Консультация

Роман Фредерика Стендаля (1783-1842, настоящее имя Анри Бейль) «Красное и черное» (1830) был первым крупным произведением писателя. В нем отразились основные представления автора об искусстве, современном мире и человеке. Истоки мировоззрения Стендаля лежат в просветительской философии. При этом в его мировоззрении своеобразно сочетались влияние Руссо с его апологией чувствительности и Кондильяка с его исследованием логики как искусства рассуждения. Большое влияние на Стендаля имел и трактат Гельвеция «Об уме» [Подробнее об этом см: История зарубежной литературы / Под ред. Н.П. Ми-хальской. Т.2. М., 1991. С.65-81].

Место Стендаля в реалистической литературе 1830-40-х годов определяется спецификой его творческого метода. Как и другой создатель французского классического реализма О. Баль-зак (1799-1850), Стендаль изображал человеческий характер в его социально-временной обусловленности. Однако, если Бальзак уделял преимущественное внимание тем обстоятельствам (социальным и темпоральным), которые обусловливают формирование героя, то Стендаля в первую очередь интересовали личностные особенности этого героя [Подробнее об этом см.: Карельский А.В. Метаморфозы Орфея. М., 1998. С.159]. Творческий метод Стендаля называют психологическим именно вследствие пристального внимания этого автора к психике героя – особенностям его характера и душевного склада (гр. psyhe – душа). Методу Стендаля присущ аналитизм, состоящий в мысленном разложении познаваемого целого на составные части (гр. аnalysis – разложение, расчленение). Эта склонность к аналитическому исследованию обусловила авторскую стратегию в создании образов-персонажей. Целостный характер героя Стендаля возникает из спектра его характеристик, последовательно и детально рассмотренных автором.

Основа центрального образа-персонажа закладывается уже в названии произведения. Так, название романа «Красное и черное» имплицитно содержит не только социальные характеристики изображаемой эпохи (красное и черное – цвета революции и реакции), но и аллюзии на противоречивую сущность личности Жюльена Сореля (романтической и прагматической, чувствительной и рациональной одновременно), а также – на его склонность к азартной игре с жизнью, своей и чужой («Красное и черное» – известное всей Европе XIX века название азартной игры в рулетку). Подзаголовок романа – «Хроника XIX века» – актуализирует важнейший для реализма принцип соотнесенности характера героя с его эпохой.

Важным средством создания характера Жюльена являются его портретные характеристики. Уже первая из них основана на контрасте и дана в динамике. Тонкие черты лица Жюльена могли бы показаться привлекательными, но сейчас их искажает гримаса гнева. Его темные глаза горят огнем. Фигура Жюльена, несмотря на ее хрупкость, исполнена решительности и силы. Автор представляет внешность Жюльена в нескольких ракурсах: с позиции повествователя, с позиции юных девушек, с позиции отца, братьев и сверстников, с позиции госпожи де Реналь. Тем самым создается противоречивый, подвижный и детализированный портрет, в основе которого – импрессионистическая фиксация особенностей внешности, взятых в разных обстоятельствах жизни героя. Так задолго до братьев Гонкуров (1860-е годы) Стендаль приходит к элементам импрессионистической техники.

Авторская характеристика отношения отца и братьев к Жюльену свидетельствует о том, что он привык к одиночеству. Унижения, пережитые в семье, закалили его характер и воспитали в нем стойкость в борьбе с враждебным окружением. Они же побудили его искать возможность доказать другим, что у него есть достоинства, намного превышающие физическую силу, так ценимые его родными и сверстниками.

Старый капрал Великой армии, отставной лекарь, скрасивший одиночество Жюльена в детские годы, познакомил его с историей Наполеона, ставшего тайным кумиром Жюльена и главным ориентиром в его жизни. Судьба Наполеона, некогда безвестного уроженца Корсики, чьи энергия и талант обеспечили ему власть и славу, вдохновляет талантливого плебея возможностью утвердить свое достоинство, несмотря на низкое социальное происхождение. Увлечение Жюльена Наполеоном имеет и объективные причины. Эпоха Реставрации, восстановившая на французском престоле легитимную королевскую власть свергнутых в ходе Великой французской революции Бурбонов, вместе с тем утратила энергию героического поведения. Образец героической активности Жюльен ищет и находит в Наполеоне. Однако Жюльен понимает, что сегодня, когда аристократы пытаются взять реванш за лишения, пережитые в ходе революции, сыну плотника трудно будет сделать карьеру офицера. Тем сильнее тайное увлечение Сореля Наполеоном, чем менее достижима в его эпоху мечта о славе, подобной то, что была завоевана некогда безвестным корсиканцем.

