Малашевская М.Н. Дипломатия Японии в отношении России люди и идеи в эпоху перемен. 2022

Коно Ёхэй — фигура в японской дипломатии не случайная. Его отец — Коно Итиро, при прямом участии которого были нормализованы советско-японские отношения в 1955–1956 гг. Сын Коно Ёхэй — Коно Таро, входящий в команду премьер-министра Абэ Синдзо в качестве министра иностранных дел и глубоко вовлеченный в процесс созидания российско-японского диалога во втором десятилетии ХХI в. В марте 2019 г. телерадиовещательная национальная компания NHK опубликовала материал, посвященный трем поколениям семьи Коно, участвовавшим в территориальных переговорах. В основу материала легло интервью Коно Ёхэй. Он вспоминал, что вести переговоры с Россией было трудно, поскольку существует масса подводных камней и дополнительных обстоятельств, без учета которых продвижение территориальной повестки невозможно133. Подчеркивалось, что Коно Ёхэй стал одним из двигателей расширения экономического сотрудничества с северным соседом. Соответственно, его взгляды сочетали элементы догматического и прагматического в отношении России. Результаты вклада Хасимото и Обути, а также Мори и Коно в созидательную прагматическую повестку диалога проявятся только к 2003 г., когда рост двусторонней торговли достигнет показателей 1995 г. и затем продолжит поступательно расти.

Иркутский саммит состоялся 25 марта 2001 г. По итогам встречи было подписано «Иркутское заявление Президента Российской Федерации и премьер-министра Японии о дальнейшем продолжении переговоров по проблеме мирного договора»134. В тексте документа впервые за историю новой России четко указывалась и признавалась юридическая сила «Советско-японской совместной декларации» 1956 г. Японский премьер-министр предложил продолжить переговоры о территориях и заключении мирного договора, то есть по первому этапу концепции «поэтапной передачи островов». Это предложение получило в японской прессе официальное название «план Мори» (мори тэйан). Тамба Минору писал, что премьерминистр Мори настаивал на параллельном обсуждении вопроса о передаче Хабомаи и Шикотана в соответствии с девятой статьей «Советско-японской совместной декларации» 1956 г. и на развитии переговоров по Итурупу и Кунаширу в качестве непременного усло-

133Окудзуми К. Коно:ка сандай, рё:до э но тё:сэн. 06.03.2019. URL: https://www. nhk.or.jp/politics/articles/feature/14909.html (дата обращения: 19.12.2020).

134Иркутское Заявление Президента Российской Федерации и Премьерминистра Японии о дальнейшем продолжении переговоров по проблеме мирного договора // Посольство Японии в России. URL: http://www.ru.emb-japan. go.jp/RELATIONSHIP/MAINDOCS/IrkutskoeZayavlenie.html (дата обращения: 19.12.2020).

210

вия переговоров о мирном договоре135. Дипломат подчеркнул, что российская сторона была готова реализовать первый пункт, однако для Японии это условие являлось недостаточным136. Соответственно, Япония предполагала осуществление первого этапа плана и переход к реализации второго, в то время как в России готовы были пойти на осуществление только первого этапа как единственного и окончательного.

Через полтора месяца в японском правительстве разразилась острая дискуссия вокруг «плана Мори». В апреле 2001 г. Мори Ёсиро ушел в отставку137 и к власти пришел новый популярный среди избирателей харизматичный лидер Коидзуми Дзюнъитиро, который до 2006 г. занимал кресло премьер-министра. Впоследствии он станет эталоном политического стиля для лидеров Японии сегодняшнего дня. Уже в мае 2001 г. Коидзуми Дзюнъитиро выступил с критикой концепции поэтапного решения проблемы «оккупированных северных территорий» и «плана Мори»138. В октябре 2001 г. на саммите АТЭС японское правительство окончательно отказалось от «плана Мори» в пользу концепции «одновременной передачи четырех островов»139. Однако возвращение к традиционной риторике, которая находила большую поддержку в японском обществе, не повлекло разлада в российско-японских экономических отношениях.

Разворот на российском направлении происходил на фоне укрепления связей Японии и США. При премьере Коидзуми Дзюнъитиро (2001–2006 гг.) Япония стремилась, опираясь на стратегический альянс с США, укрепить собственную роль в Азии140. После террористической атаки на Международный торговый центр в НьюЙорке и с началом военных операций США в Афганистане (с 2001 г.)

