2.2.4. Космос, человек и общество в философии даосизма

Основные проблемы даосизма собраны в труде "Дао дэ-цзин" ("Книга о дао и дэ"), автором которого считается Лао Цзы. Со­ответствует ли это реальной действительности - сказать трудно. Но кто бы ни был основоположником этого направления и автором названного трактата, огромная роль даосизма в китайской фило­софской культуре древности несомненна.

В отличие от Конфуция, лица исторически реального, личность Лао Цзы окутана туманом легенд. По сведениям одного из историков древности, легендарный мудрец был царским чиновником. Когда при дворе начались неурядицы, он оставил службу и покинул родину, ре­шив "навсегда удалиться от мира". Это соответствовало философско­му принципу старого мудреца: "человек должен жить в уединении и чуждаться славы". Дальнейшая его судьба неизвестна, и загадка осталась неразгаданной, оставив поколениям только свершившийся факт создания учения.

Понятие Дао в истории китайской мысли является наиболее универсальным и всеобъемлющим, выступая идейным стержнем не толь­ко всей натурфилософии и онтологии, но и во многом также социо­логии, эстетики и этики, не говоря уже о дисциплинах естествен­нонаучного направления - медицине, астрологии, алхимии и др. Это понятие может быть названо квинтэссенцией философии традиционного Китая.

Дао воспринималось в Китае в качестве основной нормы бытия, как изначальная верховная всеобщность, как великий закон при­роды и первопричина всего сущего, как высшая абсолютная реальность (Единое), из гигантского пути-потока которого рождается фе­номенальный мир, чтобы в конце концов уйти туда же и затем по­явиться вновь, но уже обновленным, на протяжении тысячелетий. Вне Дао китаец принципов бытия в философском смысле данного слова не мыслил.

Как же рассматривается Дао в философии даосизма?

На первый взгляд Дао настолько туманно и размыто, настолько растворено во Вселенной, что кажется европейскому уму полной бессмыслицей. "Есть бытие, - говорит Лао Цзы, - которое суще­ствует раньше, нежели земля и небо. Оно недвижимо, бестелесно и не знает переворота. Оно идет, совершая бесконечный круг, и не знает предела. Оно одно может быть матерью Земли и Неба. Я не знаю его имени, но люди называют его Дао" /3, с .121/.

Дао буквально означает "путь", но в китайском языке оно обладало таким же многогранным смыслом, как греческий термин "Логос". Им обозначали, как правило, порядок, смысл и закон, высшую духовную сущность и жизнь, пронизанную этой сущностью. Другими словами, Дао есть "первоначало всего сущего", его "мож­но считать матерью Поднебесной". Положение о том, что все су­щее находит в Дао не только свой источник, но и свое заверше­ние, в трактате "Дао дэ-дзин" отмечено неоднократно: "в мире большое разнообразие вещей, но все они возвращаются к своему началу" /3, с. 119/. Выражена в трактате и мысль о том, что Дао - основа, (субстанция, субстрат) вещей, то, что лежит в их основа­нии как их сущность всегда, будучи их вечным началом. Как закон мироздания Дао "существует вечно, подобно нескончаемой нити" /3, с. 116/.

Таким образом, для даосов, начиная с самых ранних, Дао преж­де всего высшая изначальная первосубстанция, создающая сущее и дающая ему свои непреложные законы бытия. И хотя даосы не бы­ли безразличны к проблемам человека и общества и даже - к столь излюбленным их соперниками, конфуцианцами, проблемам социальной этики и совершенствования системы администрации, центр их вни­мания был все-таки в ином: как правильно понять законы Дао и как оптимально реализовать понятое.

В отличие от конфуцианцев, стремившихся познать Дао для того, чтобы достигнуть золотого века мудрости и справедливости на земле, даосы, отнюдь не отвергавшие, необходимости улучшения земного бытия, видели основной смысл познания Дао в сближении и конечном слиянии с ним. Отсюда - совершенно противоположные кон­фуцианским стиль поведения и принципы жизни даосов.

Проповедники и последователи даосизма избегали социально-политического активности и претворяли в жизнь идею уединения и самокультивации. Подобно древнеиндийским брахманам, они избирали практику отшельничества и аскезы, с тем, чтобы за счет изнури­тельного психофизического тренинга добиться просветления, поз­нать истину и приблизиться к абсолютной реальности Дао. Такая установка определяется онтологическими принципами даосизма. Ес­ли весь порядок космоса оказывается порожденным Дао и определен­ным им во всех своих проявлениях, то отступления от природного порядка наносят вред не только самой природе, но и отступникам от ее истинной сути-Дао. Человеческое своеволие, нарушающее за­коны Дао, приводит людей к гибели. "Кто не соблюдает Дао, погиб­нет раньше времени" - это изречение из "Дао дэ-цзина" не раз встречается в более поздних даоских источниках.

