Большевизм как феномен начала хх в. В россии (политико-правовой аспект)

С.А. Меганов, канд. ист. наук

Военный учебно-научный центр Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н. Е. Жуковского и Ю. А. Гагарина» (г. Воронеж)

Аннотация: феномен большевизма является одной из ключевых проблем современной исторической науки. В статье предпринята попытка охарактеризовать одно из наиболее сложных политических течений начала ХХ века

Ключевые слова: большевизм ,политическое течение

BOLSHEVISM AS A PHENOMENON OF THE EARLY TWENTIETH CENTURY IN RUSSIA (POLITICAL AND LEGAL ASPECT)

S.A. Мeganov, candidate of historical Sciences

Military educational scientific center air force "Air force Academy named after Professor N. E. Zhukovsky and Y. A. Gagarin" (Voronezh)

Abstract: the Bolshevism phenomenon is one of key problems of a modern historical science. In article attempt to characterize one of the most difficult political trends of the beginning of the XX-th century is undertaken

Key words: the Bolshevism, a political trend

Большевизм как политическое течение в социал-демократии возник в начале ХХ века. Он бросил вызов капиталистическому обществу, его государственной системе, по словам В.И. Ленина, "мещански-подлой, трусливой, не избавившейся от холопства демократии". И поставил своей задачей разрушить это общество, "отряхнуть его прах с наших ног". Многие считали – и считают – это гигантской и опасной утопией. Но если одни не приемлют "большевистскую утопию", то другие не соглашаются с тем, что капитализм с его погоней за прибылью есть нечто "природное", а потому неизменное. Ибо согласиться с этим - значит признать приоритет низменных инстинктов человека и отвергнуть то, что человек создан "по образу и подобию Божьему". Большевизм оказался у власти в 1917 г. отнюдь не потому, что предшествующие исторические события предначертали это. Такова была вера самих большевиков, которая придавала им силу, но сама эта сила коренилась, пожалуй, в другом: в прозе российской реальности 1917 года, преимуществах большевиков в политической борьбе, развернувшейся тогда. Представьте себя солдатом, три года пропадавшим на войне в сыром или замерзшем окопе, крестьянкой, все это время тянувшей на себе воз хозяйства "без мужика", имея на руках малых детей, фабричной работницей, стоявшей в очередях. И все это на фоне многих "жирующих" господ, "элиты" тех лет.

В 1917 году В.И. Ленин понял, что обострившиеся до предела социальные конфликты будут решаться не выборами, не голосованиями, а на улицах, площадях, в окопах. Он понял, что в России революция, выросшая из жесточайшей войны, не может быть "бархатной", "розовой", "каштановой"... В.И. Ленин не только понял эту тяжкую реальность, он решился обратиться прямо к ней, использовать ее для борьбы за власть. Лидеры других социалистических партий намеревались утихомирить социальную стихию, ввести ее в берега компромиссов, соглашений, уступок. В.И. Ленин же шел в стихийной волне, стремился возглавить ее и повести за собой. Он сумел определить момент для рывка к власти. У правых (корниловцев) после провала их августовского путча уже не было сил остановить большевиков. Левые (главным образом умеренные социалисты) не решались открыто выступить против большевиков, опасаясь, что их ослабление, а тем более уход с политической сцены усилит контрреволюцию. Они упрямо цеплялись за идею партийной коалиции левых сил, идею, которая уже обанкротилась, и, таким образом, сами не желая того, волей-неволей пропускали большевиков к власти, к которой те неумолимо стремились на протяжении 1917 г.

Каким бы парадоксальным это ни казалось, но гражданская война способствовала консолидации режима большевиков. Она сплотила "красных" перед лицом грозной для них опасности, довела их мобилизационность до возможного предела, до военного коммунизма. "Белых" гражданская война в такой мере сплотить не могла. Они пытались объединить различные политические силы (монархистов и "февралистов") под расплывчатым лозунгом "непредрешения" будущего строя России, что вызывало подозрения и разногласия. Трудно определенно сказать, что дала бы победа "белых", тем не менее нет каких-либо серьезных оснований видеть в них сторонников демократии. Ведь они были не только свидетелями, но в большой мере жертвами "демократического Февраля". В нем они видели источник развала в России и возможного ее распада. Не сумев создать систему "военного антикоммунизма", "белые" потерпели поражение, и большевики, таким образом, отвергнув "февральскую демократию", стали той силой, которая фактически отстояла Российское государство. В годы гражданской войны партия большевиков стала единственным гарантом целостности российского общества и его поступательного развития. Победа в Гражданской войне укрепила убежденность большевиков в своей исторической и политической правоте.

Как правящая партия страны, состоявшей в определенных отношениях с другими странами, большевизм (по крайней мере, официально) был вынужден, с одной стороны, ограничивать и вуалировать свой революционизм, а с другой – подчеркивать, постоянно усиливать свою государственность. Революционная ипостась большевизма использовалась в коммунистическом движении, государственная – в официальных международных делах. Столкнувшись с тяжелым кризисом после гражданской войны, В.И. Ленин ввел НЭП и частично "отпустил" капитализм в экономике, допустив некоторые его элементы в Советскую Россию.