135Тамба М. Нитиро гайко: хива. С. 340–341.

136Там же. С. 342.

137В феврале 2001 г. произошел инцидент, связанный с американской подводной лодкой, при резком всплытии которой произошло столкновение с японским рыболовецким судном, из-за чего погибли семь рыбаков. Мори Ёсиро в момент, когда ему сообщили о трагедии, находился в гольф-клубе и не остановил игру. Его рейтинг упал ниже 10 % и после возвращения из Иркутска премьер-министр подал в отставку.

138Нито: сэнко: хэнкан, сюсё: га хитэй // Асахи симбун никкан. 15.05.2001.

139Хоппо: рё:до но «э». Мори, Судзукиси гассаку // Асахи симбун никкан. 23.10.2001.

1408 августа 2001 г. Япония и США отметили 50-летнюю годовщину подписания Сан-Францисского мирного договора и Договора безопасности, что подтвердило нацеленность Японии на укрепление партнерства с США в дальнейшем.

211

и Ираке (с 2003 г.) правительство Японии вновь подняло вопрос об участии японских сил самообороны за рубежом141.

29 октября 2001 г. в Японии был принят закон о специальных мерах в борьбе с терроризмом, открывший возможность направлять силы самообороны за пределы Японии для оказания поддержки военным силам США. Японские специалисты были направлены в Афганистан для производства инженерно-технических работ142. Это открыло новую страницу развития японской внешней политики в послевоенный период. Данный комплекс мероприятий подтвердил основное направление политики Японии, о котором Коидзуми Дзюнъитиро заявил в политической речи на церемонии открытия 153-й сессии парламента 27 сентября 2001 г. Он объявил концепцию «Восстановление в новом веке»143. Концепция заключалась в принципах «нет страху, нет колебаниям, нет принуждению», то есть в активном участии Японии в международных процессах144.

Хотя по «территориальному вопросу японская сторона стала занимать четкую крайне догматическую позицию, требуя от России возврата всех «северных территорий», именно при премьер-мини- стре Коидзуми российско-японское партнерство вошло в стабильное созидательно русло, о чем свидетельствуют частота встреч лидеров стран и экономические показатели.

При волевых лидерах В. В. Путине и Коидзуми Дзюнъитиро, несмотря на обоюдную неуступчивую позицию по «курильской проблеме», российско-японские отношения продемонстрировали поступательный рост вплоть до кризиса 2008 г. и сохранили динамику до начала 2010-х. Посол Японии в Москве Тамба Минору оценил двусторонние отношения в конце 2002 г. таким образом: «Могу с уверенностью сказать: японо-российские отношения переживают сейчас самый лучший период в своей истории»145.

Россия и Япония продолжили активное сотрудничество на российском Дальнем Востоке. В течение 2000-х гг. торгово-экономиче-

141Мурашкин Н. Ю. Дипломатия «Великого шелкового пути»… С. 40.

142Diplomatic Bluebook 2002. Chapter I. Overview: The International Community and Japanese Diplomacy in 2001. E.Main Bilateral Relations. URL: http://www.mofa. go.jp/policy/other/bluebook/2002/chap1-e.pdf (дата обращения: 19.12.2020).

143Policy Speech by Prime Minister Junichiro Koizumi to the 153rd Session of the Diet. 27.09.2001. URL: http://japan.kantei.go.jp/koizumispeech/2001/0927syosin_e. html (дата обращения: 19.12.2020).

144Ibid.

145Минору Тамба: «Я покидаю Москву в момент расцвета наших отношений» // Известия. 11.10.2002. URL: http://izvestia.ru/news/268325 (дата обращения: 19.12.2020).

212

ские, промышленные (совместные предприятия на дальневосточной и европейской части России), инвестиционные, хозяйственно-эконо- мические связи интенсифицировались. Укрепилось сотрудничество

вмеждународных делах: в рамках международных саммитов, например Большой восьмерки, Россия и Япония обменивались мнениями по международным вопросам, а после 11 сентября 2001 г. выступили с поддержкой США и оказались в едином лагере борцов с мировым терроризмом146. Эра Путина и Коидзуми в двусторонних связях, как ни парадоксально, учитывая националистическую риторику Коидзуми, принесла долгожданную стабильность и поступательное расширение сотрудничества, о котором заявляли Накасонэ, Хасимото и Обути.

