• Потенциальное наличие сходного опыта, качеств или представлений в той сфере, которая является объектом или предметом общения: схожие переживания, чувства, квалификация, интересы, намерения, знания, знаковые средства, идеи, верования и пр.

• Узнавание (обнаружение) такого сходства; оно не обязательно должно быть сознательным, и оставаться лишь на уровне ощущений.

• Актуализация соответствующего опыта, состояния, представлений и пр. в тот самый момент, когда имеет место контакт.

  Когда я говорю о сходстве, то имею в виду не только прямое сходство по содержанию. Это было бы слишком очевидно и теоретически неправдоподобно. Способности психики таковы, что люди могут выделять сходство на довольно высоких логических уровнях, даже не осознавая ни самого этого процесса, ни степени его сложности. Очевидной является способность выделять структурное сходство между сложными объектами, внешне непохожими между собой. Например, слушая рассказ о чьих-то отношениях, мы невольно отыскиваем в своем опыте нечто схожее на них и начинаем сопереживать так, как будто сами вовлечены в рассказываемую историю. Основанием для узнавания может явиться любая бессознательно выделяемая перцептивная, смысловая или операциональная схема.

  Дописать, объяснить детальнее на примерах, м.б. ввести понятие семантического резонанса

  В результате срабатывания механизмов присоединения возрастает взаимная зависимость партнеров друг от друга. Эта зависимость ведет к тому, что они чувствуют не только взаимную близость, но также и взаимную уязвимость друг перед другом. Поэтому наибольшей зависимостью характеризуются наиболее близкие отношения, такие как дружба и любовь. Возможно, поэтому люди так серьезно относятся к близости – отношениям, которые делают их уязвимыми для замечания, критики, даже нечаянного невнимания.

  Вместе с тем даже поверхностные контакты ставят нас в зависимость от тех, с кем мы общаемся. Т. Хейдметс указывает, что как пространственный, так и социальные контакты увеличивают контроль над деятельностью человека (по сравнению с ситуациями вне контакта). Он выдвинул предположение о том, что общее количество желаемого количества и глубины контактов для каждого человека составляет примерно константную величину, поэтому человек постоянно регулирует уровень (плотность и глубину) текущего контакта. В одних случаях, когда минимально необходимого количества или качества контактов недостает, человеку необходимо побыть с друзьями, а в других, когда он «перегрузился», переобщался, – на какое-то время хочется побыть наедине с собой. Правда, часто недостаток качества в контактах (глубины, близости, понимания, сочувствия) компенсируется избыточным их количеством. Однако гиперобщение редко когда приносит истинное удовлетворение потребности в общении: много – не значит хорошо.

  Социально заданные формы установления, поддержания и регулирования контактов

  В общественной практике разработано немало стандартных средств, которые предоставляют возможность людям устанавливать и поддерживать контакты в условиях межличностной унификации и поверхностного общения. Среди них можно выделить:

• речевые формулы: приветствия, оклики, зов, обращения, приглашения…

• жесты: приветствия, приглашения, привлечения и даже удержания…

  Особая роль принадлежит глазам. С детства нас учат «зря не пялиться», долго не рассматривать, не выдавать излишнего любопытства и пр. В нашей культуре взгляд и межличностный контакт сильно взаимосвязаны: «если смотрит, значит чего-то хочет». Мы научились регулировать степень контакта с помощью взглядов. Например, если в городском транспорте кто-то начинает обращаться к присутствующим с какими-нибудь призывами или просьбами, большинство людей избегают смотреть в глаза «активисту», чтобы не оказаться вовлеченным в его акцию. Впрочем, в транспорте вообще не принято смотреть людям в глаза. Иногда исключение контакта глаз позволяет избежать прямой агрессии: когда прямой взгляд расценивается или как вторжение или как возможность (открытость, доступность) для атаки.

