Mono_Roskit_1

Глава 7. Метанаучные концептуальные основания модернизации

модернизация – амбивалентность современного общества – многообразие общества – глобализация – рефлексивная

модернизация.

Таким образом, мы выделили концептуальный каркас, который попытаемся прояснить ниже, опираясь на развитую нами теорию концептуальных переходов.

1. Теория концептуальных переходов

Всякая теория состоит из концептов (понятий): 1) переменных, являющихся признаками некоторых объектов, 2) законов, выражающих связи переменных, 3) принципов, определяющих смысл законов и переменных. Теория реализуется как нарастающая последовательность циклов познания. Каждый цикл познания включает четыре этапа. Это, во-первых, дедукция, т.е. предсказание (вывод) на основании уже известных принципов и законов предполагаемых переменных. Во-вторых, аддукция (термин введен нами – В.К.), фиксация не предполагаемых, гипотетических, а действительных переменных. Аддукция – это эксперимент, позволяющий получить фактические данные, без которых теория безжизненна. Обработка экспериментальных данных приводит к выделению сначала эмпирических законов, а вслед за ними и эмпирических принципов. Мы описали стадию познания, которую принято вслед за американским философом Ч.С. Пирсом называть абдукцией. Руководствуясь экспериментальным знанием, ученые корректируют исходные, гипотетические принципы и законы, считая возможным использовать их в новом цикле познания. Речь идет об индукции. Итак, цикл познания выступает как четырехзвенный переход: дедукция – аддукция – абдукция – индукция. Не следует думать, что такого рода переход имеет место только в научных теориях. Все теории, в том числе и те, которые доступны далекому от науки среднестатистическому обывателю, устроены одинаковым образом. Различие между теориями состоит лишь в степени их рафинированности и утонченности.

Тема модернизации наиболее органично связана с социальными науками. Целесообразно поэтому подчеркнуть их специфику. Она состоит в том, что все концепты, в частности, экономические, политологические, социологические являются ценностями. Это означает, что они выражают существо отдельных личностей и социальных групп, а не природных образований. В отличие от естественных наук все социальные дисциплины являются не дескриптивными, а аксиологическими (от греч. axios – ценность) образованиями.

201

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

По своему концептуальному содержанию наиболее богатыми концептами являются принципы. В социальных науках принципы выступают в форме требования оптимизации либо отдельных социальных переменных, либо их сочетаний, обобщенных факторов. Укажем в качестве примера на принцип максимизации нормы прибыли из экономики, принцип максимизации поддержки партии из политологии, принцип укрепления единства членов социальной группы из социологии. Содержание принципов социальных наук определяет смысл законов и переменных. Приведем пример и на этот счет. Экономист может исходить как из принципа максимизации прибыли на авансированный капитал, так и из принципа максимизации объема продаж. В зависимости от избранного принципа будут определяться цены товаров, ставка процента и многие другие экономические характеристики.

Люди вольны в избрании ценностей, но у них нет им альтернативы как определенному социальному институту. Нет людей, которые бы не руководствовались ценностями. Считать по-другому, значит уподоблять человека природному, а не социальному, образованию.

В силу своей аксиологической природы человек ведет себя избирательным образом, т.е. оптимизирует некоторые ценности. Избежать этой участи не дано никому, ни властолюбивому президенту, ни бомжу, мечтающему, к примеру, о краюшке хлеба и глотке пива. Чаще всего оптимизация выступает как максимизация или минимизация, но она не исчерпывается этими двумя стратегиями. В частности, оптимизация может выступать как стремление достичь того или иного, не обязательно, максимального уровня развития.

Избирательное поведение человека вынуждает его к сопоставлению достижений различных теорий. Оценивать их индивид может по-разному, но в любом случае человек определенным образом ранжирует теории, ставя на первое место ту из них, которая выражает именно его позицию. В результате каждый человек оперирует некоторым интерпретационным рядом теорий, который ниже представлен в символьной записи:

На протяжении своей жизни человек познал множество теорий, т.е. воззрений различных людей. Некоторые из них он благополучно забыл. Но те теории (воззрения), которые остались в его памяти человек с той или иной последовательностью в своих размышлениях

ранжировал. Запись T12 означает, что первая теория оценивается с позиций второй теории, которую интерпретатор, а им может быть

202

Глава 7. Метанаучные концептуальные основания модернизации

любой человек, не только ученый, считает более актуальной, чем ее предшественницу. Наиболее же значительной является теория T n .

