31. Китайские послы, продолжают не доверять русским послам, пока Перейре не удается рассеять их подозрения

Однако же наши послы продолжали утверждать: «Москвитяне — это не ты. Сегодня они говорят одно, а завтра нарушают свое слово. У нас [в отношениях] с ними большой опыт, а у тебя никакого. По-нашему, они лгуны». Зная, что это недоразумение (хотя у них как будто бы было какое-то основание для этого, поскольку дело шло о простонародье) и что оно поведет к неудаче вместо ожидаемого успеха, я решил выступить в защиту москвитян и наших общих интересов, за что, как я надеялся, москвитяне выразят свою благодарность иезуитскому ордену и это признает сам великий князь. Поэтому я произнес следующие слова: «Господа послы, не следует делать из мухи слона. Не следует путать незначительные вещи с важными и в еще меньшей степени маленьких людей с большими. Ваше представление о московских людях основано на сношениях с людьми низших сословий, целью которых обычно является обман. До сих пор у вас не было случая встретиться и узнать людей из самой Москвы. То, что вы сказали о них, можно было бы сказать и о китайцах, среди которых также слишком много лгунов, из чего, однако же, не следует, что нельзя верить всем китайцам. Наоборот, надо разбираться в людях. Вы говорите, что москвитяне пьют много вина, но разве мало китайцев, которые тоже пьют вино и в этом отношении не уступают москвитянам. Сколько пьяных встречаешь ежедневно, гуляющих или едущих верхом по улицам Пекина, — об этом можно было бы много говорить. Однако же из этого нельзя сделать вывод, что среди китайцев нет трезвых людей, поскольку на самом деле многие и вовсе не пьют. То же самое можно было бы сказать и о других вещах, но мы не должны терять доверие к этим людям, хотя у низших сословий и могут быть другие намерения и в простом народе склонность к предательству. Надо слушать, что говорят москвитяне по этому поводу, а не слепо верить тому, что говорят о них другие».

Дядя императора, человек искренний, довольно успешно преподал следующий совет другим чинам посольства: «Господа, вы знаете, что наши иезуиты неподкупные люди и что они никого не боятся. Вы знаете, что Сюй Жи-шэн не льстит никому и так же прямо и решительно говорит с императором, как и с нами, и вы знаете, что император публично почтил его своим веским и правдивым указом. Богдыхан несомненно расспросит его о всех мелочах, и вы понимаете, что он скажет правду, что бы ни говорили другие. Поэтому мы должны принять его совет во внимание, так как опыт показывает, насколько он был прав в других случаях». Он повторил то же самое и мне, а своими словами убедил других не делать никаких опрометчивых шагов.

32. Переговоры спасены от провала во второй раз. Обмен визитами между обоими лагерями: Перейра и Жербийон посещают русский лагерь от имени китайской делегации и латинский переводчик Головина посещает китайский лагерь. Предметом обсуждения является пограничная линия между обеими империями

Заверив их, таким образом, что еще имеется большая надежда на заключение мира, я убедил их не приходить в отчаяние и вернуть обратно гонца. В ту же ночь они послали за ним, но напрасно, догнать его не удалось. Эта неудача принесла немало вреда. Это был второй случай ²², когда казалось, что все погибло, но положение все же было с божьей помощью спасено, к восхищению тех, кто не понимал причины моей уверенности в успехе. Когда поздно ночью мы возвращались с этого совещания, дядя богдыхана пригласил меня в свой шатер. Преисполненный меланхолии и печали, он рассказал мне обо всем, в том числе о причине его вызывающего поведения (божественное провидение помогло ему понять ту ошибку, в которую впали желавшие идти своим путем). Он предложил, чтобы мы поехали к московскому послу и выяснили его намерения. Видимо, потому, что я в прошлые дни держался в стороне, помня, что предписывал мне институт не впутываться в подобные дела, они и решили, что обсуждавшиеся дела должны быть решены без меня; и получилось так, что невежество их переводчика и было причиной всех неприятностей.

25 числа (15 августа.) в праздник Успения Пресвятой Богородицы (московские люди пользуются календарем старого стиля, который на десять дней отстает от нашего) я со своим сотоварищем отправился, чтобы убедить московского посла. Он принял нас очень любезно и вежливо и даже вышел из шатра, чтобы приветствовать нас, когда мы еще были в седле и не успели спешиться. Он выслушал нас и сказал, что пришлет гонца с ответом после того, как обдумает наше предложение. Трудно себе представить, как ожили наши послы, услышав эту новость: они слушали нас уже как будто другими ушами и признали нашу заслугу и уже ни за что не хотели отстранять нас от переговоров, которые явно получили благословение господа бога. [717]

26 числа (16 августа.) московский посол прислал своего латинского переводчика, чтобы передать нам некоторые его сомнения. Он привез карту этих земель и осведомился о намерениях наших послов. Спустя некоторое время мы поехали к нему с ответом. После этого он вновь приехал к нам, и, таким образом, нам пришлось то и дело пересекать эту большую реку, испытывая большую опасность и усталость. Мы поехали, везя наши оговорки, московский же посол опять выдвинул свои, одной из которых было, что заклятые враги москвитян халхасцы, о чем я уже говорил раньше, не должны иметь никакого отношения к мирному договору.