стве некоей альтернативы монархическому режиму. Придя к вла- сти, большевики в полной мере обнаружили свое родство с русской политической культурой, на протяжении всей своей истории отли- чавшейся деспотизмом. Контркультура большевиков на поверку оказалась вполне органичной частью традиционной русской по- литической культуры. Контркультура может иметь действитель- но разрушительный характер для страны, если она по тем или иным причинам становится чужеродной для общенациональной культуры. В данном случае речь может идти в первую очередь о субкультуре национальных меньшинств, которые, накопив силу и достигнув известной зрелости, могут потребовать политическо- го отделения. Результат такого противостояния культур - развал страны на части.

Методологическое значение понятия культуры. Понятие куль- туры универсально, оно приложимо как к любой, отдельно взятой сфере человеческой жизни, так и ко всему социальному бытию. В данном понятии объединяются все сферы эмпирического и ду- ховного бытия человека, что позволяет поднимать знание об обще- стве на более высокий уровень теоретического обобщения. Понятие культуры активно используется в гуманитарных отраслях знания (философии, истории, социологии, политологии, истории, архео- логии, антропологии, этнологии, политической географии, филоло- гии и др.), где оно приобретает свой специализированный аспект, но также всегда имеющий обобщенный характер.

2. Природа правовой культуры

Правовая культура - часть культуры общества, а потому пере- нимает все ее основные свойства. Правовая культура не просто свя- зана с другими сферами культуры (религией, моралью, обычаями, традициями, политической и хозяйственной культурой и т.д.), она включает их в себя в той или иной степени. Правовая культура од- новременно и локальна, и универсальна. Локальна она в том смыс- ле, что является частью культуры общества, универсальна потому, что аккумулирует в себе все ее элементы. Правовая культура - это совокупность результатов политика-юридической деятельности людей, фиксирующих уровень их правосознания.

Состав и функции правовой культуры. Обычно в нашей ли- тературе в состав правовой культуры включают элементы, явля- ющиеся, по сути, той или иной модификацией права, отсекая все, связанное с государством. Действительно, есть такой феномен, как политическая культура, который надо логические отделить от куль- туры правовой. Вместе с тем провести разграничительную линию между государством и правом можно только умозрительно, в жиз-

523

ни они теснейшим образом переплетены и являются органическим продолжением друг друга. Как верно указал Г. Кельзен, государство есть реализованное право в виде принудительного централизован- ного правопорядка. Поскольку государство всегда предполагает длительность существования, известную последовательность дей- ствий и совокупность процедур, право в той или иной форме яв- ляется органической частью государства. Таким образом, правовая культура проявляет себя в официальной, легальной деятельности людей, связанных с осуществлением государством своих функций и реализацией права. Но это - только один из пластов правовой культуры, лежащий на поверхности. Правовая культура, как и куль- тура в целом, дифференцирована на субкультуру и контркультуру. Например, сотрудники прокуратуры, полиции следствия или суда призваны исполнять свои обязанности в соответствии с полномо- чиями, указанными в законе. В целом их деятельность протека- ет в формах, установленных законодательством, и на этом уровне складывается их некая официальная правовая культура. Но оче- видно, что в данной среде складывается своя субкультура, законами никак не предусмотренная, а зачастую вступающая с ними в кон- фликт. В профессиональной среде сотрудников правоохранитель- ных органов формируются нормы и традиции, существующие не просто параллельно с законодательством, но часто конкурирующие с ним. Так, профессиональный коллектив может не придать значе- ния какому-нибудь мелкому (а возможно, и крупному) правонару- шению, совершенному своим сотрудником, если оно не затрагивает интересы профессиональной корпорации. Более того, коллектив может приложить усилия к тому, чтобы помочь проштрафивше- муся сотруднику выпутаться из какой-нибудь неприятной исто- рии (например, конфликт в быту или дорожно-транспортное происшествие). Но если сотрудник нарушит неформальные кор- поративные нормы, затрагивающие интересы коллектива, реакция со стороны последнего может быть очень решительной и резкой вплоть до изгнания его из коллектива тем или иным способом. Это и есть правовая субкультура, отягощающая собой общую право- вую культуру. Правовая культура - это совокупность ценностей, норм и институтов, складывающихся в процессе как формального, так и неформального общения лиц, вовлеченных в политико-юри- дическую деятельность. Правовая культура есть результат данной деятельности и в этом отношении ее следует отнести к сфере су- щего, правовая культура - это то, что уже сложилось, что уже есть, а не то, что должно быть.

Правовая культура существует также в форме контркультуры. Если субкультура в каком-то отношении дополняет, расширяет об- щую правовую культуры, то контркультура ее отвергает полностью

