3.2. Основные этапы возникновения и развития отечественного репертуара детской книги в XVIII — начале XX в.В.

Исторический путь развития отечественной детской книги и литературы, последовательное формирование их теории, неразрывно связанные с историей детского книгоиздания, традициями формирования круга детского чтения, оригинально отражают все изменения, происходившие в государственной идеологии и мировоззрении русского общества в течение трёх столетий. С данной точки зрения изучение опыта развития детской литературы и книги предшествующих периодов в современной России чрезвычайно актуально. Обозначим в кратком историческом очерке основные содержательные моменты этого опыта. История русской детской книги состоит из трёх этапов, каждый из которых имел свои воспитательные идеалы, ориентировался на конкретную модель образования: первый этап — XVIII — начало XIX века, вплоть до восстания декабристов — период создания репертуара русской детской книги в основном по западно-европейским образцам, в духе идеалов эпохи Просвещения; второй — эпоха 1830 — 1917 г.г., когда формируется на основе идеологической платформы «Православие. Самодержавие. Народность» подлинно национальный репертуар российской детской книги, создаётся оригинальная русская детская литература; третий — советский период, в течение которого весь предшествующий опыт развития детской литературы и детской книги активно используется для воспитания «нового человека» на основе социалистической идеологии.

3.2.1. Детская книга в России XVIII века

Истоки русской детской литературы лежат в устном народном творчестве. Именно в фольклоре, задолго до того, как необходимость создания оригинальных произведений специально для детского возраста была осознана и сформулирована философами, воспитателями и литераторами, шёл непрекращающийся процесс создания и совершенствования отдельных форм, вариантов произведений разных жанров применительно к различным кругам слушателей, в том числе — детскому. Устное народное творчество даёт нам первые образцы собственно детских поэтических и прозаических произведений, сформировавшихся в результате естественного отбора, поскольку «…из тех многочисленных песен и прибауток, которые слышали дети от взрослых, запомнилось и передавалось из поколения в поколение только то, что отвечало органическим запросам детей,…выжило то, что по форме и содержанию приспособлено к пониманию, интересам и вкусам детей»¹. Хотя собирание, закрепление в записях фольклорных произведений начинается довольно поздно (XVIII век), они оказали решающее влияние на формирование древнерусской литературы, отечественной литературы в целом (в том числе — детской). В древнерусской литературе, в свою очередь, возникло несколько жанров, по своей направленности, содержанию и форме близких детской литературе в нашем нынешнем понимании. В первую очередь это Жития и Поучения, которые отличаются отчётливой воспитательной направленностью и определённой занимательностью, динамичностью сюжета (Жития) — чертами, позже в значительной мере присущими всем жанрам детской литературы. Поучения несомненно близки философско-нравоучительным и занимательно-нравоучительным произведениям для детей, получившим широкое распространение в детской литературе с момента её возникновения (вторая половина XVIII века) и в течение последующего девятнадцатого о столетия. Жития русских князей Александра Невского, Дмитрия Донского, Андрея Боголюбского, Андрея Смоленского остаются в круге детского чтения до наших дней. В период первоначального выделения круга детского чтения в России произведения именно этих жанров первыми начинают приспосабливаться для детского возраста.

Первые отечественные рукописные и печатные книги ХУ1 — ХУ11 веков, которые можно рассматривать в качестве детских, содержат тексты главным образом — нравоучительные (заповеди, притчи, наставления, проповеди), выбранные из произведений религиозной литературы в соответствии с учебно-воспитательной целью. Азбуки, буквари и азбуковники, получившие широкое распространение в ХУ11 веке, представляли собой многофункциональные издания, призванные не только чему-либо научить, но и развлечь, предоставить разнообразный круг произведений для чтения. Авторы некоторых изданий интуитивно искали формы, способы подачи учебного, воспитательного материала, соответствующие детскому возрасту: доступные и занимательные. Большинство же учебных книг однотипны по структуре: они состоят из учебного материала, такого, как буквы, склады, числа, знаки препинания, образцы склонений и спряжений и т.д. — и подборки религиозных текстов.