Но политическая власть большевиков не поколебалась ни на йоту. Когда В.И. Ленину говорили о необходимости демократизации, введения свободы печати и тому подобного, он отвечал: "Мы не собираемся кончать самоубийством". С точки зрения большевизма он прав. Большевики были тогда небольшим островком во все еще бурном море, далеком от коммунистических идей, и если бы они открыли "шлюзы", то быстро пошли бы ко дну. Но даже и при таком положении – сохранении политического контроля – НЭП в условиях его дальнейшего свободного развития таил для большевизма, как уже говорилось, потенциальную опасность.

В 1921 году был завершен начатый в годы гражданской войны и "военного коммунизма" процесс превращения большевистской партии в главное звено государственной структуры. С августа 1922 г., после Двенадцатой партийной конференции РКП (б) юридически был оформлен запрет всех политических партий. С этого времени наиболее значимые государственные решения стали приниматься ЦК РКП (б), но только после обсуждения в тесном кругу большевистских лидеров – Политбюро ЦК РКП (б), в состав которого в 1921 г. входили Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, В. И. Ленин, И. В. Сталин, Л. Д. Троцкий.

Партия стала движущей силой Советского правительства и de facto и de jure [6; 181]. При этом, на словах, власть в 20-е годы стала принадлежать пролетариату, являвшемуся якобы авангардом партии. Г. Е. Зиновьев отмечал следующее: "Согласно учению Ленина, диктатура пролетариата осуществляется через диктатуру авангарда, через диктатуру пролетарской партии. В этом смысле у нас диктатура партии" [3; 371]. Отождествление диктатуры пролетариата с диктатурой партии на деле привели к сведению на нет роли первого в управлении государством. В 1921 г. произошло "сращивание" партии с государством. Основной причиной появления "партии-государства" в 1921 году явилась монополия РКП(б) на власть.

В ходе межпартийной борьбы в 1918-1921 гг. за власть в стране, зародились основные черты советской политической системы:

во-первых, однозначное отношение к врагом – либо привлечь на свою сторону, либо уничтожить;

во-вторых, строжайший контроль и запрет конкурирующих партий;

в-третьих; неприятие разногласий внутри партии по важным вопросам, оформленное на Десятом съезде РКП(б) в марте 1921 г. принятием резолюции "О единстве партии";

в-четвертых, бюрократизация партии;

в-пятых, абсолютное политическое превосходство партии над Советами, которые стали органами власти лишь номинально;

в-шестых, демократический централизм, т. е. подчинение нижестоящего вышестоящему в партийных и советских органах, обеспечил бесконтрольность последних в решении всех государственных вопросов.

Однопартийная советская государственная система в 1921-1922 гг. утвердилась в виде жестких авторитарно-бюрократических структур. В условиях существования такой системы В.И. Ленин занял непримиримую позицию в отношении меньшевиков, эсеров, представителей других социалистических партий, за "все виды деятельности" которых предполагалось "расширить применение расстрела", для чего рекомендовалось "найти формулировку, ставящую эти деяния в связь с международной буржуазией и ее борьбой с нами..."[5, 189].

Однопартийная система, сложившаяся на рубеже 1921-22 гг. не допускала никакой оппозиции. Всякая оппозиция уничтожалась силой, органами ОГПУ. В советской однопартийной политической структуре общества одно из основных мест стали занимать карательные органы – ОГПУ, которые в течение 1921-1922 гг. добились дискредитации политических оппонентов правящей партии и самороспуска их партий. После ликвидации политических оппонентов в лице других партий в стране осталась только одна организация, имевшая право называться партией – Российская Коммунистическая партия (большевиков).

Литература

1. Абрамович, Р. Новая утопия [Текст] / Р. Абрамович // Социалистический вестник. – 1923. – №7 – С. 3.

2. Гарви, П. Бонапартизм или демократия [Текст] / П. Гарви // Социалистический вестник. – 1922. – №23-24. – С. 3.

3. Зиновьев, Г.Е. Ленинизм [Текст] / Г.Е. Зиновьев. – М., 1925.

4. Иоффе, Г. Подъем и падение большевизма [Текст] / Г. Иоффе // Наука и жизнь. – 2005. – № 7.

5. Козлов, В. От «чрезвычайщины» к «тоталитаризму» [Текст] / В, Козлов, Г. Бордюгов // Диалог. – 1991. – №6. – С. 85-92.

6. Ленин, В.И. Полн. собр. соч. [Текст] В.И. Ленин. Т. 45. – С. 189.

7. Пайпс, Р. Русская революция [Текст] / Р. Пайпс. – М., 1994. – Т. 2. – С. 181.

ББК 63.3(2)722