Раздел II эпистемология

Глава 1. Основные направления в эпистемологии

Эпистемология (от греч. epistemc — знание + logos — учение) — учение о познании, о том, как человек познает окружающий мир и самого себя, как отлежится знание к реальности, какие существуют и существовали формы познания, может ли человек познать мир или всегда останется достаточно большая область непознаваемого, непостижимого, что есть истина и как понималась истина в разные эпохи.

1. СЕНСУАЛИЗМ И РАЦИОНАЛИЗМ

Начиная с античности и вплоть до XIX в. в философии было два под­хода к вопросу о том, как человек познает окружающий мир: одни философы, сенсуалисты (лат. sensus — чувство) или эмпирики, счита­ли, что мы познаем мир чувствами, другие, рационалисты (от лат. га-tionalis — разумный), утверждали, что разумом.

Сенсуалисты, к числу которых относятся Эпикур, Фр. Бэкон, Локк, Фейербах и др., полагали, что чувства — единственный достоверный источник наших знаний. Чувства нас никогда не обманывают, дают нам самую точную информацию. Уж если я взялся рукой за горячий утюг, то точно буду знать, что это такое. А в наших размышлениях кроется источник ошибки. Основной лозунг сенсуалистов: чтобы знать — надо видеть! Видеть в широком смысле слова — видеть, слышать, обонять, ощущать и т.д. Основные формы чувственного познания — ощущение (когда мы воспринимаем какое-то отдельное качество: теплое, тяжелое, синее и т.д.), восприятие (когда мы воспринимаем целостный образ предмета — видим, например, яблоко, человека) и представление (когда мы можем представить себе наглядно и конкретно предмет, ко­торый сейчас не видим и не ощущаем).

Рационалисты, такие, как Платон, Декарт, Спиноза, Лейбниц и др., напротив, полагали, что чувства наши слабы и недостоверны. Чувствам не дана сущность вещей, не дано прошлое, не дано будущее. Зато все это доступно разуму. Нельзя что-нибудь одновременно знать и не знать — либо я знаю, либо не знаю. Но можно одновременно видеть и не видеть, например закрыв рукой один глаз. Лозунг рационалистов: чтобы видеть — надо знать! Поскольку мой глаз не вооружен мыслью, знанием, я не увижу того, что мне нужно. Допустим, я открываю зад­нюю стенку телевизора; если я не изучал электронику и электротехнику, я там ничего не увижу, кроме бессмысленного для меня переплете­ния проводов, схем и т.д.

Основными формами рационального познания являются формы нашей мысли: понятие, суждение, умозаключение. Понятие открывает нам какой-нибудь существенный признак вещи. Очень многие явления мира даже представить себе нельзя, например скорость света или ис­кривляющуюся в трехмерном пространстве Вселенную, но можно по­нять. Суждение — это такая связь между понятиями, в которой что-либо утверждается или отрицается, например, яблоня — это дерево. Умозаключение (силлогизм) — это такой способ мышления, когда мы из двух суждений можем непосредственно вывести третье, например:

Все люди смертны. Иванов — человек. Следовательно, Иванов смертен.

Сенсуалисты утверждали, что все наше знание — из опыта, из кон­кретного индивидуального опыта отдельного человека, а рационалисты считали, что из опыта никаких всеобщих и необходимых знаний вывес­ти нельзя. Допустим, я хочу открыть или подтвердить закон всемирно­го тяготения. Беру большой камень и подбрасываю его. Зная массу Земли и массу камня, я могу, в принципе, конечно, рассчитать скорость, с какой камень будет каждый раз стремиться к Земле. Но все дело в том, что из своего личного индивидуального опыта я не могу делать выводы относительно всей Вселенной. Нет никакой гарантии, что выводимый мною закон будет работать везде и всегда. Я могу подбросить камень сто раз, тысячу раз, но не могу быть уверенным, что в тысячу первый раз он упадет, а не улетит в небо. Как же все-таки Ньютону удалось открыть этот закон?

Рационалисты полагали, что знание — не из опыта, а из головы. Но как оно попало в мою голову, если я предварительно не пытался уви­деть, попробовать, поставить эксперимент? Знания, объясняют рацио­налисты, в голову не попадают, они всегда там находятся в виде врож­денных идей. Знанию, если это действительно знание, научить нель­зя — его нужно «вспомнить». И Платон, и Декарт, и Лейбниц, и многие другие рационалисты утверждали, что если правильно развивать человека, то он неизбежно придет к открытию законов, к новому понима­нию мира, к новому видению.

Таким образом, в философии к концу XVIII в. сложилась странная ситуация: знаний человечеством накоплено много, а откуда эти зна­ния — толком неизвестно.