В ряду наиболее интересных учебных изданий начала ХУ11 века, о которых точно известно, что они использовались детьми, Букварь Василия Бурцева¹, в нём автор, стремясь облегчить учение, изложил учебный материал в рифмованной форме. Букварь пользовался популярностью и после первого издания в 1634 году переиздавался в 1637,1649,1657,1664,1698, пока не появилось новое, ещё более удачное издание — Букварь Кариона Истомина (1694).² Автор, монах Чудова монастыря в Москве, поэт, один из образованнейших людей своего времени, в 1692 году по просьбе царицы Натальи Кирилловны создаёт для её внука — царевича Алексея (сына Петра 1) знаменитый рукописный «Лицевой Букварь». В основу книги был положен принцип наглядности обучения, сформулированный и успешно опробованный выдающимся европейским педагогом и мыслителем Я.А. Коменским в энциклопедии «Оrbis pictus», вышедшей в свет в 1657 году. В Букваре каждой букве отводится отдельный лист: в верхней части были выгравированы начертания буквы (по славянски, гречески, латински, польски); среднюю часть составляли изображения предметов, животных, людей, названия которых начинаются на соответствующую букву; в нижней части — нравоучительные вирши с употреблением слов на заданную тему. Объём и качество изобразительной информации (картинки рисовал и резал Леонтий Бунин, прекрасный рисовальщик и гравёр, работавший в Оружейной палате) настолько значительны, что книгу можно назвать первой русской детской энциклопедией. Букварь Кариона Истомина был напечатан в 1694 году, выдержал только в первый год два переиздания и затем использовался в России вплоть до начала XIX века разными сословиями. К сожалению, это была единственная напечатанная «для отроков и отроковиц» книга автора, между тем для сына Петра 1 им были написаны и другие книги духовного содержания, способные составить целую библиотеку для детского чтения: «Книга рай вдесть с житием человека Божия Алексея», «Книга град царства небесного и школ изображения», «Библия большая в лицах, подписана вновь виршами», «Греческий летописец», «Акафист», «Екклесия» и др.

Оригинальный характер материала для чтения отличает среди азбук и букварей с однообразными религиозными текстами «Азбуку-свиток» (с «Александрией»,1657) и Азбуку-пропись «О голом и небогатом человеке».¹ В первой помещён рассказ исторического содержания — о жизни и деяниях Александра Македонского, и наряду с нравоучительными текстами — практические рекомендации по составлению деловых бумаг, изречения древних философов и пр.  Это уже не только азбука, но книга для чтения, вводящая читателя в историю, расширяющая его кругозор, дающая практические советы и пр.  В целом книга приближается к энциклопедическим изданиям XVIII века. Автор же азбуки «О голом и небогатом человеке» создал своеобразное сюжетное произведение из обработанных народных изречений и поговорок, расположив их в алфавитном порядке. Это история доброго молодца, гонимого богатыми, которая, несомненно, навеяна традициями народной обличительной литературы, которое можно считать одним из первых сатирических произведений для детей в России. Таким образом, уже в первых учебных книгах для детей отчётливо просматриваются черты будущих разных типов детской книги, учебные книги ХУ1-ХУ11 веков были многофункциональны, поскольку служили не только учебниками, но и универсальными сборниками для чтения, включающими научно-популярные, беллетристические и практические произведения. Подобные издания изначально имели широкий читательский адрес и одинаково охотно использовались и взрослыми, и детьми, поскольку круг чтения в этот период ещё не дифференцируется по возрастному признаку.

