Об особенностях экстремальности русской революции (по материалам работ и писем н.А.Бердяева)

Прохорова М.Ю.,

НИИКСИ СПбГУ, Санкт-Петербург

Н.А.Бердяев на протяжении всей своей жизни активно сотрудничал со средствами массовой информации. Начал он свою работу как автор, затем был редактором ряда публицистический изданий. В эмиграции в Германии публиковался в различных изданиях. Переехав во Францию с 1925 г. и до оккупации страны в 1940 г. издавал журнал «Путь» и активно сотрудничал с журналом «OrientundOccident» и некоторыми другими изданиями. Проблема экстремальности и ординарности русской революции анализируется Н.А.Бердяевым в тридцати трех статьях, написанных в период с 1917 по 1918 гг. В 1999 году в Санкт-Петербурге они впервые были изданы в сборнике «Духовные основы русской революции. Опыты 1917-18 гг.». С некоторыми положениями из данного сборника можно познакомится на сайте Института Философии, который озаглавлен «Размышления о русской революции», «Библиотека Вехи», 2000 г.

Проблема экстремальности и ординарности русской революции анализируется Н.А.Бердяевым в монографиях, например, «Истоки и смысл русской революции», «Духи русской революции» (глава 2. Достоевский в русской революции), «Русская идея. Миросозерцание Достоевского» (глава 6. Революция и социализм). Эта тема также поднималась и в письмах мыслителя, например, «14 писем к недругам по социальной философии».

По Бердяеву, термин русская революция синоним понятия – большевистская революция. Последнюю автор рассматривает сквозь призму личности В.И.Ленина, обосновывая такой подход концепцией о роли личности в истории. Итак, перед нами «…интеллигент сектант, революционер максималист», это с одной стороны… С другой, человек, «наделенный чертами людей собиравших и строивших русское государство, с чертами великих князей и русских государственных деятелей деспотического типа» (1. С.346). Ленин «соединял в себе простоту, прямоту и нигилистический аскетизм с хитростью, почти с коварством» (1. С.346). На наш взгляд, это редкое сочетание революционера и макиавеллевского государя. Думается, именно в этом сочетании коренятся истоки экстремальности многих проявлений русской революции. Следуя за автором, обратимся еще к одной особенности вождя революции. В отличие от других революционеров, только Ленин впервые в истории еще задолго до революции сформулировал концепцию организации политической власти после победы. Согласно его концепции, это должна быть диктатура пролетариата в сельскохозяйственной стране, как единственный способ удержания власти. Причем, какие-либо изменения в ленинской доктрине считались предательством (1. С.348) При этом Н.А.Бердяев справедливо отмечает, что диктатура пролетариата, как политический режим, есть продолжение внутрипартийной диктатуры. Большевистская партия – это прообраз политической организации власти в России после победы революции (1. С.350). Отрицание свободы внутри партии привело к отрицанию свободы в большевистской России. Вот как Н.А.Бердяев характеризует созданное под руководством Ленина государство: оно «есть третье явление русской великодержавности, русского империализма» (1. С.350). В таком подходе к организации политической власти, также заложены зерна экстремизма и ординарности и в чем-то, может быть, неадекватности методов управления большевистским государством.

Русская революция, как и любая другая, есть сочетание экстремального и ординарного. Она порождение старого общества. Когда последнее начинает гнить, «революция довершает процесс гниения». «Русская революция, – продолжает Н.А.Бердяев, – есть разложение старого общества и культуры» (3. С.10-11). Одновременно «революция есть свыше ниспосланная кара за грехи прошлого, роковое последствие старого» (2. С.483.) И это закономерно, ибо таков ход истории. Так было в Англии в середине ХVIIвека, в Америке в 70-х гг.XVIIIв. и, наконец, во Франции в конце того жеXVIIIв. Россия здесь не является исключением. Во всех случаях, по Бердяеву, «революция – конец старой жизни, а не начало новой» (2. С.483).

Однако основной удар революции принимает на себя народ, «попавший во власть революционной стихии. …Он теряет духовную свободу, …он переживает болезнь, …он делается одержимым и бесноватым» (2. С.483). Следовательно, революция таит в себе опасность для человеческой природы. Она превращает индивида – социально активную личность – в раба. Это, во-первых. А во-вторых, сама идея революции должна быть противна человеческой природе. Ведь еще со времен античности свобода трактовалась как высшее достижение. И, наконец, люди, находящиеся в той или иной степени рабства, являются социальной базой для экстремальных действий. Иными словами, там, где нет свободы, там зарождается экстремизм.

Любая революция имеет свое начало и конец. По мнению Н.А.Бердяева, «революция по природе своей недолговечна, краток ее век, и с непреложностью рока ждет ее конец, не схожий со всеми революционными притязаниями и надеждами» (3. С.177). Заканчиваются все революции зарождением новой общественно-экономической формации. «По своей сути – это новое отрицает не только старое общество, но и революцию».

Для России Н.А.Бердяев предлагает следующий путь реставрации или спасения от большевистской диктатуры. «Спасение может быть лишь в зарождении новой жизни», – пишет он. По мнению мыслителя, прежде всего, «должна явиться новая душа. Эта душа не явится от грабежей и насилия, от злобы, зависти и мести». Только «благородная клетка переродит душу человека, который в свою очередь переродит общество» (3. С.17). Иными словами, никакая интервенция, никакое вмешательство извне (т.е. все, что сопряжено с экстеремальными действиями, с насилием) не возродят Россию. Только через творческие идеи, плодотворные в духовном плане, лежит путь возрождения страны.

Литература:

1. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русской революции. М., 1994.

2. Бердяев Н.А. Четырнадцать писем к недругам по социальной философии // Судьба России. М.-Харьков, 2000.

3. Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции. Опыты 1917-18 гг. СПб., 1999.

4. Бердяев Н.А. Духи русской революции. Вехи. Из глубины. М., 1991.

5. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского // Русская идея М., 1999.