Холодная война В 2 т. Т.2 От Постадама до Мальты

купной мощи значительно превосходила СССР и в силу данного обстоятельства имела едва ли не полную свободу в выборе основ послевоенной политики. К тому же США, в отличие от Советского Союза, не понесли во Второй мировой войне значительных людских и материальных потерь. Надо помнить и о том, что ввиду географического положения и некоторых иных факторов Соединенные Штаты имели на тот момент высокий порог защищенности.

Что касается СССР, то его тревога о собственной безопасности была естественной и закономерной. Утрата колоссальных экономическихмощностейиособенногибельмногихмиллионовлюдей делали его болезненно восприимчивым к этой проблеме. Идеологические догматы, переоценка влияния социализма в мире, ошибки в анализе перспектив национально-освободительного движения тоже имели место. Тем не менее нельзя отрицать, что Советский Союз вынужденно вступил в холодную войну и что его руководство ясно сознавало риски и трудности противоборства

ссильнейшим государством мира.

В1945 г. многим казалось, что Тегеран, Ялта и Потсдам заложили основы согласия великих держав, которое обеспечит мирное и демократическое будущее человечества. Но эти надежды не оправдались. Геополитические амбиции, примитивно понимаемые национальные интересы, прикрытые флером реальных идеологических противоречий, привели к холодной войне двух сверхдержав, образованию вокруг них военно-политических блоков, противоборству Востока и Запада. Возможности, заложенные самим фактом общей победы над фашизмом и созданием Организации Объединенных Наций, в своей значительной части оказались нереализованными.

Сегодня ясно, что обе противоборствующие стороны, каждая по своему, разрушили сотрудничество, налаженное во время войны и создававшее условия для решения проблем, вставших перед миром в послевоенный период. США и другие страны Запада, ослепленные антикоммунизмом, не хотели мириться

согромным авторитетом Советского Союза, видели в нем врага своим геополитическим интересам и идеологическим постулатам. Во всех освободительных движениях (рост влияния левых сил, борьба за независимость народов колоний, выступления

против атомной дипломатии и т.п.) они усматривали «руку Москвы». В то же время распад колониальной системы объективно создавал политический вакуум в обширных регионах планеты, заполнить который старались обе сверхдержавы.

В Европе стремление советского руководства заменить существовавший некогда «санитарный кордон» поясом дружественных СССР сопредельных государств воспринималось Западом как советская экспансия. В свою очередь, США и их союзники стремились распространить свое экономическое

иполитическое влияние на Восточную Европу, а в Москве это расценивали как нежелание Запада считаться с позицией СССР

иуважать интересы его безопасности.

Одновременно с развитием политических антагонизмов шел процесс нарастания гонки вооружений. На первом этапе холодной войны США, рассчитывая на свое, в то время уникальное, атомно-воздушное могущество, стремились «устрашить» СССР, а при благоприятной возможности и уничтожить его. Советский Союз, не располагавший еще ядерным оружием и средствами его доставки до американского континента, создал мощные сухопутные армии, стоявшие в центре Европы

испособные за две недели наступления выйти к Ла-Маншу. В Вашингтоне полагали, что бесспорное технологическое превосходство американской промышленности над советской

иамериканский опыт воздушной войны против Германии

иЯпонии позволяют вести войну на условиях США, тогда как сухопутная война — это война на условиях СССР. С появлением в Советском Союзе атомного оружия он получил возможность применять его первоначально на всю глубину Западной Европы, а затем было покончено со стратегической неуязвимостью самих США.

Советский Союз, таким образом, принял вызов и включился в процесс наращивания стратегических ракетно-ядерных вооружений, что вело к перманентной «гонке за лидером». До определенного момента это было единственно правильным решением, но в конечном счете чувство меры было утрачено, а эффективного асимметричного ответа на очередные американские вызовы найти не удалось. Перенапряжение сил существенно ослабило экономику СССР, способствовало нараста-

нию социальных проблем, стало одной из причин системного кризиса, погубившего в итоге Советское государство.

