Эта теория, как заметил Аристотель, и другие комментаторы, несет на себе знаки влияния пифагореизма. Метафизически точно она сумела перевести и отразить особые характеристики греческого духа, который в разных сферах жизни стремился всему найти порядок и верную пропорцию путем наложения границ и выявления определенности.

Напомним, что на самой нижней ступеньке мировой иерархии находятся математические сущности. В отличие от идеальных чисел эти сущности множественны, хотя и умопостигаемы (единиц много, как, например, треугольников). Эти понятия Платон называет промежуточными, они стоят между идеями и вещами.

146 Платон

Генезис и структура чувственно воспринимаемого мира

Совершая вторую навигацию, от чувственного мы поднялись к его причине — миру умопостигаемого. Поняв структуру высшего мира, легче понять природу и строение мира чувственного. Если идеальный мир сформирован Единым как формальным принципом и Диадой как материальным принципом, то и физический мир также образован формальным и материальным началами, только на этот раз чувственно воспринимаемыми.

В сфере умопостигаемого Единое действовало на неопределенную Диаду без посредников, ибо оба начала умопостигаемы. Иначе происходит в области чувственного. Воспринимаемую материю Платон называет "хорой", что значит "пространственность", лишь смутно она участвует в деятельности умопостигаемого, ее характеризует бесформенное хаотическое движение. Так как же идеи воздействуют на материальное, как из хаоса рождается чувственный космос?

Понятие Демиурга

Демиург, божественный мастер, мыслящий и волевой Творец, взяв за образец идеальный мир, слепил физический космос из так называемой хоры, т.е. материи. Схема платоновского объяснения происхождения физического мира, стало быть, достаточно проста: идеальный мир как модель, физический мир как копия и Творец как ее автор. Образец вечен, вечен и Творец, но чувственный мир — продукт мастерового — в точном смысле слова порожден.

Так зачем понадобилось Демиургу генерировать мир? Ответ таков: мир рожден Творцом для добра и любви к благу. "Бог, желая, чтобы все мирское стало лучше, чтобы не оставалось ни одной дурной вещи, взял из мира видимого то, что было вне порядка, беспокойно и неправильно, и привел из беспорядка в порядок, порешил, что так будет лучше. В самом деле, нет ничего законнее, чем сделать нечто лучше, чем было".

Мировая душа

Демиург, желая блага, сделал наилучшее из возможного. Зло и все негативное, пока остающееся в этом мире, обязаны бытием хаотической пространственности и чувственной материи. Платон ви-

Познание, диалектика, искусство и платоническая любовь 147

дит мир живым и разумным и оценивает живое и разумное как более совершенное, чем неживое и неразумное. Демиург даровал миру не только безукоризненное тело, но и совершенные душу и разум. Так появилась мировая душа, а в ней — мировое тело. Получается, что мир — своего рода видимый Бог, таковы небесные светила. Поскольку Божественное творение совершенно, то рожденный мир никогда не исчезнет.

Время и космос

Умопостигаемый мир вечен, значит, он не то, что было и будет, а есть. Чувственный мир существует в пространственном измерении, ибо он — подвижный образ вечности, наподобие того, как через было и будет проступает то, что есть. Движение и порождение характеризуют чувственное. Время возникло вместе с небесами и космосом. До момента рождения мира времени просто не было. Так из чувственного мира возникает космос, его великолепный порядок, означающий триумф умопостигаемого над слепой необходимостью материи, победу Демиурга.

Познание, диалектика, искусство и платоническая любовь

Познание — это анамнез, воспоминание о той истине, что всегда была в душе, которую конкретный опыт вновь и вновь оживляет. Платон трактует теорию познания как с помощью мифического (бестелесные души созерцают истину), так и путем диалектики, личными усилиями. Познающее существо проходит несколько стадий: мнения (doxa), научные понятия (episteme) и чистое знание (noesis). Диалектика как познание предполагает два пути: восходящий (синоптика) — от чувственного к идеям, и нисходящий (диайретика) — от общего к частному и особенному.

Если мир — копия идеального, то искусство — двойное подражание, копия с копии, а значит, удаление от истины. Прекрасное следует искать не в искусстве, а в эротике. Суть платонической любви тесно связана с поисками Единого. На чувственном уровне оно выступает как подлинная Красота. Эрос

— демон-посредник между грубой материальностью и прекрасным, мудростью и невежеством,

148 Платон

он — сын бедности (Penia) и смекалки (Poros). По ступенькам любви эта сила влечет к Прекрасному, а затем — к самому Благу.

