Литература англии романтическая теория поэзии у. Вордсворта и ее реализация в сборнике «лирические баллады» План

1. Поэты «озерной школы» и их ученики. Сущность творческой полемики У. Вордсворта и С.Т. Колриджа.

2. Жанровое и тематическое содержание сборника «Лирические баллады» (1798, 1800).

3. Сельский мир и принципы его изображения в стихотворениях У.Вордсворта.

4. Лики английской природы в поэзии Вордсворта.

5. Романтический образ Автора в поэзии Вордсворта. Особенности медитаций в «Строках, написанных на расстоянии нескольких миль от Тинтернского Аббатства…».

Консультация

«Благоразумья Друг», «добра Учитель», «великий Бард», мудрец, ищущий Надежду для каждого человека, – так почтительно называл английского поэта-романтика Уильяма Вордсворта (1770-1850) его друг С.Т. Колридж в стихотворном послании 1807 г.¹ Вордсворт – представитель так называемой «озерной школы» английского романтизма (The Lake School of Poetry), его первого этапа. К «лейкистам» современники причислили трех достаточно различных в идейном, эстетическом, художественном и личностном планах поэтов У. Вордсворта, С.Т. Колриджа (1772-1834) и Р. Саути (1774-1843), на рубеже XVIII-XIX вв. живших поблизости в Озерном крае. Поэты познакомились во второй половине 1790-х годов, – они вместе размышляли о путях обновления поэзии, последствиях Французской революции и промышленного переворота, строили проекты облегчения участи бедняков², путешествовали и наслаждались гармонией природного мира. Впоследствии, когда их интересы разошлись, что стало очевидно уже в 1800-е гг., их объединила некоторая схожесть мировоззрения и жизненного пути³.

Пребывание молодого Вордсворта в революционной Франции начала 1790-х годов оказало большое влияние на будущего поэта, – впечатления от европейских путешествий отразились в стихотворениях «Вечерняя прогулка», «Описательные зарисовки» (1793), не опубликованном при жизни поэта «Письме епископу Ландаффу». Но симпатии революционным идеям растаяли, когда начался террор. В письме к своему брату Кристоферу в 1832 г. Вордсворт писал: «Я был свидетелем одной революции в чужой стране, и у меня не достает мужества увидеть еще одну в своей собственной»⁴. Эволюция политических взглядов Вордсворта нашла отражение в цикле «Стихотворения, посвященные национальной независимости и свободе» (включены в сборник «Стихотворения», 1807). Историческая личность достойна уважения поэта, если нравственна, справедлива к подданным, сохраняет детскую непосредственность и порыв к благу: «Прогулки, книги, праздность – вот ступени / Неоспоримой Мощи. Такова / Власть подлинная, чуждая борений / Мирских; и таковы ее права» (Пер. Г. Кружкова⁵).

В развитии английского романтизма выдающуюся роль сыграло прежде всего «золотое десятилетие» Вордсворта – с момента появления первого издания «Лирических баллад» (1798) до конца 1800-х гг. Написанное Вордсвортом «Предисловие ко второму изданию «Лирических баллад» (1800) стало первым манифестом английского романтизма⁶.

Два издания сборника были приняты читателями достаточно сдержанно, в то же время поэзия Колриджа и Вордсворта вплоть до 1820-х гг. сопровождалась многочисленными полемическими откликами. Их возглавил в начале 1800-х гг. критик «Эдинбургского обозрения» Ф. Джеффри, которому Вордсворт и Колридж обязаны презрительным наименованием «озерная школа»⁷. По словам английского романтика Томаса де Квинси, «вплоть до 1820 года имя Вордсворта топтали ногами; с 1820 по 1830-й оно звучало воинственно, а с 1830 по 1835 стало торжествующим»⁸. После выхода поэмы «Прогулка» (1815) за Вордсвортом закрепилась репутация поэта-философа. В эпоху викторианства начался «вордсвортианский бум»: его поэзия теперь отвечала новым ценностям – «высокой нравственности и добродетели, вере в бога, теплу домашнего очага и приоритету гармонических отношений между супругами в противовес бурным страстям, воспетым предыдущей эпохой», спокойному и гармоничному единению человека и природы, демократизму, дидактизму, моральной стабильности, рациональности и упорядоченности картины мира, патриотизма, консерватизма»⁹. Поэта представляли мудрым пророком, после Библии, Шекспира и Мильтона самым цитируемым; места, связанные с жизнью Вордсворта, стали предметом поклонения.

