Mono_Roskit_1

Глава 4. Проблема новации как предмет конфуцианской философии Древнего Китая

колесницами, в том числе и боевыми, поэтому, когда они увидели восточных всадников, то сначала приняли их за чудовищ, человекоконей – кентавров. Конные воины из Азии как раз и носили этот вид одежды. Троянцы, торговые соперники греческих городовгосударств бронзового века, также носили штаны.

Китайцы, при всей их консервативности и презрении к «варварам», оказались более практичными и присвоили «варварское» нововведение, сделав его частью национальной, не только мужской, но и женской одежды. То же и с лошадьми. Вступив в регулярные торговые отношения со Средней Азией, китайцы обнаружили, что их собственные лошади слишком малы и медлительны и не так внушительны в бою, как среднеазиатские. Из этого они сделали правильный вывод и серьезно занялись коневодством, импортируя производителей из соседних государств. Тогда же китайцы заметили, что виноградные вина гораздо вкуснее, чем рисовое вино, которое в Китае производили сами.

Ваны Западного и Восточного Чжоу передавали земли в управление знатным родам и практиковали награждение землей за службу. Постепенно эти земли превращались в частную собственность управляющих ими лиц и в дальнейшем передавались уже по наследству. Наследственными становились и должности в высшем государственном управлении. Их занимали представители наследственной аристократии, нередко находящейся в родственных отношениях с ваном. Аристократия обладала приоритетом не только в области государственного управления, но и в военном деле, поскольку она владела боевыми колесницами – основным ударным оружием того времени.

В противовес аристократии, китайские правители делали ставку на пехотные формирования, а также на личную преданность незнатных людей, целиком зависящих от благорасположения правителей. Так же поступал много веков спустя и первый русский царь. Появилась и новая, отличная от прежней оплаты землей, форма вознаграждения – «жалование», которое выплачивалось зерном – всеобщим материальным эквивалентом того времени.

Повсеместно, начиная с VI в. до н.э., разворачивается борьба знати и правителей за власть в государствах, причем на стороне китайских правителей против аристократии нередко выступал простой народ (гожэнь). Напомним, что и при становлении Римской империи, плебс часто был на стороне императоров в их борьбе с сенатом, который к тому времени давно уже был не демократическим органом управления, а оплотом олигархии.

Указанный период VIII – V вв. до н.э. в Китае принято называть «Весны и осени» (Чуньцю).

121

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

Впрочем, уже во второй половине первого тысячелетия до н.э., политическая роль гожэнь заметно падает в наиболее крупных царствах Китая, а затем и повсеместно устанавливается централизованная царская власть.

Вместе с тем главные изменения происходят в экономике и социальном устройстве китайского общества. Прежде всего необходимо подчеркнуть, что уже к середине первого тысячелетия до н.э. во многих царствах постепенно прекращается общинное землевладение и земли закрепляются в виде собственности отдельных семей, как правило, больших. Хотя в это время главную роль в производстве сельскохозяйственной продукции играли свободные общинники, продолжали развиваться рабовладельческие отношения. Продолжался и процесс имущественного расслоения китайского общества. Появились, хотя и довольно редкие, сделки с землей. В целом, можно сказать, что Чуньцю – это период раннеклассового общества и высшая точка развития Бронзового века в Китае.

Со второй половины первого тысячелетия до н.э. начинается уже железный век, так как китайцы овладели технологией плавления железа и производства железных орудий, что вызвало целую технологическую революцию, позволяющую перейти к интенсивному, поливному земледелию. Китай вступил на путь, на который вступили раньше него другие великие цивилизации.

Масштабное проведение в каком-либо царстве ирригационных работ почти автоматически превращало его в процветающее государство и стимулировало, в свою очередь, расширение территории. Правда, на деле позволить себе подобную хозяйственную инициативу могли лишь наиболее сильные и успешные на тот момент китайские царства. Так начинается период Чжаньго – Борющиеся царства (V-III вв. до н.э.).

Это время парадоксально сочетало в себе не прекращающиеся кровопролитные войны с невиданной идеологической свободой. Именно Чжаньго называют «золотым веком китайской философии». Все основные философские направления Древнего Китая зародились в указанный исторический период. Тогда же начала складываться ситуация, в ходе которой возросло влияние философов и их учений на политику государств, что в зародыше несло в себе будущее ограничение свобод. В начале рассматриваемой эпохи произошла и первая управляемая реформа государства.