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1- 2) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , ил

Анамнез

Мы говорили об умопостигаемом, его структуре и формах отражения в чувственном. Теперь надлежит выяснить, как можно приблизиться к миру идеальных ценностей. Проблему познания поразному ставили философы до Платона, хотя добиться определенных решений никому не удалось. Платон впервые связал проблему познания с открытым им миром идеальных сущностей, хотя его выводы нельзя считать свободными от апорий.

Вдиалоге "Менон" мы видим первое приближение к проблеме. Софисты всячески убеждают в невозможности объективного исследования, что единственной истины просто нет. Ловушки со всех сторон: если мы нечто находим, то лишь потому, что заранее было известно; если все-таки есть что-то новое, то невозможно опознать его в отсутствие эффективных средств сличения и опознания.

Впоисках выхода из лабиринта апорий Платон прибегает к блестящей и остроумной метафоре: анамнез, воспоминание — вот форма реактивации того, что от века хранится в глубинах сознания. Здесь же, в "Меноне", намечены мифический и диалектический пути решения проблемы. Платон сначала озвучивает орфико-пифагорейские мотивы, согласно которым душа бессмертна и рождается много раз. Вся полнота реальности доступна душе как по эту сторону мира, так и по другую. Вступая в контакт с миром, душа извлекает из себя истину, это извлечение и называется воспоминанием.

Тут же, в "Меноне", Платон разворачивает логику в обратном направлении: то, что было выводом, стало гипотезой для тщательной проверки, а мифологическая предпосылка как функция основания — умозаключением. Майевтический эксперимент начинается с вопросов, задаваемых рабу, несведущему в геометрии. Искусно поставленные вопросы приводят раба к решению одной из Пифагоровых теорем. Поскольку раба геометрии не учили, решение никем не было подсказано, то полученное знание — его собственная заслуга, значит, нет сомнения, что источник знания — душа, способная к воспоминаниям. Раб, как и любой свободный человек, может добыть истину, которую прежде не знал, при помощи правильно

Познание, диалектика, искусство и платоническая любовь 149

отстроенных аргументов. При этом не менее важен факт наличия истины в душе.

Переработку концепции математического познания мы находим в диалоге "Федон". При помощи чувств мы знаем о существовании равных, больших, меньших, квадратных, круглых и других вещей. Рассмотрев внимательно, мы обнаруживаем несоответствие опытных данных имеющимся у нас понятиям. Ни одна из чувственно воспринимаемых вещей не бывает абсолютно квадратной или совершенно круглой. Тем не менее это не отражается на наших понятиях равного, квадратного, круглого в их идеальной точности. Необходимо заключить, что между нашими понятиями и опытными данными есть некий зазор: понятия содержат нечто большее. Откуда же эта плюсовая величина? Если ее нельзя обнаружить во внешней реальности, значит, ее источник внутри нас. Этот плюс к содержанию далеко не субъективен, ведь познающее существо его находит, значит, он предшествует индивидуальному опыту. Чувства поставляют несовершенные хаотические данные, однако разум углубляется в собственные тайники, ищет и находит как изначально существующее то, что придает им форму и порядок.

Подобное обоснование Платон подкрепляет исследованием природы этических и эстетических понятий — прекрасного, истинного, благого, здорового. Образы этих ценностей хранит душа как чистый родниковый источник. Метафизика идеального видения мира в его целостности дана в диалогах "Федр" и "Тимей".

Ступени познания: мнения и наука

Идея анамнеза объясняет саму возможность познания, залог которого — изначальная интуиция правды в нашей душе. Об этапах и специфических способах познания особенно подробно говорится в "Государстве", хотя и другие диалоги не обходят вниманием эту тему.

Платон отталкивается от положения, что познание прямо пропорционально бытию. То, бытие чего максимально проявлено, познаваемо наилучшим образом. Небытие по этой причине абсолютно непознаваемо. Поскольку между бытием и небытием есть большая промежуточная сфера становящегося, точно так же между осведомленностью и невежеством есть промежуточная форма полузнания, или область мнений, — doxa.