Разумеется, в один интерпретационный ряд объединяются лишь те теории, которые толкуют об одних и тех же явлениях, например, экономических, политических, юридических, социологических, педагогических. Это означает, что любой человек оперирует не одним рядом теорий, а ровно столькими, сколько типов социальных отношений он усвоил за свою жизнь.

Разнотипные теории также определенным образом связаны между собой, но не интерпретационной, а символической связью. Это означает, что одна теория рассматривается в качестве символа другой. Рассмотрим, например, соотношение экономической и

политологической теории, T э и T п . Если политологическая теория

рассматривается в качестве символа экономической концепции, то его можно записать следующим образом:

Запись (2) означает, что имеет место символизация (S), а именно политическая теория выступает в качестве символа экономической концепции. Допустим, что за голос избирателя борются претенденты на некоторый политический пост. Избиратель решил проголосовать за того претендента, представители которого ему больше заплатят. Голосование как политический акт он рассматривает в качестве символа его экономических воззрений. Если экономическая акция проводится с целью решить некоторую политическую проблему, например, выделяется денежный заем для поддержки того или иного политического режима, то налицо политико-экономическая символизация. Символизация понимается в данном случае как вменение одних ценностей другим. Символическая связь позволяет сопоставлять разнотипные ценности. Что касается термина «символ», то мы его использовали не случайно. Дело в том, что указанный термин в соответствии с семиотикой Ч.С. Пирса следует использовать при рассмотрении взаимосвязи понятий.

Рассматривая соотношение теорий, непременно необходимо обратить также внимание на микро- и макротеории. В социальной микротеории аннализируются поступки отдельных людей. В макротеориях рассматриваются, как правило, либо совокупные, либо усредненные параметры. Теория модернизации использует в основном макротеоретические концепты. Но, разумеется, необходимо учитывать, что макроявления конституируются поступками отдельных людей.

203

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

2. Метанаука и этика

Подчеркнем еще одну особенность развиваемой нами теории концептуальных переходов. В ней проводится четкая разграничительная линия между суб- и метатеориями. Предметом субтеории являются социальные отношения определенного типа. Предметом же метатеории являются субнауки. Политология имеет дело с политическими поступками людей. Метаполитология изучает саму политологию. Метатеории необходимы для прояснения содержания субтеорий, избавления их от различного рода наслоений, в частности, противоречий.

Часто отождествляют метанауку с философией науки. Строго говоря, это неправомерно. Философия науки по определению выражает связь философии с наукой, т.е. имеет интердисциплинарный характер. Метанаука не выходит за пределы той или иной науки. Метаэкономика – это экономика, но не субэкономика.

Аксиологические метанаучные теории не удовлетворяются малыми достижениями, их создатели стремятся достичь максимально возможных позитивных результатов. В этой связи они неизбежно выходят на этический уровень. Этика по определению является наукой о максимально возможном. Ее принято относить к философии. Но философская и метанаучная этика – это не одно и то же. Что касается нас, то мы развиваем именно метанаучную этику [6]. В нашем понимании этика является производной от субнауки, а не от философии. Экономическая, политологическая, юридическая, социологическая этики представляют собой метатеории в их наивысшем воплощении. Аксиологическая метанаука кульминирует в метаэтике. Что касается философской этики, то она имеет не метанаучный, а субстанциальный характер. Она субстанциальна, ибо не зависит от науки. Такой вывод справедлив по отношению и к аналитической, и к герменевтической, и к постструктуралистской, и к прагматической, и к утилитаристской этике.

В дальнейшем будет показано, что блок модернизационных концептов должен быть рассмотрен в метаэтической перспективе.

3. Теории форм времени

Достаточно очевидно, что для всех социальных процессов, особенно тех, которые тесно связаны с модернизацией, чрезвычайно актуален фактор времени. Согласно развитой нами теории форм времени [7] существует не только физическое, но и социальное время, причем тому или иному типу социальных отношений соответствует своеобразная форма времени. А это означает, что существует целый спектр разнотипных социальных времен.

204

Глава 7. Метанаучные концептуальные основания модернизации

Что касается представления о едином мировом времени, то оно явно устарело, хотя отказ от него идет со скрипом. Широко распространено представление, что настоящее стягивается в один момент. С нашей точки зрения, это не совсем верно. Настоящее – это те процессы, которые пока не закончены. Наряду с настоящим существует еще два модуса времени, прошлое и будущее. Прошлое – это те процессы, которые уже закончились. Будущее – это процессы, которые еще не начались, но возможны.