В середине IV в. до н.э. министр царства Цинь по имени Гунсунь Ян (390 г. до н. э. - 338 г. до н. э.), часто именуемый Шан Ян (Правитель области Шан), выдающийся китайский мыслитель, один из основоположников легизма, выходец из обедневшей аристократической семьи царства Вэй, который покинул родину и в 361 году до н. э. поступил на службу к царю Цинь Сяо-гуну (годы

122

Глава 4. Проблема новации как предмет конфуцианской философии Древнего Китая

правления 361-338 до н. э.), став при нем первым советником, провёл, начиная с 356 г. до н. э., ряд важнейших политических и экономических реформ, направленных на абсолютизацию царской власти, подрыв экономического и политического господства родовой аристократии, укрепление положения общинной земледельческой верхушки. Впервые в истории Китая он закрепил частную собственность на землю. За заслуги был пожалован областью Шан, правителем которой стал. В 338 г. до н. э., после смерти Сяо-гуна и восшествия на престол Хувэнь-вана (годы правления 338-325 до н. э.), преследуемый разгневанной аристократией, был обвинен в измене. Бежал в царство Вэй, затем в принадлежавшую ему область Шан, где им была набрана собственная армия. Был разбит в сражении

иказнен.

Входе своей борьбы с наследственными аристократическими родами Шан Ян использовал, в том числе, и изменение административно-территориального деления по территориальному принципу, нарушавшее прежние границы, связанные по своему происхождению со старым родоплеменным делением, отменил все

наследственные титулы. Новые ранги знатности (было создано 18 степеней знатности) давались за военные заслуги. Они измерялись в головах убитых противников. За каждого взятого в плен и убитого врага полагалась одна степень. За гибель командира казнили всё подразделение. За отсутствие доблестных поступков наказывали командиров подразделений. Отстающие подразделения строго наказывались. В указе говорилось, что родовитые дома, не имеющие военных заслуг, не могут больше состоять в списках знати. Это было основой создания новой, «военной» аристократии. Лишь военные заслуги давали отныне право на занятие административных постов, а они, в свою очередь, давали право на владение землей, рабами и другими видами имущества.

В дальнейшем, степени знатности, которые сначала давались только за военные заслуги, стали продаваться, что соответствовало уже интересам «имущественной» аристократии и открыло дорогу во власть «денежным мешкам». Шан Ян считал, что нужно установить ясное различие между «благородным» и простым народом по количеству полей, домов, рабов и по богатству одежды, положив в основу социального деления имущественный принцип.

Реформа проходила в условиях, когда в Китае появились торгово-ремесленные города с населением в несколько сотен тысяч человек. Появилась и получила дальнейшее распространение монетная форма денег. Первоначально монеты имитировали своей формой различные предметы, обладающие потребительной стоимостью. В дальнейшем стали производить и круглые монеты с отверстием посередине для удобства их нанизывания на шнур.

123

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

Появляются производства всецело ориентированные на рынок, начинает развиваться рыночная экономика. Всё это дает толчок для ускоренного развития частного рабовладения, которое, в свою очередь, разъедает сельскую общину. Реформы Шан Яна стимулировали указанный процесс.

Шан Ян был своего рода древнекитайским Столыпиным: все меры, предпринимаемые им, были направлены на скорейшее разложение крестьянской общины. Он способствовал вторжению товарно-денежных отношений: узаконил залог и скупку земли, отменил ограничение размера земельных наделов, добивался раздела патриархальных хозяйств больших семей (если в семье двое и более мужчин, и они не разделили между собой хозяйство, то каждому назначался двойной налог), поддерживал процесс порабощения бедняков богатыми соседями и концентрацию земель в руках общинной верхушки.

Вместо прежнего налога, составлявшего десятину от урожая, Шан Ян ввел новый земельный налог в соответствии с количеством обрабатываемой пашни. Это обеспечивало правящему классу Циньского царства ежегодный постоянный доход, не зависящий от сбора урожая. Засухи, наводнения, неурожаи теперь всей тяжестью ложились на земледельцев. Новая система взимания налогов обеспечивала огромные средства, необходимые правителям царства Цинь для ведения войн.

