Малашевская М.Н. Дипломатия Японии в отношении России люди и идеи в эпоху перемен. 2022

специализированных структур МИД Японии со штаб-квартирой на Хоккайдо и учреждением «Дня северных территорий»8 в 1981 г. Указанный сюжет ярко иллюстрирует, насколько человеческий фактор влияет на реализуемую политику.

С другой стороны, российский японовед Д.В. Стрельцов справедливо отметил, что территориальная проблема «связана с отсутствием взаимно согласованной и юридически оформленной линии территориального размежевания, являющейся в свою очередь следствием того, что две страны так и не подписали по итогам Второй мировой войны договор или иной документ, который бы зафиксировал линию границы»9. По данному вопросу в японской и отечественной историографии сложились две традиции интерпретации исторических событий, которые напрямую связаны с политической риторикой правительств обеих стран10. Вплоть до начала 1990-х гг. правительство СССР не признавало наличия территориального вопроса и отклоняло попытки японского руководства развивать диалог на эту тему, что вызывало его негативную реакцию. Территориальные требования оставались лейтмотивом концепций Министерства иностранных дел Японии, отражавших курс правительства на советском, а затем российском направлении11, превратившись к на-

8«День северных территорий» — ежегодный японский праздник, отмечаемый 7 февраля с 1981 г. Символически приурочен ко дню подписания Симодского трактата (1855 г.), в соответствии с которым впервые между Россией и Японией был демаркирована граница (между Урупом и Итурупом), а остров Сахалин должен был находиться в совместном пользовании.

9Российско-японские отношения в формате параллельной истории / под общ. ред. А. В. Торкунова, М. Иокибэ. М., 2015. С. 901.

10Архетипической в данном случае можно назвать книгу Хонда Рёити (Хонда Р. Сё:гэн хоппо: рё:до ко:сё:. Токио, 2016), где территориальный дискурс является основообразующим для авторского творчества, составляя национальную правду, требующую не пересмотра, а уточнения. Исследования и публицистические работы Кимура Хироси в основном базируются на данном историческом архетипическом стереотипе.

11Правительство Японии использовало вопрос о «северных территориях»

вкачестве идеологемы, которая пропагандировалась внутри страны посредствам средств массовой и учебной литературы, а также мероприятий специально образованных органов пропаганды. Самым известным из таких учреждений является Штаб стратегии в отношении «северных территорий» (хоппо: рё:до тайсаку хомбу), являющийся структурой при кабинете министров (см.: URL: http://www8.cao.go.jp/hoppo/index.html (дата обращения: 19.12.2020)). Штаб был образован в 1972 г. и существует до сих пор. Кроме этой структуры в Японии действуют «Движения за возвращение северных территорий», появление которых датируется 1945 г., хотя институциализация движения произошла только

в1970–1987 гг. Основным пропагандистом является НПО «Всеяпонская ассо-

40

стоящему моменту в форму дипломатического языка, индикатора готовности разворачивать переговоры с руководством России или поставить диалог на временную паузу.

Однако территориальные претензии являются не единственной причиной развертывания двусторонних связей в последние годы холодной войны. В книге «Японская послевоенная дипломатия, изложенная Накасонэ Ясухиро» значительное место уделено связям двух стран в послевоенный период, при этом говорится об идеологическом факторе и необходимости выработки самостоятельной внешней политики, устанавливающей баланс между военно-политиче- ским альянсом с США и региональными державами в 1950-х гг.12

СССР, выступавший как балансир, уравновешивающий отношения между лагерем капиталистических и социалистических стран, был необходим для повышения статуса Японии в международном пространстве и играл важную роль в формировании стратегии Японии с 1950-х гг. до окончания холодной войны в ее стремлении к независимой внешней политике.

Российский японовед В. В. Кузьминков разделил подходы японских исследователей в послевоенной историографии и политике относительно территориальных разногласий между СССР и Японией на два направления — консервативное и либеральное. Консервативный подход «ставит своей целью обоснование территориальных претензий Японии и активно участвует в пропаганде японской позиции как внутри страны, так и за рубежом»13. Приверженцы данного направления из числа ученых и официальных лиц делают акцент на предъявлении требований одновременной передачи Японии четырех островов (Кунашир, Итуруп, группа островов Хабомаи и Шикотан). Эта концепции получила название «одновременной передачи четырех островов» (ёнто: иккацу хэнканрон)14. Согласно такому подходу, предполагалось первоочередное решение территориальных разногласий в пользу Японии, ведение переговоров о мирном договоре, при этом полномасштабному экономическому и политическому сотрудничеству отводилась второстепенная роль. В Японии для подтверждения правомочности территориальных претензий географическое положение оспариваемых островов трактуется таким

циация политики по проблеме “северных территорий”» (см.: URL: http://www. hoppou.go.jp/ (дата обращения: 19.12.2020)).

