§ 2. Империя в годы царствования Николая I

Восстание декабристов иначе определило приоритеты внутренней политики, усилив консервативно-охранительные начала в действиях правительства, проявившиеся уже при Александре I. Затем последовали два импульса аналогичного характера: восстание в царстве Польском 1830 г. и европейские революции 1848-1849 гг.

Николай I унаследовал реформированную систему центрального управления и оставил министерские структуры без изменения. Постепенно произведенные кадровые перемены в высшей бюрократии сопровождались милитаризацией политической элиты. Во главе министерств и ведомств появились военные генералы, в основном из прибалтийского немецкого дворянства. Подбирались они чаще всего не по деловым качествам, а по принципу личной преданности императору, хотя среди бюрократии времен Николая были и такие лица, как М. Сперанский, П. Киселев, Е. Канкрин, способные на проведение весьма серьезных преобразований.

Заметно увеличились вмешательство императора в действия аппарата управления и его личный контроль за чиновничеством. Собственная Е.И.В. канцелярия была преобразована, превратилась практически в параллельную министерствам структуру, и находилась под управлением самого Николая. I-е отделение ее сосредоточивало дела, лично разрешавшиеся царем; II-е - занималось кодификацией законов; печально знаменитое III-е, образованное в 1826 г., стало ядром новой структуры органов безопасности. Исполнительный орган при III отделении - корпус жандармов - размещался на европейской территории страны, разделенной на семь жандармских округов. Структуры жандармерии отсутствовали лишь в Сибири, бывшей местом каторги и ссылки уголовных и политических заключенных, и в Войске Донском. Система политических преследований в результате приобрела упорядоченность и оперативность, а приоритетной сферой деятельности и сотрудников III отделения, и жандармов стала борьба с инакомыслием и общественной самодеятельностью.

Вехами на пути борьбы власти с распространением "вредных" идей стали новый цензурный устав 1826 г., новый политический курс в сфере образования, новое "Уложение о наказаниях" 1845 г. Последнее ввело в качестве правовой нормы понятие государственного преступления, включавшее в себя широкий спектр проступков: от действий, направленных на ограничение самодержавия, до умысла и словесно обозначенного "неуважения к престолу". В итоге любая критика политического курса могла быть оценена как преступное деяние и сурово каралась. С принятием нового "Уложения о наказаниях" политическая деятельность в принципе была объявлена монополией властей предержащих.

В период царствования Николая I произошла кодификация законодательства. Это было важнейшей задачей самодержавия, поскольку в новых исторических условиях ему следовало обрести характер власти, регламентированной законом, хотя бы для поддержания статуса России как великой державы перед европейским общественным мнением. С 1830 г. началось издание Полного собрания законов Российской империи, которое включало более 30 тыс. актов за период с 1649 по 1825 гг. Многие из них уже не действовали. Свод законов (1832) содержал лишь действовавшие законы. Многочисленные ссылки на них стали обязательными для чиновников разного ранга, сделав последних еще более неуязвимыми перед лицом многочисленных просителей и жалобщиков. Для первого тома Свода законов М. Сперанский подготовил и "Основные законы Российской империи". Они определили форму правления как самодержавную и неограниченную монархию, обозначив божественный характер ее происхождения и обусловленный этим суверенитет. В текст этой самодержавной "конституции" полностью вошли "Акт о порядке престолонаследия" и "Учреждение об императорской фамилии", введенные еще Павлом I.

Николаевское время - эпоха развития новых явлений в экономике и социальном строе России. Перед властью стояла проблема включения новых явлений в существующую социальную систему. Это обусловило противоречивый характер ее действий, проведение реформ параллельно с охранительными мероприятиями.

В области социальной политики происходило постепенное сужение сферы крепостнических отношений. Рядом указов конца 1830-х гг. был установлен порядок увольнения рабочих крепостных посессионных мануфактур, поскольку эти заведения не выдерживали конкуренции на рынке с предприятиями наемного труда. В результате к 1861 г. посессионная мануфактура практически самоликвидировалась. Сложнее дело обстояло в сфере сельскохозяйственного производства. Правящая элита понимала, что крепостное право - анахронизм, от которого лучше всего избавиться. Понимал это и сам император. О неизбежности ликвидации крепостничества говорилось в отчетах III отделения. Но властью осознавалось и другое - большинство помещиков за сохранение существующего порядка вещей. Проекты по-прежнему тайно разрабатывались в недрах бюрократического аппарата и не могли привести к освобождению крестьян вопреки воле их владельцев.