Шан Ян считал, что ценной для государства является только армия, а также заготовка зерна и его сдача, поэтому заслуги в последнем приравнивались к военным заслугам и открывали путь к знатности и чиновничьим должностям. Поощрялось освоение пустующих земель, и приглашались переселенцы из других стран для освоения этих земель, им давались льготы в налогах и повинностях.

Реформа подрывала авторитет «обычного» права и вводила единое законодательство и судопроизводство. Отныне все равны перед законом, поощрения и наказания проводятся в строгом соответствии с законом и за определенные поступки. Очень строгие наказания применялись даже за малые провинности. Так, человек, уронивший на дорогу горящий уголек, карался смертью. Это называлось «искоренение наказаний через наказания»: считалось, что если жестоко карать за малые проступки, то не будет и серьезных преступлений. Поощрялось доносительство как мера предупреждения проступков: недоносительство, укрывание преступника каралось смертной казнью, доносчик же вознаграждался. Утверждалась круговая порука: за проступок одного отвечала вся семья или община.

Принципиальные изменения происходили и в военной области. В процессе длительных войн с северо-западными племенами Циньское царство приобрело большой военный опыт и разработало свою

124

Глава 4. Проблема новации как предмет конфуцианской философии Древнего Китая

военную систему, окончательно оформившуюся в результате военной реформы Шан Яна, причем были использованы и достижения противников-кочевников. Циньское войско было перевооружено и реорганизовано, прежнее ополчение заменено регулярным войском. В его состав была включена конница, находившаяся в руках правителя, гораздо более маневренная, чем боевые колесницы, составлявшие основу военной мощи прежней потомственной аристократии. Колесницы исключались из состава армии. Устаревшее бронзовое оружие постепенно заменялось новым, более качественным – железным, причем монополией на его производство обладало лишь государство, а не частные лица. Длинную верхнюю одежду воинов сменила короткая, как у кочевников, куртка, удобная для передвижения и боя. Армия была разделена на пятерки и десятки, связанные системой круговой поруки. Солдаты, не проявившие должного мужества, подвергались тяжелому наказанию. После проведения военной реформы Шан Яна циньская армия стала одной из самых боеспособных армий древнекитайских царств. Результатом реформ стало превращение циньского государства в военнобюрократическую деспотию, которая, как в политической, так и в дипломатической сферах уже приобретала контуры будущей империи.

Царство Цинь не относилось к числу срединных царств, впрочем, в период Чжаньго из «семи сильнейших» царств три были нехуасяскими (Янь, Чу и Цинь), то есть «варварскими» с точки зрения населения срединных царств. Другие из «семи сильнейших» – Вэй, Чжао, Хань и Ци – были крупнейшими из срединных царств. Так что борьба за господство между этими государственными образованиями стала определяющей в истории Китая на ближайшие двести лет. Это и есть период Чжаньго – эпоха «Борющихся царств», а, если рассматривать его с точки зрения культурных достижений, то у него есть и другое название – «Соперничество ста школ».

Напрашивается параллель: двести лет Чжаньго и двести лет классической греческой античности. И тот и другой периоды насыщены ожесточенной борьбой и оба заканчиваются установлением имперского правления. Как в Греции, так и в Китае в этот период были обретены величайшие культурные достижения, определившие дальнейший путь развития общества. В это же время происходит возникновение и расцвет философии в обеих странах.

Создается впечатление, что накануне кардинальных перемен в социально-политической жизни Китая, общественная мысль сосредоточилась на осмыслении актуальных проблем создания нового общества. Философами создавались целостные системы социальных, политических, нравственных и культурных ценностей. Главными, требующими немедленного ответа вопросами стали: как и на каких принципах объединить страну, как при этом сохранить мир, каким

125

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

должно быть идеальное государство и какими качествами должен обладать человек для того, чтобы он мог способствовать укреплению и процветанию страны. Этим занимались представители всех «ста школ», и все они пытались сформулировать собственные ответы на указанные вопросы.

