Политика ссср в отношении войны в персидском заливе в 90-е гг. XX в.

Аль Шаммари Ахмед Али, студент,

Т.Г. Чекменёва, канд. полит.наук, доц.

Воронежский государственный технический университет

Аннотация: в статье рассматривается дипломатическая позиция советского руководства, проводимая в преддверии и ходе Войны в Персидском заливе, когда СССР, находясь на грани своего распада, впервые поддержал США

Ключевые слова: СССР, США, Ирак, Персидский залив, «Буря в пустыне»

SOVIET POLICY TOWARDS THE GULF WAR IN THE 90S. XX Century

Al Shammari Ahmed Ali, student,

T.G. Chekmenyova, Candidate of political Sciences, Docent

Voronezh state technical University

Abstract: the article deals with the diplomatic position of the Soviet leadership, carried out prior to and during the Gulf War, when the Soviet Union, being on the verge of breakup for the first time supported USA

Key words: USSR, USA, Iraq, the Persian Gulf, "desert Storm"

Война в Персидском заливе (2 августа 1990 — 28 февраля 1991) между многонациональными силами (МНС) во главе с США, по мандату ООН и Ираком за освобождение и восстановление независимости Кувейта известна невиданным до того времени размахом применения авиации (не с точки зрения количества самолетов, а по влиянию на ход боевых действий), «умного» и высокоточного оружия, что, по мнению многих специалистов, знаменовало начало новой эпохи в военном искусстве (также, благодаря самому широкому освещению процесса боевых действий в СМИ, получила название «телевизионной войны»). В коалиции приняли участие почти все бывшие союзники СССР по соцлагерю, и сам Советский Союз, уже находившийся на грани распада, впервые поддержал США.

Отношения между Москвой и Багдадом начали становиться тесными после свержения в Ираке в июле 1958 г. королевского режима и прихода к власти правительства Абд аль-Керима Касема. А уже в 1961 г. Багдад выдвинул притязания на только что получивший независимость от Великобритании Кувейт и стянул войска к границам этого государства. Советский Союз в то время по существу солидаризировался с иракской позицией. В своём выступлении на созванном по требованию Эль-Кувейта заседании Совета Безопасности постоянный представитель СССР при ООН В.А. Зорин сделал акцент на том, что рассмотрение данного вопроса бессмысленно, поскольку на кувейтской территории нет иракских вооружённых сил, а, следовательно, нельзя говорить об агрессии Ирака. Советский Союз, используя право «вето», дважды блокировал приём Кувейта в ООН. Проводя подобную линию, Москва исходила из того, что территориальные притязания Багдада ведут к обострению его отношений с поддерживавшей Кувейт Великобританией и тем самым толкают Ирак к дальнейшему сближению с СССР. В то же время, солидарность с Багдадом не выходила за рамки дипломатических демаршей, так как Москва стремилась избежать перерастания кризиса в чреватый непредсказуемыми последствиями вооружённый конфликт [6, 109].

После свержения в феврале 1963 г. А. К. Касема и сформирования нового иракского руководства во главе с президентом Абд ас-Салямом Арефом Багдад установил дипломатические отношения с Эль-Кувейтом, что привело к изменению позиции Москвы, в свою очередь признавшей Кувейт. Когда в марте 1973 г. вследствие захвата иракцами кувейтского пограничного поста ирако-кувейтские отношения вновь обострились, СССР воздержался от вмешательства в происходившие события, заняв де-факто нейтральную позицию.

Ирак вторгся в Кувейт в августе 1990 года, снова, как в 1960-е годы, предъявив претензии на право управлять эмиратом, каковой в иракской традиции считается бывшей частью Османской империи, обвинив южного соседа в воровстве нефти (бурение по технологии наклонных скважин, которая была специально предоставлена Кувейту США) из приграничных месторождений Ирака, а также в участии в международном антииракском заговоре.

Это был лишь повод, а истинная причина заключалась в низких ценах на нефть. Ирано-иракская война (1980-1988 гг.) оставила громадные дыры в иракском бюджете. Из 19 млн. населения страны более 1 млн. человек находилось «под ружьем». Танковый парк занимал четвертое место в мире по количеству машин (5,5 тыс.). Все это привело к тому, что при общем годовом бюджете Ирака 45 млрд. долл. 13 млрд. составляли военные расходы. Острые социальные проблемы, в частности, нехватка продовольствия дополняли картину. Экономику Ирака могла спасти только одна мера – повышение цены на нефть хотя бы до 25 долларов за баррель. Именно этого добивался Саддам Хуссейн от соседей – Саудовской Аравии и Кувейта. Но последние желали продавать нефть Западу непременно по дешевой цене (18 долларов за баррель), даже зная, что навлекают на свои страны большую войну. В сложившейся ситуации у иракского лидера оставалось только одно отчаянное решение – вторжение на территории несговорчивых соседей [4].