150 Платон

Мнение всегда обманчиво. Случается, что и банальные мнения бывают полезными и правдоподобными, все же гарантии собственной точности они не имеют, поэтому их отличают неустойчивость и ненадежность. Для сообщения устойчивости необходима, читаем мы в "Меноне", связность с серией причин, каузальным основанием. Мнение фиксируется посредством эпистем, упорядоченный набор эпистем дает в итоге научное знание.

Платон уточняет, что мнения делятся на eikasia (простое воображение) и pistis (верования). Научное знание на уровне опосредования он называет dianoia (рассуждающим), когда речь идет о чистой мудрости, то это noesis. Каждой форме познания соответствует форма бытия как реальности. Воображение и верования имеют дело с тенями и образами вещей, математическим объектам соответствует дианоэтическое знание, ноэтическое знание — это чистая диалектика идеального. Математика — медиум, ибо опосредует визуальные элементы и теоретические гипотезы. Чистое знание абсолютно идеального, от чего все зависит, дает noesis, гармоническое завершение его — Идея Блага.

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1- 2) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , ил

Диалектика

В быту простым людям хватает верований, мнений и фантазийных образов. Математики поднимаются несколько выше, но вершины знания открыты лишь настоящим философам. Мудрец, без сожаления оставив все чувственное, отдаст себя незаинтересованному созерцанию, соберет с помощью интуиции все чистые идеи, их позитивные и негативные соотношения, затем совершит восхождение от идеи к идее, пока не доберется до самой вершины. Путь восхождения к безусловному Платон называет диалектикой, искусством философствования.

Диалектику восходящую — от чувственного к идеальному — дополняет нисходящая диалектика — от высшей идеи через разделение к уточнению детальной картины иерархической структуры идеального мира. В диалогах последнего периода диайретический процесс обстоятельно проиллюстрирован. Мы видим, что новое значение слова "диалектика" является прямым следствием из второй навигации Платона.

Познание, диалектика, искусство и платоническая любовь 151

Искусство как удаление от истины

Исследуя сущность, роль и ценность искусства, Платон ставит его в зависимость от истины. Неумение провести четкое различие между истиной и искусством ведет к негативной оценке всего подражательного. Искусство скрывает истину, это форма неистинного познания. Оно лжет, поэтому не улучшает человеческую природу, не воспитывает, а развращает, попустительствует иррациональным способностям, которые диаметрально противоположны разумным.

Поэт становится поэтом по наитию, а не благодаря умножению познаний. Создавая нечто, он приходит в исступление, не ведает, что творит, а значит, не может ни себе, ни другому объяснить суть сделанного. Поэтом становятся по милости Божьей, а не благодаря познаниям.

Искусство как мимезис в 10-й книге "Государства" названо подражанием чувственному. Образ идеи удален от истины настолько же, насколько копия далека от оригинала. "Если б художник или поэт был по-настоящему сведущ в том, чему подражает, то все его усилия, полагаю, были бы направлены на созидание, а не на подражание... Известно ли предание, чтобы хоть один из поэтов — древних или новых

— вернул кому-то здоровье, как Асклепий, или чтобы оставил учеников?.. Дорогой Гомер, если ты в смысле совершенства стоишь не на третьем месте от подлинного, то знал бы, какие занятия делают людей самыми достойными в государстве... Какое государство признает тебя своим законодателем, которому всем обязаны? Италия и Сицилия таковым считают Харонда, мы — Солона, а тебя кто?.. Неужели Гомеру и Гесиоду, будь они способны содействовать добродетели, позволили бы вести жизнь бродячих певцов, не дорожили бы ими больше, чем золотом, не заставили бы их обосноваться, чтобы следовать за ними неотступно и учиться у них?"

Государство, кн. 10, 599е, 600е

Трижды удаленные от истины жрецы искусства льют воду, по Платону, на мельницу далеко не самой благородной части души, поэтому должны быть изгнаны из идеального государства. Философ, заметим, отрицает самоценность искусства. Оно обязано служить благу и истине; предоставленное самому себе, оно становится фальшивым и порочным. Чтобы этого не случилось, искусство должно быть направляемо философией. Поэт обязан руководствоваться философскими правилами.