Первой свое слово высказали представители старейшей из философских школ Древнего Китая – конфуцианской. Школа возникла на рубеже VI–V вв. до н.э. Ее основоположником считается Кун Фу-цзы (551-479 гг. до н.э.), создавший этико-философское и политическое учение, своего рода «практическую философию», связанную с решением проблем нравственности и государственного управления. Конфуций – странствующий проповедник из царства Лу – создал первую в Китае частную школу. Она была демократичной: учиться в ней могли представители практически всех сословий. Конфуций гордился, что учиться в ней может любой, кто в состоянии оплатить учебу связкой сушеного мяса. Как и его современник – индийский проповедник Будда – Конфуций практически не уделял никакого внимания проблемам бытия, то есть – онтологии. Его занимали, в основном проблемы человека, человеческого общества. Кун Фу-цзы проповедовал свое учение устно, в форме диалога. Ученики же записывали всё, что происходило в школе, все вопросы учеников и ответы Учителя, а также мысли, которые возникали у них в процессе обучения. Из этих записей и сложился знаменитый трактат «Луньюй» («Беседы и суждения») – своего рода «катехизис» конфуцианства, который вплоть до XX в. составлял основу начального обучения в школах Китая.

Литературный канон конфуцианства дополняют книги: «И цзин» или «Чжоу И» («Книга перемен») – старинная гадательная книга, где в комментариях к гексаграммам содержатся наиболее древние знания по натуральной философии и истории Древнего Китая; «Шу цзин» («Книга преданий») – сборник исторических документов, в том числе

– «Великий закон», в котором излагаются древние космологические представления и нравственные требования к правителю и подданному; «Ши цзин» («Книга песен») – поэтический сборник, включающий в себя произведения эпохи Чжоу как фольклорные, так и авторские, посвященные историческим событиям и отдельным персонажам; «Ли цзы» («Книга Ритуалов») – трактат о государственном устройстве, приписываемый Чжоу Гуну, содержащий описание министерств, соответствующих областям общественного управления; «Чуньцю» («Весны и осени») – летопись царства Лу, отредактированная Конфуцием и содержащая его собственные оценки действий и поступков различных исторических деятелей; «Юэ цзин» («Книга музыки») – утеряна, поэтому ее содержание неизвестно, но мы знаем, что Конфуций и его последователи уделяли музыке особое

126

Глава 4. Проблема новации как предмет конфуцианской философии Древнего Китая

внимание как важнейшей части чтимого Конфуцием ритуала. По традиции считается, что они отредактированы самим Конфуцием, а «Чуньцю», якобы, написана им.

Политические воззрения Конфуция в известной степени определялись как его социальным происхождением, так и реальным жизненным путем философа. «Конфуций происходил из древнего аристократического, но обедневшего рода, – писал А.Н. Чанышев. – Это не могло не сказаться на его учении, которое сочетает в себе элементы старины» [10, с. 64]. Древний философ родился в семье старого воина Шу Лян-хэ, у которого было девять дочерей и сынинвалид. Обычай строго запрещал калеке приносить жертвы усопшим предкам, поэтому он не мог стать наследником отца. Таким образом, главный долг перед предками оставался не выполненным, и шестидесятишестилетнему старцу пришлось жениться на шестнадцатилетней девушке из рода Янь по имени Янь Чжи, которая стала его третьей женой. В глазах современников такой неравный по возрасту брак был нарушением этических норм – ехэ.

В этом браке и родился будущий Учитель Кун. Малыш явился на свет с выпуклостью на макушке, напоминавшей холм. Поэтому его назвали Цю («Холм»). Подобные телесные аномалии очень много значили для древних китайцев, считавших это знамением безмолвствующего Неба. «Вскоре после рождения Цю умер его отец Шу Лян-хэ, которого похоронили у горы Фаншань, что к востоку от столицы княжества Лу», – сообщает древнекитайский историк – «китайский Полибий [См.: 4, с. 47-76]» – Сыма Цянь в своих «Исторических записках» («Ши цзи») [8, с. 126].

Предки Кун Цю были людьми весьма знатными. Основатель его рода Вэй-цзы служил у основателя династии Чжоу Чэнь-вана (10241004 гг. до н.э.), за что и был «назначен» первым государем царства Сун и еще несколько поколений его потомков были правителями, но после Фу Фухэ, который уступил царский трон своему младшему брату, предки Конфуция потеряли право на царский престол и стали дафу1. В дальнейшем, предки Конфуция занимали высокое положение в царстве Сун: имели высокие придворные должности, а самый известный из них – Чжэн Каофу, был не только опытным царедворцем, но и книжником, знатоком древних письменных памятников. «Совместно с придворным историком чжоуского дома он трудился над редактурой раздела «Гимны дома Шан» из «Ши цзина» - важной составной части китайского канона» [6, с. 9].

