§ 13. Характеристика онтологического различия

171

«Я-мыслю», фактические способности осознавать свои субъективные состояния, т. е. представления как наличные и постоянно изменяющиеся.  Кант проводит различие между чистым самосознанием и эмпирическим самосознанием или, как он еще говорит, между Я апперцепции и Я аппрггензии. Аппрегензия означает восприятие, опыт наличного, а именно опыт наличных психических процессов [, который имеется у нас] благодаря так называемому внутреннему чувству. Чистое Я, Я самосознания, не есть некоторое обнаруживаемое в опыте положение вещей, но как «Я-проживаю-в-опыте» это Я всегда уже сознается в любых данных опыта в качестве онтологического основания возможности любого опыта. Эмпирическое Я может точно так же мыслиться теоретически — как идея, и тогда оно совпадает с понятием души, при этом душа понимается как основа animalitas или, как Кант говорит, животной природы (Tierheit), жизни вообще. Я как personalitas transcendentalis это такое Я, которое сущностным образом всегда есть только субъект, Я-субъект. Я как personalitas psychologica есть такое Я, которое всегда — объект, нечто обнаруживаемое в наличии, некий Я-объект. Кант прямо говорит: «Этот Я-объект, эмпирическое Я есть некая вещь». Всякая психология представляет собой, тем самым, позитивную науку о наличном. Кант говорит в сочинении «Об успехах метафизики»: «Психология для человеческого разумения — это не более чем антропология, и не может стать чем-то большим, чем антропология, т. е. чем знание о человеке, только ограниченное тем условием, что человек знает себя как предмет внутреннего чувства. Но человек сознает себя еще и как предмет внешнего чувства, т. е. он имеет тело, с которым связан предмет внутреннего чувства, называемый человеческой душой»". От этого психологического Я Кант отличает Я апперцепции как логическое Я. Это выражение — «логическое Я» — требуется сегодня обсудить подробнее, поскольку в неокантианстве наряду с другими существенными понятиями [философии] Канта совершенно неправильно понято и это. Кант, вводя обозначение «логическое Я», вовсе не хочет сказать, как считает Риккерт. что это Я есть некая

Кант, Werke (Кассирер). т. 8, с. 294.

172

Тезис онтологии Нового времени

логическая абстракция, нечто всеобщее, безымянное и недействительное. Я как логическое Я не означает для Канта, как для Риккерта, нечто логически конструируемое. Напротив, Кант имеет ввиду вот что: Я есть субъект логоса, т. е. мышления, Я есть 184  Я в качестве «Я связываю», что лежит в основании любого мышления. Кант говорит со всей возможной полнотой в том же месте, где он обсуждает логическое Я: «Оно как бы подобно чему-то субстанциальному (т. е. подобно ürroKeipEvoi''²), которое остается, если я устранил все акциденции, которые ему присущи»". Быть Я означает одно и то же для любого фактического субъекта. Но отсюда нельзя сделать вывод, что логическое Я есть нечто всеобщее и безымянное. Напротив, именно по своей сути оно всякий раз мое. Быть Я означает, что это Я всякий раз мое. Безымянное Я — это круглый квадрат. Когда я говорю: «Я мыслю» или «Я мыслю себя», то первое Я не есть как бы нечто иное, как если бы я высказывал в первом Я всеобщее, недействительное Я; напротив, оно есть то же самое, что и мыслимое, или, как говорит Кант, определяемое Я. Я апперцепции тождественно определяемому Я — Я аппрегензии, но только в понятии определяющего Я не требуется с необходимостью до-мысливать, что я есмь как определенное, эмпирическое Я. Фихте по сути использовал понятия определяющего и определяемого Я для своего «Наукоучения». Определяющее Я, Я апперцепции есть. Кант говорит так: об этом сущем мы не можем высказать ничего большего, помимо того, что оно есть. Лишь поскольку это Я есть как Я-сам, оно может обнаружить само себя в качестве эмпирического.

«Я сознаю себя самого,— это мысль, которая уже включает в себя двойственное Я, Я как субъект и Я как объект. Как это возможно, что я мыслящий есмь сам для себя некий предмет (созерцания) и таким образом могу отличить себя от себя самого, решительно невозможно объяснить, хотя это и несомненный факт; он указывает однако на способность, столь превышающую все чувственные созерцания, что она как основание возможности рассудка имеет своим следствием [наше] совершенное обособление от всякой бессловесной твари, которой у нас нет причин припи-

' Текст в скобках добавлен Хайдеггером. — Примеч. переводчике ' Кант, Werke. (Кассирер), т. 8, с. 249.