152 Платон

Риторика, по Платону, в своих претензиях убеждать всех во всем еще больше удалена от истины. Будучи невеждой, ритор играет на предрассудках толпы, заставляет публику поверить в собственное право учить других. Риторика, используя доверчивость и легковесность людской натуры, злонамеренно и часто не без успеха создает подобия истины. На эту низость не способны даже балаганные шуты и другие служители искусства. Суровый приговор выносит риторам Платон в диалоге "Горгий", хотя в "Федре" риторика, служащая истине, оценена достаточно высоко, ибо она может быть и сестрой диалектики.

Платоническая любовь как алогичный путь к абсолюту

Тема прекрасного, напротив, никак не связана у Платона с искусством. Красота живет рядом с Эросом и любовью. Чувственная любовь подобна мосту, связывающему человека с миром сверхчувственного. Это сила крыльев, поднимающих к метаэмпирической сути бытия. Для любого грека вне Блага нет Красоты, так Эрос становится алогичным путем к Абсолюту и особыми вратами в мир иной.

Любовная аналитика не может не восхищать, из всего написанного Платоном страницы, посвященные сути любви, самые вдохновенные и прекрасные. Не Благо и не Красота, Любовь — жажда того и другого. Будучи между божественным и человеческим, между смертью и бессмертием, эротическое как вид демонического связует два полюса.

Философ — носитель любви в самом точном смысле этого слова. Мудростью — софией — владеет лишь Творец. Невежество — удел лишенных мудрости. Философ находится между невежеством и мудростью. Понимая невозможность владения истиной, он одержим страстью к ней, ненасытная жажда делает его жизнь сплошным порывом. Все как в любовном приключенческом романе: страсть, возлюбленная, погоня, неудачи, попытки, штурм, поражения и т. п. Любовь знает много дорог и много различных ступеней блага, только настоящий любовник знает, как преодолеть все и на вершине увидеть абсолютно прекрасное Благо.

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1- 2) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , ил

Низшая ступень лестницы любви — физическое желание владеть красивым телом, зачать в нем другое тело. В нем проявлено желание бессмертия, ведь и смертное зачатие дает форму вечного. На

Концепция человека 153

второй ступени мы очаровываемся не телом, а душой. Семена такой неплотской очарованности прорастают в пространстве духа. Среди таких влюбленных мы видим художественные натуры, радетелей закона и справедливости, увлеченных чистой наукой. На вершине лестницы нас ждет ослепительное сияние идеи Красоты-Абсолюта. В диалоге "Федр" Платон связывает концепцию Эроса с теорией воспоминания. Душа в первоначальной жизни знала идеальный мир, видела Гиперуранию. Потеряв крылья и соединившись с телом, она обо всем забыла. Однако в размышлениях начинает постепенно припоминать уже виденное. Специфика Красоты в том, что напоминание о ней чрезвычайно наглядно и восхитительно сладостно. Свечение идеальной Красоты в конкретном и живом теле воспламеняет душу, у нее вырастают крылья. Желание приподняться, лететь и вернуться туда, где не суждено было остаться, рождено Эросом. Он возвращает людям их древние крылья, напоминает об их назначении жить среди богов, усиливает ностальгию по Абсолюту.

Концепция человека

Платоновская концепция человека основана на разнопорядковой природе души и тела. Тело — темница души, отсюда постоянная тема бегства от всего телесного и мирского, мотив уподобления божественному. С понятием метемпсихоза тесно связаны теории бессмертия души, переселения душ и эсхатологических судеб.

Идеи являются причиной всего сущего; с точки зрения онтологии, это позиция монизма. Однако компонент орфизма вводит резкий контраст между сверхчувственной душой и чувственным телом. Тело не просто обитель души на службе у последней, как полагал Сократ. Оно — могильный склеп, тюрьма, духовная смерть. Платон ссылается на Еврипида: жить — не значит ли умирать, а умирать — не значит ли возрождаться?

Смерть тела открывает новую жизнь душе. Корень всех зол, нездоровых страстей, неприязни, невежества, безумия Платон усматривает в телесном. Со временем эта тема утрачивает остроту, хотя резкая грань между сверхчувственной умопостигаемой сущностью и чувственной телесностью остается.