Еще один предок великого философа, – Кун Фуцзя, принимавший активное участие в дворцовой борьбе за власть, был убит, и его семья вынуждена была бежать в царство Лу. Там пришлось «писать»

1 Почетный аристократический титул в древнем Китае.

127

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

продолжение истории рода с чистого листа, причем ни прежнего высокого положения, ни прежнего достатка достигнуть уже не удалось. Отец будущего философа – Шу Лян-хэ – проявивший себя как хороший командир и доблестный воин, никаких особых наград за это не получил. Он оставался дафу низшего ранга, управлял небольшим уездом Цзоу в царстве Лу, но без права передачи должности по наследству. Доходы тоже были весьма скромными

[См.: 6, с. 10].

Семья будущего философа оказалась в бедственном положении при весьма высоком социальном статусе. Уже подростком ему пришлось работать, чтобы прокормить семью, занимаясь непрестижным физическим трудом. Сыма Цянь писал: «Конфуций [в юности] был беден и занимал низкое положение» [8, с. 127]. Сам Конфуций сообщал: «В молодости я находился в низком положении и потому знал много вульгарных (низких) профессий» [5, с. 79]. Подростку пришлось быть и пастухом, и носильщиком, и сторожем, выращивать овощи и убирать дом. Лишь к пятнадцати годам, по словам самого Кун Фу-цзы, он «обратил свои помыслы к учебе». Когда он повзрослел, то стал чиновником в клане Цзи. Лишь в тридцать лет он обрел самостоятельность, а в сорок два – «освободился от сомнений», в пятьдесят лет «познал волю неба». Именно тогда он и открыл свою школу. В шестьдесят он «научился отличать правду от неправды», в семьдесят стал «следовать желаниям своего сердца, при этом, не нарушая ритуала» [5, с. 13].

Сказать, что Конфуций был консерватором, значит, ничего не сказать, поскольку его консерватизм был весьма богат смыслами и оттенками. Во-первых, если бы он был просто консерватором, то стремился бы к простому сохранению ”status quo“. На деле же древний философ был крайне недоволен современным ему обществом и мечтал его изменить и улучшить. Однако и новатором его назвать нельзя, поскольку то, что он предлагает, не является, по его мнению, нововведением. Конфуций рекомендовал осуществить две социальные утопии, воплощение которых он относил к отдаленному будущему: Датун (общество Великого единения) и Сяокан (общество Малого благоденствия) – промежуточная станция на пути к Датуну [См.: 6, с. 168-170]. Но этот идеал, по словам Философа, не является его собственным изобретением. «Конфуций любил повторять: ”Я передаю, но не создаю“, подчеркивая, что лишь восстанавливает события прошлого, насыщенные именами выдающихся личностей. Обращение к древности являлось у него ядром системы доказательств» [6, с. 62]. Идеал, который он желал воплотить в действительность в будущем, лежал на самом деле в прошлом, а точнее – в Шан-Иньской цивилизации, а также в Западном и Восточном Чжоу. «Можно только

128

Глава 4. Проблема новации как предмет конфуцианской философии Древнего Китая

сказать, что добродетели Чжоу были наивысшими добродетелями» [5, с. 77] – говорил Конфуций. Так что, он – ультраконсерватор.

С другой стороны, Конфуций строит свою теорию идеального государства на основе того, как он понимает опыт прошлого, то есть конструирует будущее в соответствии со своими представлениями о прошлом. Руководить государством, по мнению философа, должен правитель – ван. Иными словами, Конфуций – монархист, при этом власть может принадлежать лишь законному государю, то есть, он еще и легитимист.