Количественные определения в социальных науках являются оценками. Здесь всё оценивается, и не только оценивается, но и оптимизируется. Модусы времени также вовлекаются в указанный процесс. Пассеисты превозносят прошлое, презентисты – настоящее, футуристы – будущее, этерналисты – вечное. Вечное, видимо, следует отнести к области фантазии. Едва ли можно привести научные данные в пользу его существования. Даже возраст нашей Вселенной, равный по экспертным оценкам 13,75 млрд. лет, конечен, а не вечен. Вряд ли существуют такие социальные отношения, которые были бы вечными. Тем не менее, довольно часто некоторые исследователи настаивают на существовании незыблемых порядков.

Человек, конечно, непременно имеет дело с взаимосвязью прошлого, настоящего и будущего. Он учитывает уроки прошлого, действует в настоящем, намечает в форме целей будущее. В результате человек неминуемо строит временной ряд, простирающийся из прошлого через настоящее в будущее [8]. Это обстоятельство далеко не всегда учитывается. Показательны в этом отношении позиции классиков теории модернизации.

Они придумали различные сценарии, с одной стороны, для традиционных, с другой стороны, для современных обществ. Судьба традиционных обществ обычно рассматривается с футурологических позиций: станьте, мол, в будущем такими, какими являемся мы в данном настоящем. Судьба же развитых капиталистических стран оценивается с позиций этернализма: существуют вечные порядки, наступает, как утверждал Ф. Фукуяма, конец истории. Открытие амбивалентности современного капиталистического общества стало сюрпризом для этерналистов. Этернализм, равно как и многие другие заблуждения, является результатом синдрома приобретенной антиметанаучности (СПАМа). Принятая в мире система образования и подготовки научных кадров строится по преимуществу на базе субнаук. Метанауки по большей части игнорируются. В результате даже ученые страдают от СПАМа. Концепция этернализма является его проявлением.

В чрезвычайно экономной манере мы подготовили концептуальную базу для обсуждения содержания выделенного выше

205

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

блока модернизационных понятий. Переходим непосредственно к анализу их содержания.

4. Состоятелен ли концепт модернизации?

Выше отмечалось, что раздаются голоса в пользу отказа от концепта модернизации. Следует ли их поддерживать?

Во-первых, нет необходимости доказывать, что люди непременно оценивают результативность своих действий. Такова их природа. Каждый человек старается оптимизировать свое будущее. Но при этом ему приходится считаться с ограничениями. Одна их часть определяется состоянием природных процессов, вторая – поступками других людей. Микропроцессы детерминируют макропроцессы. Стремление отдельных людей к достижению наилучших для себя результатов совсем не обязательно приведет к совокупному успеху. Об этом свидетельствует, в частности, практика тоталитарных режимов. Должны ли они оставаться без критики? Очевидно, не должны, ибо в противном случае игнорируются благоприятные возможности, актуальные для большинства людей, угодивших в ловушку тоталитаризма. Должное люди определяют на основе своих социальных теорий. Исходя из метаэтической перспективы, они стараются помочь обездоленным. Но в таком случае возникает вопрос об образцах для будущего.

Будущее проектируется людьми на основе их ценностей. Ценности определяют пространство возможных целей, из которых выбирается та, которая наилучшим образом соответствует принципам теории. Проектирование будущего – сложнейшая задача. Она существенно облегчается за счет ориентации на образцы. В связи с этим интересно и отчасти показательно, что американцы очень тяготеют к образцам. Далеко не случайно, что именно гражданин США, мы имеем в виду Томаса Куна, сумел привлечь внимание философов и ученых к понятию парадигмы (образца). Как раз опора на концепт парадигмы привел к требованию модернизации. За неимением лучшего в качестве образца было предложено состояние дел в США и Западной Европе. В этой связи развивающимся странам было рекомендовано ориентироваться, в частности, на передовые образцы рыночного хозяйства и политической демократии. Эта рекомендация вполне безобидна, но только в случае отсутствия навязывания модернизации грубой силой. Модернизация не состоятельна, если она проводится не в интересах страждущих. Сильные должны совершенствовать, прежде всего, себя, и помогать слабым.

Опора на образцы состоятельна, но ей не достает концептуальной утонченности. Любые образцы устаревают. К тому же они являются олицетворением далеко не всех возможных достижений.

206

Глава 7. Метанаучные концептуальные основания модернизации

Метанаучная этика ориентирует на постоянный поиск нового, критику подражания, не основанного на соответствующих метанаучных изысканиях.

Таким образом, модернизация состоятельна как ориентация на передовой мировой опыт, признанный таковым, т.е. передовым, на основании метанаучных исследований.