Стремление к диалогу с единомышленником – характерная черта романтической эстетики, связывавшей представление о мире с идеей движения. В первом издании «Лирических баллад» из 24 поэтических произведений 19 принадлежали Вордсворту, – публикация была анонимной из опасений предвзятости мнений критиков. В «Литературной биографии» (1817) С.Т. Колридж писал о различии художественных практик поэтов: ««Я должен был направить мои усилия на лица и характеры сверхъестественные или, по крайней мере, романтические… мистер Вордсворт, со своей стороны, поставил целью придать прелесть новизны повседневному и возбудить чувства, аналогичные восприятию сверхъестественного, пробуждая сознание от летаргии обыденности и направляя его на восприятие красоты и чудес мира, лежащего перед нами».

Эстетическая концепция Вордсворта опиралась на эмпирико-сенсуалистическую философию XVIII в., но «Предисловие…» было новаторским и полемизировало с эстетикой классицизма и сентиментализма. Вордсворт отстаивал следующие идеи: искусство (поэзия) – высший вид человеческой деятельности, способ нравственного самосовершенствования; этическое и эстетическое преломление поэтом картин родной природы; необходимость разнопланового диалога Поэта и Читателя; сближение поэтического языка с разговорной речью (идеалом Вордсворту представлялся диалект Северной Англии) и нежелание делить язык на «поэзию» и «прозу»; воображение как основная черта поэтического мышления, причем fancy (фантазия) – его низшее проявление, imagination – высшая ступень творчества¹⁰.

Название сборника Вордсворта и Колриджа “Lyrical Ballads” также отражало полемику с классицистской нормированностью искусства. Баллада – демократический музыкально-поэтический жанр с сильно развитой сюжетностью, причем балладные сюжеты были к концу XVIII в. динамичны и достаточно устойчивы, наднациональны¹¹. В эпоху романтизма жанр баллады подвергается значительным изменениям: в нем видят кладовую народной мудрости и историческую память нации, жанр потенциально синтетичный, способный выразить субъективный мир автора и облегчить диалог с читателем. Сюжеты многих баллад Вордсворта заимствованы из обыденной жизни. Определяя свои произведения как «баллады», Вордсворт и Колридж подразумевали их фольклорные корни и связь с народной традицией, особый балладный размер и простоту языка, музыкальность, широкую читательскую аудиторию, но также и жанровую синтетичность. Эпитет «лирический» означал важность индивидуального, эмоционального видения событий, свободу творческой мысли.

«Лирические баллады» Вордсворта в жанровом отношении неоднородны и синтетичны, что отражается в их названиях и подзаголовках. Под определение «баллады» у Вордсворта попадают поэтические «строки» (lines), «правдивые истории», «истории» и «эпизоды», «случаи» и «происшествия» (a true story; anecdote; an incident), монологи и диалоги героев и Автора (“We are Seven”; “Expostulation and Reply”), сцены (a scene), «зарисовки» (a sketch), обращения, «жалобы» и послания (“The Complaint…”; “To Joanna”), пасторали (a pastoral poem), драматические произведения (“The Brothers”). Ощущение жанровой свободы Вордсворт усилил в названии второго выпуска сборника – “Lyrical Ballads And Other Poems”, – в нем «заметно увеличивается количество поэтических произведений с более ярко выраженным лирическим началом»¹², драматизация уступает место углубленному самоанализу лирического героя. Темы и сюжеты новых стихотворений, включенных Вордсвортом в издание 1800 г., – ранняя смерть ребенка («Мальчик»), любовь, время и память («Люси»), трагическое исчезновение заблудившейся девочки («Люси Грей»), печальное возращение домой к «отеческим гробам» («Братья»), разрушение патриархальных отношений наступающей цивилизацией («Майкл. Пастушеская поэма»), человеческая память («Скала Джоанны»), вечные образы человеческой культуры («Агасфер»), – становятся предметом глубоких спокойных размышлений лирического героя. Итак, динамичный балладный сюжет заменен у Вордсворта ситуацией, диалогом или монологом, размышлением, – явственно звучит авторский голос, нетождественный голосу героя-рассказ-чика, для которого самоценным является переживание той или иной темы, анализ субъективного чувства, изменений в собственной душе.

