форма, их качества представлялись священными, равно как священными были способы их употребления. В таком виде

орудия существовали и должны были существовать вечно. Когда они изнашивались, их заменяли точно такими же (Куценков, 1983: 74).

Древнетамильская поэма «Шилаппадикарам», описывая путь главных героев – супругов Ковалана и Каннахи, говорит о пахарях, поющих благословение плугу и украшающих борозды белыми лилиями и цветами аругу («Повесть о браслете», 1966: 77). Интересны в связи с этим также замечания Аббата Дюбуа, который отмечает важность почитания орудий труда индийцами. Например, женщина предлагает жертвы корзине, с помощью которой она что-либо переносит или в которой что-то хранит; крестьянин поклоняется плугу, которым обрабатывает землю; брахман – стилу, с помощью которого собирается что-либо писать; воин – оружию, которым он сражается на поле боя; каменщик – мастерку, плотник – топору, и т. д. (Dubois, 1817: 373). То есть каждый человек отдает дань уважения орудиям труда, инструментам и предметам домашнего обихода, с помощью которых он добывает себе средства к существованию. Наблюдения аббата Дюбуа относятся к началу XIX века, но два столетия, минувшие с тех пор, не привели к существенным сдвигам в сознании сельских жителей современной Индии. По словам М. Н. Сриниваса, который проводил этнографические исследования в южноиндийской деревне Рампур, даже в XX веке «каждая каста относится со священным уважением к орудиям, инструментам или объектам, связанным с ее профессией. Ежегодно на празднике Гаури каждая каста поклоняется своим орудиям труда. Вся община, состоящая из различных индуистских каст, считает землю божеством – Матерью Землей, а урожай и удобрения— Лакшми, богиней богатства. Домашняя лампа, закром, кучка зерна, мерки для его взвешивания – все служит предметом ритуального поклонения» (цит. по:

Куценков, 1983: 74).

Итак, мы видим, что профессия в кастовом обществе понимается особым образом, и отношение к наследственному занятию тоже особое. Постороннему человеку порой бывает просто невозможно уловить едва заметную грань, пролегающую между различными кастами, и ощутить всю разницу социальных статусов, закрепленных за каждой профессиональной группой. Такой поверхностный взгляд европейцев привел к тому, что всех танцовщиц Индии называли наутчами (nautch), а девадаси причисляли к проституткам. Эта подмена понятий и смешение терминов привели в итоге к трагическому результату. Поэтому, говоря о девадаси, мы должны учитывать все разнообразие занятий и статусов, стоящих за этим термином.

Что касается профессиональной деятельности, то эта сторона жизни храмовых танцовщиц вполне встраивается в кастовую структуру общества. Более подробно о профессиональной деятельности девадаси мы будем говорить в последующих главах, а сейчас лишь укажем на некоторые особенности, связанные с их наследственным занятием.

Принадлежность к касте передается, как правило, только по мужской линии, но в редких случаях в кастовых сообществах с матрилинейным счетом родства – по материнской. Храмовые танцовщицы чаще всего получали свою профессию по наследству от матери, как и само право стать девадаси. В общине девадаси было возможно наследование как самой профессии, так и рабочего места в храме. Схожую ситуацию мы можем наблюдать и в случае с другими профессиями, когда человек наследует не только само занятие, но также рабочее место вместе с базой клиентов. Однако наличие матери-девадаси в некоторых случаях вовсе не являлось гарантией того, что дочь непременно унаследует это право. Право стать девадаси зависело от многих факторов: от воли родителей, от желания самой девушки, от согласия соответствующих властей. Тем более в случае творческих профессий нельзя стопроцентно гарантировать появление наследников, обладающих необходимым талантом. То есть возможна ситуация, когда дочь девадаси, изучившая искусство танца, по какой-либо причине не становилась девадаси. В таком случае наследуется профессия, но не наследуется право работать в храме. В этом, пожалуй, состоит очередное отличие общины девадаси от касты. Но в любом случае, овладев профессией танцовщицы, девадаси старалась передать ее своей дочери, хотя это не всегда удавалось в силу различных причин. В целом профессия храмовой танцовщицы являлась наследственной. И в этом отношении община девадаси, как и каста, является профессиональной группой. В отличие от групп североиндийских музыкантов, которые почти никогда не принимали на обучение людей со стороны, в случае девадаси действововал фактор открытого входа в общину и возможность приобрести профессию, придя со стороны.