5. О многообразии форм символического воплощения концептов

Противники модернизации часто настаивают на определенных преимуществах традиционного общества. Если они имеются, то, разумеется, не должны отрицаться. Однако часто эти преимущества всего лишь провозглашаются. С другой стороны, энтузиасты модернизационной стратегии достаточно часто склонны подвергать резкой критике то, что в действительности вполне состоятельно. Мы полагаем, что обе стороны не учитывают широкий спектр возможных ценностных символизаций.

Мир языка, ментальности, объектов устроен одинаково в концептуальном отношении. Одни и те же понятия могут быть представлены действиями, словами, чувствами и мыслями, поразному, причем в широком диапазоне. Рассмотрим в этой связи практику включения некогда традиционных обществ в мировые товарно-денежные отношения. Очень показателен в этом отношении опыт Японии и Китая. Они в значительно большей степени трансформировали свои экономические отношения, чем политические, юридические и религиозные. Как выяснилось, между различными типами социальных отношений нет параллелизма. Дело обстоит не так, что вслед за экономическими отношениями, радикально меняются и все другие социальные отношения. Китайцы умудрились представить коммунистическую идеологию как символ развитых товарно-денежных отношений. Японцы сохранили в фирмах социальное содружество с его многовековыми корнями. Религиозные системы, в том числе православие и ислам, которые некогда считались противоречащими товарно-денежным отношениям, ныне довольно успешно породнились с ними.

Уроки рассмотренных преобразований показывают, что при оценке тех или иных явлений необходимо обращать особое внимание на символическое воплощение разнотипными концептами друг друга. То, что на первый взгляд представляется однородным и вполне однообразным, в действительности многозначно. Единое свидетельствует не только о самом себе, но и о многих других явлениях, которые оно представляет символическими образами. Религия свидетельствует не только о самой себе, но и об

207

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

экономических, политических и социологических отношениях. Все типы социальных отношений смотрятся в концептуальносимволическое зеркало друг друга. В этих переплетениях как раз и образуется то, что называется обществом.

Концептуальная символизация представляет собой довольно замысловатый, причем плохо изученный феномен. Поясню это утверждение следующим примером. Один мой знакомый видит в исламе исключительно зло, выступающее как призыв к насилию. Второй мой знакомый видит в исламе только доброе, в частности, культивирование доброжелательного отношения к женщине и детям. Мне же представляется, что любая религия, в том числе и ислам, и православие, и буддизм, многозначны. Если с этим не считаться, то можно совершить в оценке значимости религии решающую ошибку.

6. Преодолима ли амбивалентность общества?

Концепт амбивалентности ввел в науку немецкий психоаналитик Эйген Блейлер [9]. Под амбивалентностью обычно понимают сочетание противоположного, например, негативной и позитивной оценки одного и того же явления. Что касается Блейлера, то он считал амбивалентность основным признаком шизофрении. З. Бауман использовал концепт амбивалентности, находясь под влиянием учения З. Фрейда, согласно которому амбивалентность является сосуществованием двух изначально присущих человеку противоположных глубинных побуждений, например, влечения к жизни и смерти. Бауман постарался придать концепту амбивалентности социологическое звучание. Человек в современном обществе нигде не чувствует себя дома, он чужой, незнакомец, который не в состоянии избавиться от чувства страха и способен на преступление. Вслед за Т. Адорно и М. Хоркхаймером Бауман полагал, что просвещение и наука в силу их инструментального характера не способны породнить человека с обществом.

На мой взгляд, позиции Баумана явно недостает концептуальности. Разумеется, отношения между людьми, объединенными в ту или иную общность, складываются не без конфликтов. В силу своеобразия людей им не избежать столкновения их интересов. Невозможно отменить различие людей, а, следовательно, и их состязательность. Недостаточно подобно Бауману всего лишь констатировать наличие конфликтов в обществе. Актуально понять возможность их трансформации в желаемом направлении, т.е. задать некоторую приемлемую этическую перспективу. Только в этом случае тезис о необходимости модернизации приобретает должную силу.