Вобласти двусторонних отношений базовым стал документ, принятый 10 января 2003 г., это так называемый Российско-японский план действий, предполагавший углубление политического, экономического, научно-технического и культурного диалога, продолжение переговоров о мирном договоре, сотрудничество на международной арене и в деле обеспечения безопасности147. Он предоставил возможность для укрепления российско-японских контактов, несмотря на наличие проблемы мирного договора. Бóльшую роль

вдвусторонних отношениях стали играть вопросы сотрудничества

вобласти безопасности и расширение экономических связей (включая открытие японских центров на территории России и развитие энергетических проектов на Дальнем Востоке и в Сибири)148. Это свидетельствует о фактическом выделении проблемы мирного договора в отдельную группу, которая опосредованно влияла на развитие созидательных связей.

Об интенсификации добрососедских отношений свидетельствуют следующие цифры: в 2003 г. товарооборот между Японией и Россией составил 5,9627 млрд долл.149, то есть достиг уровня 1995 г., а

в2011 г. он вырос до 30,8 млрд150. Объем прямых японских инвести-

146Ferguson J. P. Japanese strategic thinking toward Russia // Japanese strategic thoughts toward Asia. New York, 2007. Р. 215.

147Японо-Российский план действий // Посольство Японии в России. URL: http://www.ru.emb-japan.go.jp/RELATIONSHIP/MAINDOCS/plan.html (дата обращения: 19.12.2020).

148Diplomatic Bluebook 2002. Chapter 2. Regional diplomacy. E. The Russian Federation and the New Independent States (NIS). URL: http://www.mofa.go.jp/policy/ other/bluebook/2003/chap2-e.pdf (дата обращения: 19.12.2020).

149Российско-японские торгово-экономические отношения // Российскояпонский деловой совет. URL: http://www.rus-jpn.com/russia/004_rus.html (дата обращения: 19.12.2020).

150Современные российско-японские отношения и перспективы их развития. М., 2012. С. 11.

213

ций в российскую экономику в 2004 г. достиг 1,353 млрд долл. (шестое место в списке иностранных инвестиций; основная доля прямых инвестиций — топливно-энергетический комплекс)151. В 2003 г.

вРоссии был проведен «Фестиваль японской культуры», мероприятия в рамках которого широко развернулись на площадках СанктПетербурга и Москвы. В 2004 г. была достигнута договоренность о строительстве нефтепровода в Японию из Сибири: он получил название «Восточная Сибирь — Тихий океан» и к настоящему времени уже функционирует152. В 2009 г. был организован формат встреч под эгидой экономического института ERINA (The Economic Research Institute for Northeast Asia), основной темой которого стало энергетическое партнерство России и Японии в рамках регионального сотрудничество в СВА.

По мнению историка Кимура Хироси, несмотря на то что вопрос «северных территорий» мешает развитию двусторонних отношений

вначале 2000-х гг., Россию и Японию связывают взаимные стратегические интересы153. На первый план ученый выводит выгоды для России от развития хороших отношений с Японией. Роль Японии, как считает Хироси, заключается в том, что она может стать гарантом безопасности для России и в отношениях с азиатскими странами, и

вдиалоге с США и Европой. Он видит Японию в качестве основного партнера Российской Федерации в освоении Сибири и Дальнего Востока. Хотя в концепции японского историка есть рациональные идеи, однако, используя свою систему доказательств необходимости для России выбрать Японию в качестве основного азиатского партнера, он подводит читателя к выводу о первоочередной важности решения «территориальной проблемы» в пользу Японии. Россия же сделала ставку на развитие диалога с Китаем и Индией, вновь поставив периферийную державу Японию на второе место.

Подводя итоги по периоду 1996–2001 гг., можно обозначить основные тенденции.

Во-первых, японская дипломатия предложила масштабную геополитическую концепцию многоуровневого подхода в отношении России, которая позволила расширить российско-японское партнерство и поставить двусторонние связи в ряд «нормальных», или, как бы выразился Эдамура Сумио, «обычных». Многоуровневый

151Российско-японские торгово-экономические отношения // Российскояпонский деловой совет. URL: http://www.rus-jpn.com/russia/004_rus.html (дата обращения: 19.12.2020).

152Нефтепровод из России пойдет в Японию // ИноСМИ.RU. URL: http:// inosmi.ru/inrussia/20040325/208655.html (дата обращения: 19.12.2020).

153Kimura H. The Kurillian Knot. Р. 123–125.