Из реализованного наиболее значимы реформа управления государственными крестьянами (1835-1841) и указ об обязанных крестьянах (1842). Оба мероприятия связаны с деятельностью графа П.Д. Киселева, возглавившего в 1834 г. V отделение императорской канцелярии, занятое решением крестьянского вопроса.

Реформа управления государственными крестьянами (ок. 7,5 млн. душ м.п.) сочетала развитие системы государственной опеки над ними с созданием выборного сельского и волостного самоуправления, наделенного хозяйственно-административными функциями. Попечительствовать школьному, врачебному, продовольственному делу в государственной деревне, заботиться о сооружении и ремонте дорог, мостов и проч. должно было специально образованное министерство государственных имуществ. Введение выборного самоуправления привело к росту самостоятельности общин в решении хозяйственных вопросов. Развитию государственной деревни способствовали переход от душевого налогообложения к податям с земли и промыслов, и введение жеребьевок при рекрутских наборах. Государственным крестьянам предоставили право перехода в городские сословия мещан и купцов. Вместе с тем налоги, взимаемые с крестьянства на содержание опекавших их в центре и на местах чиновников, возросли.

К 1842 г. Киселев разработал проект указа об обязанных крестьянах, который должен был обозначить начало переходного от крепостничества периода. Крестьяне, переведенные в обязанное состояние, выполняли бы строго определенные повинности за пользование наделом, поскольку все земли в имениях оставались в руках дворянства. Однако Государственный Совет высказался категорически против начала постепенной, повсеместной и обязательной ликвидации крепостного права. В итоге император подписал указ, но он не носил обязательного характера для душевладельцев. Сфера его действия оказалась узкой, так как лишь незначительная часть дворян стремилась по тем или иным причинам избавиться от крепостных. До 1861 г. было переведено в обязанные около 24 тыс. душ м.п. События европейской революции 1848-1849 гг. затормозили все работы над проблемой крепостного права в недрах российского бюрократического аппарата.

Весьма противоречивый характер имела и политика в области образования. Устав для низших и средних учебных заведений (1828) ввел строго сословный характер обучения: приходские школы - для детей крестьянства, уездные начальные училища - для мещан, ремесленников и купцов, гимназии - для дворян и чиновников. Университеты считались учебными заведениями исключительно для высшего сословия империи. Плата за обучение в них, установленная в 1817 г., в годы царствования Николая I повышалась дважды. Новый университетский устав 1835 г. ликвидировал автономию университетов и усилил надзор за их деятельностью со стороны попечителей учебных округов, упразднил кафедры философии, политэкономии, статистики и естественного права.

В отказе от изучения ряда гуманитарных дисциплин проявились и подозрительное отношение самого императора к гуманитарному образованию, и стремление министра просвещения С.С. Уварова сдержать наплыв новых европейских идей в Россию. Вместе с тем развивалось техническое образование, вызванное к жизни экономическими и социальными потребностями общества: открылись Технологический институт и Строительное училище в столице; Межевой и Земельный институты, Высшее техническое училище в Москве; возникла сеть медицинских факультетов при университетах. Создание этих учебных заведений вынудило правительство открыть доступ к среднему и высшему образованию выходцам из демократических слоев города и государственной деревни, поскольку дворянство считало единственно достойной сферой деятельности для своих отпрысков государственную и военную службу и тяготело к образованию университетскому или военному.

Карательно-репрессивная политика власти сделала невозможными какие-либо оппозиционные действия, но не могла сдержать развития общественной мысли. Происходило осмысление бурных событий первой четверти столетия: и истоков победы России над Наполеоном, и причин неудач самодержавного реформаторства, и итогов выступления декабристов. Одновременно шел поиск новых вариантов решения больных общественных проблем, в первую очередь, вопроса о крепостном праве.

Отличительная черта общественной мысли 1830-1850-х годов - появление оригинальных концепций развития России, ее прошлого, настоящего и будущего, что отражало процесс оформления национальной русской культуры. В этой связи особо интересны три теории различной политической и социальной направленности: теория "официальной народности" - консервативно-охранительная доктрина сторонников самодержавия и крепостничества; раннее славянофильство, оцениваемое отечественными историками чаще всего как разновидность либеральных воззрений; и концепция русского общинного социализма А. Герцена - весьма радикальный вариант социалистической утопии XIX в. При всех принципиальных различиях их объединяет обращение к русской культурно-исторической традиции, поиск системы ее ценностей.

Теория "официальной народности" как триада "истинно русских охранительных начал" впервые изложена С. Уваровым в докладе по министерству просвещения в 1832 г. В качестве основных устоев, без сохранения которых невозможно развитие и процветание страны, им названы: православие, ибо "без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть"; самодержавная власть - главное условие существования "русского колосса", поэтому "спасительное убеждение", что "Россия живет и охраняется духом самодержавия сильного, человеколюбивого, просвещенного, должно проникать народное воспитание и с ним развиваться"; и, наконец, народность. В трактовке последнего принципа отсутствует четкость, характерная для определения двух первых. Исходя из контекста доклада можно говорить о том, что под народностью понимались специфические особенности развития страны, иной путь продвижения к прогрессу, отличающийся от западноевропейского, "соответствующий нашему порядку вещей", но "не чуждый европейскому духу", соединяющий "все выгоды нашего времени с преданиями прошедшего и надеждами будущего".

Воззрения славянофилов складывались в полемике с западниками - сторонниками экономической и политической модернизации России по либеральным европейским образцам. Славянофилы, просвещенные европейцы по образованию и усвоенной дворянской культуре, тем не менее считали, что нельзя слепо копировать европейский опыт в ходе грядущего реформирования страны и в этой связи акцентировали ее традиционные ценности. К их числу в первую очередь относилось православие, благодаря которому Россия сохранила целостность христианской веры, утраченную на Западе в период реформации. Оно, как считал один из идеологов "славян" И. Киреевский, способно стать основой "внутреннего устроения" личности, и, следовательно, морально-нравственного преобразования всего общества.

Чрезвычайно значимой считалась также традиция соборности в культуре и общественном устройстве России. А. Хомяков определял ее как "единство в многообразии". Врожденное чувство единения (соборности) русских лучше всего воплощается крестьянской общиной, "союзом людей, которые отреклись от своего эгоизма, индивидуальности и которые выражают общее согласие" (К. Аксаков). Община с ее коллективным владением землей должна сохраниться и после отмены крепостного права не только как привычная форма организации народного быта, но и как гарантия от развития частнособственнических тенденций, индивидуализма, обнищания и социальных потрясений. Славянофилы считали, что соборность была присуща и политическому устройству допетровской России, в которой якобы существовал союз земли (народа) и государя. Для возвращения к традиционному и гармоничному типу развития должна быть восстановлена практика созыва Земских Соборов как постоянного института, выражающего мнение всех слоев населения, но не ограничивающего самодержавие принятием конституции европейского типа.

Консерватизм славянофильства очевиден. Вместе с тем можно говорить и об его антикапиталистической составляющей, об идеализации крестьянской общины, о неприятии современного им европейского капитализма, о стремлении не допустить развития в России частной собственности, что придавало системе воззрений черты социальной утопии.

Концепция русского крестьянского социализма А. Герцена имеет точки соприкосновения со взглядами славянофилов, дружеские контакты с которыми он поддерживал вплоть до 1861 г. В литературных спорах 30-40-х годов Герцен участвовал на стороне западников. Затем последовала эмиграция в Европу с целью создания там типографии и распространения изданий свободного слова в России. Уезжал он с верой в революционный способ преобразования старого общества, а концепции европейского утопического социализма представлялись ему важнейшим достижением современной социальной мысли, которые следует скорее воплотить в жизнь. Европейские реалии привели его к глубокому разочарованию и в существовавших там общественных устоях, и в возможностях установления нового социального строя.

Осмысляя опыт европейских революций 1848-1849 гг. и не отказываясь от социалистических идеалов, Герцен обратился к поиску путей, по которым Россия могла бы в будущем миновать капиталистическую (с его точки зрения, тупиковую) стадию развития. Он заявил об особом типе исторического развития России, в связи с чем ей не обязательно проходить все фазы европейского развития. Более того, национально-историческая миссия России заключается в установлении социализма в Европе, так как в самой природе ее народа заложены социалистические элементы: сельская община с коллективным владением землей и рабочая артель, основанная на дележе заработка по общему согласию. Эти элементы необходимо освободить от "коры петербургского империализма" при помощи народной социальной революции. Главным содержанием ее станет радикальный аграрный переворот с разделом помещичьей земли между общинами, а сельское и волостное выборное самоуправление будет распространено не только на города, но и на все государство в целом.

Таким образом, Герценом был создан вариант утопической социалистической теории, основанный на развитии русской общинной традиции и этим отличавшийся от современных ему европейских аналогов. В представлениях о революции и ее политических итогах Герцен в начале 1850-х был очень близок к взглядам своего давнего товарища и единомышленника, лидера европейских анархистов середины XIX в. М. Бакунина.