Первое стихотворение Вордсворта в сборнике – «Строки, оставленные на камне в разветвлении тисового дерева…» – намечало романтический тип личности, близкий поэту. Это человек, осознающий суетность мира, обретающий покой и мудрость на лоне природы, в любви к окружающим, в «смиренье сердца». История обитавшего под тисовым деревом гордого отшельника, чье чистое сердце и мечты были разбиты когда-то равнодушием мира, должна послужить уроком путнику: «И если, путник, сердца чистоту / Ты с юных лет сберег, – запомни впредь: / Ничтожна гордость, как ни наряди / Ее в величье. Лучшие дары / Погибнут зря, коль обладатель их / Презренье к ближним чувствует…»

Противопоставление городского и деревенского укладов жизни, цивилизованного и естественного было постоянными темами английских сентименталистов (Т. Грей, О. Голдсмит, Л. Стерн). В то же время эта традиция подвергается у Вордсворта значительным изменениям. Изображая разрушение патриархальных семей вследствие развития буржуазных отношений, нарастающий антагонизм социальных классов, губительное действие «больших» исторических событий на судьбы простых людей, противоречие социального и природного, Вордсворт более конкретен¹³, демократичен и сострадателен. Причиной людских бед становятся войны, новые законы буржуазного мира и стяжательство, предательство человека человеком, развращающее влияние городской цивилизации. Сельский житель у Вордсворта – крестьянин, бедняк, ребенок, деревенский философ – носитель высшей духовности и нравственности. «Ленгленд, Мильтон, Вордсворт и Браунинг – каждый из них был продуктом и высшим выражением религиозной философии, характерной для соответствующей ему эпохи», – писал известный английский историк Дж.М. Тревельян¹⁴. Вордсворт-христианин уверен в облагораживающем влиянии на личность страдания и прославляет человека, который «после страшного потрясения устоял и снова обрел спокойную непоколебимость духа...»¹⁵

Диалогические отношения пронизывают композицию сборника, в котором нередко встречаются парные, идущие друг за другом стихотворения. «История для отцов, или как можно воспитать привычку ко лжи» – диалог лирического героя (Автора) и пятилетнего мальчика. По просьбе взрослого сказать, где лучше жить – на морском берегу или среди лесов и солнечных лугов, – мальчик простодушно выбирает близость моря, но не может это рационально объяснить и, побуждаемый взрослым к ответу, называет случайную, ложную причину – вблизи моря нет флюгеров. Взрослый терпит поражение: ребенок оказывается гораздо прозорливее и мудрее, понимая, что далеко не все явления, особенно жизнь сердца, можно объяснить объективными причинами. Далее в сборнике следует широко известное стихотворение «Нас семеро»: встреченная лирическим героем крестьянская девочка на вопрос незнакомца о количестве детей в ее семье считает и живых, и мертвых. Вордсворт показывает, что для детей не существует грани между миром реальности и миром души, незнакома им и смерть. Оба стихотворения сближает внезапное прозрение лирического героя об истинности детского мировосприятия, подчиняющегося Воображению и естественным чувствам, интуитивно близкому к божественному замыслу¹⁶.

Романтическое двоемирие представлено у Вордсворта антиномиями социального и природного, цивилизованного и естественного, преходящего и вечного, материального и духовного. В «Строках, написанных раннею весной» лирический герой, созерцая красоту сельского природного мира, задает повторяющийся риторический вопрос: «Что сделал человек с собой»? Ощущение конфликтности времени, разлада между мечтой и действительностью также проявляется у Вордсворта в устойчивости мотива безумия («Терн», «Безумная мать», «Слабоумный мальчик»)¹⁷. «Безумные» герои Вордсворта поэтичны и нравственно чисты, в них не умирает сострадание к людям, умение распознать гармонию окружающего мира, красоту природы, память о родных местах и предках, желание молиться христианскому Богу и истинная всечеловеческая «святость». (Подобный тип персонажа будет позднее востребован Ч. Диккенсом и Ф.М. Достоевским).