12Накасонэ Ясухиро га катару сэнго нихон гайко:. С. 125–126.

13Кузьминков В. В. К истории территориального размежевания между Россией и Японией: японский взгляд. М., 2016. С. 16.

14Того К. Рэкиси нинсики о тоинаосу — Ясукуни, ианфу, рё:до мондай. Токио, 2013. С. 90–94.

41

образом, что они тектонически не относятся к Курильскому архипелагу15. Кроме того, японские исследователи подкрепляют свою позицию этнической ситуацией на сопредельных с Россией территориях, поскольку Хоккайдо и некоторые из Курильских островов (Итуруп, Кунашир) населяют айны, которых в последние годы рассматривают в качестве автохтонного населения Японии16. В основном этими фактами и обосновываются требования относительно четырех островов. Концепция одновременной передачи четырех островов находит отклик в японском обществе и сегодня. Ее поддерживают наиболее консервативно настроенные слои общества и правящей верхушки, что отразилось в выступлениях и заявлениях премьерминистров и министров иностранных дел, избранных на должность из числа депутатов этой партии в послевоенный период17. В МИД Японии к данной концепции тяготели те, кто считал диалог с США основой японской внешней политики, то есть большинство.

Структура Министерства иностранных дел Японии наглядно иллюстрирует ориентиры внешней политики во второй половине ХХ в. Эта структура сформировала определенную идейную позицию кадровых дипломатов в отношении глобальной иерархии и глобальных приоритетов, в том числе приоритетов их личной деятельности. В стенах внешнеполитического ведомства сформировался самый крупный и сильный в министерстве Департамент США — «американская школа» («американская группировка»)18. Второе место за-

15В 1946 г. Министерство иностранных дел Японии издало документ «Малые острова, принадлежащие Японии» («Глава 1. Курильские острова, Хабомаи

иШикотан») (см.: Hara K. New light on the Russo Japanese territorial dispute // Japan Forum. 1996. Vol. 8, no. 1. P. 89). В этой публикации указываются исторические обоснования принадлежности Хабомаи, Шикотана, Кунашира и Итурупа Японии. Японо-австралийская исследовательница Хара Кимиэ писала, что в фокусе японских территориальных требований в первое послевоенное десятилетие находились острова Хабомаи или Хабомаи и Шикотан (Ibid. Р. 95). Она считает, что влияние Госдепартамента США на расширение территориальных требований к СССР привело к формированию в середине 1950-х гг. концепции «одновременной передачи четырех островов».

16Канэко Р. Нитирокан но рё:до мондай но хо:тэки оёби кэйдзайтэки сокумэн // Санкэн ронсю:. 1993. № 12. С. 64.

17Diplomatic Bluebook for 1973. Chapter III. Diplomatic Efforts Made by Japan. URL: http://www.mofa.go.jp/policy/other/bluebook/1973/1973-3-1.htm#Section 1. Prime Minister Tanaka’s Visits to Various Countries (дата обращения: 19.12.2020); Diplomatic Bluebook for 1977. Chapter III. Diplomatic Efforts Made by Japan. URL: http://www.mofa.go.jp/policy/other/bluebook/1977/1977-3-1.htm#Section 1. Promotion of Relations with Other Countries (дата обращения: 19.12.2020).

18Japan’s international relations. Politics, economics and security. London; New York, 2001. Р. 44; Панов А. Н. Японская дипломатическая служба. М., 1988. С. 46–47.

42

нял Азиатский департамент, ведущую роль в котором к середине 1990-х гг. стало играть бюро по делам Китая и Монголии («китаисты», «китайская школа»)19. Будущие дипломаты и специалисты из «американской школы», составляющие бюрократический костяк министерства, получали образование в престижных вузах Японии, затем их направляли на обучение в США и Великобританию20. «Американская школа» являлась элитарной частью японского МИД и сохраняет такое положение до настоящего времени. Высшие посты в министерстве занимают, как правило, «американисты». Они же видятся своего рода идеалом карьерного роста для тех, кто хочет связать свою жизнь с работой в министерстве и сделать блестящую карьеру.

