§ 6. Стороны контракта

По общему правилу сторонами контракта международной купли-продажи выступают субъекты права, основное место деятельности которых находится в разных государствах.

Российскими участниками такого контракта могут выступать юридические лица, созданные в соответствии с законодательством Российской Федерации, а также физические лица, имеющие постоянное или преимущественное место жительства на территории Российской Федерации, являющиеся гражданами Российской Федерации или имеющие право постоянного проживания в Российской Федерации либо зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей в соответствии с законодательством Российской Федерации <1>.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 164-ФЗ (в ред. Федеральных законов от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ, от 22 июля 2005 г. N 117-ФЗ и от 2 февраля 2006 г. N 19-ФЗ "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности") // СЗ РФ. 2003. N 50. Ст. 4850.

Иностранными участниками контракта могут являться юридические лица и организации в иной правовой форме, гражданская правоспособность которых определяется по праву иностранного государства - места их учреждения, а также физические лица - иностранные граждане, гражданская правоспособность и дееспособность которых определяется по праву иностранного государства, гражданами которого они являются, и лица без гражданства, гражданская дееспособность которых определяется по праву иностранного государства - их постоянного места жительства. Для участия в контракте в качестве его стороны иностранным лицам не требуется легализовываться в России в порядке и формах, которые установлены ее законодательством, в качестве субъектов хозяйственной деятельности. Не нужно им для этого осуществлять и внешнеэкономическую деятельность на территории России в соответствии с ее законодательством <1>.

--------------------------------

<1> Иной подход следует из встречающихся в литературе высказываний (см.: Бублик В.А. Указ. соч. С. 89).

Во-первых, иностранный партнер российской организации по контракту международной купли-продажи вообще может не вести никаких операций на территории России (например, при поставке товара в Россию на условиях ФОБ иностранный порт с расчетами с аккредитива, открываемого в его пользу в иностранном банке в месте нахождения такого зарубежного партнера).

Во-вторых, как отмечалось выше, правом, регулирующим отношения сторон по контракту, далеко не всегда будет являться российское право.

В-третьих, когда контракт сторон регулируется российским гражданским правом, то в силу ГК РФ (абз. 4 п. 1 ст. 2) его правила применяются к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом. В действующих федеральных законах не предусмотрено каких-либо общих ограничений применительно к международной купле-продаже движимых вещей.

Изложенное выше отнюдь не означает, что иностранные лица, осуществляющие внешнеторговую деятельность в России, освобождаются от соблюдения требований российского законодательства и между народных договоров, в которых участвует Российская Федерация, устанавливающих порядок ее осуществления на территории России.

В практике МКАС неизменно исходят из этих посылок. Так, при разрешении споров между российской и итальянской фирмами было отклонено ходатайство российской организации о прекращении производства по делу в связи с отсутствием у итальянской фирмы государственной регистрации в качестве юридического лица на территории России <1>. Аналогичным образом подошел МКАС и к разрешению спора между фирмой из Лихтенштейна и российской организацией, утверждавшей, что лихтенштейнская фирма является недееспособной, поскольку она не зарегистрирована в государственных органах Российской Федерации, не состоит на учете в российских налоговых органах и не уплачивает налогов с полученных доходов <2>.

--------------------------------

<1> См. решение по делу N 11/1996 от 05.02.97 (Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 162 - 166).

<2> См. решение по делу N 72/1997 от 08.10.97 (там же. С. 234 - 239).

В качестве стороны такого контракта в соответствии с ГК РФ (ст. ст. 124, 125) могут выступать от имени Российской Федерации и ее субъектов органы государственной власти, а от имени муниципальных образований - органы местного самоуправления. Но такое участие в обороте встречается относительно редко и допускается только в рамках компетенции указанных органов, установленной актами, определяющими их статус, соответствующий федеральным законам. Согласно Федеральному закону "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности" (ст. 11) Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования осуществляют внешнеторговую деятельность только в случаях, установленных федеральными законами. Например, по делу N 215/1993 (решение от 28.04.99) <1> МКАС разрешался спор между органом исполнительной власти одного из национальных округов Российской Федерации и турецкой фирмой из контракта международной купли-продажи товаров, применимым по которому было признано турецкое право как право страны продавца. Составом арбитража были отвергнуты доводы российского ответчика об отсутствии компетенции МКАС рассматривать данный спор, поскольку орган исполнительной власти не является коммерческой организацией, не занимается предпринимательской деятельностью, не имеет коммерческих предприятий и потому вообще не может быть участником гражданского процесса. В решении отмечено, что подобные органы, вступая в гражданско-правовые, в частности внешнеторговые, отношения, являются обычными субъектами этих отношений со всеми вытекающими из этого последствиями, в том числе относительно рассмотрения споров с их участием. Следует заметить, что возложение ответственности по таким сделкам на субъекты Российской Федерации соответствует предписаниям ст. 126 ГК РФ.