Губительное воздействие на сельский мир цивилизации, попирающей человеческое достоинство, разлагающей патриархальные нравы Англии, вынуждающей уезжать из родных мест, рисуется в двух поэмах «Братья» и «Майкл» о разрушенной идиллии¹⁸. Поэтическая идеализация жизни на лоне природы связана и с желанием Вордсворта утвердить значимость общечеловеческих ценностей в стремительно меняющемся мире. Частная история оказывается для поэта важнее исторических событий, эмоциональное и интуитивное постижение действительности значительней, чем рациональное мышление. В то же время исследователи отмечают, что в поэзии Вордсворта проявляется специфически английское недоверие к внешним проявлениям страсти¹⁹.

Типологическими чертами романтического пейзажа считаются субъективность (соответствие чувств лирического героя и характера пейзажа, прием олицетворения и пр.), масштабность и связь с тайнами мироздания, пространственная, цветовая, звуковая контрастность как отражение двоемирия, визуальность и музыкальность – действие идеи синтеза искусств и пр. Романтическим пейзажем открывалось стихотворение «Строки, оставленные на камне в разветвлении тисового дерева…»: одинокий мрачный тис среди «чахлого вереска и чертополоха», далекий от жилья, но окруженный деятельной гармоничной природой. Образный параллелизм контрастных символических пар мрачный замерший тис / яркая динамичная природа и бесплодное существование гордого отшельника / жизненное буйство пейзажа – способствует выявлению истинных ценностей человеческой жизни.

Дж.М. Тревельян особо отмечал талант Вордсворта – певца английской природы, сумевшего воссоздать ее красоту не менее ярко и философично, чем картины Д. Констебля, У. Тернера и других английских художников²⁰. Демонстрируя интерес к чужим реалиям («Странница», «Жалоба покинутой индианки», «Агасфер»), Вордсворт прежде всего славит красоту английского природного ландшафта; персонажи, вынужденные уехать из родной страны, испытывают тоску и боль («Странница», «Люси», «Братья» и др.). Сквозной для «лирических баллад» мотив странствия становится источником глубоких субъективных открытий, постижения истинных ценностей: «К чужим, в далекие края / Заброшенный судьбой, / Не знал я, родина моя, как связан я с тобой» («Люси»). Изображая персонажей с детским поэтическим воображением, Вордсворт использует соответствующую природную символику: мальчик – ягненок, Бетти Фой – птица, Люси Грей – цветок лесного края, братья – два ручья и т.п. Уход из жизни близких Автору людей сопровождается их растворением в вечности и гармонии английского пейзажа («Нас семеро», «Мальчик», «Люси», «Люси Грей» и др.).

Английская природа в «Лирических балладах» наиболее часто представлена сельскими идиллическими пейзажами (солнечный день, яркие благоухающие цветы, плодородные луга, зеленые рощи и пр.), зарисовками сельских кладбищ, навевающих элегические раздумья, горными тропами и пасторальными картинами²¹.

В стихотворении «Терн» природный мир превращается в действующее лицо: трава и «цветные мхи» уважают горе матери и защищают могилу ее погибшего ребенка от поругания. Через созерцание природы человек постигает Бога, укрепляется в религиозном и нравственном чувстве, наблюдая вечно обновляющийся мир, учится смирению и мудрому приятию жизни, – поэтому строки стихотворения «Все наоборот» «Природа – лучший твой учитель» направлены не только к собеседнику лирического героя, но и ко всему человечеству. Созерцание природы у Вордсворта связано и с темой человеческой памяти – исторической, родовой, индивидуальной. Священнику, живущему в горах, не нужны надписи на могилах: «у очага мы мертвых вспоминаем…» («Братья»), – напротив, уехавший в город Люк ведет распутную жизнь и, забыв родителей и свой пастушеский мир, бежит от позора из Англии («Майкл»).

Пейзажи Вордсворта субъективны: его лирический герой, подчиняясь воображению, отстаивает ценность «мелочей», видит, подобно Блейку, в частном всеобщее. В то же время природа предельно конкретна: например, таинственность леса для Джонни Фой проявляется в движении луны, уханье совенка, шуме водопада. Пейзажи Вордсворта при этом живописны и поддерживаются другими традиционно романтическими образами – переливающаяся радуга, эхо и его звуковая игра и мн. др. («Слабоумный мальчик», «Скала Джоанны»). Таким образом, в поэзии Вордсворта идеалистическая картина мира соединяется с эмпиризмом, что характерно для английского романтизма в целом.