524

или частично. Правовая контркультура противостоит не только официальной правовой культуре, зафиксированной в норматив- ных актах, но неофициальной, «народной» правовой культуре, т.е. признанной легитимной большинством общества (Между офици- альной и неофициальной правовой культурой есть различие, дис- танция, которая образуется в любом обществе. Далеко не все в офи- циальной правовой культуре поддерживается обществом или его большинством.) Яркий пример правовой контркультуры - культу- ра профессионального преступного мира. Возможно, кто-то возра- зит, что криминальная культура - это антипод правовой культуры и потому не может входить в состав последней. Это не так. Кри- минальная культура складывается как реакция на официальную и неофициальную правовую культуру и в этом смысле является ее логическим продолжением, ее негативной модификацией. Влия- ние данной культуры может быть разной в зависимости от общей культуры страны. Так, по-видимому, влияние итальянской мафии на правовую культуру США (официальную и неофициальную) практически ничтожно. Средний американец, вышколенный про- тестантской этикой, не мыслит себя вне закона, отсюда - жесткая и эффективно работающая правовая система. Другое дело - Россия, где народные массы на протяжении всей русской истории воспри- нимали власть как своего врага. Как верно заметили евразийцы, русская история - история народных бунтов и их подавления со стороны власти. Советская история - прямое тому подтверждение. Именно в советский период, когда через систему ГУЛАГа прошли миллионы граждан, криминальная культура стала поистине народ- ной. В современной России трудно найти семью, где близкие или дальние родственники не прошли через лагерь. В. Шаламов, 17 лет отсидевший в магаданских лагерях, детально описал в «Колымских рассказах» криминальную культуру так называемого «блатного» .мира. Ее пристальное рассмотрение позволяет увидеть в ней иска- женное, уродливое, но все-таки отражение официальной правовой культуры со всеми ее болезненными противоречиями и недостатка- ми. Криминальная культура широко и глубоко вошла в быт нашего народа, значительно потеснив официальную правовую культуру. Более того, криминальная культура часто оказывается частью суб- культуры сотрудников правоохранительных органов, затейливым образом с ней переплетаясь. Прокурор, судья или полицейский, вы- страивающий коррупционную схему, интеллектуально и психоло- гически напоминает типичного «вора в законе».

Итак, правовая культура включает в себя:

• официальную и неофициальную (народную) правовую куль- туру;

• правовую субкультуру и контркультуру;

525

• государство в лице правотворческих, правоприменительных, правоохранительных органов и их деятельность;

• право в виде источников права, актов применения права, юри- дической техники;

• правосознание в составе правовой идеологии, правовой психо- логии и юридических ценностей;

• законность и правопорядок;

• правовую информацию и правовую коммуникацию (инфор- мированность населения о законодательстве, обеспеченность нор- мативными материалами юридических служб, степень открытости нормативных актов);

• юридическое образование, юридическую науку, юридическую грамотность населения.

Функции правовой культуры те же, что культуры в целом;

• конститутивная: фиксирует и оформляет ценности, нормы и институты, возникающие в обществе; оказывает влияние на со- держание и динамику изменений общественного сознания, струк- туру и свойства политических и юридических институтов; создает основу для производства новой и воспроизводства традиционной правовой культуры;

• регулятивная: регулирует общественные отношения и вносит в них стабильность; создает систему социального контроля;

• коммуникативная: обеспечивает накопление и передачу соци- ального опыта, взаимодействие власти и подвластных, различных частей государственного механизма, социальных групп; вырабаты- вает особый язык и стиль общения между властью и подвластными, внутри государственного аппарата;

• социализирующая: обеспечивает условия для усвоения инди- видами знаний, норм и ценностей существующей политико-право- вой реальности.

Правовая культура и жизнь. Правовая культура и жизнь со- существуют в активном и противоречивом взаимодействии. С од- ной стороны, жизнь является естественной основой творчества, культуры, с другой - противостоит культуре в качестве природной стихии, ломающей любые культурные формы. Жизнь в качестве одного из феноменов природы до настоящего времени представ- ляет собой загадку, разгадать которую наука не способна. Наука может раскрыть механизм формирования жизни различных био- логических организмов, но понять причину появления жизни она не в состоянии. В конечном счете проблема происхождения жизни упирается в метафизику либо материалистического, либо идеалистического толка. Для идеалиста источник жизни есть Бог или некое творящее начало в виде идеи, разума или мировой воли.

526

Материалист рассматривает жизнь как одну из форм материи, по- явившейся в ходе эволюции.

Тема феномена жизни получает свою оригинальную трактовку в философии жизни - весьма широком и потому аморфном фило- софском направлении конца XIX - первой трети XX в. Философия жизни (Ф. Ницше, В. Дильтей, А. Бергсон, Г. Зиммель, О. Шпен- глер) рассматривает «все существующее как форму проявления жизни, некой изначальной реальности, которая не тождественна ни духу, ни материи и может быть постигнута лишь интуитивно»* ^**. Философы данного направления ставили перед собой задачу повер- нуть философское познание от рационализма к иррационализму, от рационалистической трактовки мира к интуитивистской. Если классический рационализм рассматривал формы социального бы- тия как результат разума, как следствие сознательного творчества, то философия жизни предложила посмотреть на культуру как на одну из форм жизни, имеющей спонтанное, естественное, во многом биологическое происхождение. Просветители XVII-XVIII вв., опи- раясь на естествознание и философию механистического материа- лизма, полагали, что социальное бытие основано на неких законах, которые следует открыть и уже сознательно их использовать в деле социального строительства. Используя теории естественного права и договорного государства, они создавали модель будущего буржу- азного демократического правового государства, т.е. занимались своеобразной социальной инженерией. В XIX и XX вв. такое соци- альное прожектерство проявило себя в создании теорий «земного рая», т.е. социальных утопий разного рода. Философия жизни была ценна тем, что указала на естественный, природный источник вся- кой культуры, в том числе государства и права.