В качестве прообраза современных детских «книжек-картинок» можно рассматривать и широко распространённые в ХУ11 веке «потешные листы» и «потешные книги». «Потешные листы» — рисованные и рукописные, а позже гравированные на меди и дереве эстампы, где изображение сопровождалось текстом. Распространялись целые рассказы, сказки, повести в сериях листов. «Потешные книги» создавались и непосредственно для детей, до настоящего времени они не дошли и известны лишь по описаниям, например, сохранившаяся официальная роспись одной из таких книг для царских детей, представляет собой указ художникам- иконописцам о том, что должно быть нарисовано; по сути это подробная методическая разработка одной из первых русских детских энциклопедий в картинках, состоящей из циклов рисунков познавательного содержания с кратким пояснительным текстом. До настоящего времени дошли также сведения о существовании русской истории в картинках, составленной для царских детей по летописям. В истории детской книги она носит название «Царственной книги» (или «Царственного летописца») и относится ориентировочно к концу ХУ11 века. В виде «потешных листов» и «потешных книг» распространялись и произведения сугубо религиозного содержания, служившие религиозно-нравственному наставлению и взрослых, и детей.

Большинство русских книг этого периода (ХУ1-ХУ11 в.в.), составляющих круг чтения грамотных людей, — духовные, религиозно-нравственные издания; произведения светского содержания встречаются значительно реже и создаются под ощутимым влиянием духовной литературы, переводных произведений очень мало. Произведения, даже адресованные детям, несут лишь отдельные черты, присущие детской литературе в нашем сегодняшнем понимании, детские книги не имеют ещё ярко выраженной специфики, их читательский адрес лишь условно можно считать детским. Потребность в собственном круге чтения детей только начинает формироваться в русском обществе, Предпосылками этого формирования служит увеличение числа грамотных людей во второй половине ХУ11 века, проникновение книги в более широкие социальные круги: не только дворянство и духовенство, но и приказные люди, даже крестьяне начинают всё более активно учить детей грамоте, об этом в частности свидетельствует повышение спроса на учебные книги. А.П. Бабушкина, автор учебника «История русской детской литературы» (1948) приводит следующие цифры: 3-е издание Букваря В. Бурцева (1649) в течение 3-х месяцев разошлось в количестве 6 тысяч экземпляров, 4-е издание (1657) распродаётся в один день в количестве 2400 экземпляров¹ и т.д. Коренные изменения в структуре книжного репертуара происходят в России в начале XVIII века, в этот же период начинает формироваться, хотя и крайне медленно, раздел изданий, предназначенных специально для детского чтения, однако регулярный репертуар собственно детских книг появляется в России только в конце XVIII веке в результате реформ, стремившихся повернуть страну на европейский путь развития.

Пётр 1 попытался, по выражению В.О. Ключевского, «…образить, облицевать русских людей внутри и снаружи по подобию просвещённых народов, дать их наружности, управлению, мышлению и самому общежитию склад, не отчуждающий, а сближающий с европейским миром, с которым исторически судьба связала русский народ». Среди важнейших петровских реформ — реформа образования, стремящаяся к созданию светской системы воспитания и образования по лучшим европейским образцам. Потребность государства в образованных, энергичных людях обуславливает создание сети государственных учебных заведений светского характера, увеличение числа издаваемых книг, изменение структуры книжного репертуара: увеличение выпуска светских книг, в том числе учебных, научно-популярных и практических; резкий рост переводных изданий.

Проводя политику «деспотической европеизации и государственного просвещения», Пётр 1 ввёл для российского дворянства своеобразную учебную повинность: «При Петре дворянин учился по «наряду» и по «указной» программе; он обязан был приобрести известные математические, артиллерийские и навигацкие познания, какие требовались на военной службе, приобрести известные познания политические, юридические и экономические, необходимые на службе гражданской» (В.О. Ключевский).

В репертуаре гражданской книги этого времени изданий, адресованных детскому читателю, немного. Символом детской книги начала XVIII века можно считать «Юности честное зерцало или Показание к житейскому обхождению», впервые изданное по повелению самого Петра в 1717 году, а затем переиздававшееся вплоть до 1767 года 8 раз. Книга эта весьма оригинально соединяет старую православную традицию учебных изданий с новой светской прагматичностью: в её составе два раздела. Первый, созданный по образцам русских букварей, очень невелик по объёму (26 страниц из 91) и включает традиционный учебный материал, дополненный столь же традиционным подразделом «нравоучения от Священного Писания по алфавиту избранные». Второй раздел книги собственно и называется «Юности честное зерцало», включая отдельно помещённые поучения вступающему в жизнь отроку и поучения юной девице. Известно, что книга в основном составлена из специально отобранных и переведённых русским издателем фрагментов иностранных сочинений разного рода (главным образом — немецких), написана она сжато, серьёзно и даже суховато, но очень точно и ёмко характеризует образ «породного отрока», которого хочет воспитать, но детского в ней мало.