  Заметное место в нашей жизни занимают такие формы общения, в которых глубина контакта жестко задана, а его плотность регулируется специальными правилами, часто неписаными, но от этого не менее жесткими. К нем в первую очередь относятся ритуалы и развлечения (Берн 1988). Заслуга Э. Берна состоит в том, что он обнаружил еще и психологические сценарии, выполняющие ту же функцию.

  Суть всех подобных процедур заключается в том, что благодаря такой организации общения «оптом» их участникам удается избежать установления глубоких контактов и действительной близости с конкретными людьми (то есть «в розницу»). Выгода – скажем прямо, сомнительная с точки зрения личностной значимости – заключается в том, что одновременно сохраняется видимость общения – соприсутствие, времяпрепровождение, обмен репликами – и при этом минимизируется зависимость друг от друга. Другими словами, глубина контактов заменяется высокой плотностью поверхностных отношений.

  Существуют также специальные средства прерывания актуального (текущего) контакта: считается неприличным просто разворачиваться и уходить, или просто отвернуться к другому собеседнику. Поэтому люди используют особые средства предупреждения о предстоящем прерывании контакта. В словах – это завершающие или подводящие итог фразы («Интересный у нас получился разговор», «Хорошо посидели»), сообщение о своих намерениях («Необходимо заглянуть в буфет», «У меня назначена встреча…»), «зависание» на пустых темах (о погоде, «о ни о чем»), когда все начинают чувствовать, что пора останавливать разговор и пр. В движениях также хорошо чувствуется готовность уйти – люди постепенно «выходят» из зоны беседы, отодвигаясь, откидываясь или разворачиваясь в другом направлении (Пиз 1992). Пространственные изменения и тенденции как правило уверенно истолковываются как выражение мотивационных напряжений, вызванных необходимостью откладывать их реализацию.

  Особенный класс средств обнаруживается в

  Можно бы и добавить

  * * *

  Подводя итог, необходимо отметить, что объединение людей в контакте обеспечивает возможность создания общего для них смыслового пространства, в котором находят свое место как общее для партнеров содержание, так и привносимое каждым партнером собственное, уникальное. На общем фоне контекстных привнесений люди выстраивают затем фигуру своих отношений. Уж очень сыро и необоснованно

  Глава 7. Контексты межличностного взаимодействия

  Общечеловеческий культурный контекст.

  Национально-культурный контекст.

  Социальные контексты. Групповые контексты.

  Физические условия.

  Общение всегда происходит где-то, когда-то, при каких-то обстоятельствах. Как и всякое социальное взаимодействие, оно происходит в рамках контекстов, которые влияют на нас на многих уровнях. Примеры таких контекстов: культура, окружающая среда, социальные группы, семьи и т.п. Можно сказать, что общение, по крайней мере частично, является функцией социальных ситуаций: люди больше шумят и говорят в ресторане, чем в церкви, они проявляют разное поведение на семинаре или футбольном матче. Как правило, легче сменить поведение человека, сменив ситуацию, чем сделать это через непосредственное указание или ограничения.

  Не в меньшей мере общение зависит и от индивидуальных (в частности, личностных) особенностей участников. Дети, пожилые люди, экстраверты, преступники – все имеют свои особенности поведения в общении. Часто можно с уверенностью предсказать будет ли человек доброжелателен, агрессивен или тревожен, покладист или строптив, исходя из знания его индивидуальных особенностей.

  Поэтому нам следует хотя бы бегло просмотреть, какие внешние по отношению к общению факторы сопрягаются в нем, образуя актуальные контексты.

  *Ценности и культура (общечеловеческий культурный контекст)

  Человеческое общество представляет собой многоуровневую систему, состоящую из сообществ разного размера. Самое крупное сообщество – само человечество. Все мы считаем себя людьми, то есть членами этого сообщества, признавая таким образом наличие всечеловеческого единства. Чем же обеспечивается это единство?

