382

Глава 14. РАЗРАБОТКА БИБЛЕЙСКОГО ПОСЛАНИЯ В КУЛЬТУРНОМ АРЕАЛЕ ГРЕЧЕСКОГО ЯЗЫКА

Доктринальные и философские проблемы, связанные с Библией

Христос возвестил Свое послание, доверившись живому слову. По смерти его слово было записано. Записи появились начиная с середины I века н. э. С течением времени их становилось все больше, но лишь некоторые из них заслуживают доверия, имея необходимые гарантии. Так что первая задача — не столько собрать, сколько отобрать материалы, отделив документы аутентичные от неаутентичных, фальшивых. Первым таким собранием были, как представляется, Послания Павла различным христианским общинам, к которым постепенно прирастали другие документы. Впрочем, история формирования канона в знакомой нам композиции была многосложной и многотрудной трехвековой историей созревания критического сознания христиан, исключавшего из канона даже тексты, ставшие дорогими и привычными. В 367 году канон Нового Завета, как это следует из письма Афанасия, выступает как сложившийся. Однако и после этого появление так называемых священных текстов не иссякает. Корпус этих писаний стал называться апокрифами Нового Завета (по аналогии с апокрифами Ветхого Завета), т. е. сочинениями, не вошедшими в канон.

Что же касается Ветхого Завета, ясно, что христианин обязан его принимать. Категоричен в этом пункте Сам Христос: "Не верьте, что я пришел нарушить Закон и Пророков. Пока не прейдут небо и земля, ни на йоту не прейдет Закон, пока все не совершится. Кто, стало быть, нарушит хотя бы одну из этих заповедей, даже ничтожную, научая и других делать то же, будет почитаться ничтожнейшим в Царстве Небесном". Христос часто цитирует Ветхий Завет, придавая его максимам значение непререкаемой истинности и достоверности. Как же, в таком случае, совместить Ветхий Завет и Новый Завет и объяснить бросающуюся в глаза разницу между

Доктринальные и философские проблемы, связанные с Библией 383

ними? Гностики (о которых мы будем говорить позже) отвергали Ветхий Завет как создание иного Бога, чем Бог Нового Завета. Бог-судья казался им совсем непохожим на Бога любви. Особые сложности вызывал антропоморфный язык, что способствовало, в свою очередь, распространению аллегорических интерпретаций Ветхого Завета, начиная с Филона Александрийского. Различные уровни понимания библейских текстов создали пространство теологической, моральной и философской рефлексии. Кроме того, возникла настоятельная потребность защищаться от нападок противников (со стороны евреев, язычников, еретиков, гностиков), искажавших евангельское послание, отстаивать идентичность христианства на всех его уровнях. В этом затянувшемся на несколько веков процессе можно выделить три периода:

1)"апостольских отцов" I века, названных так потому, что они были связаны с духом учения апостолов, где нет еще философских проблем, есть лишь вопросы морали (Климент Римский, Игнатий из Антиохии, Поликарп из Смирны);

2)четырех отцов-апологетов, которые вели во II веке систематическую защиту христианства, причем часто среди противников оказывались философы. Тогда же началось использование философского инструментария для построения защиты;

3)наконец, период собственно Патристики с III века до начала средних веков, в которой философский элемент платоновского типа играл особо заметную роль. Стало быть, Отцами Церкви можно называть людей, внесших определенный вклад в доктринальное сооружение христианства, конструкции которого Церковь собирала и охраняла.

Очевидно, что основными интересами этих людей, в том числе и самых образованных из них, были религиозный и теологический. Философия выступала всегда интегралом веры.

Главными теологическими проблемами, связанными с важными философскими понятиями, были:

1)проблема Троичности;

2)проблема инкарнации;

3)отношения свободы и благодати;

4)отношения веры и разума.

1). Определенная формулировка догмы Троичности появляется лишь в 325 году на Никейском Соборе, где после долгих дискуссий

384Патристика

иполемик были объявлены опасными заблуждениями теории "адопционизма" (о том, что Христос

был не рожденным Сыном, а скорее "усыновленным" чадом Бога Отца), что компрометировало Божественность Иисуса. Был отклонен также так называемый "модализм", состоявший в понимании лиц Троицы как модусов бытия и функций единственного Бога, а также серия позиций подобного рода.

2). Христологическая проблема веками вызревала в процессе преодоления различных подводных камней, постоянной опасности распада двух натур Христа (божественной и человеческой), потери их внутренней слиянности (как это случилось в несторианстве). Эфесский Собор в 431 году осудил несторианство, Халкедонский — в 451 году — монофизитство, установив формулу "двух начал в одном лице Иисуса", т. е. что Иисус — "истинный Бог" и "истинный человек" нераздельным образом.

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1- 2) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , ил

3). О соотношении свободы и благодати мы поговорим в главе об Августине.