Ставя вопрос таким образом, даосизм во многом близок к буддизму, но в отличие от нирваны, Дао - не удаленная от мира запредельная сущность. Оно пронизывает все мироздание своими незримыми токами, оно проявляется как некая незримая энергия. Дао - творческая энергия. Возвышаясь над Вселенной, Дао созида­ет ее. Оно регулирует извечную игру двух полярных начал Космо­са: Инь и Ян. У Лао Цзы мифологический смысл этих понятий пол­ностью оттеснен философским. Для него два начала - свойства кос­мического бытия. Все существа носят в себе Инь и Ян, наполнены Ци и образуют гармонию. Ци - материальные частицы, из которых складывается видимый мир. Равномерное и гармоническое сочетание Ян и Инь обусловлено законом Дао. Он управляет всеми существа­ми и ведет их к совершенству. Совершенство же заключается в об­ретении конечной цели - Покоя. Покой - главное в движении. Воз­вращение вещей назад к своему началу и есть Покой.

Наиболее глубоким и трудным для толкования положением дао­сизма является учение о двух Дао. "Дао дэ-дзинь" начинается фра­зой: "Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао... Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем - мать всех вещей" /3, с. 115/. Итак, различается безымян­ное (непостоянное) Дао и Дао, обладающее именем. Первое - вечно и безымянно, оно неясно и туманно. Это - "форма без форм, образ без существа". Второе Дао обладает именем, оно бесконечно, не­исчерпаемо, повсюду действующее. Второе Дао внутренне связано с первым: "оба они одного и того же происхождения, но с разны­ми названиями", вместе они называются глубочайшими, оба переходят друг в друга и переход "от одного глубочайшего к другому - дверь ко всему чудесному" /3, с. 115/.

Современные исследователи даосизма связывают первое Дао с небытием, а Дао, имеющее имя, - с бытием. Таким образом, даос­ская картина мироздания представляется следующим образом. Небы­тие первично - это и есть Дао, не имеющее имени. О нем можно го­ворить только отрицательно. Небытие порождает бытие. Бытие - Дао, имеющее имя, физическим аналогом которого являются небо и земля.

Имеется и математический вариант системы даосизма. В трак­тате сказано: "Дао рождает одно, одно рождает два, два рождает три, а три рождает все существа" /3, с .128/. Имеется множество толкований этого высказывания. Так, например, А.Чанышев счита­ет, что один - неназванное, безымянное Дао, два - Дао, облада­ющее именем, его физическим аналогом являются небо и земля, или Ян и Инь как небесное и земное начала, а три - гармония между небом и землей, благодаря которой и возникают все вещи, продол­жающие носить эту гармонию в себе.

Другим важным понятием в даосской философии и космологии было понятие Дэ. Оно присуще не только даосизму и характерно для всей китайской философии в целом. При анализе же даосской фило­софии понятие Дэ выступает, скорее всего, как эволюционный про­цесс, характерный для Дао в целом, и для каждого объекта, каж­дой вещи в частности. На уровне вещей Дао сопровождается Дэ. Меж­ду Дао и Дэ существует логическая взаимосвязь: "Содержание вели­кого Дэ подчиняется только Дао" /3, с. 121/. И далее "Дао рож­дает вещи, Дэ вскармливает их, взращивает их, совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддерживает их" /3, с. 130/.

Онтология даосизма определяет и гносеологию Дао. Она осно­вана на главной и принципиально важной идее даосов: человек - продукт Космоса и подобен ему. Все, что мешает этому единству Лао-цзы отметает безоговорочно. Даосы строят своеобразную "гно­сеологическую цепочку" между знанием, пониманием и действием. Знание в даосской философии является первичным, самым низким по значимости уровнем, затем следует проникновение в знание - это и есть понимание. Последний этап - практическая деятельность, поведение человека в мире, связанные с применением знаний. В этом процессе действуют два специфических, характерных для да­осской философии понятия: естественность (Цзы Жань) и недеяние (У Вэй). Суть первого заключается в том, что человек "встраива­ется" в мир природный, становясь частью этого мира и постоянно реагируя на его изменения. Недеяние - это такое действие в мире, которое не идет вразрез с естественными законами Дао. Люди то­ропятся и суетятся, а Дао пребывает в полной безмятежности. Не двигаясь, оно движется, не делая, оно творит. Вот почему истин­ный мудрец старается избежать земных соблазнов. "Мудрый человек предпочитает недеяние и осуществляет учение безмолвно... Осу­ществление недеяния всегда приносит спокойствие... Он не борет­ся, поэтому он непобедим в этом мире" - заявляет Лао-цзы. И да­лее: "В мире нет ничего, что можно было бы сравнить с учением безмолвия и пользой недеяния".