Отдел СССР, затем России, эпицентр «русской школы», в Департаменте Европы и Азии21 в послевоенный период занимал второстепенное, если не сказать маргинальное, положение в иерархии министерства. Штат сотрудников «русской школы» до настоящего времени составляет менее 50 человек, а в конце 1960-х гг. в нем было около 20 сотрудников22. Этот отдел традиционно выступал за сохранение японо-американского военного союза и последовательно настаивал на необходимости развития переговоров с СССР и Российской Федерацией по территориальной проблеме23. Некоторые представители «школы» предлагали, невзирая на экономические интересы страны, применять к СССР концепцию, ратовавшую за то, чтобы не отделять политику от экономики (сэйкэйфукабун)24. Данный подход противопоставлен принципу отделения политики от экономики (сэйкэйбунри), применявшемуся по отношению к Китаю и другим

19Japan’s international relations. Р. 44.

20Особое значение для японских чиновников играл юридический факультет Токийского университета, из стен которого к 1990-м гг. выходило до 80–90 % сотрудников Министерств иностранных дел и финансов.

21Департамент Европы и Азии, или Евразийского бюро, в 2001 г. реорганизован в Европейское бюро (о:сю:кёку), которое занимается делами Западной

иВосточной Европы, а к отделу России относится, кроме всего прочего, кабинет Центральной Азии и Кавказа. В обязанности бюро входят вопросы, касающиеся оказания помощи России и решение вопроса северных территорий. В настоящее время бюро занимается в том числе и программами российско-японского обмена, в его структуру входит отдел по связям с российским Дальним Востоком на Хоккайдо. Старое название «бюро Европы и Азии», или «Евразийское бюро» (о:акёку), существовало с 1945 г. Подробнее его структуру см.: О:сю:кёку. URL: http://www.mofa.go.jp/mofaj/annai/honsho/sosiki/oushu.html (20.09.2015).

22Того К. Хоппо: рё:до ко:сё: хироку. С. 80.

23Панов А. Н. Японская дипломатическая служба. С. 84.

24Там же.

43

странам социалистического лагеря в Азии, начиная с 1950-х гг. и до нормализации отношений с КНР в 1972–1978 гг.25

Советско-японские связи в период 1950–1980-х гг. имели две характерные особенности. Во-первых, прослеживается непрерывное и планомерное развитие экономических региональных связей (севера и северо-запада Японии с дальневосточными регионами СССР и Сибирью) и связей на правительственном уровне (Москва — Токио)26. Во-вторых, политический диалог был малопродуктивным по причине идеолого-политических ограничений в рамках биполярной системы международных отношений. Ситуация усугублялась отсутствием мирного договора и наличием территориальных претензий Японии. Японская исследовательница Хара Кимиэ полагает, что в 1960–1980-х гг. двусторонние отношения именно ввиду этой проблемы непрестанно развивались по нисходящей27. Непрерывное ухудшение отношений с СССР в годы холодной войны широко представлено в японской научной и публицистической литературе — анализ японских исследователей обращен к фиксированию негативного аспекта диалога, который присутствует в отношениях любых сопредельных государств во всем мире. Постулирование негативного опыта фактически переросло в ментальную привычку, социально-политический стереотип, базисный подход, сводящийся к тому, что советско-японские отношения априори плохие. В рамках данного дискурса игнорируются хотя и весьма ограниченные, но растущие экономические и культурные связи стран, выразившиеся в многочисленных проектах, включая побратимские связи советских и японских городов. В отношении СССР как будто бы не ведется «экономическая дипломатия» (кэйдзай гайко:), представляющая один из основополагающих инструментов японской послевоенной внешней политики. Ограничения блокового противостояния, централизованная советская экономика и закрытый въезд в СССР, бесспорно, ставили препятствия для формирования широких межличностных контактов и многоуровневых экономических связей, в связи с чем созда-

25 Ван В. Ёсиданайкаку но тайтю:гоку тайсаку то сэйкэйбунри // Сю:до:хо:гаку. 2003. №. 25 (2). С. 111–137; Кадзий Ё. 1960 нэндай дзэнхан но ниттю: канкэй сюё:си сясэцу (1960–1965 нэн) // Рицумэйканкэйдзайгаку. 2016. Т. 64, № 6. С. 170–191.

26В 1965 г. Хабаровск и Ниигата стали городами-побратимами, что значительно способствовало укреплению гуманитарных и экономических связей между регионами. См.: Итиока М. Региональная дипломатия в Японии. С. 20.

27Российско-японские отношения в формате параллельной истории. С. 894.

