Егоров. Вторая частьt
.pdf
История отечественного государства и права
деления, осужденные к которым привлекались к тяжелым, подчас унижающим человеческое достоинство работам.
Лишение некоторых личных прав и преимуществ означало: для дворян – запрещение поступать на гражданскую и общественную службу, участвовать в выборах, для церковнослужителей – исключение из духовного звания, для священнослужителей – потерю духовного сана, для купцов и почетных граждан – запрещение участвовать в городских выборах и избираться на городские должности, для всех остальных – потерю избирательных прав.
К 1885 году число категорий подданных, изъятых от телесных наказаний, возросло. Кроме дворян, купцов, почетных граждан, священнослужителей, женщин, изъятие было распространено на церковнослужителей, учителей народных школ, выпускников высших, средних учебных заведений, уездных училищ и т.д. К Уложению 1885 года приложен довольно внушительный список лиц, изъятых от телесных наказаний, под которыми разумелось наказание розгами и заключение в оковы. Однако основная масса населения (сельские и городские обыватели) относились к разряду подвергаемых этому наказанию. Из крестьян, служащих по выборам безусловно (навсегда) освобождались от телесных наказаний только волостные старшины, удостоенные серебряной медали за беспорочное служение, и волостные писари, беспорочно прослужившие в этой должности двенадцать лет и удостоенные также серебряной медали. Остальные крестьяне, занимающие общественные должности, освобождались от телесных наказаний только на время состояния в должностях. Различалось изъятие по правам состояния и лично по особым в отношении кого-либо постановлениям. Изъятые от телесных наказаний по правам состояний вообще не подлежали отдаче в арестантские отделения, изъятые лично могли быть подвергнуты этому наказанию (ст. 89). Арестантские отделения подразделялись на арестантские роты и рабочие дома. Заключение в первое из этих подразделений считалось более жестоким наказанием. Женщины, принадлежавшие к податному состоянию и изъятые от телесных наказаний, не по правам своего состояния,
апо особому постановлению, подлежали за совершение преступ-
61
Егоров С.А.
лений, влекущих за собой высшие исправительные наказания, заключению в рабочий дом. При невозможности отдачи по какимто обстоятельствам в рабочий дом женщины подлежали заключению в тюрьме "с употреблением на самые тяжкие из установленных в сих местах заключения работы" (ст. 77). Женщины по закону телесным наказаниям не подвергались, но по закону же в зависимости от сословного положения принадлежали к разряду изъятых и не изъятых. Такие несообразности не редкость для Уложения 1885 года.
В пореформенной России ссылка на житье в Сибирь стала применяться и в отношении сибиряков. Для жителей каждой из сибирских губерний законом определялись для проживания на положении ссыльных места более или менее отдаленные Сибири
взависимости от меры вины и степени наказания.
Кнаказаниям уголовным и исправительным в некоторых определяемых законом случаях могло быть присоединено церковное покаяние (например, за принуждение детей к браку).
Предусматривая возможность замены одного наказания другим, закон запрещал заменять лицам, не изъятым от телесных наказаний, отдачу в арестантские роты или рабочие дома ссылкой на житье в Сибирь, но позволял подданных этой категории употреблять, взамен краткосрочного ареста, к общественным работам. Далеко не в равное положение с состоятельными ставились люди несостоятельные. В случае невозможности уплатить штраф, последние подвергались аресту. Вместо денежного взыскания свыше пятнадцати и до трехсот рублей полагался арест до трех меся-
цев (ст. 84).
Уложением 1885 года допускалось применение закона по аналогии: "Если в законе за подлежащее рассмотрению суда преступное деяние нет определенного наказания, то суд приговаривает виновного к одному из наказаний, предназначенных за преступления, по возможности и по роду своему, наиболее с оным сходные" (ст. 151).