154 Платон

Душа бежит от тела, об этом подробно говорится в "Федоне". Настоящий философ не имеет мирских привязанностей, истинная философия — упражнение в смерти. Смерть эпизодична, жизнь духовного вечна. Смысл парадокса сохраняется и в обратной перспективе: философ — тот, кто стремится к подлинной жизни в духе. Но найти дух — значит потерять тело. Смысл избавления от телесного — в уподоблении богу, мере всех вещей, и обретении идеального бытия через добродетель и познание.

Познание как очищение души и диалектика как обращение

Высшим моральным долгом Сократ считал попечение о собственной душе. Заботиться о душе, добавляет Платон, — значит радеть о ее чистоте. Своеобразие платоновского мистицизма состоит в акценте на силу катарсиса в научном поиске и восхождении к знаниям. Процесс разумного освоения мира со временем становится процессом морального преображения. Добродетель в том и состоит, что из мира иллюзий мы постепенно попадаем в мир подлинный. Диалектика дает освобождение от цепей чувственного, что дает возможность причастия к истинному бытию высшего Блага. Мы видим у Платона исходный смысл понятия "преображения", которое затем в христианстве станет центральным.

Бессмертие души

Для обоснования морали Сократу было достаточно сделать акцент на душе как сущности человека. Смертна душа или нет, не так важно, ведь добродетель награждает себя сама, как себя обличает и карает порок. Открытие метафизики и орфическое ядро заставляли Платона сконцентрироваться на проблеме бессмертия. Аморализму политиков-софистов он противопоставил мощные аргументы в пользу нетленности всего духовного, этой теме посвящены диалоги "Менон", "Федон", "Федр", "Государство".

Человеческая душа имеет способность улавливать неподвижное и вечное. Однако для такой способности душе необходимо иметь сходную природу, иначе восприятие вечного невозможно. Стало быть, душа так же неизменна, как и ей знакомая вечность.

В "Тимее" души предстают порожденными Демиургом вместе с мировой душой. Душа имеет начало во времени, но смерти не властна в силу божественного статуса, как и все, что прямо произведе-

Концепция человека 155

но Демиургом. С чего бы ни начал Платон, вывод все тот же: существование души осмысленно лишь как то, что порче и отрицанию не подвержено.

Метемпсихоз и судьба души после смерти

Посмертная судьба души особенно увлекает Платона; в виде различных мифов она складывается в причудливый рисунок. От орфиков философ взял идею миграции душ от одного тела к другому, идею многих рождений. В диалоге "Федон" мы читаем, что души, испорченные страстями, вожделениями, наслаждениями, и после смерти не могут найти покой. Они бродяжничают, как фантомы, пока не вселятся в другие тела, такие же бестолковые, как и в предшествующей жизни. Только у добродетельных душ есть шанс соединиться с кроткими и миролюбивыми телами достойных людей. Тем, кто очистил свое тело полностью и возлюбил святую мудрость, станет доступно высокое племя богов.

В "Государстве" Платон говорит о втором типе реинкарнации, отличном от первого. Количественная

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1- 2) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , ил

ограниченность душ и необходимость порядка в небесном воздаянии по заслугам заставили Платона заняться расчетами. Поскольку одна жизнь не превышает ста лет, внеземная жизнь должна иметь в десять раз большую продолжительность, т.е. тысячу лет (согласно пифагорейской числовой магии). Для душ, несущих бремя тяжких грехов, наказание беспредельно. В целом по окончании тысячелетнего цикла души должны вернуться, чтобы затем воплотиться вновь. Души то падают в тела, то воспаряют к небесам. Космическому — наряду с индивидуальным — циклу реинкарнаций посвящены миф об Эре ("Государство") и миф о крылатой колеснице ("Федр").

Миф об Эре

Время от времени души собираются на божий суд для определения дальнейшей судьбы каждой из них. По греческой традиции, среди богов в этой ситуации главная — богиня Ананка (Необходимость), а с ней ее дочь мойра Лахесис. При этом человек не выбирает, жить или не жить, но души свободны в выборе: жить по справедливости ради блага или в пороках ради зла.

156 Платон

"Сверху на каждом из кругов веретена восседает по сирене; вращаясь, каждая из них издает один звук одной и той же высоты. Из восьми звуков получается стройная гармония. Около сирен на равном расстоянии сидят на престолах три мойры, дочери Ананки: Лахесис, Клото и Атропос. Они во всем белом и с венками на головах. Под пение сирен Лахесис воспевает прошлое, Клото — настоящее, Атропос — будущее. Время от времени Клото касается правой рукой наружного обода веретена, помогая вращению, Атропос левой рукой делает то же самое с внутренними кругами, а Лахесис касается то одного, то другого.

