26. Возрастной признак субъекта преступления. Правила установления возраста субъекта. «Возрастная невменяемость»: понятие, критерии, уголовно-правовое значение (ч. 3 ст. 20 ук).

Всякое преступное деяние является основанием для возникновения уголовной ответственности как уголовно-правового отношения, содержанием которого являются права и обязанности. Необходимым условием возникновения и реализации этих прав и обязанностей служит способность лица выступать в роли активного участника общественных (уголовно-правовых) отношений. Для этой способности требуется достижение лицом, совершившим общественно опасное деяние, зрелости, достаточной для отношения к нему как к члену общества. Эта способность развивается в человеке длительное время, постепенно. Поэтому российская классическая уголовно-правовая доктрина рассматривала малолетство как обстоятельство, свидетельствующее о естественном умственном недоразвитии, препятствующем вменению. Н.С. Таганцев писал: «Постепенность развития относится как к познанию сущности и взаимных отношений явлений окружающего ребенка мира, так и к выделению из этих явлений его собственной деятельности, познанию самого себя и своих отношений к внешнему миру и, наконец, к уразумению явлений общественной и государственной жизни. И чем сложнее известное явление, тем позднее обнаруживается в ребенке способность к его пониманию».

В этой связи следует обратить внимание на то, что смысл термина «вменяемость» означает способность нести ответственность. Эта способность может устанавливаться на основании различных критериев. Следовательно, один и тот же смысл термина может иметь различные значения.

Как уже отмечалось, законодатель применяет понятие вменяемости к психическому статусу субъекта преступления. Традиционно термин «вменяемость» используется именно в этом смысле. Доктрина трактует указанный термин шире, так как способность лица нести юридическую ответственность зависит не только от психического, но и от других статусов субъекта.

Общий возраст субъекта преступления согласно части 1 ст. 20 УК РФ 16 лет. Законодательное установление указанного общего возрастного признака субъекта основано на представлении о его социальной зрелости, по общему правилу достаточной для ответственности за все преступления.

Достижение общего возраста уголовной ответственности все-таки отличает юного человека от человека полностью зрелого. Признавая лицо достигшим общего, достаточного для уголовной ответственности уровня развития (т.е. субъектом преступления), закон все-таки предусматривает особенности ответственности несовершеннолетних как лиц, не достигших полной социальной и психологической зрелости (см. раздел 5 УК РФ).

На этих позициях стояло и классическое российское уголовное право: «Между отрочеством и зрелостью как теория, так и большинство законодательств ставят еще одну ступень возрастного развития — юность. Законодательства допускают для таких лиц более или менее значительное смягчение ответственности; они обращают внимание на то, что способность увлекаться, действовать под влиянием страстного порыва, далеко не полная самостоятельность, относительная слабость сил физических и т.н. не могут оставаться без влияния на наказуемость».

В Уголовном кодексе РФ предусматриваются положения о наказаниях, применяемых к несовершеннолетним, об особенностях назначения наказания этой категории лиц, об особых формах реализации их уголовной ответственности или видов освобождения от нее, а также особенностях аннулирования уголовно-правовых последствий преступления и осуждения за него. Однако все эти особенности адресуются не субъекту преступления, а личности преступника. Поэтому нужно различать уголовно-правовое значение возраста как признака субъекта преступления и как обстоятельства, характеризующего личность преступника. Возраст субъекта преступления — признак в составе основания уголовной ответственности. Несовершеннолетний возраст лица, совершившего преступление, — обстоятельство, имеющее значение для ее индивидуализации.

С наступлением отрочества может появиться способность к осознанию социального опыта, своей роли в отношениях с другими людьми, границ дозволенного. Но даже и в этом возрасте представления несовершеннолетних о добре и зле еще очень шатки и находятся в зачаточном состоянии. Поэтому при определении минимального возраста субъекта уголовной ответственности законодатель хотя и признает его достаточным для уголовной ответственности, но строго ограничивает ее применительно лишь к тем преступлениям, социальный и правовой смысл которых понятен лицу, не достигшему социальной зрелости.