Как верно отмечал Г. Риккерт, культурное творчество есть в первую очередь проявление феномена жизни * *. Следуя его логике, можно утверждать, что не абстрактные законы социального бытия или законы разума, а сама человеческая жизнь в ее биологическом смысле, физическая и умственная энергия, ее сила напрямую вли- яет на качественные и количественные показатели культуры, и, в частности правовой культуры (сила государства, эффективность права). Философия культуры, противопоставляя природу и куль- туру, стремится указать на принципиальное различие между при- родным и социальным началом в человеке и обществе. Культура, выводя человека из животного состояния, как бы демонстрирует торжество человеческого разума, его способность оказаться в из-

* Философская энциклопедия: В 5 т. Т. 5. С. 349.

** См.: Риккерт Г. Философия жизни // Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998.

527

вестном смысле выше природы и подчинить себе ее могущество. Вместе с тем, как правильно показал Риккерт, жизнь есть высшая ценность, по своему значению и роли она - ценность более высо- кого порядка, чем культура, жизнь первична, культура вторична. Культура (правовая культура) приобретает ценность только тогда, когда предстает в качестве феномена самой жизни, выражает цен- ность жизни и защищает ее. Культура есть средство фиксации, на- копления и сохранения человеческой жизни. Если жизнь индивида конечна, то культура позволяет индивиду или даже народам про- должать свою жизнь и после своей кончины. Иными словами, куль- тура (правовая культура) есть средство борьбы за жизнь культур- ными средствами, и в этом смысле культура - одна из форм жизни. Показательный пример - религиозная культура (правовая культу- ра). Между религиозной культурой и жизнью существует сложное парадоксальное соотношение. С одной стороны, для религиозного человека биологическая жизнь и культура подчинены Богу, человек устремлен к воссоединению с Богом после смерти, его биологиче- ская жизнь есть только подготовка к жизни вечной, и в этом смыс- ле ценность биологической жизни и культуры ниже ценности Бога. С другой - каждому разумному человеку понятно, что если бы не было биологической жизни человека, то не было бы и всех форм культуры, включая религию. Поэтому в практическом плане био- логическая жизнь всегда и везде ценилась выше, чем абстрактные рассуждения о Боге. Догматика, например, монотеистических рели- гий практически всегда была направлена на организацию и защиту жизни людей, что косвенно указывало на жизнь как высшую цен- ность. В конечном счете появление религии всегда было обуслов- лено одним - стремлением обрести бессмертие, стремлением прод- лить максимально долго жизнь, под которой вольно или невольно понимаются все проявления биологической жизни. Таким образом, религиозная культура (правовая культура) хотя и может иметь формальный статус высшей ценности, фактически всегда уступает ценности биологической жизни.

Государство и право есть одновременно и проявление жизни, и культурный феномен, отличный от биологической жизни. С од- ной стороны, правовая культура есть следствие жизненной силы людей, с другой - она направлена на окультуривание жизни, на бло- каду ее деструктивных проявлений и введение их в русло культуры. Государство и право, оказываясь в сфере сознания (логики, морали, эстетики) и становясь элементами культуры, начинают противосто- ять жизни. При определенных обстоятельствах правовая культура может стать врагом жизни. Оторвавшись от природы, она способна подрывать природные силы человека, т.е. губить саму жизнь. Так, истории известны деспотические режимы, уничтожавшие свое на-

528

селение; установление жестких или, напротив, слишком свободных норм, регулирующих сексуальную жизнь, способны разрушающим образом воздействовать на семью и в целом на репродуктивную функцию общества и т.д. Здесь также следует вспомнить мысль, например, Руссо или Э. Фромма о патогенности культуры, ее спо- собности создавать условия, рождающие деструктивные наклонно- сти у людей. Правовая культура (как всякая другая разновидность культуры) есть система запретов, нацеленная на нейтрализацию антисоциальных влечений. Согласно психоанализу политико-пра- вовые институты, подавляя инстинкты людей, лишают их удоволь- ствия - главной мотивации социального поведения. Прессинг со стороны правовой культуры невозможно осуществлять бесконечно, пружина, сжатая до упора, рано или поздно должна резко разжать- ся в обратном направлении. Массы, воспринимая на бессознатель- ном уровне политико-правовые институты как систему репрессий, стремятся ослабить их воздействие вплоть до полной ликвидации. Имея в виду данный механизм, каждое общество должно найти тот баланс влечений и правовой культуры, который, с одной стороны, даст возможность удовлетворять эти влечения, с другой — не приве- дет к бунту и позволит поддерживать правопорядок и безопасность.

Правовая культура, сознание, правосознание. Правовая куль- тура и правосознание не просто взаимосвязаны, это две стороны единого феномена. Вспомним, что правовая культура может быть духовной и материальной, а правосознание проявляет себя как от- ражение политико-правовой реальности и как способ ее существо- вания. Правовая культура есть результат политико-юридической деятельности людей, опосредуемой сознанием. Благодаря сознанию человек создает правовую культуру и фиксирует ее в виде норм со- знания, норм поведения и норм позитивного права. Материальные и духовные компоненты правовой культуры не просто невозможны без правосознания, они представляют собой его объективированные формы. Чистое сознание (правосознание) - нонсенс, не имеющий места в действительности, оно всегда отражает духовно-практиче- ское освоение человеком мира. Правовая культура и правосознание, отражая и выражая объективный мир человеческих отношений, имеют единый источник - нормы мира должного. Человеческая практика, поставленная в условия природной необходимости, тре- бует довольно строгого технологического процесса, подчиненно- го тем или иным нормам. Чтобы гарантировать свое физическое существование, человек обязан следовать нормам, диктуемым природой, и встраивать их в человеческие отношения (властные, брачно-семейные, хозяйственные и т.д.). Нормативность правосо- знания и правовой культуры - следствие борьбы людей за выжи- вание. Нормы должного фиксируют опыт людей и предопределяют

529

их поведение в будущем. Таким образом, единство правосознания и правовой культуры обусловлено их единой нормативной основой, коренящейся в практике.