214

подход пришел на смену концепциям «расширенного равновесия»

и«пяти принципам Накаяма», введенным еще до распада СССР

иутратившим актуальность к середине 1990-х гг. как продукт ушедшей эпохи. Подобная инертность японской стороны согласуется с исторической реальностью первой половины 1990-х гг., заключавшейся в концентрации на внутриполитических и экономических проблемах и неспособности кабинетов Хосокова, Мураяма и коалиционных правительств выработать осязаемый внешнеполитический курс. «Голубая книга» за 1994 и 1995 гг. — наглядный пример отсутствия идей у руководства страны по всему комплексу внешнеполитических вопросов. Это было время, когда образовавшейся лакуной воспользовался амбициозный Китай, о чем свидетельствует детально описанный в англоязычной и японоязычной литературе процесс «подъема Китая» (Rise of China). Возвращение к власти ЛДП способствовало аккумуляции усилий по формулированию четкой позиции во внешней политике, когда российское направление стало яркой иллюстрацией предпринятых усилий.

Во-вторых, тексты официальных выступлений премьер-мини- стров Японии Хасимото Рютаро, Обути Кэйдзо и Мори Ёсиро вкупе с материалами «Голубой книги» дают основания утверждать, что, несмотря на внедрение многоуровневого подхода, японская сторона продолжала использовать в качестве базового ориентира на российском направлении политику «северных территорий». Эта политика была ярко выражена в предложениях японской стороны в ходе двух этапов переговоров: в 1997–1998 и 2000–2001 гг. Новые идеи японской дипломатии, а именно «план определения границ» и «план Мори», напрямую вытекают из политики «северных территорий».

В-третьих, сторонам все же удалось фактически расширить созидательное начало двусторонних отношений, базирующееся на экономическом, социальном и культурном сотрудничестве, а также удалось размежевать политическое и экономическое измерения взаимодействия. Если взглянуть на этот вопрос в точки зрения концепта «две России», то очевидно, что дальневосточные и сибирские регионы были в большей степени вовлечены в японские экономические интересы, в первую очередь в связи с необходимостью диверсификации источников нефти и газа154. Формулирование «евразийской дипломатии» Хасимото позволило расширить возможности для экономических потоков в переформатировавшемся мегарегионе «Большая Евразия». России в данном случае одновременно припи-

154Ходова С.С. Дальний Восток в российско-японских отношениях (90-е годы

ХХ— начало XXI века): автореф. дис. … канд. ист. наук. Владивосток, 2005. С.18–19.

215

сывалась роль как субъекта, так и объекта политики в рамках «дипломатии Великого шелкового пути». Для японской дипломатии формулирование подобного подхода с таким широким географическим охватом означало переход на более сложный уровень междуна- родно-политического мышления.

Можно провести исторические параллели следующего характера: если еще около 40 тыс. лет назад человек современного типа двигался из Африки по просторам Евразии и попал на Японские острова, то в конце ХХ в. японцы начали обратное движение, возвращаясь тем же путем на прародину в Евразию155. И если в те далекие исторические времена Япония приспосабливалась к природным изменениям, то на данном этапе она была вынуждена приспосабливаться к изменениям в международно-политическом и экономическом пространстве и смене сильных региональных игроков («Подъем Китая», политика России в Азии и Евразии, новая роль США в регионе). Артикуляция нового геополитического подхода, выводящего Японию за рамки Восточной Азии, была осуществлена благодаря идеям ряда японских дипломатов и политиков, среди которых большую роль сыграла «русская школа». Она разрабатывалась в научных центрах страны, традиционно занимавшихся славянскими исследованиями, поэтому можно сказать, что в «евразийской дипломатии» сделана ориентация на Россию и проведение обновленного курса на российском направлении.

Именно в 1996–2001 гг. важнейшее значение играли не политические круги Японии в целом или аморфная дезориентированная масса в условиях политического кризиса середины 1990-х гг., а конкретные личности, которые навязали российской политике Токио новую стратегию. Несмотря на весь скепсис общественности, был совершен долгожданный прорыв. Понадобилось десятилетие, чтобы осознать новую пост-биполярную реальность и научиться в ней взаимодействовать. В следующие два десятилетия, бесспорно, важнейшими фигурами с самостоятельным мышлением относительно перспектив дипломатии в отношении России будут Коидзуми Дзюнъитиро и Абэ Синдзо, которые возьмут на себя смелость принимать непопулярные решения как во внутренней политике, так и во внешней.