Роль аббата Шелана в формировании юного Сореля, возможно, значительнее, чем это кажется на первый взгляд. Старый кюре помог Жюльену получить тот необходимый минимум знаний, который мог создать ему репутацию образованного человека в провинциальном Верьере. Но тот же почтенный пастырь дал ему пример достойного нравственного выбора, когда не захотел поступиться своим честным именем ради сохранения места, дававшего ему средства к существованию. Аббат Шелан познакомил Жюльена со священным писанием (текст Евангелия Жюльен выучил наизусть). Автор не комментирует этот факт, но трудно предположить, что это новое знание могло оставить равнодушным умного и впечатлительного молодого человека.

Круг чтения Жюльена составили также «Исповедь» Руссо, «Мемориал Святой Елены» и «собрание реляций Великой армии». По словам автора, в этих трех книгах заключался «его Коран». Ни одной книге больше Жюльен не верил. Уже говорилось о причинах, по которым Жюльен так интересовался судьбой Наполеона – а две последние книги были связаны именно с ней. «Исповедь» же Руссо привлекала Сореля возможностью узнать о правилах поведения в «высшем свете», куда он непременно хотел попасть. Наигранное возмущение перспективой «обедать со слугами», высказанное Жюльеном в беседе с отцом, по словам автора, вовсе не является свидетельством его особой щепетильности. Это возмущение продиктовано желанием соответствовать правилам, «вычитанным» у Руссо. Таким образом, круг чтения во многом определил те ценностные ориентиры, которые исповедует Жюльен, и те поведенческие нормы, которых он старается придерживаться.

Контраст явного и сущностного чрезвычайно характерен для поведения Жюльена Сореля. На людях он говорит о Наполеоне с омерзением, хотя тайно хранит и перечитывает книгу о нем. В начале своего пути он готов поступиться чувством собственного достоинства, чтобы пробить себе дорогу, однако считает своим долгом подчеркнуть в беседе с отцом, что не хочет быть лакеем.

Поступки Жюльена могут быть мотивированы как рационализмом, так и страстностью, одинаково ему присущими. Он холодно продумывает план обольщения госпожи де Реналь, но в конце концов страстно влюбляется в нее и тем самым полностью разрушает все, чего удалось достигнуть на пути к деловому успеху.

Служба у маркиза де ла Моль принесла Жюльену новые важные для него знания о свете. Дочь маркиза стала его возлюбленной, а вслед за тем – и невестой. Однако, узнав о письме госпожи де Реналь, в котором он усмотрел препятствие для осуществления своих честолюбивых планов, Жюльен в гневе бросился в Верьер, чтобы отомстить бывшей возлюбленной. Пылкость натуры взяла верх над рациональными соображениями: ведь любимая дочь маркиза, умная, своенравная и к тому же страстно влюбленная в Жюльена, Матильда, вполне возможно, смогла бы настоять на своем и убедить отца не препятствовать их свадьбе. Но в этот миг Жюльену было не до доводов рассудка. В церкви Верьера он выстрелил в госпожу де Реналь и тем определил свою дальнейшую судьбу.

Эта судьба, впрочем, была предсказана ему еще в начале романа. Направляясь к дому мэра, где он должен представиться матери своих будущих учеников госпоже де Реналь, Жюльен заходит в церковь. На скамеечке для коленопреклонения он замечает обрывок печатной бумаги, словно бы нарочно положенный так, чтобы его прочли. На этом листке, по-видимому, обрывке газеты, он читает: «Подробности казни и последних минут жизни Людовика Женреля, казненного в Безансоне сего…» [Стендаль 1984: 46], – а на обороте – всего два слова, а именно: «Первый шаг…». Мотив предвестия поддерживается сюжетной ситуацией: Жюльен делает «первый шаг» в деловой жизни, и этот шаг становится первым шагом к гибели. Описание праздничного убранства церкви, как это ни покажется странным на первый взгляд, тоже корреспондирует мысли о смерти: святая вода, разбрызганная около кропильницы, кажется кровью из-за отсвета красных занавесей, которыми затянуты церковные окна.