44

ется ложное впечатление, что советско-японские отношения выражались в политическом противостоянии.

Ряд событий 1960–1970-х гг. усугубил ситуацию в политическом взаимодействии двух стран. Правительство СССР резко осудило подписание японо-американского «Договора о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности» в 1960 г., поскольку он фактически был направлен против СССР28. В связи с этим правительство СССР аннулировало положение «Советско-японской совместной декларации» 1956 г. о возможности передачи Японии группы островов Хабомаи и острова Шикотан29. В 1973 г., в период разрядки между СССР и США, состоялся визит главы японского правительства Танака Какуэй в СССР, который можно рассматривать в качестве наиболее позитивного события советско-японских связей на высшем уровне 1970-х гг. Как отмечено в советской кинохронике визита, переговоры Танака и Брежнева должны были послужить фундаментом для расширения отношений добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества30. В данной фразе выражена стержневая идея советского подхода к диалогу с Японией. Дискурс о «добрососедстве» как основной ценности является наиболее репрезентативным для подхода советского политического и интеллектуального истеблишмента, который тем не менее не был заинтересован в уступках на политической арене. Например, концепт неизбежного добрососедства занимает центральное положение в статьях С. Л. Тихвинского, посвященных развитию диалога

сЯпонией в 1950–1960-х гг.31 В эти годы наблюдались положительные тенденции в торгово-экономическом, культурном и научнотехническом сотрудничестве двух стран. В 1973 г. Япония вместе

сГДР и США считалась одним из крупнейших торговых партнеров

СССР (объем торговли составлял 1 млн 562 тыс. долл.)32.

28Памятная записка советского правительства от 27.01.1960 г. // Русские Курилы: история и современность. С. 130–132.

29Из Памятной записки советского правительства от 24.02.1960 г. // Там же.

С.134.

30Фильм режиссера З. Фоминой (1973) «Визит премьер-министра Японии Какуэя Танаки в Москву». См.: Проект NETFILM. URL: https://www.net-film.ru/ film-7321/ (дата обращения: 19.12.2020).

31Тихвинский С. Л. Избранные произведения. Отечественная и всемирная история. М., 2006. С. 63–250.

32Diplomatic Bluebook for 1973. Chapter III. Diplomatic Efforts Made by Japan: Section 6. Promotion of Understanding with Various Foreign Countries. URL: http://www.mofa.go.jp/policy/other/bluebook/1973/1973-3-6.htm (дата обращения: 19.12.2020).

45

Однако с 1978 по 1985 г. политический диалог между Москвой и Токио демонстрировал низкую динамику. Это было вызвано рядом событий: улучшением японо-китайских связей начиная с 1977 г.33, угоном нового советского истребителя МИГ-25 в Японию в 1976 г.34, отказом японской стороны принять советский проект мирного договора в тот же период35, советской военной операцией в Афганистане в 1979 г.36, учреждением в Японии «Дня северных территорий», который отмечается по настоящий день.

Видный японский дипломат-русист Тамба Минору37, возглавлявший отдел СССР в начале 1980-х гг., опубликовал в мемуарах текст своего выступления на пресс-конференции 21 ноября 1982 г. по поводу кончины Л. И. Брежнева. Отвечая на вопросы журналистов, он высказался о состоянии и перспективах советско-японского диалога после 1982 г.

33История Китая с древнейших времен до начала XXI века: в 10 т. / гл. ред.

С.Л. Тихвинский. Т. 9: Реформы и модернизация (1976–2009) / отв. ред. А.В. Виноградов. М., 2016. С. 106.

34«6 сентября 1976 года советский самолет совершил вынужденную посадку в Хакодатэ, Япония. Были задержаны и советский самолет, и летчик. 9 сентября правительство СССР заявило протест правительству Японии, требуя немедленного возвращения летчика и самолета. 23 сентября общество “СССР — Япония” выразило аналогичное требование. 29 сентября состоялась встреча министров иностранных дел Косака Дзэнтаро и А. А. Громыко в Нью-Йорке, где было оглашено заявление правительства СССР о незаконных действиях правительства Японии в отношении летчика и самолета. 6 октября японская сторона пригласила экспертов США к участию в обследовании советского самолета. 12 ноября самолет МиГ-25 был возвращен в демонтированном виде» (Хронология 1980 год // Япония. 1981: ежегодник. М., 1982. С. 342). Самолет был угнан советским летчиком В. И. Беленко, который впоследствии бежал в США, где проживает до настоящего времени. В Японии это происшествие получило название «Инцидент с бегством за границу лейтенанта Беленко» (Бэрэнко тю:и бо:мэй дзикэн).