Правовая культура и правосознание сосуществуют не толь- ко в единстве, но и в известном противостоянии. Если правовая культура имеет и идеальную, и материальную составляющую, то правосознание - это всегда нечто идеальное. Правосознание - это своего рода вещь в себе, составить о нем представление непосред- ственно невозможно, о факте его существования и его содержании может свидетельствовать только поведение людей, закрепленное в нормах, ценностях и институтах, т.е. в правовой культуре. Право- вая культура выражает и фиксирует правосознание, выступая его своеобразным продолжением. Вместе с тем, приобретя объективи- рованные формы, правовая культура становится самостоятельным феноменом, противостоящим правосознанию. Правовая культура, отражая уклад народной жизни, аккумулирует в себе многовековой социальный опыт борьбы за существование. Правовая культура консервативна, обладает значительной силой инерции и в этом качестве всегда сдерживает правосознание. Со своей стороны ин- теллектуальный компонент правосознания, мысль направлена на пересмотр устоявшихся норм, ценностей и институтов с целью усовершенствования одних и отмены других. В данном случае пра- восознание и правовая культура выступают как две относительно автономные силы, развивающиеся по своим законам. Проблема состоит в том, что правосознание и правовая культура имеют еди- ную нормативную основу и трансформация первого невозмож- на без трансформации второй. Правосознание существует в виде правовой культуры и отражает ее, а правовая культура фиксирует результаты работы правосознания. Чтобы данный массив (право- сознание и правовая культура) как-то сдвинулся с места, полу- чил какой-то импульс движения, необходим толчок внешнего или внутреннего происхождения. Если следовать диалектике Гегеля, источник развития правосознания и правовой культуры - проти- воречие, зарождающееся в данных явлениях. Каким бы ни был ме- ханизм взаимного влияния правосознания и правовой культуры, сила инерции данного механизма огромна и именно потому, что они накрепко связаны единой нормативностью. Известные исто- рии правовые культуры разных регионов мира по большей части демонстрируют как раз инерцию, а не мобильность. Казалось бы. правовая культура современных народов Запада далеко ушла от архаики средневековья, но на самом деле - это лишь результат раз- вития той культурной первоосновы, которая была им изначально дана. Основа эта - индивидуализм, о чем много говорилось выше. Та же картина наблюдается в странах, например, арабского Востока

530

с их приверженностью традиционной правовой культуре, сложив- шейся много веков назад.

Правовая культура объективна в том смысле, что ее можно пред- ставить в конкретных эмпирических параметрах. Поддается объек- тивному установлению деятельность государства и функционирова- ние права, есть поведение людей, выражающее систему формально закрепленных процедур. Существует, например, конституция как совокупность норм и соответствующие им органы государства, реа- лизующие свои полномочия. Государство и право, правовая культура в целом воспринимаются обществом и индивидами в виде безлич- ной, объективно существующей силы, живущей по своим законам и имеющей свои интересы. Во многом так оно и есть. Вместе с тем, поскольку правовая культура неотделима от правосознания, первую вполне можно представить как проекцию последнего. Как верно ука- зал Кант, мир представлен человеку не непосредственно, а опосредо- ванно, через призму его сознания. Субъект имеет дело не с вещами, как они есть, а с их образами, моделью, сформированной разумом. Поскольку между человеком и вещью стоит разум, объект познания совпадает с его моделью, сама же вещь во многом продолжает оста- ваться непознанной. «Мир есть мое представление, следовательно, мое представление есть мир, я его господин, во мне - пространство для него, вне меня нет ничего»*. Согласно субъективному идеализ- му и мир природы, и мир культуры предстают как образ познающего субъекта. Образ мира природы ближе к оригиналу, так как там дей- ствуют законы необходимости. Образ мира культуры в значительной степени зависит от сознания, воли, эмоций и ценностных установок человека, т.е. от его духовности - вещи в высшей степени субъектив- ной. Отталкиваясь от данной позиции, правовая культура предстает уже не в качестве объективного феномена, а как проекция сознания субъекта, как его субъективный опыт, сформированный категориями разума. Иначе говоря, познавая мир правовой культуры, мы создаем его по законам разума и в соответствии с нашими ценностными уста- новками. Поскольку сознание (правосознание) субъективно, субъек- тивна и правовая культура. В данном случае субъективность право- вой культуры предстает как форма самосознания, правовая культура оказывается сознанием, обращенным на самое себя. С точки зрения обыденного сознания позиция субъективного идеализма может по- казаться надуманной, искусственной, лишенной здравого смысла. На самом деле здравый смысл здесь есть. Не вызывает сомнений, что го- сударство и право есть реализованное сознание. Люди группируются по институтам государства, выполняют полномочия государствен- ных органов, реализуют нормы права так, как данная модель огра-

Зиммелъ Г. Избранное. Т. 1. Философия культуры. М., 1996. С. 44.