Причины, периодизация холодной войны, ее основные события и значение по-разному трактуются как на Западе, так

ив нашей стране. Историков, политологов, философов волнуют

идругие вопросы. Является ли разрушение СССР результатом холодной войны? Закончена она или нет? Если закончена, то возможны ли рецидивы? Наконец: холодная война — это особое пограничное состояние или новый вид войны?

Впредлагаемом вниманию читателя труде предпринята попытка дать ответы на эти и другие злободневные вопросы, с позиций сегодняшнего дня оценить основное содержание этого уникального и неоднозначного исторического феномена.

Автор выражает свою глубокую признательность и благодарность В.А. Золотареву за понимание, поддержку и настойчивость

ГЛАВА 1

Некоторые проблемы историографии холодной войны

Впериод холодной войны Запада и государств советского блока ученые вовлеченных в нее стран освещали историю послевоенных лет с диаметрально противоположных позиций, продиктованных, как правило, политикой и идеологией правящих кругов своих государств. В США, правда, существовало

и«ревизионистское» направление исследований: ученые, принадлежащие к этой школе, стремились «подняться над схваткой», но не они определяли общую тональность. Впрочем,

иотечественная историография начиная с эпохи перестройки утратила свое единство, породив образцы как позитивного, так

инегативного свойства.

Вцелом историографические баталии были тогда и остаются сегодня важной частью информационного противоборства, которое не завершилось и после официального окончания холодной войны.

На наш взгляд, целесообразно рассматривать историографию холодной войны с точки зрения освещения ею основных военно-политических и геостратегических проблем, которые решали противоборствующие сверхдержавы и их союзники.

Можно выделить несколько ключевых вопросов, которые стали главными темами дискуссий. К ним относятся: происхождение глобального послевоенного противостояния и от-

ветственность за него; военно-политические кризисы и инциденты; локальные войны и конфликты — такие как войны

вКорее, Вьетнаме, на Ближнем Востоке, в Афганистане и др.

Вэтой главе кратко рассматривается отечественная как советская, так и постсоветская историография холодной войны последних 20–25 лет, когда в мире сложились новые реалии, стали доступны ранее закрытые для общественности документы и свидетельства, появились новые трактовки и оценки происходивших событий. Отдельный параграф посвящен основным направлениям западной историографии холодной войны.

1.1. Отечественная историография

Первая задача историка — воздерживаться от лжи, вторая — не утаивать правды, третья — не давать никакого повода заподозрить себя в пристрастии или в предвзятой враждебности.

Марк Туллий Цицерон

Для отечественной историографии советского периода были характерны единые подходы к изложению событий, относящихся к происхождению и развитию холодной войны. Во многом они предопределялись государственной позицией, что, разумеется, не означает, что авторы, работающие по этой тематике, кривили душой. Другой вопрос, что они были ограничены в источниках информации, а также способах и формах ее подачи.

Советские ученые исследовали фактическую политику США и НАТО и, основываясь на анализе документов и трудов западных историков, давали свое видение происходивших в мире событий. При этом широко использовалась марксистсколенинская методология и выработанные на тот момент официальные взгляды руководства КПСС, СССР и международных организаций (Коминформ, ОВД и др.).

В соответствии с руководящими документами съездов ВКП(б) (КПСС) и конференций руководящих органов мирового коммунистического движения советская историография

расценивала происходящий мировой политический процесс как борьбу двух противостоящих военно-политических лагерей: капиталистического и социалистического.

Основной постулат гласил: мировая капиталистическая система переживает общий кризис, в котором следует различать последовательные этапы.

Первый (начался в годы Первой мировой войны) — знаменовал собой прорыв в общей системе капитализма, каковым стала Великая Октябрьская социалистическая революция.

Второй (пришедшийся на период Второй мировой войны) — связан с победой социализма в «странах народной демократии» Европы и Азии, с распадом единого мирового рынка, образованием биполярного мира: социалистического и империалистического лагерей.

Третий период («если империалисты развяжут третью мировую войну») — будет означать гибель всего старого мира. «Не нам, а империалистам и агрессорам надо бояться войны», — провозглашал секретарь ЦК ВКП(б) Г.М. Маленков в 1949 г. [1].