После смерти Петра 1 реформы, им начатые, замедляются или вовсе приостанавливаются, однако идеи просвещения, в частности, мысль о необходимости широкой пропаганды чтения, особенно в молодых поколениях, продолжают поддерживаться средой образованных русских людей — сподвижников Петра, к числу которых можно отнести Феофана Прокоповича¹ — писателя, проповедника и публициста, главу знаменитой «учёной дружины»;; историка и географа В.Н. Татищева¹; поэта и дипломата А.Д. Кантемира², математика Л. Магницкого; математика и механика Г.Г. Скорнякова-Писарева; энциклопедически образованного Я.В. Брюса; А.А. Матвеева; Б.И. Куракина; И.К. Кириллова и др. Из-под пера этих людей выходят обращённые к юношеству разнообразные «завещательные поучения», «разговоры», «письма», «гистории» и даже «сатиры», стремящиеся быть полезными для просвещения соотечественников и, в первую очередь, побудить их к чтению. При этом проблема создания специальных детских книг ещё не ставится и большинство изданий, адресованных в этот период подрастающим поколениям, не отвечает современным представлениям о детской литературе и детской книге.

В период 1726 -1730 годов в России было издано всего 33 книги, в то время как только в последние пять лет жизни Петра 1 их было выпущено более 180.

Самой яркой фигурой в среде русских просветителей безусловно был Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765), для которого всегда было характерно чрезвычайное разнообразие и многосторонность занятий и интересов: как учёный Ломоносов работал области почти всех наук, известных в его время; его поэтические и ораторские произведения широко известны; он писал по вопросам внутренней политики, хлопотал об основании Московского университета, об упорядочивании преподавания, писал оригинальные учебники¹, организовывал первое в России производство окрашенного стекла и мозаики и т.д. Учёный и поэт заботился о создании национальной интеллигенции, стремясь вызвать у соотечественников зависть к европейским государствам, которые «наполнены людьми учёными всякого звания», где «ни единому человеку не запрещено в университетах учиться, кто бы он не был, и в университете тот студент почётнее, кто больше научился: а чей он сын в том нужды нет»². Горячую проповедь о необходимости образования в России М.В. Ломоносов адресует непосредственно юношеству³, в знаменитом «Похвальном слове Елизавете» (1742) от имени императрицы он обращается к подрастающему поколению со словами: « Я видеть российскую академию из сынов российских состоящую желаю; поспешайте достигнуть в науках: сего польза и слава отечества, сего намерение моих родителей, сего моё соизволение требует». Просветительская деятельность учёного и поэта оказала большое влияние на последующее развитие российской системы образования.

М ежду тем в Европе этого времени уже существует детская книга как особый тип книги, призванный решать новые воспитательные задачи. Эпоха Просвещения постепенно утвердила в общественном сознании европейских народов мысль о необходимости создания целостной светской системы воспитания и образования «нового человека» — человека-гражданина, ставящего интересы общества выше своих собственных, обладающего широким кругом разнообразных познаний, энциклопедически образованного и т.д. Важнейшим средством такого воспитания и должна была стать детская книга, созданная в соответствии с новейшими педагогическими идеями и принципами, использующая опыт и воспитательно-образовательный потенциал учебной, справочной, научно-популярной, художественной и религиозной книги для взрослого читателя. Вслед за Европой и Россия стремится создать разнообразный светский книжный репертуар, а затем и полнокровный репертуар специальной детской книги по образу и подобию уже существующего европейского.