Такой же позиции придерживается и российский законодатель: в части 2 ст. 20 УК РФ исчерпывающим образом перечислены только те преступления, социальное и правовое значение которых доступно пониманию подростка — лица, достигшего 14-летнего возраста. В перечне, данном в части 2 ст. 20 УК РФ, указаны не только тяжкие и особо тяжкие преступления, но и преступления средней и небольшой тяжести. В то же время социальное и правовое значение некоторых тяжких и особо тяжких преступлений, а также некоторых преступлений средней или небольшой тяжести недоступно пониманию малолетних. Таких преступлений нет в перечне, предусмотренном частью 2 ст. 20 УК РФ. Отсутствуют в этом перечне преступления, например, против государственной власти, преступления в сфере компьютерной информации, преступления против конституционных прав и свобод граждан, преступления против финансовых интересов государства и т.п. Таким образом, 14 лет — это исключительный минимальный возраст, установленный уголовным законом для субъектов определенных преступлений.

Согласно правовой традиции в российском (и зарубежном) уголовном законодательстве возраст субъекта преступления определяется по принципу достаточности социально-психологической зрелости для, вменения, (ответственности). Правовой уклад, общественное сознание, свойственные человеческому обществу на различных этапах его развития, определяют различия в представлениях (и формальных признаках) зрелого возраста и, следовательно, возраста, достаточного для уголовной ответственности. Эти различия отражаются не только в уголовном законодательстве различных государств, но и в истории развития уголовного законодательства одного и того же государства.

Например, постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах но борьбе с преступностью несовершеннолетних» предусматривался 12--летний возраст уголовной ответственности за отдельные преступления (кражу, насилие, телесные повреждения, убийство). С 1940-го по 1958 год в советском уголовном законодательстве предусматривалась ответственность лица, достигшего 12 лет, за действия, могущие вызвать крушение поезда.

При разработке проектов Уголовного кодекса РФ обсуждался вопрос о возрастных границах уголовной ответственности за неосторожные преступления. По мнению Б.Н. Кудрявцева и И.И. Карпеца, 16-летний возраст субъекта преступления, связанного с использованием техники или источников повышенной опасности, не соответствует значению технических достижений в общественной жизни, противоречит здравому смыслу и нравственности. Поэтому они предлагали повысить возраст субъекта подобного преступления. Другие ученые (С.Ф. Милюков. Э.Ф. По-бегайло) высказывали противоположное мнение: в условиях реформирования общеобразовательной и профессиональной школы необходимо понизить возраст уголовной ответственности. Однако российская уголовно-правовая традиция в определении минимальных и общих возрастных признаков субъекта преступления остается стабильной.

Исключение составляют случаи, когда для ответственности за определенные общественно опасные деяния требуется полная социальная зрелость, которую, по законодательству РФ, лицо приобретает по достижении 18 лет. Этот возраст субъекта преступления является специальным, так как он устанавливается законодателем специально в составах конкретных преступлений (например, ст. 150, 151, 134, 135 УК РФ). Вовлечение несовершеннолетних в совершение антиобщественных действий (ст. 151 УК РФ) фактически может быть совершено и его сверстником. Но ответственность за нормальное физическое, нравственное и духовное развитие несовершеннолетнего несут все-таки более зрелые члены общества. Поэтому законодатель специально указывает в статье 151 УК РФ на то, что субъектом предусмотренного в ней преступления может быть только лицо, достигшее 18-летнего возраста.

Иногда этот возраст является производным от признаков специального субъекта. Призывной возраст необходим для субъекта преступления, предусмотренного статьей 328 УК РФ («Уклонение от прохождения военной или альтернативной гражданской службы»). Субъектом преступления, предусмотренного статьей 305 УК РФ («Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта»), является судья. В соответствии с законодательством РФей его возрастной статус определяется 25-летним возрастом.

Социальное и социально-психологическое недоразвитие лица характеризует его социальную (возрастную) невменяемость как неспособность нести уголовную ответственность.

Значение возрастной (социальной) невменяемости для уголовной ответственности отражено в части 3 ст. 20 УК РФ: если несовершеннолетний достиг возраста уголовной ответственности, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности.

Признаки субъекта преступления определяются законодателем исходя из минимальных возрастных пределов. Это тем не менее не означает того, что максимальный возраст лица, совершившего преступление, не имеет уголовно-правового значения. В соответствии с частью 2 ст. 59 УК РФ смертная казнь не применяется к мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора 65-летнего возраста. Согласно части 2 ст. 57 УК РФ указанный возраст служит юридическим препятствием для назначения наказания в виде пожизненного лишения свободы.