4). Проблема веры и разума, поднятая катехизисной школой Александрии, найдя свое первое разрешение уже у Августина, становится центральной схоластической проблемой и дает начало различным типам решений с множеством следствий, вызвав переосмысление важных метафизических и антропологических понятий таких как порождение, творение, эманация, процесс, субстанция, сосуществование, ипостась, личность, свободная воля и др.

Основой рационального опосредования и систематизации христианской философской доктрины можно считать пролог к святому Благовествованию от Иоанна (помимо Посланий Павла), где речь идет о Христе как Логосе: "В начале было Слово (Логос), и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его...

В мире был, и мир через Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.

И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины, и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца... Ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез

Филон Александрийский 385

Иисуса Христа. Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил" (св.Благ.Иоан.1, 1-18).

В этом тексте, как на карте, присутствуют все существенные аспекты проблематики Логоса, начало которой было задано эллинистической мыслью.

Филон Александрийский

Предшественником Отцов Церкви можно считать Филона Александрийского. Иудей по происхождению он родился в Александрии между 15-м и 10 гг. до н. э., его акме пришлось на первую половину I века н. э. Среди многих его работ примечательна серия трактатов "Аллегорический комментарий к Пятикнижию", среди них наиболее интересны: "Сотворение мира", "Аллегории Законов", "Наследник Божественного", "Переселение Авраама", "Смена имен". Филон — и в этом его историческая заслуга — впервые попытался создать синтез греческой философии (среди источников, среди прочего, "Тимей" Платона) и библейской теологии. Филон воспользовался аллегорическим методом. Он утверждал, что Библия имеет а) не самый интересный и важный буквальный смысл и б) смещенный смысл, согласно которому библейские персонажи и события символизируют моральные, духовные и метафизические истины. Эти самые зашифрованные истины, обсуждаемые на разных уровнях, требуют особого состояния души для понимания (что не есть еще в подлинном смысле вдохновение). Аллегорическая интерпретация как метод прочтения Библии нашла поддержку среди Отцов Церкви и стала на долгие времена константой патристики.

В философию Филона вошли многие понятия, неведомые греческой мысли, начиная с понятия Творения, которому он впервые дал систематическую формулировку. Бог создал материю из ничего и лишь потом придал ей форму. Однако прежде физического мира Бог создал интеллигибельный космос в качестве идеальной модели, и этот интеллигибельный космос есть не что иное, как Логос, актуально формирующий мир. Так платоновские Идеи определенно стали мыслями Бога-Логоса.

Филон отличает Логос от Бога, делает его ипостасью, определяет даже как перворожденного Сына несотворенного Отца, "второго Бога". Иногда он даже говорит о нем как о действующей причине,

386Патристика

вдругих местах как об Архангеле, посреднике между Творцом и творением (поскольку это существо

не есть несотворенное, каков Бог, но и не тварное, каково мирское), то как о посланнике Бога, хранителе мира и покоя. Логос Филона выражает, кроме прочего — и это важно — фундаментальные ценности библейской мудрости, Слова Божьего, творящего и созидающего. Наконец, Логос несет в себе этический смысл Слова, с помощью которого Бог направляет сущее к благу и спасает. Во всех этих значениях Логос представляет бестелесную реальность, сверхчувственную и трансцендентную. Тем не менее, коль скоро чувственный мир создан по образу интеллигибельного, т. е. в соответствии с Логосом и посредством его, то имманентный аспект состоит в воздействии бестелесного на телесный мир. В этом смысле Логос — нечто связующее, что собирает и единит мир, начало, упорядочивающее мир и его сохраняющее.

Поскольку Бог бесконечен, то бесчисленны также проявления его активности, которые Филон называет "Потенциями", упоминая, впрочем, только о двух основных, подчиняя им все прочие: творческая сила, коей Создатель творит мир, и потенция правящая, при помощи которой Он управляет созданным им миром. Эти два аспекта Божественного древняя еврейская традиция обозначала двумя именами — Елохима и Иеговы. Первый знаменовал силу добра, блага и созидания, второй — законодательную и карающую силу.

Отношения между Логосом и двумя высшими потенциями разрабатывались Филоном по-разному: в одних текстах Логос выступает источником рождения всех потенций, в других ему приписана функция объединения их.

В антропологии Филон частично следует Платону, выделяя в человеке тело и душу. Затем, малопомалу, вызревает более рафинированная концепция, открывающая в человеке третье измерение,

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1- 2) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , ил

радикально меняющее природу и смысл первых двух. Согласно этому взгляду, где уже доминирует библейская составляющая, человек образован из тела, души-интеллекта и Духа, что нисходит от Бога. В этой новой перспективе человеческий интеллект подвержен разрушениям в качестве земного, покуда Бог не вдохнет в него "потенцию подлинной жизни", т.е. Божественный Дух, или пневму.