  Биологическое видовое сходство. Человека мы распознаем очень быстро, легко отличая его по внешнему виду и строению тела даже от обезьяны, не говоря уже о других обитателях Земли. Кроме того, мы принимаем как само собой разумеющееся, что у всех нас примерно одинаково функционируют телесные органы: сердце гонит кровь, кисти рук способны захватывать предметы и ловко манипулировать ими, лобные доли мозга обеспечивают процессы речи. Мы не удивляемся и тому, что любая женщина может иметь детей от любого мужчины на Земле, если у них нет серьезных нарушений со здоровьем – это тоже создает основу для признания нашего взаимного подобия.

  Общие ценностные ориентиры. Существует довольно ограниченное количество ценностных требований, которые общество предъявляет ко всем людям: не убивай, не воруй, уважай старших, говори правду и т.п. Все они так или иначе входят в свод религиозных положений, освящены авторитетами и традицией – то есть, достаточно хорошо осознанны, намеренно поддерживаются и культивируются. Все они имеют важный экологический смысл: направлены на сохранение человека как вида – и в этом смысле призваны не допустить морального падения людей ниже уровня, существующего у животных. Может быть это и грустно, но людей приходится сдерживать, чтобы они не оказались хуже животных. У последних, например, уничтожение себе подобных встречается в основном как исключение. А у людей встречается очень часто. То же касается и собственности, в частности, на территорию. У людей считается нормой борьба за территориальные владения, за их передел, которая нередко выливается в крупные войны. Тогда как у животных по-другому: широко известно, насколько животные уважают территориальные владение друг друга, сохраняют сложившееся территориальное распределение; при необходимости "передел владений" происходит согласно ритуальным сценариям, как правило исключающим убийство.

  То обстоятельство, что животные нередко выглядят человечнее людей, однако, не умаляет значения для человечества моральных норм и этических ценностей. Будучи осознанными, зафиксированными в языке и возведенными в высший ранг, общечеловеческие требования становятся опорами и ориентирами, вокруг и с помощью которых организуется поиск новых духовных вершин.

  Среди ценностей, которые имеют значение для межличностного общения, в первую очередь следует выделить ценностные дилеммы: борьба/сотрудни­чество и хитрость/честность.

  Разумеется, вся наша жизнь в своих основах построена на борьбе. Начиная от простейших, это как минимум борьба за выживание: за доступ к источникам пищи и ее обилие, за безопасность, за расширение своих возможностей выживания, за расширение жизненных ресурсов. Заметьте, везде стоит предлог "за". Даже когда приходится бороться с врагом, то у животных это борьба "с" врагом, а не "против" него.

  Похоже, люди и здесь перестарались, превратив борьбу "за" (безопасность, выживание, жизненные ресурсы, комфорт, материальный достаток, уважение и признание со стороны других) в борьбу "против". Вместо борьбы за безопасность, люди начинают бороться с угрожающими другими, вместо борьбы за удобные условия жизни – начинают бороться с природой, вместо борьбы за осуществление своих планов, мы привыкли бороться с нарушителями своих планов… Сотрудничество же – как альтернатива борьбе – с трудом пробивает себе дорогу, с трудом находит себе место среди человеческих отношений.

  Ю.М. Смоленцев полагает, что многие ценности первоначально могли возникнуть как технологическая необходимость, обеспечивающая эффективность взаимодействия людей. Например, сотрудничество способствовало выживанию, а честность (достоверность подаваемой информации) – это необходимое условие понимания друг друга в стремлении согласовать свои усилия. Парадокс в том, что сотрудничество и честность – коммуникативные по своему происхождению требования – из общения же и были постепенно вытеснены. Но как ориентиры – остались. В виде ценностей, пожеланий, ожиданий, глубоко укоренившейся в нас потребности. В этом мы все схожи.

  Схожие культурные элементы. Имеется немало моментов, которые объединяют нас в единое сообщество. Например, по всей планете люди строят себе жилища, изготовляют одежду, используют орудия труда, прокладывают тропы, заготавливают пищу, разговаривают между собой, устраивают праздники, наказывают провинившихся, создают семьи и т.п. У разных народов сами жилища, пища, одежда орудия труда, праздники и наказания могут сильно различаться. Но мы для себя фиксируем сходство категории: "Это у них такая свадьба", "Это они так своим богам молятся" – при различиях в способах всем тем не менее понятно, что происходит. Поэтому люди и чувствуют себя всегда людьми, где бы они ни оказались.