155 Марути С. Дээнэй кара митибикидасарэру нихондзин но кигэн. URL: http:// www7b.biglobe.ne.jp/~smkodai/JPNfrmDNA.pdf (дата обращения: 19.12.2020).

216

Глава IV

История отношений России и Японии через личности: опыт «группы Судзуки» и «русской школы» МИД в «длинные девяностые»

В четвертой главе мы обратим пристальное внимание на группу японских дипломатов и политика Судзуки Мунэо, которые сыграли заметную роль в формировании политики Японии в России. Их деятельность известна по работам в основном мемуарного и публицистического характера, что накладывает отпечаток субъективности на изложенные ими сведения, равно как и влияет на их авторские оценки происходящего, представляя собой пример самопрезентации авторов в широком общественно-политическом дискурсе. Тем не менее представители русского отдела МИД Японии, включенные в переговорный процесс в 1990-х — начале 2000-х гг., оставили после себя большую литературу, которая уже сегодня позволяет заглянуть в кабинеты японского министерства внешних сношений и выявить личное участие отдельных дипломатов в деле формирования политики. Речь пойдет о так называемой «группе Судзуки» — неформальной коалиции дипломатов, сплотившихся вокруг депутата нижней палаты парламента Японии Судзуки Мунэо в 1990-х — начале 2000-х гг. Ядром коалиции стали сам депутат Судзуки и специалист «русской школы» Сато Масару, а также сотрудничавший с ними потомственный дипломат, видный русист в МИД Японии Того Кадзухико. Представители группы имели общее понимание того, каковы должны быть предложения японской стороны по территориальному вопросу, на каких принципах строится переговорный процесс с российскими участниками, исходя из понимания российских реалий. Они обладали концепцией развития российско-японских отношений в целом. Наиболее ощутимое влияние на правительство представители группы имели в период укрепления позиций ЛДП после возвращения к власти в 1996 г. и до 2001 г., когда к власти пришел кабинет Коидзуми, поставивший точку на подходах и предложениях 1990-х гг., разработанных в значительной степени под влиянием идей «группы Судзуки». Реконструкция событий, связанных с именами ее участ-

217

ников, возможна на основе опубликованных ими воспоминаний, напечатанных и снятых на видео интервью, которые увидели свет после разгрома группы в 2002 г. в течение последних 15 лет. Для историка это уникальный благодатный материал, дающий возможность изучить внутреннюю сторону процесса формирования дипломатии на российском направлении, чтобы конкретизировать картину российско-японских переговоров. Выражаясь словами французского историка М. Блока, образно назвавшего историков волшебными людоедами, эти источники дают возможность «почуять человечинку»1 и оценить человеческое измерение истории внешней политики Японии.

§ 1. «Группа Судзуки»: основные участники и их идеи

Судзуки Мунэо

Судзуки Мунэо родился в городе Асёро на острове Хоккайдо в 1948 г.

ибыл вторым сыном в семье фермера Судзуки Кано. В 1966 г. окончив школу, а в 1970 г. факультет политологии и экономики университета Такусёку, он поступил на службу к политику Накагава Итиро в качестве секретаря2. Супруга — Судзуки Норико, двое сыновей

идочь — политик Судзуки Такако3.

1Блок М. Апология истории / пер. Е. М. Лысенко. М.: Наука, 1973. С. 18.

2Судзуки Мунэо: сэйдзика ни кацу. URL: https://muneo.jp/#keireki (дата обращения: 19.12.2020). — Накагава Итиро (1925–1983) — депутат нижней палаты парламента от ЛДП, фракция Фукуда Такэо «Сэйвакай» (сэйва сэйсаку кэнкю:кай — «Общество изучения мира»), восходящей к фракции Киси Нобусукэ. Его называли «Хигума с Хоккайдо» (хигума — бурый медведь). После создания Агентства по развитию Хоккайдо в 1951 г., он занял должность секретаря директора этой структуры (в тот момент Ооно Томотика). В 1963 г. участвовал в парламентских выборах и прошел в нижнюю палату парламента от 5-го округа Хоккайдо. В кабинетах Сато Эйсаку и Танака Какуэй занимал должность парламентского заместителя министра финансов. Придерживался консервативных позиций в ЛДП.

