§ 7. Соблюдение принципа добросовестности при заключении

и исполнении контрактов международной купли-продажи

Один из основных общих принципов Венской конвенции 1980 г. - это принцип соблюдения добросовестности в международной торговле (п. 1 ст. 7).

Понятие "добросовестность", в частности, охватывает следующее:

предоставление партнеру достоверных сведений о себе и о юридическом лице, от имени и в интересах которого выступает представитель;

достоверная информация о товаре, являющемся предметом сделки;

поставка товара, свободного от любых прав и притязаний третьих лиц, включая права и притязания, основанные на промышленной <1> или другой интеллектуальной собственности (например, авторское право на программу для ЭВМ), и в пределах, предусмотренных ст. ст. 41 и 42 Конвенции;

--------------------------------

<1> В соответствии с Парижской конвенцией по охране промышленной собственности 1883 г., в которой СССР участвовал с 1965 г., в понятие промышленной собственности, являющейся объектом ее охраны, входят: патенты на изобретения, общеполезные образцы, промышленные рисунки или модели, фабричные или товарные знаки, знаки обслуживания, фирменное наименование и указание происхождения или наименования места происхождения, а равно и пресечение недобросовестной конкуренции (ст. 1).

осуществление своих прав без нарушения охраняемых законом интересов других лиц;

соблюдение правил деловой этики;

принятие соответствующих мер для надлежащего исполнения договорных условий.

Хотя в ГК РФ общим образом прямо не закреплена обязанность сторон договора действовать при осуществлении их прав добросовестно, разумно и справедливо, эти принципы в той или иной мере нашли отражение в ряде статей (см., например, ст. ст. 1, 6, 10, 14, 174, 178, 179, 314, 327, 328, 333, 359, 401, 424, 426, 428, 451). Так, запрещено злоупотребление правом (п. 1 ст. 10). Возможность по аналогии права использовать гражданское законодательство поставлена в зависимость от соблюдения требований добросовестности, разумности и справедливости (ст. 6). Установлена презумпция разумности действий и добросовестности участников гражданских правоотношений для случаев, когда закон ставит защиту прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно (п. 3 ст. 10). По договору присоединения присоединившаяся сторона вправе требовать расторжения или изменения договора при явной обременительности его условий (ст. 428).

Практика последнего времени показывает, что далеко не всегда данный принцип надлежащим образом соблюдается, и это в ряде случаев приводит к материальному ущербу для отечественных предпринимателей и их зарубежных контрагентов.

Во-первых, не всегда иностранные партнеры, впервые вступающие в контакты с отечественными предпринимателями, сообщают достоверные сведения о фирмах, которые они представляют, в частности об их регистрации в установленном законодательством порядке, уставной правоспособности, производственных возможностях, а также об их платежеспособности (кредитоспособности). Например, в одном случае при рассмотрении в МКАС спора выяснилось, что зарубежная фирма, от имени которой был заключен контракт с российским партнером, не зарегистрирована по тому юридическому адресу, который указан в контракте; в результате возникли трудности при установлении ее действительного местонахождения и привлечении к ответственности за нарушение контракта. В другом случае оказалось, что зарубежная фирма, от имени которой был заключен контракт, находилась в тяжелом финансовом положении, а на момент рассмотрения спора была объявлена банкротом. Во избежание возникающих в связи с этим сложностей следует прибегать к средствам, широко известным в международной торговой практике. Прежде всего у представителя можно запросить устав и сведения о регистрации его фирмы в ответ на передачу собственного устава и сведений о регистрации своего предприятия. Затем может быть использовано (в особенности, когда лица намерены совершить крупную сделку или авансом перевести значительные суммы) такое действенное средство, как проверка достоверности сообщенных партнером сведений через существующие в России и за рубежом специализированные организации. В их число входят, в частности, аудиторские или информационные фирмы. Для проверки платежеспособности (кредитоспособности) можно прибегнуть к помощи тех же аудиторских или информационных фирм, которые нередко имеют свои отделения во многих странах мира. В получении таких сведений могут помочь при определенных условиях и банки. Поскольку в большинстве зарубежных стран ведется торговый реестр, сведения о партнерах можно запросить у органа, ведущего такой реестр в соответствующей стране.

Во-вторых, встречаются случаи, когда от имени российских предприятий контракты с зарубежными партнерами заключаются до того, как российские предприятия приобрели на это право (до их регистрации в установленном порядке), либо без учета необходимости получения соответствующего разрешения от компетентных государственных органов, при том, что его обязательность установлена в нормативном порядке. Например, при рассмотрении в МКАС спора между германской фирмой и российской организацией (дело N 96/1998, решение от 24.11.98) <1> выяснилось, что российская организация не в состоянии выполнить предусмотренное контрактом обязательство о предварительной оплате товара в связи с необходимостью получения специальной лицензии Центрального банка РФ, для обращения к которому у ответчика (по его заявлению) отсутствуют основания. Признав, что российской организацией не был соблюден принцип добросовестности в международной торговле, МКАС взыскал с нее предусмотренную контрактом неустойку.

--------------------------------

<1> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 232 - 237.