35Проект договора о добрососедстве и сотрудничестве между СССР и Японией (1978) // Япония. 1979: ежегодник. М., 1980. С. 330–333.

36Diplomatic Bluebook for 1979. Chapter III.

37Тамба Минору (1938–2016) — японский дипломат. Изучал русский язык в Гарварде. Родился в бывшей префектуре Карафуто (Южный Сахалин). Служил в МИД с 1962 г. Работал в СССР и России. В начале карьеры в 1965 г. был направлен в посольство Японии в Москве. С 1970-х гг. один из лидеров «русской школы»: возглавлял отдел СССР в 1981–1984 гг. В 1993–1994 гг. — директор Департамента договоров МИД. Служил начальником отдела России, начальником отдела безопасности, начальником отдела договоров, послом в Саудовской Аравии (1994–1997 гг.), заместителем министра иностранных дел, послом в США, России (1999–2002 гг.) и КНР. Участвовал в подготовке японо-китайского Совместного коммюнике 1972 г. по нормализации дипломатических отношений. Один из руководителей группы по подготовке «встреч без галстуков» Ельцина и Хасимото. Участник российско-японско-американских переговоров 1990-х гг.

46

—Какими станут советско-японские отношения?

—Советский Союз никак не может взглянуть на японо-совет- ские отношения как на проблему, касающуюся двух сторон и только.

Вконце концов, если внимательно приглядеться к способам разрешения проблемных моментов в советско-американских или советскокитайских отношениях, то напрашивается именно такой вывод.

Мне не хочется думать, что смерть Брежнева окажет какое-то влияние на советско-японские отношения. Если это все-таки произойдет, то только не прямым путем. Наша страна является важным соседом для СССР. Хочется думать, что в будущем мы сможем выстраивать отношения на основе взаимного искреннего доверия и понимания. Обращая пристальное внимание на внутриполитическую ситуацию в СССР, сегодня и в ближайшем будущем, я полагаю, мы [вместе с советским руководством] просто обязаны ухватиться за первую же возможность, если таковая появится.

—Как изменятся советско-китайские отношения?

—С началом правления Брежнева в 1964 г. СССР направил усилия на урегулирование [диалога с Пекином] («жест гармонизации»), но затем в связи с началом культурной революции, очевидно, наступило ужесточение позиции Мао Цзэдуна в отношении Советского Союза. Такая ситуация продолжается до сих пор.

Возможно, новое правительство, которое возглавит страну после кончины Брежнева, сможет уверенно гармонизировать советско-ки- тайский диалог. Однако сегодня Китай переживает трудные времена из-за того, что военные воспользовались сложившейся ситуацией, чтобы добиться права высказаться. Требуется приложить максимум усилий для улучшения отношений между Пекином и Москвой, хотя в нынешних условиях изменений не последует. Я со своей стороны много думал об укреплении ныне достаточно прохладных связей между нашими странами, и, возможно, при условии укрепления гражданского обмена и деловых контактов последует потепление. Невзирая на определенный откат назад, связанный с уходом Брежнева из жизни, полагаю, стороны могут развивать диалог в этом направлении.

—Как продвигаются переговоры по проблеме «северных территорий» после встречи Брежнева и Танака в 1973 г.?

—Единственное, что я слышал, пока Брежнев был жив, что советская сторона отрицает всякие договоренности. Теперь после его смерти все станет по-новому.

—В связи со сменой поколений во власти, не станет ли уход Брежнева новой причиной для перемен в пограничном размежевании?

—Я этого не отрицаю, но мне кажется, куда более важный вопрос — выстраивание нового диалога с Японией, и это соответствует государственным интересам Советского Союза.

Во время переговоров Брежнева и Танака в 1973 г. огромное значение имела советско-американская разрядка. Благодаря ей СССР смог

47

пойти на уступки, чему способствовало и японо-китайское сближение. В этом смысле благодаря смене поколений происходят перемены в международной обстановке, и как Советский Союз рассудит эти перемены [покажет время].

—Чего следует ожидать от Москвы по отношению к Японии в связи с разграничением политики Токио в отношении Пекина и Вашингтона?

—Из-за укрепления позиций Москвы в советско-американских связях, хотелось бы надеяться на дальнейшую активизацию диалога Токио и Москвы. Однако загвоздка состоит в том, что это не приведет

кпринципиальному качественному улучшению («гармонизации»38).

