Глава 8

ты возникшие в 70-80-х годах в Москве и Петербурге Общества любителей духовного просвещения, в которых находились пред­ставители высших столичных кругов и часть профессуры (глав­ным образом духовных академий). Как отмечали Н.П.Гиляров-Платонов и Г.Флоровский, Победоносцев никак не хотел идти дальше «прикладного полупросвещения», «не хотел творческого обновления Церкви». «Он боялся, что религиозное просвещение поведет к протестантизму и вольномыслию».

В связи с развитием рабочего движения в 70-90-х гг. светская власть потребовала от Православной Церкви оказать содействие в борьбе против влияния на рабочую среду народнической, а за­тем и социал-демократической пропаганды.

По инициативе Победоносцева и редактора «Московских ве­домостей» М.Н.Каткова в начале 80-х годов в Петербурге при Исаакиевском соборе было создано специальное общество для издания клерикально-патриотической литературы и бесплатной раздачи ее среди рабочих. Во время известной Морозовской стач­ки ткачей во Владимирской губернии в январе 1885 г. клери­кальные круги с благословения Синода и при поддержке местных властей распространяли среди рабочих листовки, в которых го­ворилось о возникших в народе «шатаниях», о необходимости «уважать закон» и что всякие посягательства на государственные устои относятся к числу наиболее тяжких грехов; завершался текст листовок с призывом к покаянию.

В 80-х годах ужесточилась духовная цензура, проведены были контрреформы в системе духовного образования. С 1884 г. по инициативе Победоносцева стали усиленно насаждаться цер-ковно-приходские школы, возглавляемые приходским духовен­ством и подчиненные непосредственно Св. Синоду.

253

Глава 9.

Русская Православная Церковь и государство в начале XX в.

<…>

2. Манифест 17 апреля 1905 г. О веротерпимости и его оценка современниками

Нарастание революционных событий 1905 года заставило самодержавие пойти на существенные уступки в конфессиональ­ной политике. 19 февраля 1905 г. министрами внутренних дел и юстиции были разосланы на места циркуляры, которые предпи­сывали губернаторам «без замедления» принять меры к устра-

254

Глава 9.

нению административных стеснений в сфере религии. А 17 апре­ля 1905 г. (в пасхальное воскресенье) был обнародован и царский указ о веротерпимости. Свобода вероисповедания была под­тверждена изданными 23 апреля 1906 г. «Основными законами Российской империи» (ст. 39).

Указ 17 апреля 1905 г. предоставлял свободу вероисповедания всем конфессиям на территории России, право регистрации кон­фессиональных объединений (при наличии их руководителей), переходить в другие веры, принимать в свои объединения даже бывших православных и с детьми до 14 лет. «Все, не принадле­жащие господствующей Церкви, подданные Российского госу­дарства, природные (родившиеся в России. - В.Ф.) и в подданство принятые, также иностранцы, состоящие на российской службе или временно в России пребывающие, пользуются каждый повсе­местно свободным отправлением их веры и богослужения по об­рядам оной». Свободу вероисповедания получала многомиллион­ная масса старообрядцев всяких толков и согласий, подвергав­шаяся гонениям почти 250 лет. Было объявлено, что с момента издания манифеста прекращаются всякие гонения за веру, и каж­дый свободен исповедовать ту, которую он считает истинной. Те­перь миллионы получили право не тайно, но открыто исповедо­вать свое вероучение, исполнять необходимые обряды. Разреша­лось объединяться в религиозные братства, строить молитвенные дома, издавать свою религиозную литературу. Упразднены были и монастырские тюрьмы. Открылись тяжкие железные двери этих тюрем, на волю вышли узники совести, некоторые из которых десятки лет томились за свои религиозные убеждения.

Указ освобождал «инославное» (христианских неправославных конфессий) духовенство от воинской повинности. Правитель­ственные чиновники получили формальное право официально менять религию. Бывшие мусульмане и представители других конфессий, которые насильно были крещены, могли отказаться от православия. Кто перешел из лютеранства в православие в силу необходимости, мог обратно вернуться к своей прежней вере. Многие не замедлили воспользоваться этим правом. Так, с 1 апре­ля 1905 г. до 1 января 1909 г. в России было зафиксировано 308758 случаев выхода из православия, в том числе 167957 като­ликов в Царстве Польском, северо-западных, юго-западных и бе­лорусских губерниях, 12068 человек перешли в лютеранство в Прибалтике, 49799 крещеных татар и башкир - в мусульман-

255

ство. Были приняты правительственные меры, чтобы приоста­новить этот процесс. 8 августа 1905 г. министр внутренних дел А.Г.Булыгин разослал на места секретный циркуляр, предписы­вавший «приостановить переход в иные веры».

Однако пока еще не была решена главная проблема - осво­бождение самой Православной Церкви от опеки и контроля со стороны государственной власти и предоставление Церкви пол­ной свободы в решении своих собственных дел. Этого все нас­тойчивее требовали представители передовой русской обществен­ности и самой Церкви.

Либеральные публицисты, анализируя этот правительствен­ный акт, приходили к выводу, что он еще «далек от действитель­ного признания свободы совести». Он лишь упраздняет стеснения и прикрепление личности к православию. Свобода совести лишь декларирована, но не гарантирована на практике. В те годы в русской либеральной прессе оживленно обсуждались проблемы «религиозной свободы вообще». Представляют интерес выступ­ления в печати историка и публициста С.П.Мельгунова, изданные вскоре в двух его сборниках «Церковь и государство в России» (М., 1906) и «Церковь и государство в переходное время» (М., 1909), книги профессора Московского университета, видного юриста, С.В.Познышева «Религиозные преступления с точки зрения ре­лигиозной свободы. К реформе нашего законодательства о рели­гиозных преступлениях» (М., 1906) и М.А.Рейснера «Церковь и верующая личность» (М., 1905).

Анализируя манифест 17 апреля 1905 г., указанные авторы писали, что хотя он и явился несомненным шагом по пути к веро­терпимости, однако подлинной свободы совести еще не дал, да и не мог дать в силу сохранения полицейского характера государ­ства. В реалии продолжали подвергаться строгому наказанию те, кто «совращал» людей к переходу в иную веру. Православная Церковь продолжала оставаться соединенной с государством, гос­подствующей и покровительствуемой государством, следователь­но, она и сама не получила настоящей свободы от опеки и конт­роля над нею со стороны государства.

«Этот указ, — писал профессор М.А.Рейснер, — далеко не предоставляет каждому возможность верить в то, во что он хочет, или даже не верить ни во что. Закон 17 апреля есть по существу только норма, расширяющая привилегии инославных христиан­ских исповеданий. Принцип остается старый». Лишь снимаются

256