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных разрешало в необходимых случаях, когда это диктовалось соображениями удобства судопроизводства, общим судебным местам рассмотрение дел о проступках, предусмотренных Уставом о
62
История отечественного государства и права
наказаниях, налагаемых мировыми судьями, но связывало их при определении мер наказания рамками этого Устава. Так, они могли рассмотреть дело о неосторожном деянии, предусмотренном Уставом о наказаниях, последствием которого являлась смерть (например, пьяного оставленного без охранения), но при не установлении причинной связи между деянием и смертью должны ограничиться наказанием, предусмотренном статьей 127 Устава. Эта статья гласила: "За не охранение пьяного, который не мог, без очевидной опасности, быть предоставлен самому себе, продавцы в питейных заведениях подвергаются денежному взысканию не свыше пяти рублей". В пределах этой суммы штрафа виновные в "не охранении" и должны быть наказаны судом.
Общие судебные места были вправе в случае предположения о совершении деяния, подпадавшего под действие Сельскосудебного устава 1839 года, с отягчающими обстоятельствами, рассмотреть дело об этом деянии, но ни в коем случае не применять карательных мер этого Устава. Являясь руководством для волостных судов, Сельско-судебный устав предусматривал применение розог, которые в перечень наказаний Уложения 1885 года не включались.
Уложение 1885 года уточнило границы применения светского уголовного законодательства и церковных законов. По большинству преступлений и проступков лица духовного звания несли ответственность по общим законам.
ВУложении 1885 года система преступных деяний изложена
втрадиционной иерархической последовательности. На первом плане по-прежнему преступления против веры. Раздел второй, им посвященный, в основном сохранен в первозданном виде. Однако, придавая столь же важное значение задаче искоренения ересей и расколов, законодатель был вынужден под воздействием духа времени, вызвавшего в 1883 году издание Закона о раскольниках, отменить уголовную ответственность за строительство новых раскольничьих молитвенных зданий и починку старых. Однако выполнение этих работ ставилось под условие получения надлежащего разрешения начальства. По сути, уголовная ответственность отменялась только частично. На производство ремонта приходившего в ветхость молитвенного здания требовалось
63
Егоров С.А.
разрешение губернатора, на строительство нового или перестройку старого с изменением его общего наружного вида – министра внутренних дел. За несоблюдение этого условия виновные подлежали тюремному заключению на время от четырех до восьми месяцев. Отменена также уголовная ответственность за "обращение крестьянских изб в публичные молельни". Но устройство раскольничьих скитов или "иных сего рода обиталищ" каралось заключением в тюрьме на время от восьми месяцев до одного года и четырех месяцев (ст. 206). В уголовном порядке наказывалась и публичная проповедь раскольнического "лжеучения" ("публичное оказательство раскола").
Совершение ряда государственных преступлений (бунт против власти верховной, измена и т.д.) каралась по-прежнему смертной казнью.
В Уложении о наказаниях 1885 года, как и в предшествующих ему изданиях, самый обширный раздел (VIII) отведен преступлениям и проступкам против общественного благоустройства и благочиния. Именно в этом разделе сохранялось наибольшее число деяний, фактически являющихся административными правонарушениями. Так, в уголовном порядке продолжало преследоваться переселение с одного места на другое, бродяжничество. Бродяги, называвшие себя не помнящими родства или под какимлибо предлогом упорно отказывающиеся сообщать о своем состоянии, звании или месте жительства, подлежали отдаче в исправительные арестантские отделения на четыре года с последующим водворением в сибирские или другие отдаленные губернии по усмотрению Министерства внутренних дел. Женщины на тот же срок заключались тюрьму и после его отбытия отправлялись "на водворение в Сибирь" (ст. 951). За сообщение
при допросе ложных сведений о своем состоянии или звании обвиняемый в бродяжничестве подвергался наказанию розгами от тридцати до сорока ударов (ст. 952). Таким образом, ис-
ключив телесные наказания из перечня наказаний, Уложение 1885 года не отказалось в этом, правда, единственном случае, от его применения. От этих и ряда других статей веет дремучим средневековьем. Строго говоря, преследование бродяжничества и
64
История отечественного государства и права
тем более переселений мерами не только уголовного, но и административного порядка противоправно.
