Глава 26. Государственное управление монополиями

26.1. Монополизация экономики – прогрессивная тенденция современной истории

Одной из крупнейших ошибок российских либеральных реформаторов конца ХХ в. является попытка "демонополизировать" экономику. Ошибка эта переросла в преступление, поскольку массовая «демонополизация» монополизированной экономики не дала и не могла дать иного эффекта, чем ее разрушение.

Политика демонополизации экономики заранее обречена на провал, потому что усиление монополий, в том числе за счет их сращивания с государством, начавшееся в XIX столетии, продолжается и в настоящее время без видимых признаков изменения этой закономерности. Соответственно, постепенно уменьшается значение совершенной конкуренции, происходит потеря самостоятельности рыночных отношений, подчинение их планирующей системе.

Основные этапы борьбы с монополиями

Борьба с монополизацией экономики в мире насчитывает уже более ста лет. Острое общественное возмущение монополиями, существовавшими тогда в форме трестов, имело место в США еще в 1870-80-е гг. Его результатом стало принятие в 1890 г. первого антитрестовского закона, названного законом Шермана. Суть этого закона выражена в двух основных параграфах:

§1. Любое соглашение, объединение в форме треста или в иной форме или тайный сговор, имеющие целью ограничение производства или торговли между несколькими штатами или с иностранными государствами, настоящим объявляются незаконными…

§2. Любое лицо, которое будет или попытается монополизировать, или объединиться, или сговориться с каким-либо лицом или лицами, чтобы монополизировать какую-нибудь часть производства или торговли между несколькими штатами или с иностранными государствами, будет считаться виновным в совершении преступления…

Но первые же попытки реализации закона Шермана выявили сомнения в его эффективности. Стало ясно, что нужна более точная формулировка антитрестовских интересов государства.

Необходимое уточнение закона Шермана было достигнуто принятием в 1914 г. закона Клейтона, в котором:

§2 объявляет вне закона ценовую дискриминацию покупателей, если она не оправдана разницей в издержках.

§3 запрещает исключительные, или «принудительные», соглашения в соответствии с которыми производитель продавал бы свой товар покупателю только при условии, что последний приобретает другие товары у того же самого продавца, а не у его конкурентов.

§7 запрещает приобретение акций конкурирующих корпораций, если это может привести к ослаблению конкуренции.

§8 запрещает формирование взаимопереплетающихся директоратов в крупных корпорациях, ведущих к уменьшению конкуренции.

Закон Селлера-Кефовера в 1950 г. внес поправку в §7 закона Клейтона, который фирмы обходили путем приобретения вещественных элементов активов конкурирующих фирм, т.е. основных производственных фондов и оборудования, а не их акций. Поправка заключалась в запрете одной фирмы приобретать вещественные элементы активов другой фирмы, если это ведет к ослаблению конкуренции.

За более чем столетний срок борьбы с монополиями антимонопольное законодательство в развитых рыночных странах приобрело широкий размах. Но действенность любого закона зависит от решительности, с которой государственная власть проводит его в жизнь, и от того, как она его интерпретирует. На практике органы власти часто руководствуются философией невмешательства в дела монополий, выхолащивают содержание законов или полностью игнорируют их, сокращая бюджетные ассигнования на обеспечение контроля за их соблюдением. В результате действительные решения государственных органов о правовом преследовании нарушения монополиями антимонопольного законодательства случаются крайне редко и еще реже доводятся до конца.

Слабости антитрестовских мер способствует общественное мнение, которое все больше укрепляется в том, что монополистическая отрасль может быть технологически прогрессивной и иметь отличную репутацию, предоставляя качественную продукции по приемлемым ценам. Поэтому, многие обоснованно считают, что если отрасль хорошо служит обществу и не препятствует развитию конкуренции, ее не следует обвинять в нарушении антимонопольного законодательства лишь на том основании, что она высоко концентрирована. Разумно ли применять антитрестовское законодательство для наказания эффективных, хорошо управляемых фирм?

По таким соображениям экономисты и представители тех органов власти, которые несут ответственность за проведение в жизнь антимонопольных законов, все больше склоняются к правилу «разумного подхода». Например, в 1982 г. правительство США прекратило длившееся 13 лет судебное дело о монополизации против ИБМ на том основании, что ИБМ ограничивала торговлю обоснованно.

Столетняя борьба мелкого капитала с крупным, выразившаяся в антитрестовском законодательстве, служит убедительным доказательством ее бесплодности и торжества экономических законов над человеческим желанием остановить их развитие. Если бы оно действовало, это только повредило бы национальным экономикам, так как для этого потребовалось бы "объявить вне закона половину экономической системы". Антитрестовские законы по мнению растущего числа западных специалистов и политиков являются "тупиком на пути к реформе", "клеткой, в которой можно надежно упрятать реформу"^*.

С конца 60-х гг. большинство западноевропейских и азиатских стран проводили политику консолидации фирм, стремясь создать крупные компании, которые могли бы конкурировать с американскими гигантами. Правительство Японии сознательно шло на нарушение антимонопольного законодательства в электронной, телекоммуникационной и других отраслях. А в середине 80-х гг. и США, столкнувшись с мощной конкуренцией японских компаний, пошли на серьезные изъятия антитрестовского законодательства в пользу наукоемких отраслей.