208

Глава 7. Метанаучные концептуальные основания модернизации

Адорно и Хоркхаймер, мучительно переживая преступления немецкого фашизма, в частности Холокост, стремились выработать ориентиры для критической теории, которая преодолевала бы узкие горизонты инструментальной науки, обслуживающей интересы властолюбцев. Для них модернизация является мифом, порожденным наукой. Но не любая теория научна. Та теория, от имени которой пропагандировался особый путь Германии, вылившийся в фашизм, не заслуживает высокого титула «наука». Беда Адорно и Хоркхаймера состояла в отказе от института науки. В своем безуспешном поиске критической теории Хоркхаймер обратился к религии, а Адорно к эстетике, противопоставляемой им науке. Не в состоянии найти выход из затруднительной ситуации и Бауман, которому при всем его желании не удается справиться с постмодернистской риторикой.

Заслуживает внимание позиция Юргена Хабермаса, провозгласившего модерн незавершенным проектом и стремящийся найти выход из амбивалентных апорий модерна. По его мнению, «дифференцированная обратная связь современной культуры с повседневной практикой, зависящей от жизненных традиций, но оскудевшей из-за голого традиционализма, удастся лишь тогда, когда можно будет направить также и социальную модернизацию в другое не капиталистическое русло, когда жизненный мир сможет выработать в себе институты, которые ограничат собственную систематическую динамику экономической и управленческой системы деятельности» [10, c. 50]. Сказано довольно путано, ибо остается неясным, как именно возможно наладить обратную связь между культурой и повседневной практикой. Где взять ценности, необходимые для настройки этой связи?

На указанный вопрос, по нашему мнению, есть вполне резонный ответ. Единственно приемлемым адресатом являются социальные метанауки. Именно они, кульминирующие в метанаучной этике и эстетике (применительно к культуре) преодолевают узкие горизонты инструментального разума. Его не способны преодолеть ни субнауки, ни субстанциальная этика и эстетика. Социальные метанауки представляют собой единственную инстанцию, которая способна приступить к штурму любых апорий, любых амбивалентностей. При ближайшем рассмотрении выясняется, что сами формулировки амбивалентностей, всегда выступающие в форме оксюморонов, нарочитого сочетания противоречивых понятий, не выдерживают критики. Тщательный метанаучный анализ разрушает любые оксюмороны, под которыми древние греки понимали «умные глупости» вроде круглых квадратов и любви, являющейся ненавистью. Таким образом, концепт амбивалентности не разъясняет содержание модернизации и не отменяет его, а является недоопределенным. Такого рода концепты следует избегать.

209

Инновационные модели и механизмы управления модернизационным развитием…

МЫ в очередной раз сослались на метанауки. Но они недоступны многим людям, даже ученым. Одно это обстоятельство вроде бы ставит под сомнение актуальность метаценностей для большинства людей. Разумеется, они живут в соответствии с их ценностями. Суть дела состоит в том, что никому из людей не противопоказано совершенствование, в частности, благодаря просвещению. В случае отказа от метанауки люди сами ограничивают свои возможности. С позиций теории модернизации оправдать такое ограничение невозможно. Тщетны потуги найти альтернативу социальным метанаукам. Теория модернизации должна ориентироваться на социальные метанауки. В противном случае ей не справиться с нашествием амбивалентностей.

7. Концептуальное постижение многообразия

Апологетика многообразия стала фирменным знаком постструктурализма, который вопреки мнению его многочисленных критиков также выступает от имени этики. Главный этический принцип постструктурализма таков: общественные структуры закабаляют человека, поэтому во имя сохранения его в качестве личности они должны разрушаться. Этот принцип по-разному проблематизировался постструктуралистами, в частности, Мишелем Фуко, Жаком Деррида и Жан-Франсуа Лиотаром.

Фуко предлагал каждому выработать собственный стиль существования в составе малых групп. Деррида утверждал, что человек не в состоянии поставить перед собой четко определенные цели, он обречен двигаться от одной апории к другой, не следуя каким-либо определенным правилам. Жизнь – это игра. Лиотар провозгласил агонистику языковых игр. Каждый человек действует не в соответствии с выводами наук, а сообразно своим неповторимым прагматическим ценностям. Жан Делёз провозгласил первенство различия (фр. différence), Деррида – различания (фр. différance), Лиотар – разногласия (фр. différend).

Как видим, между видными постструктуралистами при всем их отличии друг от друга существует трогательное согласие относительно différ (различный). Борьба с тождественным, которую некогда провозгласил Фридрих Ницше, философский кумир всех постструктуралистов, они довели до кульминации. Модерн решительно преодолевается за счет обращения к постмодерну. Мультикультурализм и социологический постмодернизм – это всё тот же постструктурализм, но не в философской, а в соответственно культурологической или социологической упаковке.Шмуэль Айзенштадт был менее категоричным, чем постструктуралисты. Он провозгласил многоликость современности, не отказываясь от самого

210