Пожилой или престарелый возраст лица, совершившего преступление или осужденного за его совершение, может учитываться при помиловании, издании актов об амнистии. Кроме того, пожилой (престарелый возраст) лица, виновного в причинении вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям, может повлиять на оценку обстоятельств, исключающих преступность деяния (например, необходимой обороны) и др.

Но, как уже отмечалось, уголовно-правовое значение возраста лица, совершившего преступление, не всегда относится к признакам субъекта. Пожилой (или престарелый) возраст характеризует личность (а не субъекта преступления) и является обстоятельством, определяющим не формальное основание уголовной ответственности, а особенности ее реализации.

Возраст уголовной ответственности устанавливается на основании удостоверяющих его документов. Лицо считается достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность, не в день рождения, а по истечении суток, на которые приходится этот день, т.е. с ноля часов следующих суток.

В случаях, когда документы, удостоверяющие возраст, отсутствуют, возраст устанавливается судом на основании заключения судебно-медицинской экспертизы. При установлении возраста подсудимого посредством судебно-медицинской экспертизы днем его рождения считается последний день года, который назван экспертами, а при определении возраста минимальным и максимальным числом суду следует исходить из предлагаемого экспертами минимального возраста такого лица.

§ Вменяемость как признак субъекта преступления

Вменяемость — это психический статус лица, который определяет его способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Классическим российским уголовным нравом и законодательством не было сформулировано позитивное определение понятия вменяемости. Не было принято и понятие ограниченной вменяемости.

Отсутствие того и другого понятия восполнялось «способностью ко вменению», которая рассматривалась как субъективная предпосылка уголовной ответственности. По Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и Уголовному уложению 1903 г. способность ко вменению могла быть: 1) развитой; 2) неразвитой и 3) утраченной.

Например, среди обстоятельств, определяющих неразвитую способность ко вменению, дореволюционное российское уголовное законодательство выделяло: а) особенности естественного роста человеческого организма; б) болезненное состояние организма (безумие, глухонемота); в) вредное действие условий воспитания. Согласно статье 98 Уложения о наказаниях невменяемыми признавались глухонемые от рождения или с детства, «если они не получили через обращение с другими людьми надлежащего понятия о своих обязанностях». К лицам с неразвитой способностью ко вменению относились находившиеся в состоянии «дикости» (ст. 168 Уложения), «когда лицо выросло в такой среде, в которой не существует идей о праве и нравственности, законе и его требованиях». К этой категории относились и лица, совершившие преступление под влиянием суеверного невежества.

Болезненные расстройства психики в числе обстоятельств, влияющих на способность ко вменению, занимали не главное место. Если вменяемость — это внутреннее качество личности, отражающее ее способность нести ответственность за свое поведение, то для определения такой способности недостаточно одних лишь медицинских критериев — необходим также учет тех обстоятельств, которые влияют на развитие этой способности.

Как видим, способность ко вменению в классическом уголовном праве трактовалось шире, чем психический статус лица. По существу, эта способность являлась таким признаком субъекта преступления, который охватывал собой не только психические, но и психологиче-ские, а также социальные (и социально-психологические) качества человека для определения его способности выступать субъектом уго-ловной ответственности. Не случайно поэтому возраст (малолетний, несовершеннолетний или престарелый) также рассматривался клас-сическим российским уголовным нравом как обстоятельство, влияю-щее на вменение.

В Уголовном кодексе РФ отсутствует пози-тивное определение понятия вменяемости. Но современная уголовно-правовая доктрина не отождествляет вменяемость с психическим здоровьем. Здоровье, как и его отсутствие, болезнь, — понятия от-носительные. Мы же рассматриваем признаки субъекта преступле-ния с точки зрения его формальной характеристики, имеющей зна-чение для основания уголовной ответственности. В этом смысле име-ет значение не здоровье человека (или его отсутствие), а его качество как субъекта ответственности. Это качество имеет значе-ние только в обстоятельствах совершения преступления и только для решения вопроса об ответственности за него. В других обстоятельствах, жизненных ситуациях вменяемость и невменяемость теряют смысл.