Таким образом, философия даосов утверждает естественность и недеяние как основные критерии отношения человека к окружающе­му миру и его правильного взаимодействия с ним. Эти принципы проецируются и на социальный идеал даосов, ибо общество так же считается элементом Космоса, его естественной и законной частью.

Будучи частью Дао и природы, человек и общество подчинены законам вечности и в натуре своей естественны, тогда как культу­ра, наука, этика и цивилизация вообще - начало искусственное, противостоящее естественному. Деструктивное влияние культуры угрожает потерей естественности. Отсюда призыв к простоте и при­митиву, к отказу от всего искусственного: "Государство должно быть маленьким, население - малочисленным. Если и есть различные орудия, то ими не следует пользоваться. И пусть люди до самой смерти не уходят от своих родных мест" /3, с. 138/.

Итак, считают даосы, нужен лишь элементарный прожиточный минимум и элементарные формы организации (государство-деревня). Соответственно не нужны контакты, не следует стремиться и к взаимообогащению опытом и знаниями. Более того, ни знание, ни фиксирующее его письмо просто не нужны, как и способности, же­лания, страсти: "Если не возвеличивать способных, люди не ста­нут соперничать; если не ценить драгоценности, не будут воро­вать; если не выставлять страстно желаемого, сердца людей не возбудятся" /3, с .137/. Абстрагировавшись от страстей, люди мо­гут избавиться от забот и приблизиться к Дао.

Главное в системе правления - мудрость простоты, причем та­кая мудрость основана не столько на знаниях, сколько на интуи­ции, на умении обуздывать желания и страсти: "Мудрый ничего не накапливает. Чем больше он делает для людей, тем больше получа­ет сам" /3, с. 132/. И добрым и недобрым он одинаково делает доб­ро. В основе правления мудреца лежит уже известный принцип неде­яния, он рассматривается как естественность, пассивность, со­циально-политическая отрешенность. "Мудрый, управляя людьми, де­лает пустыми их сердца и полными желудки. Он стремится, чтобы у них не было знаний и желаний и чтобы те, кто имеет знания, не смели проявлять активность. Осуществляя недеяние, он управ­ляет всеми" /3, с. 139/.

Цель управления посредством недеяния - стабильность, спо­койствие, пассивность, простота, справедливость и даже счастье. Чересчур деятельная власть с ее тяжелыми налогами приводит лю­дей к бедам и несчастьям: "Когда администрация инертна, народ прост, когда администрация деятельна, народ распускается". Чем больше запретов и ограничений, тем хуже людям. Поэтому мудрый говорит: "Я осуществляю недеяние, и люди самоусовершенствуются; я достигаю спокойствия, и люди сами выправляются; я не вмеши­ваюсь, и народ сам богатеет; я не имею стремлений, и люди сами становятся простыми" /3, с. 119/.

Простота, возведенная в принцип, влечет за собой осуждение богатства и знатности, престижа и погони за славой: "Кто стре­мится накопить, приобрести - тот лишь теряет".

До минимума сведена значимость ритуала и этикета, которой придавал такое значение Конфуций.

Трактат "Дао дэ-цзин" в целом воспринимает государство как искусственную структуру, и тем самым, как очевидное зло, которое вместе с культурой, знаниями, страстями и желаниями, излишними вещами, привычками, нормами и т.п. следует попытаться преодолеть. И хотя до конца преодолеть его едва ли удастся, в идеале следует стремиться именно к такому результату.

Пафос даосизма состоял не в том, чтобы достичь недеяния за счет обеднения своей жизни, исключения из нее полнокровных событий, а в том, чтобы сохранить невозмутимость духа в любых ситуациях, во время любых катастроф. Для этого было необходимо укрепляться в недеянии, сохраняя полный покой в движении, в состоянии энергичной жизнедеятельности.

Анализ рассмотренных философских школ позволяет сделать следующие выводы. Мыслители Древнего Китая пытались дать фило­софское обоснование всех форм бытия - бытия природы, бытия че­ловека и бытия общества. Однако в центре китайской философии всегда стояло стремление понять и объяснить не мир вообще, а мир человека как элемента великого Космоса, подобного ему, но живущего в обществе, государстве. И не только понять и объяснить, но и преобразовать, найти оптимальный вариант социального поряд­ка и совершенной системы управления. Такая постановка философской проблематики выводит китайскую мысль за пределы Поднебесной и делает ее значимой для мирового сообщества в целом.