В то же время руководство СССР исходило из того, что мирное сосуществование двух антагонистических систем неизбежно на длительный период. Поэтому лояльные отношения со странами Запада, готовыми поддерживать сотрудничество на основе соблюдения принципа взаимности, желательны и необходимы. Сталин в своем ответе на письмо кандидата на пост президента США в 1948 г. Уоллеса написал: «Правительство

СССР считает, что, несмотря на различие экономики и идеологий, сосуществование этих систем и мирное урегулирование разногласий между СССР и США не только возможны, но и, безусловно, необходимы в интересах всеобщего мира»1.

Конечно, сталинская политика носила в первую очередь не идеологический, а геополитический характер, хотя сам термин «геополитика» и не входил в лексикон советской историографии. В общих чертах концепция СССР и его союзников выглядела так: Советский Союз — центр антикапиталистической системы и эталон социализма, вокруг него концентрируется пояс дружественных стран «народной демократии», твердо

1 Правда. 1948. 18 мая.

«Pax Americana» уже тогда стал идеей-фикс американского политического истеблишмента. 19 декабря 1945 г. президент США Г. Трумэн официально заявил в обращении к конгрессу: «Хотим мы этого или не хотим, мы обязаны признать, что одержанная нами победа возложила на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром» [4]. «Пока мы, и только мы обладаем атомной бомбой, — вторил ему экспрезидент Г. Гувер, — мы можем диктовать свою политику всему миру» [5].

Такой подход вызывал правомерное политическое противодействие со стороны СССР и поддерживающих его сил, что нашло свое отражение в советской историографии по проблемам холодной войны. В официальных исторических трудах послевоенного периода содержался критический разбор основных трактовок западных политологов и историков событий послевоенного времени, мотивов политики США и их союзников в отношении СССР, стран «народной демократии», национальноосвободительного движения, коммунистических партий. Об этом много писали известные советские историки Е.А. Болтин, П.А. Жилин, В.Г. Трухановский, Г.Н. Севостьянов, С.Л. Тихвинский, Г.А. Трофименко, Р.Г. Богданов, Н.Н. Яковлев и др.

Кроме ключевой темы происхождения холодной войны, в 1945–1991 гг., то есть в период после Великой Отечественной войны до распада СССР, советская историография уделяла выраженное внимание следующим основным аспектам:

•идеологической борьбе между антагонистическими, общественно-экономическими формациями (социализм

икапитализм), противостоянию культур, нравственных

исоциальных ценностей советского и западного мира;

•гонке вооружений (в первую очередь, стратегических) с упором на ракетно-ядерный фактор;

•национально-освободительной борьбе в развивающихся

иосвобождающихся от колониальной зависимости странах (третий мир);

•локальным войнам, ведущимся на периферии глобального противостояния сверхдержав биполярного мира.

Кчислу самых первых исторических исследований, посвященных проблематике холодной войны, относятся монография

Информационный фронт холодной войны. Плакат Кукрыниксов

военной угрозы для СССР и его союзников. Опираясь не только на марксистко-ленинское понимание процессов, происходивших в мире, но и на доступные западные источники, советская историография приводила аргументы, демонстрировала американские, а позднее и натовские планы нападения на Советский Союз, ликвидации советской системы. Вот соответствующая цитата из директивного документа: «Надо указать советскому правительству, что мы располагаем достаточной мощью… для быстрого сокрушения СССР в войне… США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну… Война против СССР будет «тотальной» в куда более страшном смысле, чем любая прежняя война»1.

Образ Соединенных Штатов в исторических исследованиях того времени, конечно, отличался некоторой лапидарностью и строго соответствовал официальным характеристикам. Но ведь и они возникали не на пустом месте. Вот, например, отрывок из выступления Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского: «США связали военными союзами более сорока буржуазных стран, усиленно восстанавливают военный потенциал Западной Германии и насаждают по всему миру свои

1 Цит. по: [3, c. 35–36].