В связи с частым совершением в конце столетия террористических актов в Уложение введены новые составы преступлений, в числе их производство торговли порохом в виде промысла без особого на то свидетельства (ст. 9861), хранение пороха в количестве более тридцати фунтов не в установленных пороховых складах (ст. 9862) и др.
Глава V "О нарушении постановлений о печати" дополнилась рядом новых статей, направленных на удушение передовой печати мерами уголовной репрессии. Статья 1035 карала заключением в тюрьме от двух месяцев до одного года и четырех месяцев за напечатание в каком-либо издании статьи, содержащей оскорбительные и направленные к колебанию общественного доверия отзывы о действующих в Империи законах или о постановлениях правительственных и судебных установлений, а также дерзновение оспаривать в печати обязательную силу законов, одобрять или оправдывать воспрещенные ими действия, с целью возбуждения к ним неуважения. Еще более строгой мерой наказания угрожала ст. 1036 учинившему в печати воззвание, возбуждающее вражду в одной части населения государства против другой, или в одном сословии против другого (заключением в тюрьме на срок до двух лет с лишением некоторых особенных прав). Эта статья по существу налагала прямой запрет на критику в печати прижимистого фабриканта, изнурявшего рабочих непосильным трудом, помещика-предпринимателя, бессовестно диктовавшего своим бывшим крепостным грабительские условия аренды.
Не укладывается в рамки не только юридического, но и здравого смысла ст. 1039 "За всякое оглашение в печати о частном или должностном лице, или обществе, или установлении, такого обстоятельства, которое может повредить их чести, достоинству и доброму имени, виновный подвергался денежному взысканию не свыше пятисот рублей и заключению в тюрьме на время от двух месяцев до одного года и четырех месяцев, или же по усмотрению суда, одному из этих наказаний. Если подсудимый, посредством письменных доказательств, докажет справедливость позорящего обстоятельства, касающегося служебной или общественной дея-
65
Егоров С.А.
тельности лица, занимающего должность по определению от правительства или по выборам, то он освобождается от наказания, налагаемого сею статьей; но он может быть подвергнут взысканию по следующей 1040 статье, если суд в форме преследуемого сочинения или в способе его распространения и других обстоятельствах усмотрит явный умысел нанести должностному лицу или установлению оскорбление". В этой статье две вопиющих несообразности. Во-первых, не всякое позорящее обстоятельство, в том числе и совершенно очевидное, может быть доказано письменными доказательствами, во-вторых, привлечение к уго-
ловной ответственности за справедливое обвинение кого-либо в каком-либо позорном, бесчестном деле, совершенно противоправно, независимо от преследуемой обвинителем цели, которая может оцениваться только с моральной, но не с правовой точки зрения. Статья 1040, к которой отсылает ст. 1039, предусматривала уго-
ловную ответственность за всякий оскорбительный отзыв в печати о частном или должностном лице, или обществе, или установлении, выражающий или заключающий в себе злословие или брань, но без всякого указания определенного позоряще-
го обстоятельства. Словом, достаточно обозвать лгуном человека, действительно им являвшегося, чтобы подпасть под действие этой статьи. Согласно редакторскому примечанию к статье 1040, основанному на судебной практике, предметом обсуждения суда при рассмотрении дел такого рода "должна быть лишь оскорбительность изложения, но ни в коем случае справедливость напечатанного"69. Все это сильно напоминает петровский закон об ответственности за пасквиль. Наказание, предусмотренное ст. 1040, было далеко не символическим. Ее санкция карала денежным взысканием до трехсот рублей и арестом до трех месяцев или заключением в тюрьме от двух до восьми месяцев. Уголовная ответственность существовала и за напечатание и обнародование без разрешения губернатотра постановлений дворянских, городских и земских собраний (ст. 1038). Под действие этой статьи, заметим, подпадали не представлявшие никакой общественной опасности
69 Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года.