В-третьих, не всегда ведущий переговоры представитель иностранного партнера действует строго в рамках тех полномочий, которые он получил. В результате затрачивается время на ведение переговоров, которые в конечном счете не могут увенчаться подписанием соответствующего контракта, либо представитель иностранного партнера подписывает контракт, от исполнения которого в дальнейшем зарубежная фирма отказывается. Например, при разрешении спора по делу N 420/1992 (Постановление МКАС от 05.05.95) <1> было установлено, что контракт от имени фирмы-ответчика подписан лицом, не являющимся ее сотрудником и не получившим от ответчика доверенности. Соответственно, контракт признан незаключенным между истцом и ответчиком. Аналогичный подход прослеживается и в ряде других решений МКАС <2>. Подробнее по этому вопросу см. § 2 гл. 2. Есть надлежащие средства для того, чтобы избежать подобные неблагоприятные последствия. У представителя зарубежного партнера следует запрашивать доверенность его принципала на ведение переговоров и заключение контракта в ответ на представление ему полномочий лиц, ведущих переговоры о заключении контракта от имени российской организации. Если со стороны последней такие переговоры ведут лица, имеющие право заключать внешнеэкономические сделки в силу их должностного положения, представитель иностранного партнера об этом информируется. При необходимости ему можно показать устав предприятия и соответствующие документы, подтверждающие тот факт, что данные лица занимают соответствующую должность. Аналогичная ситуация может возникать и в случаях, когда переговоры о заключении контракта от имени иностранного партнера ведет лицо, имеющее на то право в силу его должностного положения в соответствующей зарубежной фирме.

--------------------------------

<1> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 106 - 108.

<2> См., например, решение по делу N 62/1995 от 20.12.96 (Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 135 - 149).

При рассмотрении ряда споров российскими организациями оспаривались полномочия представителей, подписавших от их имени контракты. О подходах МКАС к разрешению таких споров см. § 2 гл. 2.

В-четвертых, далеко не всегда при заключении контракта проводится надлежащая проверка возможности выполнения его условий (в том числе финансовых), в результате чего допускаются серьезные их нарушения. Необходимо иметь в виду, что Венская конвенция (ст. ст. 71 и 72) предоставляет партнеру право приостановить исполнение своих обязанностей или в одностороннем порядке расторгнуть контракт, если после его заключения становится ясно, что другая сторона не исполнит значительной части своих обязательств. Как указано в Конвенции, основаниями для его использования признаются: серьезный недостаток в способности другой стороны осуществить исполнение или в ее кредитоспособности либо в ее поведении при подготовке контракта или по осуществлению его исполнения, а также в иных случаях, когда ясно, что будет допущено существенное нарушение контракта (подробнее см. гл. 4 настоящей книги). При этом можно потребовать от контрагента возмещения убытков. Аналогичными по существу правами наделена соответствующая сторона и в силу предписаний ГК РФ (ст. 328). Из этого следует, что заключение контракта без реальных предпосылок для его исполнения (в том числе производственных и кредитных) может привести к серьезным материальным потерям.

В-пятых, встречаются случаи, когда разногласия между сторонами являются следствием поведения одной из них в ходе переговоров о заключении контракта. Необходимо в связи с этим иметь в виду, что в праве некоторых государств, например ФРГ, применяется так называемая преддоговорная ответственность, суть которой сводится к тому, что если лицо определенным образом выразило свою волю, не намереваясь серьезно осуществить то, к чему относилось волеизъявление, оно обязано возместить убытки, которые возникли у другого лица, положившегося на серьезность сделанного заявления. Должны быть возмещены убытки и в случае, когда одна сторона по небрежности сообщает другой неверную информацию, что побуждает контрагента вступить в договор <1>. Согласно Принципам УНИДРУА сторона свободна проводить переговоры и не несет ответственности за недостижение согласия. Однако сторона, которая ведет или прерывает переговоры недобросовестно, является ответственной за потери, причиненные другой стороне. При этом недобросовестным, в частности, является вступление стороной в переговоры или их продолжение при отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной (ст. 2.15). И в силу российского законодательства может быть признан недействительным контракт, совершенный под влиянием существенного заблуждения. При этом, если заблуждение возникло по вине контрагента, можно потребовать, чтобы он возместил понесенные расходы, утрату или повреждение имущества. Предусмотрена в законодательстве и возможность признания недействительным контракта, совершенного под влиянием обмана.

--------------------------------

<1> См.: Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991. С. 48.

В-шестых, при разногласиях между сторонами по поводу толкования документа, подписанного ими, и выявлении судом действительных намерений сторон в момент подписания документа принцип соблюдения добросовестности в международной торговле позволяет справедливо разрешать спор. Так, в ходе рассмотрения дела N 288/1997 (решение от 18.12.98) <1> ответчик ссылался на то, что с подписанием главными бухгалтерами сторон акта сверки расчетов и погашением ответчиком основной суммы долга отпало право истца требовать уплаты штрафа за просрочку платежа, поскольку в акте сверки отсутствуют указания о существовании права истца на такое требование. Между тем при подписании указанного акта руководитель организации ответчика в другом документе (названном "Гарантийное обязательство"), переданном истцу, констатировал, что истец согласился подписать акт сверки без предъявления требования об уплате штрафа за просрочку платежа лишь при определенных условиях, которые ответчиком выполнены не были. Приняв этот документ в качестве свидетельства фактов (а не финансового или кредитного обязательства), МКАС признал необоснованным утверждение ответчика о недействительности документа по тому мотиву, что он вопреки предписаниям законодательства страны ответчика не скреплен подписью главного бухгалтера его организации.

--------------------------------

<1> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 238 - 243.

Другие аспекты, связанные с соблюдением принципа добросовестности, будут рассмотрены при последующем изложении практики применения конкретных нормативных положений и условий контракта.