  К общекультурным следует отнести также выявленные К.Г. Юнгом архетипические схемы взаимодействия и отношений: Агрессор/Жертва, Покровитель/Защищаемый, Любовники, Обманщик/Обманутый и пр. Практически во всех культурах можно обнаружить множество шаблонов подобного рода: насмешки, предательство, развлечения, уход, принуждение, война, ссора, просьбы, подчинение, поклонение и т.п.

  Общие способы взаимодействия. Есть немало очень схожих моментов у всех народов, используя которые удается наладить общение даже между людьми, не говорящими на одном языке. Например, когда люди протягивают вперед руки с открытыми ладонями, во всех культурах это воспринимается как жест, приглашающий к установлению контактов. Исторически этот жест показывал, что такие руки свободны от оружия, следовательно, человек пришел с миром. Легко понимаются также приглашающий и просящий жесты. Кроме жестов можно указать также ряд совместных действий, легко позволяющих установить взаимопонимание: совместная трапеза, выпивка, веселье, работа...

  Во многом схожи используемые людьми и способы передачи видового опыта: школы, родители… То же можно сказать и о многих поведенческих привычках, в том числе вредных.

  Национально-культурный контекст

  Важным источником влияний на межличностное общение является этноориентированные и этнозависимые тенденции, возникающие закономерно в силу наличия физических и культурных различий между людьми. Среди них можно указать: внешний вид – лицо и тело (расовая и национальная принадлежность), одежда, манеры поведения, язык, произношение, опыт, традиции, нормы взаимодействия, мировоззрение и пр.

  Все это и многое другое задает особенности ситуации общения: язык, на котором разговаривают люди, насколько хорошо данные собеседники им владеют, национальные и местные традиции, культурные нормы, регулирующие способы согласования людьми своих действий (экспрессия, запретные темы или действия, "нехорошие" жесты, пределы шуток…), стереотипы восприятия и стратегии вынесения суждений, существенные предрассудки и пр.

  В каждой конкретной ситуации, если люди желают общаться (быть понятыми, принятыми и оценены в соответствии со своими намерениями), они будут озабочены тем, чтобы соблюдать ситуативные «условия игры». Соответственно, люди быстро ориентируются на каком из известных языков им говорить (если общих нет, то изъясняются с помощью других средств или приглашают кого-нибудь для перевода). То же происходит и с жестами: известно, как порой не совпадают значения жестов и значащих телодвижений в различных культурах.

  Дописать – объяснить, как это становится контекстом общения

  Социальный контекст

  Человеческое общество дробится на более мелкие, но все же довольно крупные, общности – государства, народы, народности и т.п. Кроме них можно выделить территориальные сообщества (жители Тюменской области, Поволжья), производственные коллективы (крупные организации и не очень, фирмы), общественные или профессиональные объединения. Это все – большие группы, члены которых объединены общими признаками и чувством принадлежности к одному сообществу, но отнюдь не обязательно знакомы друг с другом. Другое дело малые группы, члены которых все непосредственно знакомы друг с другом, имеют довольно стабильные значимые отношения, нередко стремятся к достижению единой (иногда лишь одинаковой) цели. Члены каждой группы имеют сходные между собой интересы.

  К социальному контексту следует отнести совокупность переменных общения, задаваемых со стороны тех или иных групп людей (реальных или условных). Множество взаимопересекающихся плоскостей, на которые приходится ориентироваться, можно грубо распределить по двум уровням.

  Макросоциальный уровень определяет встроенность общающихся в широкий контекст социальных отношений. Феноменологически иногда трудно отделимый от культурного. Так же как и последний включает в себя общезначимые нормы, широкораспространенные стереотипы, предрассудки. Отличие в том, что эти требования более изменчивы (менее традиционны) и несут в себе выражение интересов более очерченных социальных общностей.