Ясно, что душа человеческая (как и интеллект), сама по себе ничтожна, когда бы не вдохнул в нее Бог пневму, свой Дух. Момент, реализующий сцепление человека с Божественным, согласно Филону, уже не душа, как полагали греки, и не ее привилегирован-

Гносис 387

ная часть, интеллект, а исходящий от Бога Дух. Так мы получаем три измерения человеческой жизни: 1) в физическом измерении — чисто животная жизнь тела; 2) в рациональном пространстве живет душаинтеллект; 3) в высшем божественном измерении душа восходит к Духу. Сама по себе душа смертна, но она может стать бессмертной в той мере, в какой Бог дарует ей свой Дух, насколько она себя в Духе взращивает и живет в нем. Так рушатся все доводы Платона, на которых он пытался основать бессмертие души. Душа сама по себе беспомощна, смертна, но может стать бессмертной в той мере, в какой она способна жить по Духу.

Именно это третье измерение — Божий Дух — интерпретирует теорию Творения как библейскую теорию вообще, что является этической новацией Филона. Мораль становится неотделимой от веры и религии, сливаясь даже в мистическом единении с Богом в некоем экстатическом видении. На этом пути, более того, Филон предвосхищает так называемые итинерарии — пути к Богу — которые у Отцов Церкви, начиная с Августина, становятся каноническими. От познания космоса мы должны перейти к познанию нас самих; существенно же то, что в момент трансцендирования, выхода за пределы самих себя, уже познав самих себя, мы приходим к осознанию, что то, чем мы обладаем — не наше — и возвращаем это Тому, кем мы одарены. В этот самый момент, в точном смысле слова, Бог с нами и в нас. Наивернейший момент для встречи тварного со своим Творцом именно в признании своего полного ничтожества. Необычайно высокая слава души в том, чтобы преодолеть тварность, свои пределы, связав себя только с нетварным, согласно священным предписаниям посвятить себя Ему. Потому-то тем, кто связывал себя с Ним и служит Ему непрерывно, взамен Он дарует себя.

Счастье по сути в том и состоит, чтобы быть целиком и полностью скорее в Боге, чем в самих себе.

Гносис

Термин "гносис" буквально означает "познание", но технически он стал обозначать особую форму мистического познания, которая была характерна для некоторых религиозно-философских течений позднего язычества, в особенности еретических сект, вдохновляв-

388 Патристика

шихся идеями христианства. А. Фестуджер определил его так: "Гносис означал новую новый способ познания Бога, опирающегося более не на разум, а на своего рода непосредственное озарение. Гностическими могут считаться герметические доктрины (например, см. "Халдейские Оракулы"). Однако гностическая теория, которая нас сейчас интересует, будучи связана с христианством, содержала в себе различные эллинистические и восточные элементы, поэтому вызывали оживленную полемику и критику Отцов Церкви.

До последнего времени ученые, испытывая недостаток в исторических документах, были вынуждены довольствоваться при реконструкции христианского гносиса свидетельствами критиков. Однако в 1945 году в Наг-Хаммади (Верхний Египет) случайно найден сосуд с 53 рукописями гностиков на коптском языке, из которых 43 оказались совершенно неизвестными. Лишь в 1977 году был опубликован полный английский перевод, некоторые из текстов представлены на европейских языках в "Апокрифах Нового Завета". Еще не проделаны необходимые изыскания и анализ этих текстов не завершен, однако уже можно говорить о некоторых существенных чертах гносиса, не вдаваясь в различия между течениями.

Специфический объект гностического познания — Бог и все в конечном счете связанное со спасением человека. Основной текст посвящен разъяснениям по поводу вопросов: а) кем мы были и чем стали, б) где пребывали и куда заброшены, в) куда желаем идти и от чего хотим избавиться, г) что есть рождение и возможно ли возрождение.

В гностическом опыте печаль и тревога выступают фундаментальными состояниями. Гностика интересуют негативные аспекты сознания, радикальный внутренний его разрыв, пропасть между добром и злом, обозначена тем самым наша подлинная идентичность. Человек страдает от зла, то это означает его причастность к добру, значит, он происходит из другого мира и должен туда вернуться. В этом мире мы — в изгнании, наша родина — мир иной. В одном из гностических сочинений мы читаем: "Кто познал мир, тот нашел труп, и мир не достоин того, кто нашел этот труп". Гностик должен углубиться в познание самого себя и лишь через самопознание он может вернуться на родину. Наиважнейшую роль в этом возвращении играет Спаситель (Христос), один из божественных "эонов".

Гностики разделяли людей на три категории: "пневматических", в коих преобладает Дух (пневма); "психических" (с доминантой

Гносис 389

психэ); и так называемых "гилических" (в них преобладает материя, гиле). Эти последние осуждены на смерть, первые определены к спасению, вторые же могут спастись, если воспоследуют указаниям первых, избранных, обладающих "гносисом".

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1- 2) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , ил