Отдельные немногочисленные детские книги, выходившие после смерти Петра 1, стараниями образованных русских людей, в том числе членов «учёной дружины» Феофана Прокоповича, М.В Ломоносова и др., превращаются в регулярно пополняемый раздел русского книжного репертуара лишь в эпоху Екатерины II. В основе реформ, осуществляемых в этот период в России, лежит достаточно конкретная программа, заметное место в которой принадлежит реформам в области образования¹. Собственно создание регулярной и эффективной государственной системы образования было условием осуществления большинства задуманных реформ. В Екатерининское время в России уже существовали два университета: Петербургский — при Академии наук и Московский (лекции в них читались преимущественно на французском и латинском языках); ряд специальных военно-учебных заведений: сухопутный кадетский корпус (основан в 1731 году), морской кадетский корпус (основан в 1750 году) и др. В стране создавались частные пансионы, но большинство русских людей получало домашнее воспитание и образование: первыми учителями детей в простых семьях выступали священнослужители, в дворянских — иностранные гувернёры. Находясь под влиянием идей французских просветителей, Екатерина II стремится создать стройную систему образования, основу этой новой системы фиксирует «Устав народным училищам в Российской империи», разработанный специальной «Комиссией об учреждении училищ» и принятый в 1786 году: в губернских и уездных городах должны были быть созданы светские народные (малые и главные) училища — бесплатные, смешанные ля мальчиков и девочек, вне контроля церкви. Вводилась классно-урочная система вместо индивидуального обучения, преподавание должно было вестись на русском языке. Программа обучения в малых училищах (срок обучения — 2 года) включала следующие предметы: чтение, письмо, счёт, Священная история, русская грамматика, чистописание, рисование, начатки граждановедения и др. В главных народных училищах (срок обучения — 5 лет) преподавались: Евангелие, история, география, геометрия, механика, физика, архитектура и др. дисциплины. О достигнутом к концу периода уровне развития этой системы позволяют судить следующие данные: в конце XVIII из 500 городов России 254 имели народные училища, которые посещали 22 тысячи учащихся, из них 1800 — девочки.¹

Начиная с 1787 года заметно активизируется и выпуск детских книг: если в первые годы правления Екатерины II их выходит в среднем от 2 до 6 в год, то в последнее десятилетие — около 15 (См. Приложение 1.). Активизация детского книгоиздания идёт параллельно с формированием основ теории детской литературы и неразрывно связанной с ней детской книги, поиском и обоснованием их специфики. Суть воспитательных идеалов русского просвещения, представления о содержании и структуре образования, требования к детской книге, наконец, взгляд на состав детского репертуара великолепно отражены в первой отечественной концепции детской литературы и детской книги, которая была сформулирована в педагогических и прочих сочинениях Н.И. Новикова (1744–1818) и апробирована в его журналистской и, главное, издательской деятельности.

Имя Николая Ивановича Новикова как выдающегося деятеля эпохи просвещения в России, издателя талантливых сатирических журналов, организатора крупного книгоиздательства достаточно хорошо известно, однако его взгляды на воспитание и образование детей, на специфику детской литературы и книги в настоящее время известны гораздо меньше. Между тем во всех издававшихся им журналах статьи на педагогические темы занимали весьма существенное место, обширным был, например, педагогический отдел в журнале «Прибавление к московским ведомостям» (1783–1784), где в 1783 году и была напечатана программная для автора статья под названием «О воспитании и наставлении детей для распространения общеполезных знаний и всеобщего благополучия». Объявив педагогику наукой, Н.И. Новиков не только определил её предмет как «воспитание тела, разума и сердца», сформулировал главную задачу — «…образовать детей счастливыми людьми и полезными гражданами»¹, но и нарисовал идеальный образ российского «полезного гражданина», перечислив основные качества, которые должны быть воспитаны в детях: «Воспитание есть подлинный творец добрых нравов, чрез него вкус добродетели, привычка к порядку, чувствование изрядного, чрез него отечественный дух, благородная (на истине и знании основанная) народная гордость, презрение слабости и всего прикрашенного и маловажного, любовь к простоте и натуре, со всеми другими человекодружественными, общественными и гражданскими добродетелями должны овладеть сердцами граждан»².