Следующая характеристика касты имеет отношение к браку. Важной характеристикой касты считается эндогамия. Сразу же нужно отметить, что эндогамия касты далеко не абсолютна и определяющим фактором является экзогамия рода[29]. По большому счету, эндогамия и экзогамия представляют собой две стороны одного и того же явления. Невозможно вывести какую-нибудь одну формулу, по которой строятся брачные

отношения каст. Многие касты в этом вопросе имеют свои нюансы. Каждая каста имеет свою собственную систему родственных связей и тип брачных отношений. Южная Индия имеет свою специфику. Для дравидов характерен обычай кросскузенного брака, по которому мужчина женится на дочери брата матери или на дочери сестры отца. Таким образом, дравидийский брак имеет характер обмена сестрами, пусть и не прямого, а в разрезе поколений дает постоянную связь по браку между двумя линиджами (патрилинейными или матрилинейными) путем повторения брачных союзов в каждом поколении (Успенская, 2009: 11). В Тамилнаду существует экзогамия матрилинейного рода и преобладают традиции правового доминирования женщин, матрилинейности и матрилокальности, хотя под влиянием санскритизации и настойчивых политикоадминистративных мер, направленных на изживание этих «некультурных» традиций, значительное распространение приобрели внешние проявления социального приоритета мужчин (Успенская, 2010: 241). В целом здесь превалирует ориентация на идеальный образ арийского патрилинейного клана, а многие матрилинейные кланы дравидов рассматриваются как некое отклонение от нормы. Община девадаси как раз являлась матрилинейной. Эта профессиональная община контролировалась женщинами и была матриархальной.

При всем разнообразии схем для брачных отношений в основе кастового строя лежит родственная самоорганизация, поэтому каста всегда подразумевает группу родственников по браку или кровному родству. При этом важное значение имеет понятие чистоты касты. Индийское осознание системы социальных подразделений не знает промежуточных состояний. Отпрыск членов двух варн (а нередко – и каст) во всех случаях ниже члена любой из них. Чаще всего он считался внекастовым (Пятигорский, 1965: 152). Хотя в отдельных случаях дети от смешанных браков могли образовывать отдельную касту. А в случае девадаси это не так. Во-первых, как было отмечено выше, вход в общину девадаси был открыт для представительниц самых разных каст. Во-вторых, во время свадебной церемонии девадаси связывала свою жизнь не с мужчиной, а с храмовым божеством. В-третьих, для реальной интимной жизни у девадаси был покровитель, который мог быть женат и чаще всего был женат на другой женщине. И хотя отношения танцовщицы и ее покровителя строились по определенным правилам, которые являлись специфической особенностью их образа жизни, тем не менее, они не являлись брачными отношениями. Танцовщица, по крайней мере, в последние столетия, считалась женой

Бога, а в чольское время – дочерью. Многое в этом вопросе зависело от местной традиции. Известны случаи, когда девадаси была замужем за мужчиной, и при этом принадлежала храму. Тем не менее, чаще всего девушку выдавали замуж за храмовое божество, а личная жизнь была связана с состоятельным покровителем, от которого она рожала детей. Теоретически покровитель мог принадлежать к любой касте, но на практике им был выходец из обеспеченных высших каст. Таким образом, что касается брачно-семейных отношений девадаси, то брак с божеством и наличие покровителя не позволяют считать общину девадаси кастой.

И последний аспект – религиозный. Для индийцев каста всегда была средоточием религиозных ценностей. Рождение человека в конкретной касте ставит его в условия зависимости от традиционного образа жизни, свойственного данной группе людей. Принадлежность к определенной касте неизбежно формирует модель религиозности и культовые предпочтения человека, и, кстати, предопределяет не только его социальный статус, но также во многом и его экономическое положение. Все это справедливо и в отношении общины девадаси. Тесная связь с храмом и особые отношения с божеством обязывали этих женщин вести соответствующий образ жизни, обеспечивающий ритуальную чистоту и социальный статус, влияя при этом на их мировоззрение. У них тоже были свои строгие правила поведения, свои предписания и ограничения, свой «кодекс чести», основанный как на профессиональной этике, так и на религиозных ценностях. Девадаси тщательно культивировали свою идентичность. У их общины, как и у любой касты, была своя разработанная символика отличий и маркеров статуса, которая проявлялась даже на уровне одежды, о чем будет сказано в соответствующей главе. В этом отношении их община была близка к касте.

Итак, сравнив касту и общину девадаси по четырем основным показателям, мы приходим к заключению, что община девадаси не может считаться кастой. Хотя по некоторым показателям она максимально приближена к касте, но в целом наблюдаются существенные отклонения от кастовых норм. Тем не менее, если община девадаси и не является кастой, то она возникла и на протяжении многих веков существовала в кастовом обществе, что не могло не повлиять на ее организацию. Как любая другая социальная категория, существующая в рамках индуизма, община девадаси имела склонность социально капсулироваться. Поэтому в данном случае можно говорить лишь о тенденции к кастообразованию. Показательно, что

в период гонений музыканты, происходившие из семей девадаси и являвшиеся их «коллегами по цеху», обвиняли храмовых танцовщиц в том, что они тормозили превращение их общины в полноценную касту.

Девадаси в рамках своей общины столетиями развивали и культивировали особые обычаи, практику и традиции, которые наилучшим образом были приспособлены к тому, чтобы дать им возможность вести образ жизни, подобающий артистам, к тому же без подавления их физических и психологических потребностей. Их община изначально складывалась в тесной привязке к храму, а жизнь каждой девадаси была связана с местным религиозным культом и божеством. Понятие джати-дхармы способствовало формированию идентичности общины и со временем образовалось то, что можно назвать образом жизни девадаси и обозначить словом вритти, или мурей – путь девадаси.