531

жена в их сознании. Исполнительская дисциплина, эффективность правотворческих, правоприменительных и правоохранительных ор- ганов зависит от качества человеческого материала, т.е. от сознания и воли людей. Одна и та же конституция, поставленная в различные культурные условия, даст разный эффект. Действенность госаппара- та, его способность точно исполнять нормы закона зависит в первую очередь от специфики правосознания и только во вторую - от каче- ства позитивного права. Каким народ видит свое государство и свое право, такими они и являются на практике. Если коррупция, безза- коние и произвол власти считаются нормой, коррупция, беззаконие и произвол становятся частью государственной жизни и наоборот.

Поскольку любая правовая культура — результат длительно- го развития, она всегда есть проекция исторического сознания. Как верно указывали правые гегельянцы и многие неокантианцы, исторического прошлого не существует вне сознания познающего субъекта. Историк не отображает действительную картину прошло- го, а заново творит ее в собственном воображении. История народа такова, какой ее видит сам народ. Здесь речь идет не об идеологи- ческих перекосах (стремление убрать из своей истории позорные страницы и представить себя в выгодном свете), а о названном выше механизме, при котором сознание имеет дело не с реальностью, а с ее образом. Для неокантианца Э. Кассирера, например, социальный мир как собственно человеческий мир проявляет себя прежде все- го в истории и культуре. История, полагает он, есть совокупность фактов культуры, распределенных в известной последовательно- сти. Культура предстает в виде духовных и материальных объектов, всегда имеющих историю своего формирования и в этом смысле представляющих собой сконцентрированное время. Культура есть проекция исторического сознания, способ фиксации человеческой памяти. «Чтобы овладеть миром культуры, нужно постоянно вос- станавливать его в исторической памяти»*. Человеческая история фиксирует этапы своего развития в объективированных формах культуры, что обеспечивает последней устойчивость и постоянство. «Историю нельзя назвать наукой», «в истории ищут не познания внешних вещей, а познания самих себя»**.

В подтверждение тезиса о субъективной природе исторического сознания можно вспомнить о таких источниках права, как право- вой обычай и судебный прецедент. В правовом обычае воплотилось культурное своеобразие народа, сформированное на протяжении столетий. Правовой обычай есть воплотившееся в источнике и скон- центрированное в нем время. Он выступает связующим звеном меж-

* Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998. С. 659.

** Там же. С. 679.

532

ду прошлым и настоящим, во многом предопределяет будущую пра- вовую культуру народа. Правовой обычай объективен в том смысле, что заложенная в нем норма отражает объективные условия ее су- ществования, но правовой обычай также и субъективен, поскольку представляет собой проекцию общественного сознания, обращенно- го в прошлое. Правовой обычай обращает участников юридической ситуации (включая правоприменителя) в прошлое, предлагает им взглянуть на коллизию, возникшую сегодня, глазами человека про- шлых столетий. В данном случае правовая культура предстает как проекция исторического сознания людей. В прецедентном праве механизм тот же. Судья, обращаясь к прецеденту прошедшей эпо- хи, воспроизводит ее в своем сознании, т.е. как бы заново ее творит и помещает в данную умозрительную реальность рассматриваемое дело. В таком контексте прецедентное право предстает как способ реконструкции правовой культуры прошлого, оно обращает право- сознание современного человека в глубь веков, соединяя прошлое с настоящим. Советская правовая идеология упрекала английское правосудие за субъективизм, в чем была известная правда. Однако субъективизм английского суда проявляется не столько в свободе судейского усмотрения, сколько в том, что прецедентное право каж- дый раз предлагает участникам процесса воспроизвести в сознании условия той или иной исторической эпохи, погрузиться в нее и как бы заново ее пережить. Консерватизм правовой культуры Англии как раз и состоит в том, что она являет собой правосознание, обра- щенное назад, к своим истокам. Английская правовая культура - это типичный пример проекции исторического правосознания. Со- ветская и постсоветская правовая культура - не такой характерный, но все-таки также пример исторически ориентированного правосо- знания. Казалось бы, советская власть, до основания сломав поли- тико-правовые институты дореволюционной России, создала ранее небывалые государство и право. Вместе с тем, как верно отмечали евразийцы, советская власть есть естественное продолжение исто- рии русской государственности, ее очередной этап. При всей ори- гинальности политической формы советский период в полной мере соответствует традициям русской правовой культуры и правосозна- нию русского народа. В XX - начале XXI в. русский народ строит свою государственность по лекалам, заложенным в его правосозна- ние сотни лет назад. В этом отношении советская и постсоветская государственность России есть реализованное правосознание, об- ращенное не вперед, а назад, в свое прошлое. Политико-правовые институты современной России - это только верхний слой ее пра- вовой культуры, под которым кроются глубинные пласты архаики. Ценности и цели, заложенные в прошлом и ставшие основой наци- ональной правовой культуры, определяют поведение народа и его

533

политический класс в настоящем и задают стандарты поведения в будущем. Даже скачкообразное развитие истории, резкие перепа- ды в ней в результате революций принципиально не меняют базо- вых параметров правовой культуры.

Архаика правосознания и правовой культуры заметно проявля- ет себя в связи с религией. Обращенность и того, и другого к своим истокам означает возвращение к религии. Религиозное сознание - господствующее на протяжении большей части истории человече- ства. Только к XX столетию на Западе, в России, Китае и некоторых других регионах мира возникают светские общества. В эпоху бур- жуазных революций в странах Западной Европы церковь отделяет- ся от государства, но весь XIX в. все еще идет борьба с клерикалами и их влиянием на науку, искусство, культуру. На первый взгляд со- временная западная правовая культура - результат светской раци- оналистической философии, предложившей модель демократиче- ского правового государства, где церковь отделена от государства и гарантирована свобода совести. На самом деле, как показал М. Ве- бер, буржуазная правовая культура вырастает из недр протестант- ской этики. Протестантизм, отказавшись от эсхатологии и сведя религиозную норму к моральной, воздвиг на место религии дисци- плину труда, право и договорное отношение к государству. Внешне выглядит так, будто западные европейцы создали новую светскую правовую культуру, тогда как на самом деле она стала лишь проек- цией протестантского сознания. Их почти автоматическое подчине- ние закону во многом продолжает быть замаскированным сакраль- ным отношением к власти. Стереотипы, сложившиеся во времена господства религиозного сознания, продолжают работать в новых исторических условиях. В этом смысле правовая культура совре- менных народов Запада есть правосознание, обращенное в своей основе к религиозной архаике. Тот же механизм мы наблюдаем на примере правовой культуры современной России. На первый взгляд - это светская правовая культура, представленная в нормах Конституции РФ и других отраслях права. Ее архаизм и связь с тра- дицией начинает проявляться в процессе правоприменения и функ- ционировании государственных органов, где обнажается сниженная ценность личности и права. Как верно отмечали русские религиоз- ные философы (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, П.И. Новгородцев, Н.А. Бердяев, В.В. Розанов и др.), православие сформировало тип личности, для которой ценность Царства Божиего выше ценности мирского бытия. Если протестант, заботясь о своем земном благо- получии, ограничивает государственную власть правом и стремится сделать ее для себя безопасной, то помыслы русского православного человека нацелены на спасение своей души. Ф.М. Достоевский, по- жалуй, лучше других сформулировал главный религиозно-этиче-

534

ский принцип русской культуры: «Смирись, гордый человек!». Оче- видно, что данный принцип - лучший для строительства империи, к чему всегда и стремилась Россия. Таким образом, лежащие у исто- ков национальной правовой культуры религиозные нормы прочно входят в ее ткань, становятся ее составной частью, хотя и латентно себя проявляя. Религиозные нормы в светских странах зачастую расположены (иногда в трансформированном виде) в архаической (подсознательной) части национального правосознания и в неяв- ной форме влияют на современную правовую культуру.

Правовая культура как знаковая система. «Знак - матери- альный чувственно воспринимаемый предмет (явление, событие, действие), выступающий в познании и общении людей в качестве представителя некоторого предмета или предметов, свойства или отношения предметов и используемый для приобретения, хране- ния, преобразования и передачи сообщений (информации, знаний) или компонентов сообщений какого-либо рода»*. Знак является но- сителем социокультурной информации, представленной в письмен- ности, духовной и материальной культуре. Знак имеет, как мини- мум, три значения: 1) отражает какой-либо предмет; 2) выражает его смысл; 3) выражает психологическое отношение к предмету**. Зна- ки подразделяются на языковые и неязыковые. В XX в. возникает семиотика - наука, исследующая свойства знаковых систем (есте- ственные и искусственные языки, язык искусства, сигналы в обще- стве и природе, символы). Несмотря на то что знаки есть в природе и культуре, сама система знаков — всегда часть культуры, о чем пи- сали многие философы культуры. Так, по Э. Кассиреру, культура есть знаковая система, система символов, посредством которых че- ловек смотрит на мир. Философ, писатель и поэт А. Белый разрабо- тал теорию, согласно которой символ играет интегрирующую роль в культуре. Символизм, с его точки зрения, есть способ познания мира, посредством символа сознание структурирует бытие и вносит в него смысл. «Смысл - в деятельности; деятельность неразложима, цельна, свободна и всемогуща; чистое познание, прикасаясь к дея- тельности, наделяет ее терминологической значимостью; термины чистого знания и познания - только символы деятельности; но ког- да в терминах этих мы подходим к деятельности, мы можем гово- рить о ней лишь в символических образах; она сама - живой образ, неразложимый в термине; но мы мыслим в терминах; и потому-то наши слова о деятельности - только символ»***. «Символ есть

* Философская энциклопедия: В 5 т. М., 1962. Т. 2. С. 177.

** См. там же. С. 179.

* * * Белый А. Символизм и философия культуры // Белый А. Символизм как миропонимание. М„ 1994. С. 39.

535

предел всем познавательным, творческим и этическим нормам: Символ есть в этом смысле предел пределов»*. Иначе говоря, сим- вол есть единство познания, творчества, ценностных и этических представлений, эмоциональных переживаний, единство формы и содержания.

Э. Кассирер и А. Белый правы в том, что культура в качестве субъектной ценности всегда субъективна, она есть совокупность субъективных представлений о мире. Как верно указал Кант, наше знание о действительности есть только априорные формы разума, оно всегда односторонне в том смысле, что всегда будут вещи в себе, недоступные для человеческого познания. Наше знание о мире - это его несовершенная модель, созданная сознанием человека и да- лекая от оригинала. Развивая данную мысль, А. Белый сделал вывод о необходимости дополнить научное знание символическим вос- приятием действительности. Символ - это конкретный, чувствен- но воспринимаемый образ, действующий на человека сильнее, чем абстрактное знание. Человек, рассуждает он, стремится постигнуть мир в его целостности, а поскольку наука не дает такой возможно- сти, следует прибегнуть к символу как некоему познавательному средству. А. Белый исходит из той простой мысли, что люди неза- висимо от уровня их образования и культуры, гносеологических и ценностных установок смотрят на мир посредством символов, хотя могут и не знать об этом. Задача состоит в том, чтобы сим- волистское миропонимание из стихийного процесса сделать осоз- нанным, рациональным. Продолжая эту логику, можно конста- тировать, что культура есть совокупность символов, благодаря которым у человека складывается представление о мире. Даже на- учное знание люди неосознанно превращают в символ, делая на- уку субъективной и относительной. В конечном счете вся инфор- мация о мире складывается у человека в единый образ, дающий ему чувство определенности и уверенности.

