Учебник финансовое право 2022

203

Эффективный финансовый контроль является индикатором качества управленческой деятельности. Он «…показывает степень соответствия поставленных управленческих целей степени состояния объекта управленческой деятельности и его потенциальных возможностей для внутренней трансформации в том направлении, которое было определено управленческими целями»1. В этой связи важно отметить инфор-

мационное значение финансового контроля, выводящее его за рамки только лишь финансовой деятельности. В частности, защита информа-

ционной безопасности в финансовой сфере правовыми средствами предполагает поиск баланса интересов кредитных организаций, их клиентов, налоговых и иных органов государственной власти, других лиц, претендующих, в силу различных обстоятельств, на доступ к тем или иным конфиденциальным сведениям.

Сказанное подтверждается материалами судебной практики. Так, например, с отказом налоговых органов предоставить инфор-

мацию о счетах и транзакциях обанкротившихся клиентов сталкиваются арбитражные, а равно — финансовые управляющие, приступившие к выполнению своих обязанностей. При этом суды занимают противоположные позиции по вопросу о праве указанных лиц на доступ к сведениям, с одной стороны, необходимым управляющим для выполнения своей миссии, а с другой — защищенных грифом «тайна».

В частности, Арбитражный суд Волго-Вятского округа оставил без изменения решения нижестоящих судов, признавших неправомерным отказ налогового органа в предоставлении финансовому управляющему копий налоговых деклараций должников, сведений о видах и суммах налогов, уплаченных, а также подлежащих уплате, о проверках и их результатах, и др. В своем решении суд подчеркнул, что данные сведения, составляющие налоговую тайну, необходимы «для принятия финансовым управляющим решения об обжаловании сделок должника по выбытию имущества (имущественных прав) с целью поступления денежных средств в конкурсную массу должника и удовлетворения требований кредиторов, а также для проверки наличия признаков преднамеренного и фиктивного банкротства»2.

Арбитражный суд Московского округа, рассматривая в чем-то похожий спор, но с участием пенсионного фонда и по поводу персональной информации застрахованных лиц — субъектов банкротного дела,

1Селюков А.Д. Факторы, обусловливающие принцип эффективности финансового контроля // Образование и право. 2017. № 1. С. 39.

2Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 05.03.2020 № Ф01-8762/2020 по делу № А82-8719/2019 // СПС «КонсультантПлюс».

207

пришел к аналогичному выводу о том, что «арбитражному управляющему предоставлено право запрашивать необходимые сведения, в том числе составляющие служебную, коммерческую и банковскую тайну; запрошенные конкурсным управляющим у пенсионного фонда документы являются информацией, при отсутствии которой невозможно надлежащим образом исполнить обязанности конкурсного управляющего, предусмотренные действующим законодательством, и предпринять все необходимые меры в рамках процедуры банкротства должника»1.

Однако Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа посчитал правильными выводы судов об обоснованности отказа налоговой инспекции в предоставлении конкурсному управляющему сведений о доходах должника и удержанных суммах налогов, согласившись с тем, что «Перечень информации, которую финансовый управляющий имеет право получать …определен в статьях 20.3 и 213.9 Закона о банкротстве и является исчерпывающим. При этом указание на возможность финансового управляющего истребовать сведения, составляющие налоговую тайну, в законе отсутствует»2.

Получается, что предоставлять сведения о себе должен сам должник, а финансовый управляющий может обратиться к нему с таким требованием. И вот только в случае отказа должника предоставить необходимую информацию финансовому управляющему, у последнего появляется право подать в арбитражный суд ходатайство об истребовании доказательств. Таким образом, обращаться в налоговую инспекцию за сведениями о должнике, составляющими налоговую тайну, управляющий не имеет права.

Равным образом, с позиции буквального толкования законодательных положений, был разрешен спор о штрафе банка за отказ от предоставления Управлению Федеральной антимонопольной службы информации о наличии банковских транзакций по счетам клиента. Арбитражный суд Северо-Западного округа оставил без изменения решения судов и отказал в жалобе антимонопольному органу, указав на то, что действующее законодательство не содержит положений, обязывающих банк представлять в антимонопольный орган по его мотивированному требованию документы и сведения, составляющие банковскую

1Постановление Арбитражного суда Московского округа от 19.12.2019 № Ф05-19318/2019 по делу № А40-5993/2019 // СПС «КонсультантПлюс».

2Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 07.11.2019 № Ф025314/2019 по делу № А19-7444/2019 // СПС «КонсультантПлюс».