О романтическом складе Автора в поэзии Вордсворта свидетельствует автобиографизм многих сюжетов и тем²², двоемирие как особенность мировоззрения лирического героя, творчески-активный характер восприятия действительности, отстаивание ценности интуиции и воображения в противовес голой рациональности и книжности, стремление к единению с природой, к эмоциональному диалогу с Читателем, реже встречается самоирония («Слабоумный мальчик», «Саймон Ли», «Братья»). Образы возлюбленных, кроме цикла «Люси» и частично поэмы «Майкл», не очень характерны для поэзии Вордсворта и понятие «любовь» используется им в значении братской любви, любви к предкам, родине, природе. При этом Вордсворту свойственна дидактичность, проявляющаяся в финалах большинства стихотворений, идеалами Поэта Вордсворт видит самоотречение и покой.

Один из постоянных адресатов поэта – его младшая сестра Дороти Вордсворт, спутник его путешествий по Озерному краю, наделенная поэтическим воображением и слогом. В сборнике ей адресованы «Стихи, написанные неподалеку от дома…» и завершавшие его «Строки, написанные на расстоянии нескольких миль от Тинтернского Аббатства»²³. «Тинтернское Аббатство», одно из лучших стихотворений поэта, считается его первым философским произведением в сборнике 1798 г., вершиной «поэтического психологизма» (Д.М. Урнов). Лирический герой стихотворения спустя пять лет возвращается к созерцанию окрестностей берегов Уай; зрелище великолепных картин природы сопровождается воспоминаниями о прошедшем, откровением о подвижности, изменчивости человека и материального мира и вечности природы, духовного начала. Заканчивается стихотворение проникновенным обращением к сестре, в которой лирический герой узнает свои прежние надежды и порывы. Выбранный размер – нерифмованный бесцезурный пятистопный ямб, – особая возвышенная и торжественная интонация, начало фраз «с середины», после многоточия, помогает перенести акцент с объективных зарисовок природы на ландшафт души. Идеи и язык стихотворения по сравнению с предшествовавшими балладами усложнен за счет политематичности, многозначности и недоговоренности, «благородной простоты» (А.С. Пушкин) стиля, – его примеры более часты в издании 1800 г. Подлинным героем этого стихотворения является внутреннее «Я» Поэта, для которого сам процесс лирико-философской медитации при созерцании природы становится способом нравственного прозрения, приобщения к духовности, осознания вечного круговорота событий как основы бытия.

Влияние поэтической теории и практики У. Вордсворта испытал А.С. Пушкин, – глубокое знакомство русского гения с английским романтиком произошло не ранее 1828 года, когда Пушкин изучил английский язык. Близкими ему виделись необходимость демократизации поэтического языка и требование «благородной простоты», достоинства сонетной формы, интерес к фольклорному многообразию. В.Д. Рак, Г. Кружков, А.А. Долинин и другие пушкиноведы отмечают тематическую, жанровую, стилевую близость разной степени стихотворений Вордсворта и Пушкина, а также его растущий интерес к жизни «вдали от суетного света», вблизи природы, идее личной свободы, в то же время – просвещенному консерватизму и религиозности²⁴. В целом в отечественной критике с середины ХIХ в. за Вордсвортом закрепилась репутация «второстепенного» по сравнению с Байроном и Шелли, «реакционного», «непоследовательного», «пассивного», «идеолога упадочного дворянства» и пр. поэта. Так, например, русский критик А.В. Дружинин полагал, что по масштабу таланта и правдивости изображенных картин «Пушкин – наш Байрон и Скотт», а талант Гоголя с его мистикой и фантастикой иного, «озерного», вордсвортианского типа, для которого характерны «преувеличенная идеальность», «картинность», «неясно понимаемая патетичность и художественность», камерность, «возведение мелочных предметов в перл создания». Русские символисты отдавали предпочтение Колриджу. Но «взгляд на него [Вордсворта] как на реакционного романтика совер­шенно несостоятелен»: на развитие английского литературного процесса ХIХ века поэзия Вордсворта и его эстетическая концепция оказала большее влияние, чем «байронизм»²⁵. Появление в последнее десятилетие большого числа изданий Вордсворта на русском языке и посвященных ему критических работ, переводная множественность²⁶ свидетельствуют об усиливающемся – вполне обоснованном – интересе современных читателей к английскому Барду.