В1977 г., когда Накагава Итиро занимал пост министра по сельскому хозяйству и лесным угодьям, он участвовал в переговорах между СССР и Японией по вопросам сотрудничества в области рыбной промышленности. В 1983 г. был вынесен приговор Танака Какуэй в связи с делом «Lockheed»: суд приговорил Танака Какуэй к четырем годам тюремного заключения. Судзуки Мунэо писал, что его патрон тяжело переживал из-за этой ситуации, тем более что в кабинете Танака он занимался финансовыми делами в парламенте. Возможно, опасаясь обвинений в свой адрес, 9 января 1983 г., не дождавшись вынесения вердикта по делу Танака Какуэй, он покончил жизнь самоубийством.

3Хоккайдо: кайхацутё: тё:кан, Окинава кайхацутё: тё:кан. Судзуки Мунэо. URL: https://www.kantei.go.jp/jp/daijinmeibo/9709kakuryo/16suzukimuneo.html (дата обращения: 19.12.2020).

218

Патрон Судзуки Мунэо принадлежал к фракции Фукуда Такэо, и сначала герой нашего исследования тяготел к ней, однако политическую карьеру Судзуки Мунэо построил в самой влиятельной фракции — «суперфракции» Танака Какуэй4, отзываясь с большим почтением об экс-главе фракции. В одном из интервью он подчеркнул, что, так как он относился к «суперфракции» Танака, а его патрон Накагава Итиро — к фракции Фукуда5, это позволило ему хорошо узнать «культуру» обеих фракций, и, соответственно, завести полезные знакомства в ЛДП6.

4Внутри суперфракции Танака в 1985 г. возникло ответвление, консервативное крыло «Общество творческой политики» (Кэйсэйкай). Сначала эту группу возглавлял Такэсита Нобору, объявивший о независимости, хотя, по сути дела, разделения не произошло. Ближайшие соратники Танака Какуэй — Такэсита Нобору, Канэмару Син, Одзава Итиро организовали это общество для его смещения. Фактически лидером фракции стал Такэсита Нобору, заявивший

онезависимости. После коррупционных скандалов (1988–1992 гг., дело Recruit, дело Sagawa Kyubin), связанного с именем Канэмару Син, фракция раскололась на два крыла. Консервативное возглавил Обути Кэйдзо, а второе крыло возглавили Хата Цутому и Одзава Итиро, которые затем вышли из партии. Это существенно ослабило фракцию Танака и саму партию. Громкие коррупционные скандалы 1970–1980 гг. (дело Lockheed и дело Recruit), в которые были вовлечены высшие чиновники и политики, существенно ослабили авторитет ЛДП в глазах избирателей. При Танака Какуэй в 1970-х гг. коррупционная деятельность партийных лидеров получила название «структурная коррупция» (ко:дзо: осёку), примером которой стало дело транспортной авиакомпании Lockheed, которая через Танака Какуэй стремилась получить влияние на Министерство транспорта и национальную авиакомпанию Japan Airlines (см.: Johnson Ch. Tanaka Kakuei, Structural Corruption, and the Advent of Machine Politics in Japan // Journal of Japanese Studies. 1986. Vol. 12, no. 1. Р. 2; Стрельцов Д. В. Япония: политическая модернизация эпохи Хэйсэй. С. 46–47). Фракция Танака воспринималась в Японии неоднозначно, так как именно из ее рядов вышли основные фигуранты коррупционных скандалов. При Обути Кэйдзо фракция была переименована из «Кэйсэйкай» в «Общество изучения эры Хэйсэй». В 2000 г. после смерти Обути Кэйдзо это общество и фракцию Танака возглавил Хасимото Рютаро.

5Фракция Фукуда Такэо — консервативная, националистическая фракция, идейные основы которой были сформулированы Киси Нобусукэ. В настоящее время она называется Обществом изучения чистой политики. Основные интересы — экономическая мощь страны и ее положение в Азии. В 1970-х гг. фракцию возглавлял Фукуда Такэо. Затем ее лидером становились Абэ Синтаро, Мори Ёсиро, Коидзуми Дзюнъитиро, Абэ Синдзо. Фракцию Фукуда и фракцию Танака связывала многолетняя конкуренция, сопровождавшаяся острыми схватками («войной») между ее лидерами и рядовыми членами, начиная с 1970-х гг.

6Судзуки М., Сато М. Сэйдзика массацу. «Сайсинсэйкю:» дэ миэта нагататё: но вана. Токио, 2013. С. 45.

219