Сформулированные Н.И Новиковым педагогические принципы основаны на соответствии воспитания (и его средств) природным особенностям детского восприятия окружающего мира: « не погашайте любопытство детей ваших или питомцев»; «упражняйте детей ваших или воспитанников в употреблении чувств; научайте их чувствовать справедливо»³; «остерегайтесь подавать детям ложные или не довольно точно определённые понятия»; «не учите детей ничему такому, чего они по возрасту своему или при недостаче других предполагаемых при этом познаний разуметь не могут»; «старайтесь не только умножить и распространить их познание, но и сделать его основательным и верным»; «оберегайте детей от скоропостижности в заключении»⁴.

Для осуществления сформулированных принципов, достижения поставленных целей и задач стало необходимо создание и собственно детской литературы, издание специальных детских книг, отсутствие которых, с точки зрения Н.И. Новикова, уже стало тормозить процесс воспитания и образования детей, тормозить развитие российского государства и общества в целом. Будучи человеком действия, Н.И. Новиков немедленно приступает к активному выпуску на русском языке европейских детских книг и созданию первого русского детского журнала. Уже в первой четверти XIX века детские журналы станут обязательной частью русского детского репертуара и мы будем рассматривать их после анализа книжных изданий, но для первого русского специализированного журнала сделаем исключение, поскольку именно он в значительной степени способствовал созданию и развитию русской детской книги.

Журнал «Детское чтение для сердца и разума» 1785–1789 г.г.

В объявлении о подписке на 1785 год на «Московские ведомости», напечатанном 16 ноября 1784 года, издатель газеты Н.И. Новиков он заявляет: «Благоразумные родители и все старающиеся о воспитании детей признаются, что между некоторыми неудобствами в воспитании одно из главных в нашем отечестве есть то, что детям читать нечего. Они должны бывают читать книги, которые либо совсем для них непонятны, либо доставляют им такие сведения, которые им иметь ещё рано; того ради намерены мы определить «Прибавления к ведомостям для детского чтения» и помещать в них исторические, до натуральной истории касающиеся, моральные и разные другие пьесы, которые написаны будучи соразмерным детскому понятию слогом, доставляли бы малолетним читателям полезно и купно приятное упражнение…»¹. Первый номер журнала, получившего программное название «Детское чтение для сердца и разума», вышел без предварительной цензуры в начале января 1785 года в виде 16 листков небольшого формата (в 1/8 листа) и печатался в качестве бесплатного приложения к субботнему номеру газеты пять лет: до конца 1789. Выходившие за три месяца номера объединялись в тома («части»), вышло всего 20 частей. Первые два года Н.И. Новиков был и редактором, и автором журнала (им было выпущено 8 частей), затем журнал возглавляли Н.М. Карамзин и А.А. Петров (части 9 — 18 вышли под их совместной редакцией; части 19 — 20 редактировал один А.А. Петров²). Вокруг журнала довольно быстро образовался обширный круг молодых сотрудников, искренне заинтересованных в создании детской литературы на русском языке: студентов Московского университета и педагогов существующего при нём Благородного пансиона и просто образованных людей. Первые 8 частей реализуют тщательно продуманную программу, довольно полно изложенную в статье «Благородному Российскому юношеству», помещённой в первом номере журнала: « Во-первых, будем мы помещать в нём моральные и нравоучительные пьесы, то-есть такие, из которых вы можете научиться должностям вашим к Богу, общему нашему отцу, который нас любит и от которого мы получаем всё доброе, что имеем, должностям к государю, родителям и наставникам вашим…Во-вторых, для обогащения ума вашего, журнал наш будет содержать в себе пьесы¹ из физики, натуральной истории, географии и некоторых других наук, которые будут доставлять вам сведения о разных вещах, кои знать вам нужно. Итак, главным предметом сих листов будет польза ваша, но при этом постараемся мы делать их вам приятными, для того, чтобы вы полюбили свою пользу»². Журнал стремился ввести юных читателей в круг проблем реальной жизни, воспитать в них стойкость и мужество, патриотизм и подлинную гражданственность. В составе первых частей произведения нравоучительные (в том числе беседы, которые ведёт с читателем постоянный персонаж журнала — некто Добросерд), научно-популярные (самой разнообразной тематики: по физике, астрономии, географии, истории, философии и т.д.), беллетристические (нравоучительные повести и рассказы, басни, пословицы и пр. ), заимствованные, как правило, из иностранной детской и взрослой литературы, каждый номер за 1785 год открывается стихом из Священного писания. В журнале периодически появлялись библиографические материалы: полезные книги назывались в беседах с читателями, включались в публиковавшиеся списки продававшихся в университетской лавке книг, рекомендованных для детского чтения. Поскольку большинство произведений были переводными, качеству перевода уделялось большое внимание. Принципы перевода, принятые в журнале, отражали стремление издателей приблизить повествование к реальной жизни русских детей и потому действие могло быть, например, перенесено из европейской страны в Россию, изменены имена действующих лиц на русские и т.д., что зачастую превращало перевод в оригинальный пересказ. Характерно то, что авторы помещаемых в журнале оригинальных и переводных произведений не указывали своего имени. Произведения объединены идеями гуманности, всеобщего равенства, уважения к труду; девизом первого периода существования «Детского чтения для сердца и разума» может стать фраза из статьи «Путешествие в жизни» — «Никогда не теряй бодрости и не страшись никакого труда». При этом стиль «новиковских» номеров достаточно прост и даже суховат, но не скучен, он принципиально отличается от общепринятого — напыщенного и «возвышенного».