Различие в понятиях «вменяемость» и «психическое здоровье» подтверждается уголовным законом и практикой его применения. Так, согласно статье 22 УК РФ вменяемыми в обстоятельствах совер-шения преступления могут быть признаны и лица, страдающие пси-хическими расстройствами. В части 1 ст. 21 УК РФ среди прочих признаков невменяемости указывается на иное болезненное состоя-ние. Оно не относится к психическим расстройствам (заболеваниям). Следовательно, в состоянии патологического аффекта может быть со-вершено общественно опасное деяние человеком, психически здоро-вым. Кратковременное протекание такого болезненного состояния не причиняет вреда психическому здоровью и часто не требует примене-ния мер медицинского характера.

По справедливому мнению Р.И. Михеева, вменяемость — пози-тивное свойство личности, означающее способность субъекта осозна-вать свои отношения с другими и регулировать свое поведение. Спо-собность лица осознавать во время совершения общественно опасного деяния фактический характер и общественную опасность своих дей-ствий (бездействия) и руководить ими служит основанием для при-знания лица виновным в совершении преступления1. Значение вменяемости как признака, определяющего позитивное свойство субъекта преступления, получило отражение в положениях уголовного закона об ответственности лиц с психическими расстрой-ствами, не исключающими вменяемости (ст. 22 УК РФ). В современ-ной уголовно-правовой доктрине указанные законодательные поло-жения связываются с доктринальным понятием «ограниченной (уменьшенной) вменяемости».

Российская уголовно-правовая доктрина всегда уделяла внима-ние вопросу об уменьшенной вменяемости. Обсуждался и вопрос о целесообразности употребления этого термина. Термины, обозначаю-щие те или иные правовые понятия, не всегда адекватно отражают их смысл, но в результате их традиционного употребления (и, следова-тельно, однозначности понимания) прочно укореняются на термино-логическом поле юриспруденции. Так что и термин «уменьшенная вменяемость» давно трактуется однозначно — как ограниченная (уменьшенная) психическая способность вменяемого лица осозна-вать фактический характер своего поведения и его общественную опасность. Терминологическая точность в этом вопросе не имеет су-щественного значения. Важно другое: есть ли правовая необходи-мость выделять это понятие и в чем состоит его уголовно-правовое значение.

В классическом уголовном праве такой необходимости не было, так как ограниченная психическая способность вменяемого лица отве чать за свое поведение включалась в содержание понятия «способ-ность ко вменению». В силу этого в российском уголовном законода-тельстве того периода уменьшенная вменяемость имела уголовно-пра-вовые последствия, но в рамках более общего института. Советское уголовное право и законодательство не восприняли этого понятия в силу господствовавшей в то время уголовно-правовой идеологии, несмотря на острую потребность практики в индивидуа-лизации уголовной ответственности вменяемого лица, совершившего преступление, характер и общественную опасность которого оно не-способно было осознавать в полной мере.

В наши дни потребность правосудия в осуществлении принципа справедливости, индивидуализации уголовной ответственности вме-няемых лиц с ограниченной психической способностью отвечать за свое поведение остается актуальной. Кроме того, для выделения по-нятия уменьшенной вменяемости в современном российском уголов-ном праве появилось и законодательное основание — статья 22 УК РФ. Положениями этой статьи определяются особенности уго-ловной ответственности лиц, страдающих психическими расстрой-ствами, не исключающими вменяемости.

Признаки уменьшенной вменяемости определяются в соответст-вии с уже известными критериями. Медицинский критерий умень-шенной вменяемости — наличие психического расстройства без при-знаков психического заболевания или иного болезненного состояния, указанного в части 1 ст. 21 УК РФ. Юридический критерий умень-шенной вменяемости — невозможность лица в полной мере осозна-вать фактический характер и общественную опасность своих дейст-вий в обстоятельствах совершения преступления. Уголовно-правовое значение уменьшенной вменяемости состоит в индивидуализации уголовной ответственности, что вытекает из смыс-ла части 2 ст. 22 УК РФ: психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицин-ского характера.

В силу того что уменьшенная вменяемость по законодательному установлению служит для определения меры ответственности или ме-ры безопасности, она не имеет отношения к статусным признакам субъекта преступления, но является обстоятельством, характеризую-щим личность лица, совершившего преступление.