Прорицатель расставил души по порядку, взял с колен Лахесис жребии и парадигмы жизней, взошел на высокий помост и сказал:

"Слово дочери Ананки, девы Лахесис. Однодневные души! Вот начало другого оборота, опасного для смертного рода. Не вас определит по жребию гений, а вы изберете его сами. Чей жребий будет первым, тот первым выберет себе будущую жизнь. Добродетель не есть достояние кого-то одного, каждый, почитая ее или игнорируя, приобщится к ней больше или меньше. Это будет вина избирающего, бог не виновен".

Сказав, прорицатель бросил жребии в толпу, каждый поднял по жребию, кроме Эра, которому не было дозволено. Всякому поднявшему стало ясно, какой он по счету при жеребьевке. Прорицатель разложил на земле образцы жизней в количестве большем, чем число присутствующих. Образцы были весьма различны: жизни различных животных и людей. Среди них были жизни тиранов, пожизненных или закончивших свои дни бедностью, изгнанием и нищетой. Были и жизни тех, кто прославился внешностью, красотой, силой в состязаниях, родовитостью и доблестью своих предков. Был и образец жизни неприметных людей, а также женской доли. Однако душевный склад определяло то, изберет ли человек другой образ жизни. Впрочем, богатство и бедность, болезнь и здоровье, промежуточные состояния — все было тут вперемежку.

Для человека, дорогой Главкон, опасность именно здесь, поэтому следует позаботиться, чтобы стать учеником и наилучшим знатоком, дабы распознавать достойный и порочный образ жизни, а из возможного всегда и везде выбирать самое лучшее. Учитывая это, важно понимать, что такое красота, в соединении ли с бедностью или богатством душа творит зло или благо, что значит благородство или низость, частная жизнь, государственные должности, мощь и

Концепция человека 157

слабость, восприимчивость к знаниям и бездарность. Природные свойства души и приобретенные качества помогают человеку сделать верный выбор... В Аид надо отойти с твердым, как алмаз, убеждением, чтобы не одолело зло, не постигла участь тирана. Как в этой, так и в будущей жизни надо уметь выбирать средний путь и избегать крайностей. В этом высшее счастье человека.

Тогда прорицатель сказал: "Для того, кто приступит последним к выбору, имеется не такая уж плохая участь, если выбирать с умом и жить по строгости. Если выбираешь первым, не будь невнимательным, а если последним, в конце — не отчаивайся!"

После этих слов прорицателя подошел тот, кто вытянул жребий могущественнейшего тирана. По неразумию и ненасытности он выбрал участь пожирателя собственных детей и другие всевозможные беды. Он начал бить себя в грудь, обвинять судьбу, богов, всех, кроме самого себя... Вообще, если человек умело философствовал и жребий ему выпал не из последних, то, согласно вестям из иного мира, он и на земле будет счастлив, и путь его отсюда туда и обратно будет не тернистым и подземным, а ровным и небесным.

Зрелище выбора участи, рассказывал Эр, было жалким, смешным и странным. Большей частью выбор соответствовал привычкам предшествующей жизни. Душа бывшего Орфея выбрала жизнь лебедя из-за ненависти к женскому полу: его душа не пожелала родиться от женщины. Эр видел, что душа Фамирида выбрала жизнь соловья... Душа с двадцатым жребием выбрала жизнь льва; это была душа Аякса, сына Теламона... Где-то среди самых последних он увидел душу Терсита, всеобщего посмешища, — она облачилась обезьяной... Душа Одиссея, помня прежние тяготы и отбросив честолюбие, долго бродила в поисках жизни обыкновенного человека; наконец нашла ее, где-то валявшуюся и никому не нужную...

Души разных зверей переходили друг в друга, неправедные — в диких, а справедливые — в кротких, словом, происходили всевозможные смешения.

Когда души определились с выбором, в порядке жребия они стали подходить к Лахесис. Какого гения

Д. Антисери и Дж. Реале. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1- 2) — «Издательство Пневма», С-Петербург, 2003, 688 с , ил