Несмотря на то, что СССР также как и Ирак был заинтересован в повышении цены на нефть, советским руководством была избрана единственно возможная в той ситуации линия: подключившись к политическому давлению на Ирак и не противодействуя введению санкций в отношении этой страны, дать С. Хусейну шанс самому уйти из Кувейта. В случае, если бы Ирак отказался использовать такую возможность, Москва была готова не возражать против военного решения проблемы. 2 августа 1990 г., то есть в день вторжения иракцев в Кувейт, Советское правительство резко осудило действия Багдада, потребовало незамедлительно вывести войска с захваченной территории [3, 164]. 3 августа 1990 г. было обнародовано совместное заявление министра иностранных дел СССР Э. А. Шеварнадзе и государственного секретаря США Дж. Бейкера, в котором подчёркивалось, что «мировое сообщество должно не только осудить эту акцию, но в ответ на неё предпринять практические шаги» [2, 16]. В этот же день было объявлено о прекращении Советским Союзом поставок вооружения Ираку [1, 36]. 10 августа 1990 г. было опубликовано Заявление МИД СССР, в котором подчёркивалось: «Мы твёрдо и ясно выступаем за то, чтобы как можно скорее погасить разгорающийся пожар, восстановить положение, существовавшее до 2 августа, вывести стороны на политический диалог с целью мирного улаживания спорных вопросов» [2, 18].

Советская дипломатия не оставляла попыток нащупать приемлемые для Багдада варианты разрешения международного кризиса. Выступая на пресс-конференции в Финляндии 9 сентября 1990 г., М. С. Горбачёв высказался в пользу замены в регионе Персидского залива «на каком-то этапе» американских войск межарабскими силами [7, 7]. Но и это не вызвало никакой эволюции в позиции Ирака. В этой ситуации у Советского Союза не осталось иного выхода, кроме как ужесточить свою позицию. В конце сентября 1990 г. министр иностранных дел СССР Э.А. Шеварнадзе вполне определённо заявил в Генассамблее ООН, что Москва может поддержать, при определенных обстоятельствах силового восстановления кувейтской государственности. 15 ноября уже М. С. Горбачёв предупреждает руководство Ирака о том, что только немедленный и безоговорочный уход из Кувейта позволит Багдаду избежать войны. Такая линия не была, однако, последовательной. 29 октября 1990 г. М. С. Горбачёв, выступая в Париже, неожиданно заявил, что военный метод решения не является приемлемым и призвал арабские страны выступить с инициативой политического урегулирования. Хотя это предложение было отклонено президентами Хосни Мубараком (Египет) и Хафезом Асадом (Сирия), Э. А. Шеварнадзе вновь заявил 8 ноября 1990 г. о недопустимости использования силы [6, 112-113].

В середине декабря 1990 г. в Амман вылетел член Коллегии МИД, главный редактор журнала «Международная жизнь» Б. Д. Пядышев с задачей попытаться воздействовать на иракское руководство через иорданцев [9, 127]. Не принесли результатов состоявшаяся накануне саммита в Хельсинки беседа М. С. Горбачёва с министром иностранных дел Ирака Тариком Азизом, в ходе которой советский руководитель настаивал на поиске путей политического выхода из кризиса, а также беседы с неоднократно посещавшим Москву заместителем премьер-министра Саадуном Хаммади [5, 244]. Не увенчалась успехом и миссии Е. М. Примакова, трижды побывавшего в Багдаде: хотя он смог получить в октябре и ноябре от С. Хусейна заверения в готовности вывести войска, никаких практических шагов иракцами предпринято не было [8, 308-309]. При этом в ходе контактов с советскими представителями иракские руководители выдвигали контрпредложения, ставили свои условия. В конечном итоге Багдад предоставленной ему последней отсрочкой так и не воспользовался. В результате пять с половиной месяцев беспрецедентной дипломатической активности и политических усилий завершились безрезультатно. В ночь с 16 на 17 января 1991 г. началась операция «Буря в пустыне» с целью освобождения Кувейта. Через три дня после её перехода в наземную фазу иракские войска, находившиеся в Кувейте и поблизости от его границ, были разгромлены. 27 февраля после того как Багдад заявил о своей готовности вывести войска и выполнить все остальные требования Совета Безопасности, огонь был прекращён [1, 343-344].

В целом, в непростой для Москвы ситуации, сложившейся после ввода МНС в Ирак, советская дипломатия действовала достаточно умело, тщательно просчитывая свои шаги, в том числе и по времени их осуществления. В результате удалось избежать как забегания вперёд, так и отставания от развития ситуации.

Литература

1. Белоногов, А. М. МИД. Кремль. Кувейтский кризис [Текст] / А. М. Белоногов. – М.: Олма-Пресс, 2001. – 87 с.

2. Вестник МИД СССР. – 1990. – № 16.

3. Вестник МИД СССР. – 1990. – № 18.

4. Война в Персидском заливе 1990-1991 гг. ("Буря в пустыне"). Часть 1 [Электронный ресурс] Режим доступа: World Wide Web / URL: http://www.modernarmy.ru/article/122 

5. Горбачев, М. С. Жизнь и реформы. Кн. 2 [Текст] / М. С. Горбачёв. – М.: АО. „Издательство «Новости»", 1995. — 656 с.

6. Мелкумян, Е. С. ССАГПЗ в глобальных и региональных процессах [Текст] / Е. С. Мелкумян. – М.: ИИИиБВ и ИВ РАН, 1999. – 197 с.