Характер журнала меняется со сменой редактора: части Х1-Х1У состоят только из произведений госпожи С.Ф. Жанлис, сам Н.М. Карамзин полностью перевёл знаменитые по всей Европе «Вечера в замке», которые в русле традиций журнала переименованы в «Деревенские вечера», при этом действие перенесено из французского замка в русскую усадьбу. И хотя повести Жанлис довольно занимательны, стремятся учить детей полезным вещам, забавляя: в них много действия, фантазии, в самом тексте и в примечаниях сообщается обширная научная информация, но полностью заменить собою прежнее универсальное содержание журнала они не могут. Части ХУ-XX вновь становятся похожи на первые — «новиковские», на их страницах публикуются произведения разных тем, жанров, авторов. В XVIII части, например, были помещены 6 стихотворений самого Н.М. Карамзина, его первая сентиментальная повесть «Евгений и Юлия, русская истинная повесть» — своеобразный пролог к «Бедной Лизе».

Внешний вид журнала весь период его существования очень скромен и точно соответствует облику детской книги своего времени: иллюстраций нет, тома украшают виньетки и заставки.

С современной точки зрения «Детское чтение» больше походит на универсальную детскую книжную серию, библиотеку, включающую 20 самостоятельных книг. Почти каждая книга — сборник научно-популярных, нравоучительных, беллетристических произведений, главным образом — переводных. По журналу вполне можно судить о структуре и своеобразии первого российского детского репертуара и специфике отечественной детской книги конца XVIII века в целом. Первое специальное детское периодическое издание пользовалось большой популярностью в своё время и у детей, и у взрослых читателей, неоднократно переиздавалось в 1799–1819 годах в разных городах России — Москве, Владимире, Орле; о нём с благодарностью вспоминали в мемуарах самые разные люди: писатель С.Т. Аксаков, врач Н.И. Пирогов и др., а В.Г. Белинский даже воскликнул, сравнивая книги своего детства с изданиями 30-х годов XIX века: «Бедные дети! мы были счастливее вас: мы имели «Детское чтение» Новикова». Под прямым влиянием «Детского чтения для сердца и разума» находились все русские детские журналы первой половины XIX века.