208

тайну, и «суды первой и апелляционной инстанций пришли к правомерному выводу об отсутствии у Банка обязанности исполнять направленный запрос антимонопольного органа, вследствие чего указали на отсутствие в его действиях состава административного правонарушения, предусмотренного частью 5 статьи 19.8 КоАП РФ»1.

Приведенные примеры судебной практики свидетельствуют о

необходимости конкретизации действующего законодательства в

части положений, устанавливающих объем сведений, составляющих финансовую тайну, и круга субъектов, имущих право на доступ к таким сведениям.

Важнейшим механизмом обеспечения публичных интересов в деятельности органов финансового контроля является их нормотворче-

ская деятельность.

Российская правовая действительность демонстрирует чрезвычайно многообразный по содержанию и формам процесс создания новых вариантов регулирования общественных отношений, объективно обусловленный различными, в том числе — неблагоприятными, факторами. Наряду с традиционными механизмами законотворческих процедур разрабатываются и внедряются различные варианты «умного регулирования» (smart regulation), предполагающие «Перенос акцента с процесса регулирования на результат, стремление понять, что именно мешает его получению, выбор средств, которые способны точечно воздействовать на проблему»2. Одним из напрямую не связанных с упомянутым явлением правовой жизни, но близким к нему концептуально, стал процесс «регуляторной гильотины», запущенный в феврале 2019 года3. В результате, по данным Правительства РФ, были отменены 3003 акта, содержащие обязательные требования, из которых большинство (2411) — акты ведомственного нормотворчества4. Одновременно правовое регулирование контрольно-надзорной деятельности обогатилось на

448актов.

Всфере финансового контроля, затронутой «гильотиной» в наименьшей степени, были отменены обязательные требования в сфере деятельности по организации и проведению лотерей, упорядочены тре-

1Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.03.2020 № Ф07-1619/2020 по делу № А56-74329/2019 // СПС «КонсультантПлюс».

2Побежимова Н.И. Административная реформа в России и этапы ее реализации // Философия социальных коммуникаций. 2013. № 3 (23). С. 18

3Послание Президента РФ Федеральному Собранию 20 февраля 2019 года // URL: http://kremlin.ru/events/president/news/59863

4Сайт «Регуляторная гильотина» // URL: https://knd.ac.gov.ru/analytics/

209

бования к контролю саморегулируемых организаций аудиторов, установлены новые правила взаимодействия Федеральной налоговой службы и субъектов рынка азартных игр. Действующие акты органов исполнительной власти, осуществляющих финансово-контрольную деятельность, изменяются и дополняются, в том числе и в связи с необходимостью оптимизации публичного управления в рамках проводимой многоэтапной административной реформы.

Отметим, что в целом в систему федеральных органов исполнительной власти входят 38 федеральных служб1, 18 из которых подведомственны федеральным министерствам, а 11 функционируют вне министерского подчинения. К первой группе относятся подведомственные Министерству финансов и интересующие нас в аспекте финансово-кон- трольной деятельности Федеральная налоговая служба (ФНС), Федеральная таможенная служба (ФТС) и Федеральное казначейство (Казначейство). Ко второй — подчиненная непосредственно Президенту России Федеральная служба по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг). При этом деятельность ФНС и Казначейства в основном соответствует отмеченному ранее ограничению в плане нормативного правового регулирования, а ФТС и Росфинмониторинг не только «контролируют и надзирают», но и регулируют соответствующие общественные отношения.

Содержание нормотворческой деятельности указанных органов обусловлено целым комплексом факторов, что проявляется в специфике правового закрепления, различном объеме, формах выражения, способах оценки и обжалования результатов нормотворчества. В современных условиях предъявляются дополнительные требования и внедряются различные универсальные и специальные — экспертные — механизмы, предназначенные для определения эффективности деятельности органов государственной власти.

Так, например, предусматривается проведение оценки регулирующего воздействия нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти (п. 3 (1) Постановления Правительства РФ от 13.08.1997 № 1009)2. Отметим внедрение указанного механизма относительно нормативных правовых актов, принимаемых ФНС в случаях, когда такое полномочие возложено на нее федеральными закона и

1 На основе анализа данных Официального сайта Правительства России. URL: http://government.ru/ministries/

2 Постановление Правительства РФ от 13.08.1997 № 1009 (ред. от 31.12.2020) «Об утверждении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации» // Российская газета. 1997. № 161.21 августа.

210