С. 461.
66
История отечественного государства и права
публикации. По сути, под защиту закона ставился авторитет административного недозволения как такового. Совершенно очевидно, что уголовные меры, направленные против набиравшей силу передовой печати, являлись, прежде всего, бюрократической реакцией на растущее самосознание общества. Даже инициатива, исходящая от дворянских собраний, попадала в сферу бюрократического недоверия и решительно пресекалась. Уложение о наказаниях с его окаменевшими историческими началами правящая бюрократия заботливо хранила и оттачивала как самое надежное карательное орудие в своих руках, использовала как рычаг сдерживания поступательного движения общества.
В связи с ростом стачечного движения глава "О нарушении уставов фабричного, заводского и ремесленной промышленности" дополнилась тремя новыми статьями. Ст. 13581 за прекращение работ на фабрике или заводе с целью принуждения фабрикантов или заводчиков к повышению заработной платы или изменению условий найма до истечения срока договора предусматривала наказание зачинщиков стачки тюремным заключением на время от четырех до восьми месяцев, а остальных участников – на время от двух до четырех месяцев. Участники стачки, ее прекратившие и приступившие к работе по первому требованию полиции, от наказания освобождались. Между этой вновь введенной статьей и ранее существовавшей ст. 1358 возникло противоречие, поскольку первая предусматривала освобождение прекративших стачку рабочих от наказания, тогда как вторая карала арестом соглашение (стачку) рабочих о прекращении работ, независимо от того, было это соглашение осуществлено или нет70. Двумя другими статьями (13582 и 13583), внесенными в уложение о наказаниях законом 3 июня 1886 года, предусматривалась ответственность за повреждение или уничтожение участниками стачки фабричного или заводского имущества и так называемое посягательство на свободу труда (принуждение посредством насилия и угроз к прекращению работы). "Правительство, – писал Н.Н. Полянский, – усвоило себе взгляд, что возникновение рабо-
70 См.: Полянский Н.Н. Коалиция рабочих и предпринимателей с точки зрения уголовного права. С. 235.
67
Егоров С.А.
чего вопроса оно может предупреждать путем прямого вмешательства в отношения капиталистов и рабочих во вред последним"71. Правительством предписывалось полиции, отмечал Н.Н. Полянский, "применять к рабочим меры несомненно карательного свойства, хотя бы с точки зрения закона они были невинны и даже именно потому, что ими не совершено никакого противозаконного деяния"72. Министр внутренних дел в циркуляре от 12 августа 1897 года давал чинам полиции четкую уста-
новку: "…во всех случаях забастовок я рекомендую преимуще-
ственное направление дел в порядке об охране, в том соображении, что судебное преследование не всегда бывает, возможно, в виду частого отсутствия всех признаков преступления, предусмотренного ст. 1358 и последующими…"73.
Преступления против общественной нравственности, прав семейственных, жизни, здравия, свободы и чести частных лиц, а также имущественные преступления не претерпели принципиальных изменений, сохранив в основном диспозиции и санкции Уложения 1845 года.
§ 3. Судоустройство и судопроизводство
Пореформенная система судебных органов
Судебная система пореформенной России складывалась из общих судебных мест (окружные суды и судебные палаты) и местных судов, к которым относились мировая юстиция, так называемые судебно-административные установления и волостные суды. Систему судебных органов возглавлял Сенат. Судебной реформой было образовано 106 окружных судов и 11 судебных палат, затем их число увеличилось до 14. За каждым из этих судебных органов закреплялся особый судебный округ. Окружные
71Полянский Н.Н. Указ. соч. С. 239.