  Самостоятельной характеристикой этого уровня выступает заметная зависимость от того, к какой социальной группе принадлежат партнеры по общению ("Моряк моряка видит издалека"). Хоть это чаще всего и происходит автоматически, тем не менее для нас важно, в рамках какого сообщества будет происходить общение. Очевидно, что поведение собеседника будет управляться разными правилами в условиях студенческой группы и на репетиции академического хора.

  Этот уровень ответственен за создание и поддержание в рабочем состоянии всем известных схем действий, согласно которым людям предписывается себя вести в тех или иных ролевых позициях ("Торговец – он и в Африке торговец").

  Микросоциальный уровень. За единицу анализа мы возьмем стандартные социальные ситуации. Образцы социальных ситуаций взаимодействия: дружеская вечеринка, званый ужин, ожидание в приемной у врача, краткая беседа в лифте, разговоры в курилке, в магазинной очереди, в очереди за билетами в кино, встреча в пивной, деловые переговоры, официальная встреча, посещение друзей, мужчина и женщина в постели, завтрак в кругу семьи в выходной день, завтрак в кругу семьи в будний день… Такие ситуации образуют готовые рамки, в которых разворачивается большинство событий.

  Структура социальной ситуации включает:

• распределение ролей и производные от них стандартные социально-роле­вые предписания (а также взаимные ожидания),

• сценарные последовательности (набор и порядок действий),

• разной степени гибкости правила и нормы, регулирующие взаимодействие и характер отношений участников социальной ситуации.

  1. Распределение ролей задает стандартное соотношение между участвующими сторонами: попутчики, партнеры по переговорам, друзья, любовники, хозяин и гости и пр. Как правило, складывается или случается, но может и специально подбираться.

  Роль – это набор предписаний (напоминаний или по меньшей мере ожиданий) относительно того, как человек должен себя вести, если он занял фиксированную позицию среди людей, о которой уже сложились нормы представлений.

  Классификация ролей может быть задана на основе размера общности, которая задает такое предписание.

Виды ролей	Субъект, от которого ожидается поведение	От кого исходят требования	Примеры
Социальные	Любой человек данной социальной общности, занявший некую социальную позицию (социальное место)	От неопределенных других – «от всех»	Начальник, продавец, мать, заведующая, пассажир городского транспорта, рабочий,
Групповые	Любой член данной группы, занявший в ней одно из функциональных мест	От всех членов данной группы	Лидер, «козел отпущения», шут, «рабочая овечка»
Межличностные	Один из членов пары, между которыми сложились устойчивые отношения	От другого члена данной пары; от сторонних наблюдателей	Недоброжелатель, мой враг, моя пассия, «тот, с которым мы часто ругаемся»
Индивидуальные	Отдельный человек, составивший представление о себе	От него же самого; от наблюдателей, привыкших к исполняемой им роли	«Несчастный», «красавец мужчина», «великолепный», супермен…

Социальные роли – предписания, которые предъявляет неопределенно большое сообщество (со стороны неопределенных других – всех) к любому человеку (к каждому). Адресатом является любой, кто занял соответствующую ролевую позицию.

Групповые роли – групповые ожидания (со стороны конкретных членов группы) относительно членов данной группы. Адресуются к каждому члену группы или даже конкретному человеку.

Межличностные роли – ожидание вполне определенного (предсказуемого) поведения со стороны конкретного партнера по общению.

Индивидуальные роли – ожидания, предъявляемые к самому себе.

Человек получает в процессе воспитания обобщенные социально-ролевые предписания (ролевые схемы) о том, как ему надлежит действовать, если он занял ту или иную ролевую позицию. Они же составляют и основу взаимных ожиданий участников друг к другу. Представляют собой готовые шаблоны действий.

2. Сценарии – стандартные последовательности, которые в тех или иных привычных ситуациях принято разыгрывать. Э. Берн предложил различать такие способы структурирования времени: