дарства. Советская Россия смогла подчинить себе половину мира именно потому, что стала современным государством со всеми его типичными чертами. На Западе тоталитарные режимы пали, но го- сударственный этатизм не только остался, но наращивал свою силу, подминая под себя тем или иным способом институты гражданско- го общества и индивидов.

В современном мире, который начался с разрушения СССР и падения коммунистической системы, наметились две господству- ющие тенденции: 1) усиление всевластия могущественных госу- дарств, способных обеспечить свой суверенитет; 2) усиление меж- государственных союзов и ослабление в этой связи суверенитета государств, в них входящих (Евросоюз). Обе тенденции демонстри- руют усиление государства и ослабление институтов общества. Вза- имодействие государства и общества на современном этапе опреде- ляют следующие тенденции:

1. по мере своего укрепления государство все более отдаляется от общества, все менее опирается на него, создав себе собственный фундамент в виде постоянной армии, полиции и бюрократии. Ме- ханизм традиционной западной демократии, окончательно сложив- шийся к началу XX в., сумел искусно завуалировать всевластие со- временного западного государства;.

2. связь между обществом и государством продолжает оставать- ся, но она становится более сложной, опосредованной;

3. в современном мире наибольшего могущества достигают государства, которые смогли порвать традиционные связи с обще- ством, его сословиями и классами и добиться значительной неза- висимости от общества;

4. традиционалистские общества Азии, Африки, Латинской Америки, пойдя во второй половине XX в. по пути западной демо- кратии, фактически встали на путь создания современного сильно- го государства. Традиционалистские особенности (родоплеменные и кровнородственные отношения), как может показаться на пер- вый взгляд, вроде бы способствовали формированию нации и на- ционального государства, на самом деле - существенно тормозили и продолжают тормозить процесс становления современного госу- дарства.

3. Общество - источник государства и права

Термин «государство» имеет несколько значений, под ним по- нимают: 1) страну; 2) юридически организованный народ; 3) поли- тическую форму нации; 4) государственную власть. В первых трех значениях государство и общество во многом совпадают, в четвер- том - различаются. Не бывает государства и права без общества,

374

последнее есть первичная реальность для политико-правовых ин- ститутов. Общество - это источник, резервуар, из которого государ- ство и право черпают все свои свойства. В государстве и праве нет ничего из того, чего бы не было в том или ином виде в обществе. Основные истоки следующие: 1) биологические; 2) материальные; 3) сознание; 4) ценности; 5) психология; 6) религия.

Биологические истоки. Государство — это люди, общество вы- ступает поставщиком человеческого материала для государства. Общество в своей природной части есть феномен жизни, соответ- ственно государство - также феномен биологической жизни. В спе- циальной литературе есть традиция понимать под государством организацию, организованную структуру, созданную самим челове- ком. В таком подходе есть доля правды, поскольку государственная власть предполагает нормы и процедуры, технологию действий, ор- ганизованную разумом человека. Вместе с тем не следует абсолюти- зировать организационное начало, государство - это конструкция и организация во вторую очередь, а в первую - оно есть спонтан- ный, стихийный феномен жизни, в известном смысле возникающий помимо воли человека. Государство, государственная жизнь - это стихия, которая благодаря неким иррациональным силам выбирает собственное направление развития, не особенно считаясь с субъек- тивными настроениями людей. Стихийность, спонтанность жиз- ни государства проявляется как в факте его возникновения, так и в факте его гибели. Л.Н. Гумилев, последний евразиец, специ- ально ввел понятие пассионарное™ для характеристики степени биологической энергии этноса. Этнос, как всякий биологический организм, рождается, зреет, достигает своего апогея, стареет и, нако- нец, умирает. Если этнос, нация, общество живет по биологическим законам, почему на государство они не должны распространяться? Поскольку государство - это люди, на него в полной мере распро- страняются законы, по которым живет биологический организм. Пассионарность нации в полной мере передается государству. Госу- дарство становится мощным, развивающимся, растущим, агрессив- ным, экспансионистским благодаря пассионарному подъему нации. И наоборот: снижение пассионарности ведет к ослаблению и гибе- ли государства. Римская империя и Византия погибли не столько по совокупности экономических, политических и военных причин, сколько вследствие угасания биологической энергии. СССР разва- лился по той же причине.

Жизнь государства есть в первую очередь биологический фено- мен, его возможности определяются не идеями, выработанными ин- теллектуальным меньшинством, а демографией населения, его же- ланием или нежеланием размножаться. Геополитические проблемы стран Запада и России решат не материальные ресурсы и военный

375

потенциал, а женщины, которые в массовом порядке отказываются рожать. Между родильными домами и геополитическими возмож- ностями государства связь много теснее, чем иногда об этом дума- ют. Стареющее население, недостаточный приток молодых сил - верный признак умирающего государства. Ни высокая техническая культура, ни новейшие средства вооружений не могут компенси- ровать недостаток человеческой массы. Государству необходим приток молодых сил, чтобы эффективно осваивать и контролиро- вать территорию страны. Как верно отмечал русский консерватор И.Л. Солоневич, ни экономика, ни религия, ни климатические и ге- ографические условия, а инстинкты рождают социальные формы (семью, нацию, государство). Нация есть единый биологический организм, «сверхиндивидуальное целое», развивающееся по зако- нам отдельного человека. Если индивид, подчиняясь инстинктам продолжения рода, создает семью и накапливает ценности для сво- его потомства, то и нация поступает таким же образом. Конкретный народ, живя благодаря труду предшествующих поколений, в свою очередь, сам, отказывая себе, заботится прежде всего о будущих по- колениях. Инстинкты в нации могут ослабляться и усиливаться. В первом случае народ оказывается на краю гибели и заканчивает свою историю, во втором — он копит силы и территорию для неро- дившихся еще поколений. Цель жизни нации определяется не разу- мом, а инстинктом и, соответственно, единственной задачей разума является «вооружение древнего инстинкта самыми современными оружиями борьбы за жизнь». Инстинкт продолжения рода, по Со- лоневичу, создав семью, далее воплощается в государственный ин- стинкт, который и способен создать государство и империю. Мифы, легенды, обряды, традиции, право, политические учреждения вы- ступают как внешнее оформление государственного инстинкта. Любое государство несет на себе отпечаток своеобразия нации, ее психологии и характера государственного инстинкта: степень воли к жизни и борьбе напрямую влияет на силу государства*.

Материальные истоки. Первый и главный признак, отделяю- щий государство от родовой общины или родоплеменного союза, - публичная власть достаточно высокого уровня институциализации. О государстве можно говорить только тогда, когда над обществом надстраивается государственная власть в виде специального аппа- рата, выполняющего административные, хозяйственные, военные и полицейские функции. Вместе с тем и совет старейшин, и родо- племенная знать, и государственная власть, хотя и имеют разную степень институциализации, нацелены на важнейшую задачу обще- ства - обеспечение его физического выживания. Эволюция власти

* См.: Солоневич И.Л. Белая империя. М„ 1997. С. 40-42.

376

(от общинной к государственной) в решающей степени обусловлена материальным фактором, необходимостью сконцентрировать уси- лия общества с целью добывания материальных благ. Биологиче- ские механизмы человеческих коллективов, инстинкт самосохране- ния требуют властной организации, почему государственная власть и оказывается возможной. Физическое выживание общества есть тот общий интерес, который сплачивает людей в общество, рожда- ет государственную власть и обеспечивает тесное взаимодействие общества и государства. Глубоко прав марксизм, связывая рожде- ние государства с экономическими условиями жизни людей. Маркс и Энгельс ставили перед собой цель показать классовый характер политико-правовых институтов, представляя их в качестве орудия господства правящего класса. Согласно их логике результаты обще- ственного труда присваиваются эксплуататорским меньшинством, т.е. продукт труда отчуждается от своего создателя и начинает про- тивостоять ему в виде экономической и политической власти узкой группы собственников. Если абстрагироваться от классовой подо- плеки, сам механизм перерастания производства материальных благ в политико-правовые институты представляется верным. Государ- ство и право согласно данной схеме есть результат овеществленного общественного труда, отчужденного от своего творца и выступаю- щего как нечто с ним не совпадающее и ему противостоящее. От- чужденный труд, приобретая вид политико-правовых институтов, демонстрирует свою прямую и опосредованную связь с государ- ством и правом. Материальные интересы общества трансформиру- ются в потребность создать государство и право, что объединяется в феномене общего интереса. Общество оказывается в равной сте- пени заинтересованным как в добывании материальных благ, так и в создании политико-правовых институтов, поскольку и то, и дру- гое подчинено физическому выживанию людей. При этом следует понимать, что материальные условия жизни людей первичны, го- сударство и право лишь включаются на определенном этапе в ме- ханизм производственной деятельности. Государственная власть (а это люди и материальные средства ее осуществления) всецело зависит от труда, созданного обществом. Силу и эффективность государства предопределяет эффективность производства матери- альных благ. Государство и право естественным образом вырастают из уклада хозяйственной жизни, который формируется спонтанно, стихийно. Если государственная власть поддается какой-то органи- зации и реорганизации, то производственные отношения изменить актом человеческой воли не представляется возможным. В этом смысле политико-правовые институты жестко привязаны к спосо- бу производства и выступают, по существу, их формализованной частью. Именно по этой причине любая реорганизация госаппарата

377

находит свой предел в дисциплине и эффективности труда, на кото- рые способно общество.

Сознание. Государство и право возникают на достаточно высо- ком уровне развития общества. Возникновение государства и пра- ва - это всегда совокупность условий, необходимых и достаточных для этого. Очевидно, что без самого феномена человеческой жизни ни государства, ни права не было бы. В этом отношении биологиче- ская, материальная основа государства и права первична. Фактор сознания - второй по значимости, но именно благодаря ему человек в известном смысле преодолевает свою животность и создает мир культуры. Уже первобытные народы, живущие на стадии первобыт- ной общины, создают примитивную культуру. Государство и пра- во - явления высокой, развитой культуры, демонстрирующей на- личие сознания особого рода. Государство есть организация людей, распределенных по институтам; право - это совокупность норм, отражающих дифференциацию социальных сфер и общий уровень организации общества. В обоих случаях требуется качественный скачок в развитии сознания, принципиально отличного от сознания первобытных народов. Без фактора сознания особого качества го- сударство и право не могли бы состояться. Как отмечалось выше, государство и право есть способ существования правосознания, по- литико-правовые институты возникают и функционируют только потому, что они являются органической частью сознания и право- сознания. Факт бытия государства и права фиксирует наличие со- знания особого рода, порожденного стремлением общества к куль- туре высоких форм. Правосознание всегда есть часть общественного сознания, а потому политико-правовые институты зависят от по- следнего в полной мере. Способность общества рационально, т.е. на основе разума, организовать свою жизнь есть та основа, которая по- зволяет создать государство и право. Роль сознания очень хорошо понимали представители западноевропейской рационалистической философии, предлагая рассматривать все формы бытия (природ- ного и социального) через призму разума. Одна из вершин такой философии - панлогизм Гегеля, для которого государство и право - одна из ступеней саморазвивающегося мирового разума. При всей односторонности данный подход выразил ту очевидную истину, что именно благодаря разуму люди создают свои социальные формы, включая государство и право.

Ценности. Идеалисты утверждают, что правосознание пер- вично, государство и право - вторичны, являются его следствием. Оии правы в том отношении, что качество правосознания напря- мую влияет на качество политико-правовых институтов. Тип вла- сте- и правоотношений задается глубинными параметрами созна- ния и правосознания, а именно - ценностями. Здесь уместно будет

378

вспомнить К.Г. Юнга, который выдвинул гипотезу о существовании архетипов - неких идеальных образований, возникающих на стадии формировании этноса и определяющих все его социокультурные формы, включая государство и право. Как бы в дальнейшем не скла- дывалась судьба народа, полагал он, какого бы внешнего разнообра- зия не демонстрировала его культура, она не способна преодолеть национальных архетипов. Национальные социальные формы мо- гут развиваться только в рамках, заданных архетипами. Всемирная история, мировой опыт в сфере государственного строительства от- части подтверждают данную гипотезу. История каждой страны и ее политико-правовые формы уникальны, национальное своеобразие всегда накладывает отпечаток на, казалось бы, общепринятые ме- ханизмы и институты. Так, правовое государство в странах Запад- ной Европы, США, Японии, несомненно, имеет свою национальную специфику. Есть регионы, где правовое государство вряд ли станет реальностью в обозримом будущем (страны арабского Востока или Африки). Россия неуклонно демонстрирует особый путь полити- ко-правового развития, несмотря на заявленную в конституции приверженность либеральной демократии. Таким образом, ценно- сти - базовый компонент общественного сознания, правосознания и национальной культуры, предопределяющий характер государ- ства и права страны. Не политико-правовые институты формиру- ют ценностные ориентиры общества, а напротив, ценностные им- перативы, заложенные в общественном сознании, воспроизводятся в жизни государства и права. Ценности - крайне консервативный феномен, они не меняются столетиями, изменить их почти невоз- можно, а потому любое социальное реформаторство (в том числе в сфере государства и права) упирается в громадную силу инерции. Можно принять современную конституцию, законы, провести мо- дернизацию государственного аппарата, но сознание людей, если оно мало соответствует целям реформы, будет подстраивать госу- дарство и право под себя, грубо искажая их первоначальное назна- чение.

Психология. Психология народа - это эмоциональная сфера его жизни, играющая огромную роль в функционировании государ- ства и права. Поскольку государство и право - следствие жизнеде- ятельности людей, будет разумно предположить, что и то, и другое перенимает их антропологические свойства. Если в жизни людей эмоции играют огромную роль, то политико-правовые институ- ты не могут оставаться вне этого влияния. Эмпирические условия жизни, особенности антропологии, сознания, культуры рождают психологические стереотипы восприятия и поведения, определяю- щие институты власти и право того или иного народа. Глубоко прав Л.И. Петражицкий, рассматривая государство и право как психи-

379

ческие феномены. Право, утверждает он, есть эмоциональное пере- живание лицом своей обязанности и своего правомочия. Государ- ство - это факт императивно-атрибутивной психики, содержанием которой является эмоциональное переживание одними лицами сво- его права властвовать и другими лицами своей обязанности подчи- няться. Лицо, не испытывающее подобной эмоции, выходит из поля действия права и государства. Феномен бунтов и революций под- тверждает существование данного механизма. Ломка привычных эмоциональных политико-юридических реакций влечет крушение правопорядка. Другой пример - попытка учреждать социально-по- литический строй чисто внешними средствами, без опоры на психо- логию народа. Пока нормы, заложенные в конституции и законах, не станут частью психической жизни людей и не перерастут в сте- реотипы поведения, официально провозглашенный правопорядок действовать не будет. И напротив, население, приученное к порядку и дисциплине в сфере хозяйства и повседневного быта, будет орга- низованным и в политико-юридической сфере.

Особый вопрос - волевые качества народа, также коренящиеся в эмоциональной сфере. Отправление власти и применение права немыслимо без волевых усилий. Очевидно, что воля государства есть прямое следствие волевых качеств народа. Поскольку государ- ство есть органическая часть общества, его волевые качества пере- носятся на государственную власть. Наличие волевой, дееспособ- ной власти - верный признак высокого уровня жизнеспособности нации, ее готовности к борьбе за свое физическое выживание. Толь- ко та власть способна проявлять свою волю, которая опирается на поддержку широких народных масс в деле проведения той или иной политики. Энергия власти может питаться только энергией масс, без этого источника власть теряет свои родовые свойства. Сторонники теории договорного государства были правы в том, что договор есть воля народа, и чем сильнее была эта воля, тем крепче должно было стать государство. Для Руссо общая воля есть способ организации естественного человека под эгидой единого правопорядка, кото- рый трансформирует природную энергию масс в приемлемые для совместного проживания людей социокультурные формы. Гоббс, Спиноза и Кант в целом не считали возможным расторжение заклю- ченного ранее договора, так как данное действие, с их точки зрения, противоречило воле народа. Внешне такое рассуждение выглядело банальной политической демагогией, отражающей лояльность вла- стям. Однако за теорией договорного государства стояла жизненная правда: твердость власти, твердость договора определялась твердо- стью воли народа, что Западная Европа, как правило, демонстри- ровала. Закон и правопорядок становились ценностью, поскольку такова была воля общества.

380