Интересно, как сочетается с этим требованием принцип верности чиновников правителю, который является составной частью этикоуправленческой теории Конфуция. Например, однажды философ отказался пойти на службу к Ян Хо (Ян Ху) и Гуншань Буню, которые хотели привлечь на свою сторону Конфуция. Первому он вежливо отказал, а второе приглашение использовал как повод для практического занятия со своими учениками, изобразив ситуацию так, что он, якобы, собирается пойти на службу к человеку, поднявшему мятеж. Ученики, по-видимому, всерьез поверили, что Учитель хочет отступить от своих правил, и Цзы-лу, его ближайший ученик, решительно осудил его предполагаемое намерение. Конфуцию пришлось оправдываться, показывая тем самым, что и Учитель может ошибаться [5, с. 25-27]. Вся сложность ситуации становится понятной, если учесть, что Конфуций действительно был поставлен перед весьма серьезным выбором: государственную службу он считал своим главным предназначением, при этом долго находился не у дел, его приглашали на службу, где он получал реальную возможность осуществить проект идеального государства, но те, кто его приглашал, были не законными государями, а мятежниками. Как мы уже отмечали, намерению философа, истинному или ложному, воспрепятствовал его ученик Цзы-лу. Учитель, по-видимому, неохотно уступил своему ученику, как об этом можно заключить из следующего ответа его Цзы-лу: «По всей вероятности, он не попусту пригласил меня. Если бы нашелся человек, который бы воспользовался мной, разве я не создал бы восточное Чжоу?» [5, с. 210]. Чувствуется глубокая боль человека, который учил других управлять государством, был уверен в своей способности организовать идеальное правление, но не имел возможности сделать это на практике.

Невольно напрашивается параллель с другим великим философом, но уже – западным. Мы имеем в виду Платона Афинского, который дважды, с риском для жизни и свободы предпринимал попытку осуществить государственную реформу в Сиракузах, сначала при тиране Дионисии Старшем, а потом – при Младшем. И всё – ради практической реализации своей теоретической концепции идеального государственного управления.

129

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

И в указанном случае, и в дальнейшем Конфуций сумел преодолеть искушение и остался верен своим принципам [8, с. 130-131]. Позднее ему представилась возможность сделать блестящую карьеру в царстве Лу при правлении Дин-гуна, причем начинал Конфуций со скромной должности управителя волости Чжунду и довольно быстро благодаря успешным результатам своей деятельности достиг статуса советника князя. Карьера Конфуция закончилась так же стремительно, как и началась. Опасаясь возвышения царства Лу, благодаря успехам Конфуция, их соперники из Ци решили отстранить его от власти. Для этого правитель Ци подарил правителю Лу восемьдесят красавиц, обученных музыке, пению и танцам. Правитель так увлекся ими, что совершенно забросил государственные дела, а затем пошел и на грубое нарушение ритуала: после торжественного жертвоприношения в храме Неба и Земли жертвенное мясо должно было быть роздано сановникам в знак доверия им и их причастности к сакральным действиям правителя. По забывчивости или намеренно ни один из дафу мяса не получил, что было расценено Конфуцием как грубейшее нарушение ритуала. Если учесть, что ритуал (ли) рассматривался им едва ли не как важнейшее средство управления государством, а его нарушение – как серьезная перемена курса во внутренней и внешней политике, то понятно, что Кун Фу-цзы вынужден был решать дилемму: изменить ли принципам или отказаться от карьеры. Философ остался верен принципам и покинул столицу Лу [8, с. 133-134]. Причина отставки может показаться современному российскому читателю несерьезной. Но следует понимать, что ритуал (ли) занимал в практической философии Конфуция центральное место. Еще «в детском возрасте Конфуций, любил играть, причем [во время игр] он обычно расставлял жертвенные сосуды, представляя церемонию принесения жертв» [8, с. 126]. В молодости Конфуций отправился в столицу Чжоу – сакральный центр срединных государств – специально для изучения ритуала, обычаев и норм поведения, и при любом удобном случае расспрашивал о тонкостях знатоков. Следует добавить, что, будучи советником правителя Лу во время его дипломатической встречи с правителем Ци, Конфуций, признанный сторонник гуманизации государственного управления, стал инициатором жестокой казни выступавших там артистов, которые нарушили жесткие требования официальной церемонии. То, что Конфуций мог прощать в частной жизни, было для него принципиально недопустимо при отправлении официальных функций, связанных с должностью. Так что удар против Конфуция-политика был рассчитан точно.

Если бы философ остался на службе или всерьез задумал пойти на службу к узурпаторам, это было бы принципиальным отступлением от его же собственного учения чжэн мин (исправление имен), суть

130