--------------------------------

<1> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 1999 - 2000 гг. С. 82 - 85.

В силу действующего в России регулирования все российские лица - участники оборота независимо от форм собственности вправе самостоятельно осуществлять внешнеторговую деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации. Поскольку заключение и исполнение контрактов международной купли-продажи является одним из видов внешнеторговой деятельности, это означает, что в принципе объектом таких контрактов могут служить любые товары, оборот которых не запрещен законом. Однако следует учитывать предусмотренное законом право государства ограничивать импорт и экспорт товаров, использовать систему квотирования и лицензирования, устанавливать государственную монополию на экспорт и/или импорт отдельных товаров. В этой связи необходимо, в частности, учитывать особые правила об экспортном контроле <1> и об осуществлении военно-технического сотрудничества <2>. Первым из этих актов установлена система обязательного лицензирования внешнеэкономических операций с контролируемыми товарами и технологиями, а вторым - прямо определен круг российских организаций, которым разрешается заключать контракты в отношении товаров, предусмотренных в нем.

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 18.07.99 N 183-ФЗ "Об экспортном контроле" // СЗ РФ. 1999. N 30. Ст. 3774.

<2> См.: Федеральный закон от 19.07.98 N 114-ФЗ "О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами" // СЗ РФ. 1998. N 30. Ст. 3610.

Гражданская правоспособность юридического лица - как российского, так и иностранного - определяется правом страны, где учреждено это юридическое лицо (личным законом такого юридического лица). В соответствии с законом в практике МКАС это многократно признавалось. Например, при разрешении споров по делу N 96/1998 (решение от 24.11.98) <1> и по делам N 125/2000, 126/2000 и 143/2000 (Постановление от 11.06.02) <2> правоспособность российской организации была определена на основании норм российского права, по делам N 11/1996 (решение от 05.02.97) <3> и 187/2001 (решение от 04.09.03) <4> итальянской фирмы - на основании норм итальянского права, по делу N 73/1998 (решение от 31.03.99) <5> узбекской организации - по узбекскому праву, по делу N 101/2000 (решение от 10.01.01) <6> польской фирмы - по польскому праву, по делу N 134/2002 (решение от 04.04.03) <7> германского частного предпринимателя - по германскому праву, по делу N 9/2005 (решение от 31.08.06) <8> сербской фирмы - по сербскому праву, по делу N 41/2006 (решение от 23.03.07) английской фирмы - по английскому праву, по делу N 16/2007 (решение от 28.07.08) молдавской организации - по праву Республики Молдова.

--------------------------------

<1> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 232 - 237.

<2> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 - 2002 гг. С. 373 - 384.

<3> См.: Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. С. 162 - 166.

<4> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г. С. 170 - 185.

<5> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 1999 - 2000 гг. С. 67 - 72.

<6> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2001 - 2002 гг. С. 23 - 26.

<7> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2003 г. С. 66 - 73.

<8> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2006 г. С. 236 - 256.

Сложился в практике и единообразный подход по вопросу о праве иностранного гражданина заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица в качестве индивидуального предпринимателя. Такое право определяется по закону страны, где иностранный гражданин или лицо без гражданства зарегистрированы в качестве индивидуального предпринимателя, а если в такой стране отсутствует обязательная регистрация, то по закону места основной предпринимательской деятельности. Что касается организаций, не являющихся юридическими лицами по иностранному праву, то их личным законом считается право страны, где такая организация учреждена (ст. 1203 ГК РФ). Примерами подобных организаций могут служить полное товарищество в ФРГ и Швейцарии, партнершип - в Англии и США.

В соответствии со сложившимся пониманием в части третьей ГК РФ (п. 2 ст. 1202) предусмотрено, что личным законом юридического лица определяется:

статус организации в качестве юридического лица;

организационно-правовая форма юридического лица;

требования к наименованию юридического лица;

вопросы создания, реорганизации и ликвидации юридического лица, в том числе вопросы правопреемства;

содержание правоспособности юридического лица;

порядок приобретения юридическим лицом гражданских прав и принятия на себя гражданских обязанностей;

внутренние отношения, в том числе отношения юридического лица с его участниками;

способность юридического лица отвечать по своим обязательствам.