72Там же. С. 240
73Цит. по: Полянский Н.Н. Указ. соч. С. 240 - 241.
68
История отечественного государства и права
суды имели в своем составе отделения по уголовным и гражданским делам, судебные палаты – уголовные и гражданские департаменты. Дела о преступлениях или проступках, за которые законом предусматривались наказания, связанные с лишением или ограничением прав состояния, подлежали рассмотрению окружных судов с присяжными.
Председатели, товарищи председателей и члены окружных судов, старшие председатели, председатели департаментов и члены судебных палат назначались Высочайшей властью (императором) по представления министра юстиции (Учреждение судебных установлений, ст. 212). Эти судебные органы заседали в составе не менее трех членов.
Мировые судьи избирались сроком на три года уездными земскими собраниями и городскими думами из числа крупных землевладельцев и лиц, обладающих значительной недвижимостью (там же, ст. 19, 24). Мировые судьи, как отмечалось, отправляли правосудие единолично. Являвшийся второй инстанцией для мировых судей мировой съезд состоял из мировых судей округа, избиравших из своей среды председателя и непременного члена, на которого возлагалась подготовка дел к их рассмотрению съездом. В разбирательстве каждого дела должно участвовать не менее трех судей, включая председателя.
В разряд судебно-административных установлений входили, учрежденные указом 12 июля 1889 года земские начальники, городские судьи и уездные члены окружного суда (по одному на уезд). Земские начальники утверждались министром внутренних дел из числа кандидатов на эту должность, представленных губернатором. Городские судьи и уездные члены городского суда назначались министром юстиции. Компетенция земских начальников и городских судей была несколько уже компетенции мировых судей. Компетенция уездного члена окружного суда полностью совпадала с компетенцией мирового судьи. Но к своему производству им принимались только те из уголовных и гражданских дел, которые не входили в подсудность земских начальников и городских судей. Эти должностные лица отправляли правосудие единолично. Второй инстанцией для суда земских начальников и городских судей были уездные съезды, в состав
69
Егоров С.А.
которых входили: уездный предводитель дворянства (председатель), уездный член окружного суда, почетные мировые судьи (они указом 1889 года не были упразднены), городские судьи и земские начальники. На уездного члена окружного суда возлагалась подготовка дел к слушанию и председательствование на съезде в случае неприбытия председателя в заседание.
Апелляционной инстанцией для уездных членов окружного суда был окружной суд.
Для рассмотрения дел особой важности существовал учреждаемый каждый раз особыми высочайшими указами Верховный уголовный суд под председательством председателя Государственного совета. Предварительное следствие по государственным преступлениям, подведомственным Верховному уголовному суду, производилось одним из сенаторов кассационных департаментов Сената. Прокурорские обязанности по наблюдению за следствием возлагались на министра юстиции. Для крестьян и других людей сельского состояния (сельских обывателей) существовали специальные судебные органы – волостные суды. В 1889 году были изданы новые Временные правила о волостном суде. Волостной суд состоял из четырех судей, которые утверждались земским начальником из числа кандидатов, избранных сельскими обществами. Одного из них уездный съезд избирал председателем или же возлагал его обязанности на местного волостного старшину. Годовой оклад волостного судьи не должен был превышать шестидесяти рублей, председателя – ста рублей. Если обязанности председателя возлагались на волостного старшину, то особого вознаграждения за их исполнение ему не полагалось. Волостной суд рассматривал дела в составе не менее трех судей. Апелляционной инстанцией для него являлся уездный съезд. Непосредственный надзор за волостными судами участка возлагался на местного земского начальника, который обязан был проводить не менее двух раз в год ревизию каждого из состоящих в его участке волостных судов. Волостной суд собирался не менее двух раз в месяц, преимущественно по воскресеньям и другим праздничным дням. Волостной суд правомочен налагать следующие наказания:
1)выговор в присутствии суда;
70