Эпиграфы к частям и главам романа, выполняя целый комплекс функций, служат имплицитными характеристиками Жюльена Сореля. Их анализ может стать основанием для студенческого доклада, курсовой и дипломной работы. Здесь мы дадим примеры работы с отдельными эпиграфами.

Эпиграф к части первой романа: «Правда, горькая правда». Эти слова могут быть истолкованы как выражение авторской установки на достоверность: говорить правду, как бы горька она ни была. Однако подпись под эпиграфом («Дантон») дает дополнительные возможности для его экспликации. Дантон – член Конвента и главная фигура в новом революционном министерстве, Временном исполнительном собрании, – был казнен в ходе Великой Французской революции. По преданию, эти слова были произнесены Дантоном в тот момент, когда он, подведенный к месту казни, увидел перед собой гильотину. Очевидно, что имя Дантона существенно дополняет содержание эпиграфа. Во-первых, упоминание о Дантоне вводит в роман тему революции; во-вторых, – служит предвестием судьбы центрального героя этого романа. В характере Жюльена, особенно в начале романа, есть черты, связывающие его с Дантоном, Демуленом, Робеспьером и другими пылкими и непримиримыми революционными лидерами. Не случайно в своем программном памфлете «Расин и Шекспир» (1823) Стендаль писал, что современный художник, чтобы соответствовать духу эпохи, должен изображать своих героев как «детей революции». Страстная жажда действия, честолюбие и способность играть, как в рулетку, не только своей собственной судьбой, но и жизнями других людей как будто унаследованы Жюльеном у недавней бурной эпохи французской истории.

Эпиграф к XXXIV главе романа предельно лаконично формулирует сущность трагедии Жюльена. «Даруй мне посредственность, о господи», – это мольба одаренного человека, брошенного в мир, где боятся талантов и не любят их. Обращаясь к «важным людям» этого мира, наш Пушкин по сходному поводу точно сказал:

За что же так неблагосклонно

Вы отзываетесь о нем?

За то ль, что мы неугомонно

Толкуем, судим обо всем,

Что пылких душ неосторожность

Самолюбивую ничтожность

Иль оскорбляет иль смешит?

Что ум, любя простор, теснит?

Что важным людям важны вздоры

И что посредственность одна

Нам по плечу и не странна?

(«Евгений Онегин»).

«Самолюбивым ничтожностям» в Верьере, Безансоне или Париже Жюльен мешает самым фактом своей одаренности и обусловленной этим личностной уникальности. Его избегают, боятся и даже ненавидят. Вот почему в минуту отчаяния в его душе могли бы родиться слова, вызывающие в памяти евангельское: «Да минует меня чаша сия».

Характер Жюльена Сореля раскрывается во взаимодействии с другими персонажами. Потому важно проанализировать как формы этого взаимодействия, так и те суждения, которые высказывают о Жюльене другие герои романа. Например, сущность характера Жюльена точно выразил маркиз де ла Моль.

Большое значение для понимания этого характера имеет анализ его монологов. В начале романа монологи Жюльена демонстрируют двойственность его устремлений, объясняющуюся, по-видимому, тем, что Жюльен еще очень молод и его жизненные ценности не вполне определились. В монологах первой части Жюльен – пылкий мечтатель, грезящий о славе Наполеона, и холодный прагматик, подсчитывающий сравнительные достоинства жалованья наполеоновского офицера и священника, живущего в эпоху Реставрации. Знакомясь с мадам де Реналь, он произносит монолог, в котором предстает одновременно гордым и застенчивым, заносчивым и скромным. Монологи финальной части романа произносятся человеком, который сделал свой выбор. И этот выбор – в пользу естественного чувства любви, сострадания, человечности. Теперь Жюльен жаждет правды и искренности. Он страдает от лицемерия (которым так часто грешил в прошлом) и корит себя за то, что, по собственным словам, не может не лицемерить даже в тюремной камере, наедине с собой. Впрочем, он винит в этом не только себя, но весь XIX век, который сделал лицемерие своим главным орудием.

Речь Жюльена на суде – тоже монолог, в котором он бросает обвинение миру, где гибнут таланты и процветают посредственности. Жюльен не захотел идти на компромисс с этим миром. Просить о помиловании значило для него отказаться от собственного достоинства, утратить право на самоуважение. Этого Жюльен, всю жизнь стремившийся к тому, чтобы состояться как личность, позволить себе не мог. Ценою жизни этот герой решил утвердить свою честь и достоинство личности.