Когда в отношении организаций, не являющихся юридическими лицами по иностранному праву, применимо российское право, подлежат использованию нормы, регулирующие деятельность юридических лиц, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа правоотношения (ч. 2 ст. 1203 ГК РФ).

Руководствуясь личным законом соответствующей стороны, МКАС разрешал вопросы, связанные с заявлением, что она выступает или не является правопреемником субъекта, заключившего контракт, из которого возник такой спор. Основанием для принятия решений служили представленные стороной документы, подтверждающие факт правопреемства в соответствии с требованиями закона места ее учреждения. Например, была принята во внимание выписка из торгового реестра, представленная чехословацкой организацией, предъявившей иск, в доказательство того, что она является надлежащим истцом, а на основании российского законодательства и акта о передаче и выверке взаимных расчетов было признано правопреемство двух российских организаций - ответчиков по спору (дело N 207/1992, решение от 16.01.95) <1>. Аналогичным образом был решен вопрос о признании надлежащим истцом болгарской организации, доказавшей свое правопреемство путем представления копии решения городского суда г. Софии и соответствующей выписки из реестра торговых обществ (дело N 8/1997, решение от 05.03.98) <2>. При рассмотрении спора по делу N 103/1998 (решение от 29.01.99) доказательством правопреемства китайской организации - ответчика, изменившей наименование, указанное в контракте, был признан факт ее перерегистрации под новым наименованием в торгово-промышленной палате одного из регионов России, что было подтверждено письмом этой торгово-промышленной палаты, а также документы, свидетельствующие о том, что расчеты за товар с истцом осуществляла именно та китайская организация, к которой был предъявлен иск. Разрешая спор между украинской и российской организациями (дело N 4/2004, решение от 22.10.04) <3>, факт правопреемства украинской организации устанавливался на основании представленных ею документов (выписка из ее устава, свидетельство о его регистрации, выписка из реестра Комитета по статистике Украины). В деле N 155/2003 (решение от 16.03.05) <4> надлежащим истцом была признана российская организация, к которой в соответствии с Постановлением Правительства РФ перешли права и обязанности другой российской организации, заключившей контракт с ответчиком. В деле N 126/2004 (решение от 21.03.05) <5> на основании устава российской организации - ответчика и свидетельства о его регистрации было установлено ее правопреемство в результате реорганизации. В деле N 137/2004 (решение от 13.01.06) <6> не было принято во внимание утверждение третьего лица, что оно является правопреемником ответчика (австралийской фирмы), поскольку им не было представлено доказательств, подтверждающих факт правопреемства. В деле N 60/2004 (решение от 22.01.07) российской организацией было доказано, что она является надлежащим истцом (организация, предъявившая иск, была преобразована из ЗАО, заключившего контракт, в ОАО под тем же наименованием). В деле N 112/2007 (решение от 18.11.08) на основании заявления правопреемника российской организации, подтвержденного соответствующими доказательствами, была произведена замена в процессе ответчика. В деле N 14/2008 (решение от 19.12.08) была произведена на основании договора об уступке требования замена истца (российской организации) в процессе, возбужденном против швейцарской фирмы. В этом же деле с учетом его обстоятельств было признано, что имел место перевод покупателем - итальянской фирмой, заключившей контракт с продавцом, обязательства по оплате поставленного товара на швейцарскую фирму с тем же наименованием, к которой продавец предъявил иск. Против компетенции МКАС рассматривать этот спор ответчик возражений не заявил, представив отзыв по иску.

--------------------------------

<1> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... С. 9 - 12.

<2> См.: Арбитражная практика... за 1998 г. С. 73 - 75.

<3> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2004 г. С. 304 - 309.

<4> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2005 г. С. 119 - 128.

<5> См.: Там же. С. 134 - 137.

<6> См.: Практика Международного коммерческого арбитражного суда... за 2006 г. С. 27 - 34.

В практике МКАС неоднократно возникал вопрос о праве лизингополучателя (арендатора), не являющегося стороной договора международной купли-продажи, на непосредственное предъявление требований к продавцу, когда покупатель, купивший у продавца имущество по договору международной купли-продажи, передал его в качестве лизингодателя (арендодателя) лизингополучателю (арендатору) в финансовую аренду (лизинг). Он будет рассмотрен в § 2 гл. 4.