Правовая культура - это та же система знаков (символов), в ко- торых отражаются существо и функциональные свойства полити- ко-правовых явлений. Знаковая система политико-правовой дей- ствительности говорит о наличии системы смыслов, которые люди в нее вкладывают. Правовая культура - совокупность языковых и неязыковых знаков: тексты о государстве и праве, деятельность органов государства и людей в области властных и юридических от- ношений, здания, сооружения, имеющие отношение к деятельности государства и функционированию права, и т.п. Правовая культура представляет собой совокупность образов, посредством которых

* Белый А. Символизм и философия культуры // Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994. С. 63.

536

люди воспринимают мир политико-правовой действительности. Индивид и массы не способны воспринимать государство и право во всех их деталях, но понять их общий смысл для себя им необходимо, поскольку и то, и другое носит практический характер и затрагивает их интересы. Массы, обращая внимание на политико-правовую ре- альность, выделяют в ней те знаки (символы), которые имеют для них какое-либо значение. Знаки (символы) - это те микроучаст- ки правовой культуры, которые обыватель способен освоить и по- средством которых может составить представление о государстве и праве. Поскольку знаки носят конкретный, чувственно восприни- маемый характер, государство и право воспринимается людьми не на уровне слов, а в виде наглядных действий. Политическая про- паганда, например, в условиях тоталитарного государства ничего не стоит без террора и массовых репрессий. Декларации партийных вождей только тогда всерьез воспринимаются массами, когда они подкрепляются мерами физического насилия. Конституция и зако- нодательство страны также воспринимаются не на уровне юридиче- ской догматики, а в виде их практической реализации. Уровень за- конности и правопорядка воспринимается населением не благодаря статистике, а посредством образов представителей власти, ответ- ственных за то и за другое. Практика правоохранительных органов (судов, следствия, дознания, пенитенциарной системы), демонстри- рующих либо справедливость, либо произвол и беззаконное, есть, по сути, система символов, благодаря которым люди распознают политико-правовую реальность. Гонения на политические, нацио- нальные, религиозные меньшинства, поиск внешних или внутрен- них врагов могут быть знаком наступающей диктатуры.

Власть - это всегда магия, направленная на подчинение под- властных, что требует внешних форм воздействия на подвластных. Власть обязана подчеркивать свое могущество в виде символиче- ских действий, а действительно могущественная власть восприни- мается подвластными всегда символически. Страх перед властью рождает у подвластных ее искаженное восприятие, наделяет ее ма- гическими и символическими чертами. Если на уровне сознания со- временные общества Запада, например, могут воспринимать власть как договор, рационально оформленный и требующий исполнения, то на уровне подсознания лежит безотчетный страх перед властью, заставляющий людей воспринимать ее мистически и символически. Так, факт наказания осмысливается на двух уровнях: на уровне со- знания - как результат действия закона, на уровне подсознания - как действие безличной силы судьбы, проявляющей себя в лице государства. Например, гильотина во Франции воспринималась не только как символ революционной справедливости, но также - как символ рока, тяжелой поступи государства. Смысл государства

537

и власти проявляется также в государственной символике, полити- ческих процедурах (приведение к присяге президента или монарха и т.п.).

Государство и право как явления культуры. Государство и пра- во, подобно человеку, имеют два уровня бытия: природный и куль- турный. Политико-правовая реальность - это всегда сочетание двух компонентов: животного и духовного. Сочетаясь причудливым об- разом, природный и культурный компоненты в различной степени представлены в государстве и праве и зависят от условий пережива- емой эпохи. Провести разграничительную линию между культурой и природой весьма затруднительно, поскольку духовность зачастую вырастает из природной необходимости, а природа, в свою очередь, испытывает сильное давление со стороны культуры. Вместе с тем появление государства и права есть качественный скачок от приро- ды к культуре. Государство и право появляются как специфические человеческие институты, проводящие четкую грань между приро- дой и культурой в жизни человека. Государство и право - средство борьбы людей с природой за выживание и создание собственно че- ловеческой среды. Возникновение государства и права есть один из этапов процесса выведения людей из животного состояния. Фор- мирование государства и права влечет за собой создание многих других элементов культуры, ускоряет их становление. Государство и право, с одной стороны, есть результат качественного изменения нравственности людей, с другой - это мощные средства распростра- нения высокой нравственности на все общество. Всемирная исто- рия позволяет сделать вывод, что по мере своего развития полити- ко-правовые институты все больше становятся частью культуры, все меньше подчиняются силам природы. Поскольку природное начало в человеке - основополагающее, его разрушение ведет к ги- бели человечества, а с ним - всей культуры, в том числе политико- правовой. Поэтому задача состоит не в том, чтобы полностью пода- вить природный компонент политико-правовой реальности, а в том, чтобы максимально его окультурить, сделав удобным и безопасным для человека.