—Что вы скажете о специальной миссии в СССР?

—Сейчас ничего конкретного не могу сказать, кроме того, что советская сторона не делала заявления по поводу церемонии похорон, и нам еще нужно проследить действия всех заинтересованных стран.

—Что вы можете сказать о телеграмме с выражением соболезнований?

—Мы сейчас обсуждаем с ведомством Императорского двора текст телеграммы от имени Императора Японии, сегодня вечером премьер-министр направит соответствующие телеграммы председателю Совета министров Тихонову и министру иностранных дел Громыко. По крайней мере я так понял из последнего разговора с ним39.

Вответах японского дипломата можно отметить несколько моментов относительно человеческого измерения. Прежде всего, он говорит о смене поколений, расчете на новых, более гибких лидеров

вполитике и международных отношениях, надеясь, что они запустят некий механизм возрождения контактов в полном объеме. Люди как базовый потенциал, пусть даже только из высших эшелонов власти, а не народы в целом, советский и японский, способны переломить тенденцию и оздоровить отношения. Олицетворением таких перемен в 1980-х гг. стал Накасонэ Ясухиро, а в СССР — М.С. Горбачев. Кроме того, Тамба Минору стремится показать важность Японии, которая в начале 1980-х гг. заявила о себе мощной экономикой и претендовала на то, чтобы войти в число лидеров. Позиционирование себя и своей страны, способной делать упреки такой сверхдержаве, как СССР по поводу несговорчивости, было призвано закрепить статус государства на мировой арене, и делалось это в первую оче-

38В данном случае использован специфический термин из японского дипломатического жаргона — не «улучшение», а именно «гармонизация отношений», то есть стабилизация и улучшение диалога.

39Тамба М. Нитиро гайко: хива. С. 154–156.

48

редь для внутреннего потребителя, поскольку пресс-конференция была дана японским СМИ.

Кроме того, важно понимать, что, несмотря на политические противоречия, экономические связи продолжали поступательно развиваться. Были сформированы основные направления совместной хозяйственно-экономической деятельности, которые не утратили своей значимости для двустороннего сотрудничества в постбиполярную эпоху. В 1960–1980-х гг. Япония инвестировала в разработку природных ресурсов и лесозаготовки на территории Сибири

исоветского Дальнего Востока40. В 1965 г. при торгово-промышлен- ных палатах обоих государств были образованы советско-японский

ияпоно-советский комитеты по экономическому сотрудничеству, а с 1966 г. стали регулярно проводиться их совещания41. В этом же году заключен первый долгосрочный пятилетний торговый контракт. В 1968 г. было подписано «Генеральное соглашение о поставках японскими фирмами Советскому Союзу в кредит оборудования, машин и материалов для разработки лесных ресурсов Дальнего Востока с последующей оплатой советской стороной поставками лесоматериалов»42. Модель данного сотрудничества состояла в обмене технологий и машин на сырье.

Основанное на рыбном промысле и добыче морских биоресурсов в бассейне Охотского моря торгово-экономическое сотрудничество двух государств строилось на многолетнем и многократном перезаключении рыболовных конвенций, которые подписывались правительствами двух стран с начала ХХ столетия43. Нормализация двусторонних связей в середине 1950-х гг. напрямую зависела от заинтересованности японской стороны регламентировать и легализовать промысел рыбы в советских территориальных водах 44. К середине 1970-х гг. до 80 % годового улова Японии приходилось на районы северной части Тихого океана (территориальные воды

СССР и США)45. Соответственно, данный регион представлял боль-

40Семенов А. С. 50 лет советско-японских отношений // Япония. 1975: ежегодник. М., 1976. С. 72–76.

41Казаков И. В. Советско-японские экономические отношения // Проблемы Дальнего Востока. 1976. № 1. С. 103.

42Кутаков Л. Н. Москва — Токио: очерки дипломатических отношений, 1956–1986. М., 1988. С. 92.

43См.: ВКП (б), Коминтерн и Япония. 1917–1941 гг. М., 2001. С. 9–220; Русские Курилы: история и современность. С. 120–173.

44Накадзима К. Сэнго но хокуё: сакэ мусу гёгё: мэгуру кокусай канкэй. Нитисо гёгё: канкэй о тю:син тоситэ // Reference. 1992. № 493. С. 18–19.

45Николин Ю. И. Советско-японские отношения в области рыболовства

//Япония. 1974: ежегодник. М., 1975. С. 58.

49