Культура становится возможной в первую очередь потому, что человек обладает сознанием. Государство и право - качественный скачок в развитии общественного сознания. В мире животных су- ществует властная организация, но определяется она инстинктами. Государство и право также связаны с инстинктами и материальны- ми интересами, но разум здесь играет решающую роль. Государство есть организация людей, распределенных по институтам. Чтобы сотни тысяч и миллионы людей ежедневно выполняли государ- ственно-властные полномочия, подчиняясь единой организации и дисциплине, требуется высокий уровень сознания. Правосозна-

538

ние, достигнув необходимого и достаточного уровня, закрепляет его в национальной культуре. Политико-правовая культура нации - это и есть ее правосознание, достигшее высокого уровня. Далеко не все народы дозревали до государственного уровня. Так, в настоящее время существует немало народов, культура которых остановилась на стадии каменного века. Контраст между первобытными и куль- турными народами только резче подчеркивает тот факт, что созда- ние политико-правовых институтов отражает качественный скачок в развитии сознания. Философы-идеалисты очень хорошо понима- ли роль сознания в деле организации государства, хотя и мистифи- цировали данный процесс. Для Платона государство и законы есть проекция мира идей. Философы стоят у власти потому, что они способны видеть мир идей. В трансформированном виде государ- ство предстает здесь в первую очередь как сфера сознания. Пози- ция Аристотеля аналогична: государство в своей основе есть форма, превращающая материю в реальное государство. В данном случае форма - идеальное начало, связанное с разумом человека. Согласно данной логике люди способны организоваться в государство, только подчиняясь форме, т.е. разуму. Кант выводит государство и право из некоей умозрительной фикции - категорического императи- ва, который, будучи априорной формой сознания, дает жизнь обо- им институтам. Гегель рассматривает государство и право как ре- зультат саморазвития абсолютной идеи. Все названные философы в контексте своих систем признают огромную роль разума в деле создания государства и права.

Культура - результат творческой деятельности с целью созда- ния чего-то нового, в этом отношении государство и право - акт творчества. В марксистской философии есть такие категории, как опредмечивание и распредмечивание. Речь идет о целеполагаю- щей предметной деятельности человека, в результате которой по- является нечто новое. Опредмечивание означает объективацию субъективного, переход сознания и деятельности субъекта в объект. В результате опредмечивания предмет начинает жить собственной жизнью, т.е. отчуждается от своего творца. Индивид, создавая пред- мет, тем самым формирует и совершенствует самого себя. Главное средство опредмечивания - груд. В результате распредмечивания субъект делает своим достоянием то идеальное начало, тот смысл, который содержался в предмете культуры. Распредмечивание обо- гащает индивида новым содержанием, что в конечном счете озна- чает творческий прирост культуры. «Распредмечивание - это про- цесс, в котором свойства, сущность, “логика предмета” становятся достоянием человека, его способностей, благодаря чему последние развиваются. Через познавательное и духовно-ценностное освое- ние человек распредмечивает формы прошлой культуры, включая

539

их в свой общественный мир»*. Опредмечивание и распредмечива- ние представляют собой единство в деле создания и наращивания культуры. «Опредмечивание и распредмечивание заключают в себе три уровня: во-первых, деятельность вызывает в объекте или насле- дует из него такие изменения, которые аналогичны действию сил самой природы; во-вторых, она создает и воссоздает произведения культуры, наследует и творит ее ценности; в-третьих, совершается опредмечивание и распредмечивание самого субъекта, его приобще- ние к другим субъектам, включение в межчеловеческие отношения, в историческую связь с обществом»**. Государство и право - ре- зультат политико-юридической деятельности человека, т.е. итог опредмечивания. Сознание и воля людей творят новые социальные формы, перенося в них существо человека. Государство и право воз- никают как проекция человеческого существа, перенимая его ха- рактерные черты. Поскольку политико-правовые институты - дело рук человеческих, они отражают и выражают социальную природу человеческих отношений. По мере расширения и углубления поли- тико-юридической деятельности людей и их представлений о ней возникают новые грани существования государства и права. В ре- зультате опредмечивания государство и право как бы отделяются от человека и начинают ему противостоять в виде некоей безличной силы (в философии это получило название «отчуждение»). Рас- предмечивание предполагает обратный процесс. Политико-право- вые институты, неся с собой культуру, направлены на социализа- цию индивидов и масс, прививая им навыки политико-юридической деятельности. Государство и право, являясь элементами культуры и внедряя ее в человеческие массы, формируют среду, необходимую для дальнейшего прогрессирующего развития политико-правовых институтов.

Согласно баденской школе неокантианства в природе действуют законы необходимости, культура - сфера свободы воли и ценностей. Спиноза, Гегель и Маркс доказывали, что свобода есть познанная необходимость, что свобода определяется не произволом человека, а эмпирическими условиями его жизни. Свобода, с их точки зрения, есть рациональный выбор, диктуемый ситуацией. Действительно, люди живут в условиях природной и социальной реальности, опре- деляющей их поведение. В любом обществе мы найдем властные и брачно-семейные отношения, социальные нормы, хозяйствен- ную и иную деятельность, поскольку все это необходимо для обе- спечения физического выживания людей. Казалось бы, природная и социальная необходимость должна была привести к унификации

* Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. С. 446.

** Там же.

540